Ты слышишь какой-то отдаленный звук. Звук напоминает болтовню. Скорее всего, какое-то одиозное радио. Какое-нибудь очередное дибильное утренее шоу, где ведущие так бодро и весело передают сводки о ДТП. Ты медленно открываешь глаза, и яркий свет впивается в твой мозг, сквозь зрачки. Такими белыми, похмельными иголками. Это даже не больно, это просто мерзкое ощущение. Ты щуришься и беспорядочно моргаешь. Твоя голова, раза в два тяжелее обычного лежит на сложенных руках лицом к окнам. За окнами уходящий февраль: снег с дождем и прыгающая у нуля температура. Ты полусидишь буквой Г в какой-то круглосуточной забегаловке. Такой забегаловке, которую все время показывают в кино, где все пьют мерзкий кофе, а не выспавшиеся официантки сонно трут холодными мокрыми тряпками столы. Ты почему-то всегда думал, что здесь, в этом городе таких не бывает. Но ты пытаешься осознать свое жалкое существование именно здесь, в Москве и наяву. Во рту свинец, в голове кирпич, в желудке пустота, в кошельке, скорей всего мировой финансовый кризис.
Так уже заведено: вечером ты бухаешь, а потом наступает утро. Честно говоря, вот это пресловутое перетекание вечера в ночь ты никогда не замечаешь. На фоне общего катарсиса потребления после сплошного вечера сразу наступает утро. Как показывает практика, добрым оно почти не бывает. Это уже потом ты начнешь вспоминать, что пил на спор текиллу, что с той темненькой в туалете вопрос о сексе не встал, но она все же забила тебе в телефон свой номер, что пиво в конце явно было лишним. Это уже потом.
А сейчас ты просто отрываешь свою бедную голову от стойки, пихаешь сигарету в рот и хриплым голосом выдавливаешь из себя…
-Кофе, пожалуйста…
Ты резко чиркаешь зажигалкой, но она по банальной иронии судьбы не работает…
Так бывает только здесь, в Москве и наяву.