История одной молитвы

               

Жители некоего замечательного города устали жить без Царя и, собравшись на совет решили – пусть правит нами тот, кто первым войдет на заре в городские ворота.
Во всех Храмах в этот вечер было оживленно, принесли много жертв и воскурили благовония.

Много дней шел по пустыне тощий, бездомный кот; шерсть его облезла и висела клочьями, глаза застилал туман, душу бередили миражи и ужасные призраки голодной смерти, но Кот не уступал малодушию и молился всем богам без разбору, прося хоть какую – нибудь захудалую мышь, ибо голод способен заставить молиться даже такого закоренелого еретика и свободолюба как наш оборванец.

Едва лишь начал заниматься рассвет, как Кот различил вдали очертания незнакомого Города и из последних сил устремился навстречу неведомой Судьбе.
- Пан или пропал, - думал Кот, - даже если мне придется сдохнуть от тяжелой руки рыбного или мясного торговца, так тому и быть.

С высокого Неба на Кота уже несколько дней заглядывались грифы, а некоторые даже садились прямо перед носом и смотрели в упор, как- бы намекая на то, что Кот и сам уже предчувствовал всем ноющим нутром.
Делиться телом с грифами отчаянно не хотелось.

Весь город собрался у ворот. В воздухе витал будоражащий дух ночного пиршества, дотлевали костры, но никто не убирал мусор и не отпугивал от валявшихся повсюду костей голодных псов.

Что-то экстатическое разливалось в воздухе, будоража и так разгоряченные бдениями и пиром умы, напряжение достигло пика и могло в любой момент прорваться в любом направлении, жрецы и отцы города тревожно переглядывались, подумывая чем и как сдержать народ, ежели чего.
За толстыми деревянными прутьями муниципальной клетки для безумцев раздавался протяжный вой и причитания, что всегда истолковывалось жрецами весьма точно, - грядет то, чему следует быть!

Солнце взошло, и ворота медленно, со скрипом отворились; торжественный момент настал -  жрецы запели «грядет Царь…»
В ту же секунду в ворота влетел облезлый Кот и рухнул без сил.

Кота тут же схватили, не церемонясь, и поволокли на трон, пока народ ничего не успел сообразить, жрецы в этом городе были весьма квалифицированны в вопросах Веры и Власти.

От неожиданности у Кота вновь проснулись силы, он царапался, орал, вырывался, но его быстро привязали к трону за все четыре лапы; по одной лапе на каждую ножку трона, что стало первым предзнаменованием счастливого правления, ведь лап могло оказаться пять или шесть и это количество не совпало бы с числом ножек, это могло привести к войне и беспорядкам, но все складывалось как нельзя лучше, - у Кота было именно четыре ноги, против этого ничего не смогут сказать даже самые твердолобые скептики.

С тех пор в Городе наступил мир.

Все разрозненные слои населения начали дружно решать, что хотел сказать им Бог столь странным и удачным назначением.

Кот вырос, окреп, его теперь силой не стащишь с трона, но он по старинке приказывает себя привязывать за лапы, очень полюбив выказывать смирение пред столь тяжким крестом, а по ночам, поговаривают, пишет мемуары и богословские труды.

Уж он – то точно знает, что Бог – есть и на него, Кота, возложена великая миссия убедительной проповеди Счастьем.
Вера в его правление значительно окрепла.
Идет серьезная работа по канонизации Кота.
Уже составлена хорошая родословная, говорят его пращуром был…сам…!