(В аудиозаписи сказку можно скачать на моем сайте: http://vremya-skazki.ru/)
Глава 13. О том, как Мю и дубовик Сум оказались запертыми, а Пнюх всерьёз испугался.
Сум с маленькой шулей в это время подходил к двери Правителя. Вот что он задумал. В преданности стражников Пнюх не сомневался. Благодаря воздействию волшебной воды, они боготворили своего Правителя и выполняли его приказания с тупым рвением. Поэтому все они знали про волшебный экран. Когда Пнюху нужно было кого-нибудь поймать, он просто подводил стражника к экрану и показывал ему, где тот находится. После этого стражник перемещался в нужное место и арестовывал несчастного. Про этот волшебный механизм стражники и под пытками никому бы не рассказали, так как они поклялись в этом Великому Правителю.
Сум теперь понимал, что без этого устройства власть Пнюха значительно ослабнет. А главное, если вывести экран из строя, то он, Сум, легко скроется в лесу, а маленькая шуля спокойно вернётся домой к своей маме. Он чётко продумал все свои действия. Он зайдёт с шулей в кабинет Правителя. Два охранника останутся за дверью, потому что Пнюх не любил, когда охранники торчат у него перед глазами. Охранники, осматривающие всякого входящего в кабинет, не осматривают стражников. Часто стражники входят к Пнюху, так и не отстегнув смирительную дубинку, потому что они — свои, и Великий не опасается их. Итак, Сум с шулей зайдёт к Пнюху и в удобный момент «отключит» Правителя с помощью смирительной дубинки. Затем он свяжет обездвиженного поганного лешего так же, как он это сделал с Гуном. Затем он быстро выведет из строя экран. Главное, сделать это тихо. Но Сум не сомневался, что со своей силой он легко раскурочит хотя бы пульт управления. А потом они с шулей, как ни в чём не бывало, выйдут, скажут секретарше Стрепке, что Пнюх приказал не беспокоить его, и всё. Дальше нужно будет только пересечь границу с защитным полем, и Сум с малышкой шулей тут же покинут ненавистный потайной мир!
Перед приёмной дубовик сказал Мю, удобно сидевшей у него на руках, извиняющимся шёпотом: «Дальше я понесу тебя, как стражник, потерпи немного, хорошо?» И он взял её за шкирку, при этом шуля сделала несчастное и испуганное лицо и задрыгала ножками. В таком виде они и появились в приёмной. Как он и планировал, Сум прошёл в кабинет мимо охранников, не отстегнув дубинки. Те только посмеялись, глядя на забавную лесную шулю.
— Эй, Сум, ты где её откопал? — спросил один.
— Некогда, некогда, Правитель ждёт! — ответил тот.
При слове «Правитель» оба охранника вытянулись в струнку, и Сум с болтающейся шулей вошёл в кабинет Пнюха, моля бога, чтобы тот был без своих приближённых. Пнюх был один. Увидев шулю, он плотоядно улыбнулся, как удав, увидевший добычу.
— Так-так, — потирая ручки и вылезая из-за стола, проговорил он.
— Великий Правитель, лесная шуля по Вашему приказу доставлена! — прогремел Сум, играя свою роль.
— Вижу, не ори ты так! Поставь её на пол! — приказал Пнюх.
Сум осторожно опустил Мю на пол. Она послушно стояла, разглядывая Великого Правителя, которого впервые видела так близко.
Вообще, потаённики все выглядели непривычно для лесных жителей. Но многие выглядели вполне симпатично, несмотря на свой странный вид. Пнюх же был очень неприятен шуле, особенно вблизи со своим огромным бородавчатым носом и маленькими, собранными в кучку глазами. Он был не настолько уж больше самой шули, но всё же смотрел на неё сверху вниз. Несколько раз он обошёл вокруг неё и только приготовился задать вопрос, как Сум, оказавшийся сзади, включил свою дубинку и тихо ткнул ею прямо в спину Правителю. Но… Пнюх не упал и не задёргался в конвульсиях, он удивлённо оглянулся, не понимая, что произошло. Тогда Сум, тоже не понимая, почему не сработала дубинка, от растерянности ещё раз ткнул Правителя ею в плечо, прямо на его глазах. И опять дубинка не произвела своего обычного действия. Но тут до Пнюха дошла страшная правда: его стражник, в преданности которого он не сомневался, только что пытался совершить на него нападение! Пнюх посерел от страха и, бросившись к двери, заорал:
— Он на меня напал! Быстрей ко мне! Он на меня напал!
Тут же два охранника влетели в кабинет, ошалело глядя на Сума. В их головах не укладывалось, что он мог напасть на Правителя. Пнюх, спрятавшись за их спины, и сразу почувствовав себя уверенней, закричал, брызгая от злости слюной:
— Болваны, что вы стоите! Немедленно взять его! Связать!
Сум подхватил оцепеневшую от криков Мю, посадил её на плечи, так, чтобы его руки оставались свободными и велел крепче держаться. Мю вцепилась в загогулины, украшавшие шлем Сума, ибо все охранники носили шлемы на голове, и зажмурилась от страха. Она подумала, что лучше ей сейчас ничего не видеть. Она только чувствовала, как быстро двигается мощное тело дубовика. Сум в это время дубинкой пытался отражать выпады сразу двух соперников.
Это было странное на вид фехтование. Дубинки сражающихся скрещивались, не касаясь. Потому что при прикосновении двух дубинок, разряд был бы настолько сильным, что мог не просто парализовать, но убить обоих сражающихся. Конечно, у охранников не было желания погибать, тем более, им дано было распоряжение парализовать Сума, а не убивать его. А коснуться дубинкой его тела у охранников никак не получалось, Сум реагировал мгновенно, мысль о маленькой шуле придавала ему силы и ловкости. Но он понимал, что долго ему так не продержаться. Шаг за шагом охранники теснили Сума к стене. Пнюх, подпрыгивающий от нетерпения за спинами своих защитников, уже предвкушал близкую победу. Но тут действия стали разворачиваться неожиданно для всех. Внезапно за спиной Сума открылась дверь. Он шагнул назад в проём открывшейся двери, и тут же створки мгновенно захлопнулись, отгородив их от врагов.
Дело в том, что малышка Мю, долго сидевшая, зажмурившись, не выдержала и открыла глаза. Её взгляд упал на плоскую панель, находившуюся прямо перед её глазами. Не размышляя особо, а так на всякий случай, вдруг поможет, она надавила на неё.
Когда Сум с шулей на плечах оказался по ту сторону захлопнувшейся двери, он понимал, что это, конечно, временная передышка. Сейчас Пнюх откроет дверь, и, может быть, за это время позовёт подкрепление. Добрый леший был в отчаянии, он не боялся за себя, но с ним была малышка шуля. Он всячески винил себя за свой бездарный план, и понимал, что всё кончено. Опустив малышку на пол, и велев ей спрятаться подальше, он приготовился защищать её до последнего. В полной боевой готовности он стоял перед закрытой дверью, но почему-то дверь всё не открывалась. Это была очень плотная дверь, за ней не слышно было ни звука, и нельзя было узнать, что происходит в кабинете Пнюха.
Прошло очень много времени, так много, что у шули Мю, спрятавшейся за большую бутыль в углу комнаты, стали затекать лапки. Она зашевелилась и шёпотом спросила, что, может быть, ей можно выйти из своего укрытия. Сум, находившийся всё это время в страшном напряжении, наконец, тоже немного расслабился и сказал, что пусть Мю выходит. Он понимал, что её прятанье по большёму счёту бессмысленно, но он не хотел, чтобы Мю видела, как его убьют. Малышка, посмотрев на лешего с надеждой, спросила, как он думает, почему их оставили в покое?
— Ну, наверное, какой-то механизм сломался, и дверь заклинило, теперь она не открывается, — сказал Сум для успокоения шули, сам он не верил в эту версию. Он подозревал, что Пнюх затеял какое-то коварство, и от этого на душе у него было пакостно.
— А что будет дальше? — спросила Мю.
— Дальше всё будет хорошо, ничего не бойся, — заверил малышку леший.
Шуля, привыкшая верить взрослым быстро успокоилась. Она с любопытством осмотрела комнату, в которой они оказались запертыми, и вдруг сказала:
— Дядя Сум, а там кто-то есть.
— Где? — удивился тот.
— Там, в углу.
Леший широкими шагами быстро пересёк комнату, заглянул за бутыль, туда, где сидела шуля, и увидел там пустой угол. В комнате, где они находились, было очень светло, так что в углу видна была каждая соринка.
— Почему ты так думаешь? — спросил леший.
— Мне показалось, что кто-то рядом тихо-тихо говорил: «Спасите, спасите!»
— Наверное, тебе показалось. Хотя, постой-ка.
Сум внимательно осмотрел стоявшие на полке колбы, сваленный в кучу хлам под полкой, затем взялся за стоявшую в углу бутыль, и, легко приподняв её, покачал из стороны в сторону. В бутыли явственно забулькало. Очевидно, там была какая-то жидкость.
— Нет, тут никого нет.
— Ой! — вскрикнула шуля. — Опять! Неужели ты не слышишь?
Сум прислушался, в комнате было слышно только возбуждённое посапывание шули.
— Это, наверное, у тебя нервы шалят, — сказал он.
Мю согласно кивнула. Она часто слышала, что у взрослых «шалят нервы», но никогда не понимала, как это бывает. «Теперь-то я знаю, как шалят нервы», — удовлетворённо подумала шуля. А Сум подумал, что ко всем прочим проблемам прибавляется ещё одна, довольно серьёзная. Когда он услышал плеск жидкости в раскачиваемой бутыли, Сум почувствовал, как сильна его жажда. Дубовики должны пить очень много и часто, иначе они быстро ослабевают и становятся вялыми. Если же вода не поступает в их организм и дальше, то они впадают в спячку. Потом для того, чтобы дубовик вышел из спячки, его нужно отливать большим количеством воды. И вот Сум начал чувствовать подступающую слабость. Он осмотрел бутыль с жидкостью и понял, что просто так её не открыть. Пробка так глубоко и прочно сидела в горлышке, что её нельзя было вытащить руками. Леший стал изучать содержимое многочисленных полок. Иногда ему под руку попадались склянки и пузырьки, наполненные жидкостью. Но это была очень подозрительная жидкость: то вязкая, отдающая болотной тиной, то чернильного цвета с резким ни на что не похожим запахом. Наконец, он наткнулся на объёмистую бутылку, наполненную бесцветной жидкостью. «Неужели это вода?» — подумал дубовик, не веря в свою удачу. Он открыл пробку и принюхался. Жидкость ничем не пахла. Он засунул в горлышко длинный палец и поболтал бутылку. Палец намочился и только, никаких подозрительных ощущений. Тогда Сум решился и влил немного жидкости себе в рот, прислушиваясь к ощущениям. По всем признакам это была вода. Сум счастливо улыбнулся и несколькими глотками осушил всю бутылку.
Мю с тревогой смотрела на него. Даже она понимала, что это опасно. Но ничего страшного не произошло. Сум по всем признакам прекрасно себя чувствовал. Они нашли удобное местечко и удобно расположились для отдыха, слишком много они пережили за последние часы.
— Ты поспи, — сказал леший-дубовик шуле, — а я спать не буду…
Но, не договорив фразы, он завалился на бок и громко захрапел. Это было так неожиданно, что Мю очень испугалась. Она вдруг подумала, а что если сейчас откроется дверь, и за ними придут? Она стала тормошить дубовика: она кричала ему прямо в ухо, она колотила кулачками по его мощной груди, она даже тянула его за длинный крючковатый нос. Но всё было напрасно. Сум даже не шевельнулся, так крепко он спал. Шуля расплакалась и стала причитать:
— Взрослые не должны спать, когда дети в опасности, — говорила она, всхлипывая. — Ты ведь должен защищать меня и охранять.
Так, сетуя на нерадивого дубовика, она просидела с полчаса. Потом сон потихоньку подкрался и к ней. Шуле надоело бояться, она примостилась под боком у Сума и тоже заснула.
Сколько они проспали, шуля не знала, но когда она проснулась, Сум уже был на ногах. Он стоял, лицом к двери, держа наготове дубинку.
— Что, кто-то идёт? — испугалась Мю, не слыша, однако, никаких посторонних шумов.
— Моя Повелительница проснулась! — восторженно вскричал дубовик. Его глаза смотрели на шулю преданно и восхищённо.
— Дядя Сум, ты давно проснулся? — осторожно спросила Мю, подозревая неладное.
— Я не спал! Как я могу спать, когда моя Повелительница в опасности! Я не могу спать, я должен защищать и охранять тебя! — стукнув себя в грудь от избытка чувств, возвестил дубовик.
Шуля, опешив, молчала. Она вспомнила, как Сум что-то говорил о заколдованной воде, и поняла, что не простая вода стояла на полке. Что теперь ей делать с дядей-дубовиком, который стоит перед ней по стойке смирно и выкатывает от усердия глаза, она не знала.
— Спасите! — прошелестело опять прямо над её ухом.
Мю в недоумении стала оглядываться. Сум, заметив беспокойство шули, тут же кинулся на поиски невидимого врага.
— Дядя Сум, стой тихо! — приказала Мю. Сама не зная почему, она вдруг заговорила с дубовиком повелительным тоном.
— Есть стоять тихо! — отрапортовал тот и замер.
Шуля огорчённо вздохнула. Ей не хотелось быть Повелительницей и командовать дубовиком. Ей хотелось быть маленькой шулей, и чтобы взрослый дядя Сум решал, что и как делать дальше.
А по ту сторону двери Великий Правитель потайного мира находился в смятении. Сам, не зная того, дубовик Сум угадал, что дверь в комнату, где они оказались запертыми, заклинило. Но это не было из-за неисправности механизма. Давным-давно Колдун настроил эту дверь таким образом, что если в неё входил чужой, то дверь блокировалась, и открыть её мог только сам Колдун. Чужими были все, кроме него самого и Пнюха. Но об этом знал только Колдун. И сейчас, когда сработал этот механизм, Пнюх не мог понять, что произошло.
Сначала он пришёл в бешенство и от бессильной злобы стал пинать охранников. Те молча и виновато терпели его удары. Наконец, он устал и зло бросил: «Пошли вон! Никого ко мне не пропускать!» Охранники бросились за дверь, а Пнюх заперся в своём кабинете и стал думать. Мысли его рассыпались, и все сводились к одному тревожному выводу: он теряет контроль над ситуацией. Происходит что-то непонятное, что рушит такую стройную систему его абсолютной власти. Самым ужасным было то, что его собственный стражник напал на него! Хорошо, что он защищён от воздействия дубинки! Но ведь дубовик с его огромной силой мог просто прихлопнуть его как муху! Плюх похолодел, ярко представив себе, как дубовик, сильно замахнувшись, ударяет его со всего размаха дубинкой по голове! «Какой ужас!» — простонал Пнюх. И как же так случилось, что на него перестала действовать вода абсолютной преданности? «Всё рушится, — забормотал в отчаянии поганный леший, — вода перестаёт действовать, экран перестаёт показывать, двери перестают открываться!» Пнюх вспомнил, как только что он пинал охранников. А что, если бы и они в это момент расколдовались? А что, если вдруг расколдуются все? Воображение Пнюха разыгралось, он представил, как очнувшиеся от волшебного воздействия дубовики и другие лешие огромной рассерженной толпой идут, чтобы разобраться с ним… Вдруг в дверь сильно постучали. Пнюх дёрнулся, как от удара и икнул.
— Великий Правитель, у меня к тебе срочное дело, может быть, ты меня примешь? — раздался из-за двери гнусавый голос Главного министра Гвануды.
Пнюх не боялся Гвануды, он облегчённо вздохнул бы, если бы не икота, снова напавшая на него. Всё же он попытался придать лицу высокомерное и недовольное выражение лица и открыл дверь.
— Что тебе? Ик! — спросил он, давая понять, что его оторвали от важных мыслей.
— Великий Правитель, я бы не стал беспокоить тебя, если бы не ЧП! — возбуждённо зашептал Гвануда. — Только что в каптёрке у стражников нашли связанного дубовика Гуна! Он без сознания и не приходит в себя. То ли сильно парализован, то ли долго без воды и впал в спячку!
По мере того, как говорил Гвануда, высокомерное выражение сходило с лица Правителя. Сейчас ему было не до величественных поз. Он поманил Главного министра к себе поближе и быстрым шёпотом, беспрестанно икая, стал давать распоряжения:
— Нужно, чтоб все охранники и стражники сдали оружие. Ик! Всех их собрать в большом зале для церемоний, ик! Закрыть, не выпускать, воды не давать, ик! Пока все не впадут в спячку! Да, да! Ик! Всех стражников в спячку! — обрадовался найденному решению Пнюх. Глаза его лихорадочно блестели, он был как бы немного не в себе.
Гвануда опасливо покосился на Правителя:
— Но, Правитель, если потаённики узнают, что стражи нет, они выйдут из повиновения!
— Ах, ты, ик! Действительно, ик! А, вот что мы сделаем! Остальных мы напоим водой абсолютной преданности! Ик! Или, нет, ик! Воды на всех не хватит, ик! Её надо экономить, ик! — Пнюх бормотал это, как бы забывшись. Он проболтался о волшебной воде, даже не заметив этого.
— Правитель, а что делать с Гуном? — осторожно спросил Гвануда.
— Да, да, ик! Приведите его в чувство! Нет! Нет! Ик! Не приводите! Не надо! Ик! Иди, иди, Гвануда! Мне нужно думать, ик! — сказал Пнюх, выталкивая своего Главного министра из кабинета и быстро закрываясь на все имеющиеся запоры.
Оставшись один, Пнюх забрался с ногами в своё массивное кресло и, сжавшись в комочек, беспрестанно икая и раскачиваясь из стороны в сторону, стал что-то бормотать себе под нос. Вид у него был очень несчастный и запуганный. Никто не узнал бы сейчас в этом существе спесивого и властного Правителя потайного мира. Никому никогда Пнюх не показывал свои слабости. Но он не мог и предположить, что сейчас в эту злую для него минуту за ним наблюдает пара насмешливых глаз. Это маленькому невидимому Фико, наконец, удалось добраться до апартаментов Правителя.
Глава 14. О том, как Пнюх придумал коварный план, а Кри придумал, как не допустить беду.
Когда, некоторое время спустя, Фико выбрался из кабинета Пнюха, он нёс своим друзьям чрезвычайно важную информацию. Правда, он так и не узнал, что произошло с шулей Мю. Но то, что он узнал, требовало немедленных действий, и Фико покинул свой наблюдательный пост.
Цветочные феи и крылан ожидали его с огромным нетерпением. Вот что он им рассказал, когда возбуждённые его приходом феи, наконец, угомонились и приготовились слушать.
Когда Пнюх заперся у себя в кабинете и велел никого не пускать, Фикотрианыч уже решил, что долгое время он не сможет узнать ничего стоящего. Но не прошло и двадцати минут, как за дверью Правителя возникла какая-то возня и споры. Кто-то настойчиво пытался прорваться в кабинет, а охранники его не пускали. «Пустите меня к Правителю, у меня срочное донесение!» — вопили за дверью. Но охранники, напуганные недавней вспышкой гнева Пнюха, боялись его тревожить. «Доложите обо мне немедленно!» — продолжали орать за дверью так громко, что Пнюх, наконец, не выдержал и открыл дверь. Это был Цика, Главный администратор потайного мира. Он прибежал с доносом на Главного министра.
После посещения Пнюха Гвануда пришёл к Цике и поделился с ним своими мыслями. А мысли у Гвануды были тревожные. Он сказал, что Правитель что-то не в себе. А ещё он сказал, что Правитель задумал какую-то глупость — усыпить всех охранников. А ещё он сказал про какую-то волшебную воду, что, мол, Правитель скрывает от своих приближённых слишком много секретов. Но, самое главное, он посмел сказать, что Правитель чего-то страшно боится и от этого даже икает! Всё это, захлёбываясь от возбуждения, рассказал Пнюху Цика. Главный администратор давно ждал такого момента, он хотел быть у Правителя правой рукой, самым близким и доверенным его подданным. И Гвануда всегда мешал ему. Но Цика был очень хорошим артистом. Он притворялся, что очень ценит Главного министра, советовался с ним, часто повторял, что они друзья. И Гвануда, хоть он и был недоверчив по природе, верил Главному администратору и считал его своим другом. Гвануда не мог и предположить, что Цика станет на него «стучать».
— Какая гадость! — сказала Астра. — Мы, конечно, все терпеть не можем Гвануду, но предательство друга — это так подло!
Феи заахали и заохали! Но когда Фикотрианыч сказал, что главного он ещё не сказал, все опять притихли и стали слушать.
Естественно, Пнюх страшно разозлился! А Цику он пообещал наградить за преданность, правда, не сказав каким образом. Но Цика расцвёл и ещё больше залебезил перед Пнюхом. И тогда Пнюх в знак доверия рассказал Цике о волшебной воде. О том, что у него есть вода, с помощью которой он может любого превратить в своего преданного раба. Тот, кто выпивает эту воду, через некоторое время засыпает. И в это время нужно заложить в голову спящего определённую программу. Например, ему можно внушить, что главная его задача — служить Правителю верой и правдой. И вот, готово! Более преданных служителей не найти.
— О-о-о! Тогда понятно, что случилось с дубовиками и сосновыми и еловыми! Их всех заколдовали! — воскликнула Астра. — Мы подозревали что-то подобное, но не знали, как он это сделал.
Тут опять начался гвалт, и Фико пришлось подождать, пока его слишком эмоциональная публика успокоится и будет готова слушать дальше.
А дальше Пнюх вместе с Цикой придумали такое! Большая удача, что Фико оказался там и всё слышал! Страшно подумать, что они бы не узнали этого! Пнюх высказал Цике свое желание заколдовать всех потаёнников. И Цика, конечно, это решение поддержал. Но проблема заключалась в том, что волшебной воды осталось не так уж много, и её, безусловно, не хватит на всех. Пнюх в порыве откровенности даже признался Цике, что сам он, конечно, такую воду сделать не может, что её нужно очень сильно экономить. И тут Цика придумал одно оригинальное решение: превратить волшебную воду в пар, и сделать так, чтобы потаённики надышались этим паром.
Пнюх безумно обрадовался этой идее. Только вначале нужно было проверить, действует ли пар так же, как вода. Они решили испробовать эту идею и в случае удачи провести сеанс превращения всех потаёнников в настоящих верноподданных. Конечно, Гвануде была уготована та же участь. Он, не догадываясь ни о чём, и по-прежнему считая себя Главным министром, должен был собрать всех потаёнников в закрытом зале. Дальше в зал, к ничего не подозревающим потаённикам пустят пар, а потом, когда все уснут, им проведут сеанс через установленные в зале динамики. Таким образом, в потайном мире останутся только два трезвомыслящих существа: сам Пнюх и только что доказавший свою преданность Цика.
Предполагалось, что сеанс проведут во время вечерней церемонии. До этого нужно было ещё убедиться в действенности пара и подготовить все технические моменты. Пнюх в разговоре с Цикой постепенно перестал икать, подхалимство Главного администратора подействовало на него крайне успокаивающе.
После рассказа Фикотрианыча у цветочных фей началась лёгкая паника.
— Неужели нам суждено превратиться в рабынь? — заламывала руки одна.
— Мне страшно, очень страшно! — плакала другая.
Фиалочка собралась, как обычно упасть в обморок, и только присутствие Фико и его поддержка удержали её от беспамятства.
— Прекратить панику! — скомандовала Астра, не потерявшая присутствия духа. — У нас с вами есть мозги, и мы обязательно что-нибудь придумаем!
Вообще-то Астре хотелось, чтобы это именно она придумала план спасения.
— Кажется, у меня есть идея, — смущаясь, сказал Кри, когда все замолчали. Ему было немного неловко, что опять именно он первым выдвигает идею.
Феи так же, как в прошлый раз все сразу повернулись к крылану и с ожиданием посмотрели на него. В глазах у некоторых читалось даже: «А он, однако, умный, этот крылан!» Кри вдруг подумал, что он очень нелепо выглядит в надетом на него наряде, но делать было нечего, пришлось говорить, глядя на всех через сеточку опущенной на глаза вуали.
Идея Кри заключалась в следующем. Сначала нужно хотя бы у одного стражника отобрать или утащить волшебную дубинку. А затем, зазывая под каким-нибудь предлогом стражников по одному, обезвреживать их дубинкой и связывать. Нужно успеть до вечерней церемонии отрубить всех стражников и предупредить потаёнников о коварном замысле Пнюха. В итоге потаённики не пойдут на церемонию, а заставить их будет некому.
— Гениально! — сказала Астра. Она была очень справедливой феей и умела проигрывать достойно. А проигравшей Астра себя считала всегда, когда что-нибудь придумывала не она сама. Правда, об этом никто не догадывался.
— Гениально! Гениально! — повторяли за Астрой другие феи.
Кри смущённо закашлялся.
— А как же мы сможем обезоружить самого первого стражника? Они такие большие! — спросила Фиалочка.
— Думаю, в этом деле нам не обойтись без помощи Квиныча, — сказал Фико.
Итак, план был придуман, все занялись обсуждением деталей.
— Погодите! — воскликнул Фико. — Мы не решили ещё один вопрос! Ведь мы должны ещё спасти маленькую шулю. Я не смог ничего узнать о ней. Я так волнуюсь за неё! Куда она пропала? Что с ней? — голос невидимого Фикотрианыча выражал отчаяние.
— Действительно, как-то мы совсем забыли об этой лесной шуле, — пробормотала Астра.
Все снова стали думать. А Фиалочка думать не стала. Она поджала хорошенькие губки, и на глазах у неё навернулись слёзы. «Вот он как волнуется за свою шулю! Наверное, он её любит гораздо больше, чем меня!» — думала она.
Фикотрианыч, который всё время находился рядом, сразу заметил, что у его подруги резко испортилось настроение.
— Что случилось? — спросил он тихо, так, чтобы никто не слышал.
— Ничего, — прошептала Фиалочка, и слёзы ручьём полились у неё из глаз.
— Ну, успокойся, не будь плаксой! — сказал Фико, дружески похлопав Фиалочку по плечу.
— Ах, значит, я плакса! Конечно, твоя шуля, наверное, не плакса! Тебе с ней, наверное, интереснее, чем со мной! — зашептала Фиалочка, горестно всхлипывая.
— О-о! — только и смог произнести Фико. Он совершенно не знал, что он такое должен сказать, чтобы Фиалочка успокоилась.
Тут раздался радостный голос Старшей феи:
— Придумала, как мы узнаем, где сейчас шуля, и что с ней!
— Как? Как? — раздались голоса.
— Я думаю, что Пнюху нужно вскружить голову! И хоть он и поганка, бледная и бесчувственная, но даже он не сможет устоять против такой красоты! Вы поняли, о ком я говорю?
— Розочка! Розочка! — зашумели феи.
Красавица Роза потупила глазки. Она знала, что прекрасней её в потайном мире никого нет.
— Пнюх очень противный! — капризно сказала она. — Не хочу я ему вскружать голову!
— Роза! — строго сказала Астра. — Это нужно сделать. От тебя не требуется ничего особенного. Поулыбаешься Пнюху, наговоришь ему комплементов, а потом тихонько окутаешь ароматом. А когда голова у него пойдёт кругом, потихоньку выпытаешь всё про шулю. Поняла?
— Поняла, — вздохнула Розочка. Ей не хотелось очаровывать Пнюха, но было приятно, что все считают её первой красавицей.
— Как же я попаду к нему?
— А мы отправим тебя к нему с подарком. Помните, мы сшили красивую мантию дедушке Рему? Мы ведь так и не успели ему её отдать. А теперь она ему уж не нужна, — вздохнула Астра.
— Как здорово ты всё придумала, Астрочка! Ах, Астрочка! Какая ты умница! — загалдели феи.
Астра расцвела довольной улыбкой.
— Девочки, сколько раз просила не называть меня «Астрочкой», — ласково пожурила она подруг.
Феи принялись наряжать Розочку, а Фико отправился уговаривать Квиныча начать операцию по разоружению стражи. Цветочный леший не высказывал вслух свои сомнения, но про себя он опасался, что Квиныч откажется.
А в это время болотный леший Квиныч страдал.
— Я трус! — обвинял он себя вслух. — Оттого, что я испугался за свою шкуру, сейчас маленькая шуля, ребёнок, может быть, в беде. Что же такое с нами происходит! Мы ведь не были такими раньше!
— Ну, что ты, Квин, ты вовсе не трус, и мы не трусы. Просто мы не должны рисковать, — пытался утешить его Шарко.
— Почему? Почему мы боимся рисковать? Давно нужно было придумать, как бороться с Пнюхом. А мы дрожим, как… — Квиныч не смог придумать, как кто они дрожат, только скривился от омерзения.
— Да что же можно придумать? — возмутился Крак. — Что мы можем?
В это время раздался тихий стук. Это у маленького Фикотрианыча не хватило сил открыть дверь.
— Я готов! — сказал Квиныч, выслушав рассказанный Фикотрианычем план.
Фико просто не поверил своим ушам. Он приготовился долго уговаривать Квиныча. Но уговаривать никого не пришлось. Перед ним стоял прежний Квиныч, не запуганный потаённик, а уважаемый всеми леший, член Лесного Совета.
Чтобы заманить стражника в кабинет, они оставили открытой дверь. Им повезло: первый же стражник шёл по коридору один. Это был сосновый. «Непорядок!», — пробурчал он и зашёл в кабинет. Тут же сзади на него обрушилась огромная мягкая туша. Квиныч повалил соснового, подмял его под себя, не давая тому вытащить дубинку. Через секунду дубинка была уже в руках у Шарко. Вскоре дело было сделано: обездвиженный и связанный сосновый бревном лежал вдоль стены. Такое успешное начало всех воодушевило. Теперь волшебная смирительная дубинка была в руках у друзей, и обезвреживать стражников оказалось проще простого. Стражи Пнюха вели себя одинаково примитивно. Они все, как один реагировали на открытую дверь возгласом: «Непорядок!» и тут же попадали в приготовленную ловушку. Так что через некоторое время в небольшом кабинете образовалась целая «поленница» из бывших грозных блюстителей порядка. Когда их некуда было складывать, «боевые действия» переместились в кабинеты других потаёнников, которых поочерёдно вводили в курс дела.
Скоро в потайном мире не осталось ни одного надзирателя, кроме небольшой кучки охранников Пнюха, находившихся на территории Правителя, за защитным полем. Но ликовавшим от чувства свободы потаённикам они уже не казались серьёзной силой.
Служащие Пнюха, увидев, как разворачиваются события, и, узнав, какая участь вместе со всеми была им уготована Правителем, тут же побросали свои обязанности, сорвали отличительные нарукавные повязки и пустились в оправдания. Они говорили, что служили у Пнюха из-под неволи, что Правитель запугал их и заставил работать на себя. Им не очень-то верили, но было не до них. Лешие были счастливы, что впервые за долгое время они могут вот так просто собраться все вместе без всякого надзора.
— Братцы, а собственно, что мы тут делаем? — вдруг вскричал один леший. — Айда в лес!
— В лес! Ура! На свободу! — подхватили остальные, и в тот же миг толпа потаёнников заметно поредела.
— Эй, постойте! — закричали Квиныч и Астра одновременно.
Они стали объяснять, что прежде чем покинуть потайной мир, нужно довести дело до конца — полностью обезвредить Пнюха. Ведь он всё сможет вернуть назад. В его руках по-прежнему столько возможностей, что пока рано расслабляться. Но лешие, соскучившиеся по свежему ветру, по родным лесным запахам и по своей настоящей работе, не хотели ничего слушать. Один за другим они покидали потайной мир. На месте осталась группа самых сознательных. В их числе были, конечно, цветочные феи, всегда слушавшие свою предводительницу, Квиныч, Шарко и Крак, невидимый Фикотрианыч и остальные лешие, особо ненавидевшие Пнюха, которых, кстати сказать, было довольно много.
Крылан Кри, естественно тоже был тут, ведь он не мог покинуть потайной мир без чьей-либо помощи. Но главное, он не мог покинуть потайной мир из-за маленькой Мю. Он очень ждал, когда вернётся Розочка, отправленная на разведку к Пнюху. Быть может, ей удастся что-нибудь узнать.