Она сидела на подоконнике и смотрела на первый в этом году мокрый осенний снег. Завтра ей предстоял очень тяжелый день, и стоило подумать о том, как выкрутиться из очень неприятной ситуации, в которою она вляпалась не по собственной воле. Нужно было думать об этом, а в голове, измученность подчеркнута следами от бессонницы под глазами, бродили совсем другие мысли. Она запрещала себе погружаться в них, но непослушное сознание снова и снова возвращало ее к тяжелым размышлениям.
Когда она видела его или общалась с ним, то все было просто и понятно. Когда она оставалась одна, то тяжкие сомнения и недоверие начинали грызть ее изнутри, словно старая, плохо залеченная хроническая болезнь. Натасканный в построении логических головоломок разум выдавал результат и каждый раз не в ее пользу. В такие минуты ее поведение казалось ей безобразно-глупым и бессмысленным. В такие минуты не только холодный рассудок, но и упрямое гордое сердце говорили ей одно и то же. В такие минуты она почти сдавалась на их милость, и только вера, основанная непонятно на чем, удерживала ее от поступков, которые после нельзя было бы ни простить, ни повернуть вспять.
Сегодня была именно такая минута. Минута, в которую она поняла, что в последнее время именно она и только она пыталась выйти на контакт. Значит, выходило, что это было нужно только ей. А что же делать с правилом, которым она руководствовалась всю жизнь - если что-то нужно только ей, значит, ей это тоже не нужно? Как быть с этим? Она не знала преступить ли ей через то, во что верила долгие годы или остаться верным правилу, которое никогда ее не подводило. Она ничего не знала и ничего не могла решить. А до рассвета следующего дня, когда ей нужно было иметь холодную голову, трезвый рассудок и обостренную реакцию, оставалась всего пара часов...