Святой Самсон, береги мой сон

   
   Сегодня полная луна...
   
   На подиум распахнутого окна присела ночь. Модница! В бархатном уборе, вытканном тончайшими красками перламутра и жемчуга. Колдунья! Лидочка уже второй час сидит на подоконнике, глядит на величественную, бесстрастную луну и пьёт пряный аромат трав и цветов. И как заведённая шепчет:
   - Самсон, Самсон, -  береги мой сон!

    Святой Самсон резонно ей возражает: - что оберегать-то? Где он болтается, твой сон? Все уже спят и заказанные сны смотрят. Пойду, что-ли, тоже посмотрю.

    - Иди, иди,  - шепчет обречённо она.

    Лидочка включает ночную лампу. Наугад открывает томик Чехова.

    - И кто сказал, что книга лучшее снотворное? Бессовестно врут! - Негодует жертва бессоницы.  Она начинает хихикать.  Потом громко хохотать уткнувшись в подушку. Все же спят.
Лидочка сгребает в кучу все книги с тумбочки и забрасывает под кровать. Хотя смешинки, как тесто в опаре, так и бродят в ней, она усилием воли стирает улыбку с лица.  Выключает свет и предпринимает вторую попытку по приманиваю блудника. Медленно отводит взор от луны и прикрыв глаза смотрит в угол комнаты. Там сгустилась тьма. Знакомые очертания предметов начинают приобретать фантастические очертания и образы. Они колеблются, расплываются, начинают заполнять пространство комнаты. Затем оно сужается до размеров зрачка и мозг начинает окутывать благостная полудрёма. Лидочка сладко вздыхает и уже готова нырнуть в объятия сна.

      Внезапно сквозь него пробивается шум водопада. Полудрёма, как пугливый ночной мотылёк стремительно вылетает  в открытое окно. Лови её теперь. Чертыхаясь Лидочка бредёт на громкий шум воды. Это кран в кухне страдает манией величия. Капли воды падают в раковину громко, весело и жизнеутверждающе. 
    - Водопад, видите-ли, он! пффф, - шепчет Лидочка - и коварно перекрывает источник жизни водопаду. - Вот тебе!  Включает чайник. Наливает чай в кружку. Бросает кружочек лимона, кусочек сахара. Эшафот подоконника манит к себе.

    - Нет! Это невозможно! Завтра, нет, вернее уже сегодня вставать! - Бредёт в спальню. Стряхивает с постели осколки луны, подушку сбрасывает с кровати. Ложится. С надеждой, что мысли не так громко будут трындеть отпугивая сон.

    -  Так, дорогая, вспомним советы бывалых по привороту сна. Да! Считаем баранов. Начинает пересчитывать их Лидочка  по-одиночке. Вот безмозглые - плетутся еле-еле. Затем парами. Нет, идут так же медленно! А если десятками? Через несколько минут Лидочка оперирует уже астрономическими цифрами.

   - Ой! Идите вы к чёртовой бабушке, -  говорит она прирученным баранам с остервенением. Они в испуге сбиваются в неуправляемое стадо и она безжалостно бросает их на произвол судьбы.

   - Гм! Верблюды, верблюды! Лидочка выстраивает длинные вереницы верблюдов и начинает сбиваться со счёта.

   - Нет! Это уже какой-то массовый исход верблюдов из пустыни - ужасается Лидочка. Она уныло наблюдает за верблюдами, которые заполнили пространство от горизонта до горизонта. Их меланхоличное и равнодушное отношение к страданиям Лидочки вконец выводит её из себя:

   - Что б вы все околели! Прямо здесь и сейчас!  Она ещё несколько минут терпит пытку, пытаясь призвать на помощь  аутотренинг:

   - Руки вдоль туловища. Дыхание ровное. Глаза закрыты. Правая рука тяжелее, чем левая! Вот это да!Не может быть! Не замечала.  А левая нога короче правой! Об этом дефекте даже никто не намекал! Интересно, за что. Вот то, что левая грудь больше, чем правая, это факт и кое-кто даже восторгается...
    Лидочка хихикает, в глазах начинает блуждать искристая лукавинка.
   
    -  Ой, Лидочка, что ты говоришь, - спрашивает сама себя Лидочка. И сама себе отвечает: -  Отстань, чего уж, мы же одни. Кошмар! Мозг отключается. Отключается, отключается. Ауральный, а что это? Надо в словаре  посмотреть. Да к чёрту! Аутотренинг. Ауто. АутодафЕ. Аутопсия.

    - Лидочка, ты в полном ауто! Аут. Нет, это не из этой оперы. Ну что за мука? На выручку спешит  бодрый и жизнерадостный мозг.

    - Сейчас, сейчас, - шепчет он лихорадочно - и выдаёт решение задачи: пойди и возьми в руки утюг, а то днём все тебе некогда.

   - Ой! - Лидочка радостно вскакивает с постели:

   - Вспомнила, вспомнила! Мне же рубахи мужу надо погладить. Она смотрит вслед последнему верблюду, на котором сидит её  сон  и ехидно делает ей ручкой.  Ну, и ладно! Лидочка со звоном вытряхивает из головы цифры. Хорошо-то как! Голова становится  пустая и звонкая, как барабан! С особой старательностью и не спеша Лидочка гладит рубахи, еще кое-что, потом ещё.

   - Ну, что же, моя дорогая! Пойдём на крайние меры!  - Говорят, что после этой процедуры люди засыпают как чижи, прямо в полёте. Идёт в ванну и обливается из ведра холодной водой.

   -  Ах! Какая молодец. Бррр!  Успеть бы добежать до кровати!  - шепчет Лидочка.

   Кутаясь в махровый халат, выходит из ванны и бодро вглядывается в чёрный прямоугольник окна, где чёрный кофе ночи разбавлен лунным молоком. Энергия бьёт ключом.

   Лидочка садится на подоконник. На небе звёзды тоже страдают бессоницей - такие-же  бодрые и свежие. На прозрачных и тонких лунных лучах к ней скатываются трогательные, лирические воспоминания.

   -  Давай, дорогая, хоть полежим. - Уговаривает себя Лидочка. Без сна. Этот паршивец в оазисы подался. На верблюде. Она  ложится в спальне на ковёр,  упирается взглядом в зеркало. Сон подкрадывается как шпион, чтобы не обнаружили и не обезвредили. Лидочка почти не дышит. Вдруг, как вспышка молнии мозг обжигает давняя обида и с ресниц скатываются волшебные бусинки сна. Они мелодично рассыпаются по всей комнате. Их уже не собрать. А тут и тишина:

   - плюнь на всё, послушай меня. Только в эти предрассветные часы я хороша. 

   И правда:  каждой клеточкой тела Лидочка ощущает, как она струится сквозь неё  мягким шёлковым потоком. Изредка в него вливается бессвязный шепот листвы,нежное воркование ночной птицы. По самому краешку созания промчался поезд. Тихое шуршание шин машин оттеняет тишину и делает её ещё звонче. Она наблюдает, как ночной ветерок надувает тугим парусом флер шторы. И Лидочка уже с благодарностью  принимает его приглашение к далёкому путешествию, длиною в ночь.  Она бродит по тропинкам и дорожкам своей памяти. Мысли и воспоминания кружат и кружат в хороводе со звёздами. Свободно и своевольно перемещаясь в пространстве и во времени.

   - Господи! - шепчет Лидочка, -  как много я узнаЮ о себе в эти бессонные ночи.

   Неистовая лунная мелодия постепенно затухает. Чёрный атлас ночи мутнеет, и всё, что в нём отражалось, как в кривом зеркале, становится невидимым и безобидным.

   В комнату робко, но настойчиво проникает рассвет. Занимается новый день.