(В аудиозаписи сказку можно скачать на моем сайте: http://vremya-skazki.ru/)
Глава 7. О том, как Джи выдал секрет, а Мю с братьями узнали кое-что новое о потайном мире.
В то время, как наши друзья делились впечатлениями и обсуждали дальнейшие действия, в доме у крыса тоже обсуждали одно событие. Оно касалось шулёнка Джи. Дело в том, что Мама обнаружила его притворство. Вот как это было. Устав от собственных стенаний, шулёнок уснул. Он спал, сладко посапывая, раскинув лапки, было видно, что колики перестали его мучить. «Слава богу, отвар подействовал, значит, ничего страшного», — облегченно подумала Мама и впервые за день решилась отойти от постели «больного». Когда через часик она заглянула в комнату шулёнка, то увидела его увлеченно играющим в солдатиков. Только Мама собралась обрадоваться выздоровлению племянника, как тот, увидев её, кинулся к кровати, и дом снова огласился душераздирающими стонами. Как раз в это время вернулся Папа с врачом. Врач осмотрел шулёнка, измерил ему давление, температуру, осмотрел язык, пощупал животик и попросил взрослых собраться для слушания диагноза.
— Вот, что я должен сказать, — начал доктор, приняв чрезвычайно внушительную позу, — бывают болезни физические, а бывают болезни психические. Иногда у больного болит живот по причине объективной, например, при отравлении. Иногда же объективной причины нет, но больной испытывает те же симптомы, как если бы она была. Сейчас мы имеем дело с таким случаем. Физически ребенок совершенно здоров, но наверняка, у ребенка психологическая травма! — при этом доктор строго посмотрел на Маму. — Вспомните, чем вы могли обидеть, травмировать ребёнка?!
Все ошеломленно молчали. Доктор укоризненно смотрел на всю компанию и нервно барабанил пальцами по столу.
— По-моему, этот ребенок сам кого угодно травмирует, — опомнился первым Папа.
— Вот видите! — вскинулся доктор, — вы настроены против этого шулёнка, вы считаете его плохим, а это больше всего травмирует детей! Я сразу понял, что здесь нужно заниматься психотерапией! И, прежде всего, с Вами, мамочка.
— А, по-моему, Джи просто симулирует, — сказала Мама, — только не пойму, зачем он это делает.
— Вот как примитивно вы смотрите на ситуацию! — почти кричал доктор. — Нет, нет, вам всем нужна психотерапия!
— Знаете, доктор, — сказала Мама как можно вежливей, — спасибо Вам за визит, Вы нам очень помогли, но дальше мы сами разберёмся. Милый, проводи доктора, — обратилась она к Папе.
— Ну, смотрите, — обиделся доктор, — между прочим, здесь в округе я единственный психотерапевт!
— Да, конечно, мы обратимся к Вам, если будет нужно, но сейчас я уверена, что мы сами справимся с ситуацией.
Наконец, доктора кое-как выпроводили. Когда его машина, поднимая клубы пыли, тронулась со двора крыса, все облегченно вздохнули.
— Ты зачем привез психотерапевта? — укоризненно спросила Мама Папу.
— Да ничего подобного, это хороший детский врач, просто он немного увлекается психотерапией. Но обыкновенные детские болезни он лечит очень хорошо.
После этого все стали думать, что происходит с шулёнком. На всякий случай стали вспоминать, не могли ли его, действительно, чем-нибудь обидеть. Выходило, что нет. Наоборот, последнее время даже с близнецами и Мю Джи был в хороших отношениях, никаких ссор, никаких обид. В общем, не найдя объяснения странному притворству шуленка, Мама решила выяснить это у него самого.
Джи упорствовал и молчал, как партизан. Тогда Мама высказала предположение, что он просто хотел, чтобы все о нём заботились.
— Ведь так, малыш? — заботливо спрашивала Мама, она старалась быть очень мягкой, особенно после разговора с врачом, — не бойся, я не стану тебя ругать, иногда у всех бывает желание поболеть, и чтобы его пожалели, ведь так?
Джи молчал. По его виду было понятно, что ни в чьей жалости он не нуждается. Мама задумалась, она стала вспоминать всю историю «болезни» шулёнка, вспомнила своих детей, как поспешно они отпросились в лес, сразу, как только с Джи случились «колики». И Маму озарила догадка.
— Джи, ты притворился больным, потому что тебя попросили об этом? Это так?
Молчание.
— Джи, я не буду тебя ругать, только скажи правду, — настаивала Мама.
Шулёнок засопел, и по этому сопению Мама поняла, что она близка к истине, хоть в это и трудно было поверить. Ведь шулёнок никогда особо не старался помогать своим двоюродным братьям.
— Странно, продолжала рассуждать Мама вслух, — зачем это им понадобилось так срочно идти в лес? Какие это у них в лесу такие неотложные и важные дела, что нужно было обманывать близких, да ещё и малыша уговорить притворяться?! А, Джи? — Мама обратилась к шулёнку. — Зачем они пошли в лес? Что у них там за тайны такие?
Джи молча смотрел на Маму, и по его взгляду Мама поняла, что шулёнок о чём-то напряженно размышляет.
— Джи, детка, что случилось, расскажи мне, ты же видишь, как я волнуюсь. Ведь они же сказали тебе, зачем идут в лес, правда?
Вдруг Джи вскочил с кровати:
— Ах, так! — обиженно воскликнул он, бегая по комнате и разговаривая сам с собой, — ничего мне не рассказали, а я тут лежи весь день в постели! Ах, так! Ну ладно, ладно…
И возмущенный шулёнок выложил Маме все, что он знал в этой истории. И то, как пол ночи близнецов не было в спальне, и про то, как они уговорили его притвориться больным, вот только он не знал, зачем они это сделали. В своей душе малыш решил страшно отомстить своим братьям и сестре за то, что они не рассказали самого главного, а обхитрили его, как маленького. Он стал придумывать план своей мести. Тем временем взрослые решали, что же им делать в этой ситуации. Папа заметно погрустнел, он понял, что отдохнуть ему не удастся, а он так набегался сегодня, разыскивая доктора, и очень устал.
— Может, нет причин для волнения, дети уже не маленькие, с ними Кри, что может с ними случиться в нашем лесу? — сказал он.
— Нет, нет, нужно что-то предпринять, — взволнованно сказала Мама. — Нет сомнения, что это не простой поход в лес, они не стали бы так поступать из-за какой-то своей прихоти. Значит, случилось что-то серьезное!
— Давайте я организую розыски детей, — сказал Ивин, — я ведь хорошо знаю эту местность, и у меня здесь много друзей, в том числе и крыланов, — Ивин посмотрел на Та, и увидел благодарность в её глазах. Он почувствовал, что готов перевернуть весь лес.
— Спасибо, Ив, — сказала Мама, — Вы так добры к нам. Это надо же, — покачала она головой, — последнее время все только и делают, что занимаются розысками наших детей!
Ради Та влюблённый крыс был готов исколесить весь лес. Но поиски оказались неожиданно лёгкими. Один из пролетавших мимо крыланов сказал, что, кажется, видел шулят на Большой поляне. Через час Ивин действительно обнаружил их там. Близнецы, тихо переговариваясь, ждали, когда освободится дедушка Фартимус. Тот принимал посетителей. Мю спала, свернувшись клубочком. Ивин представил, как через полчаса будет стоять возле своего дома с возвращёнными шулятами, а Та будет смотреть на него благодарно, а может быть, даже восхищённо! Сияя улыбкой, он торопливо направился к близнецам.
— Ах, вот вы где! А я за вами!
И тут Ивин даже споткнулся, наткнувшись на враждебный взгляд близнецов. Те молчали в ответ, но молчание это говорило: «И откуда ты только взялся, надоедливый крыс!» Ивин растерялся, он не был готов к такому приёму. Неуверенно потоптавшись, он попытался продолжить:
— Все волнуются, куда и зачем вы ушли…
— Нас же отпустили, с какой стати за нас волноваться? — огрызнулся Бо, сильно подозревая, что их затея с болезнью Джи провалилась.
Крысу неловко было уличать шулят во лжи, он был очень деликатным крысом, поэтому ответил уклончиво:
— Обстоятельства изменились. Все готовы тронуться в путь, только вас нет. Мама нервничает…
— А как же Джи? — осторожно спросил Ри. — Он же не может идти, у него болит живот?
Ивин опустил глаза и вздохнул. Помолчали. Наконец, крыс сказал:
— Вы же знаете, что он не болел. Джи всё рассказал. — Ивин опять вздохнул, ему было неловко.
— Маленький предатель! — презрительно бросил Бо, и, не глядя на крыса, отрезал: — Короче, так! Мы сейчас никуда не пойдём.
Бо сказал это таким тоном, что было ясно, что, действительно, они сейчас никуда не пойдут. Ивин просто не знал, что делать. Ему не верилось, что придётся вернуться назад одному. Но тут проснулась Мю. Она увидела крыса, сонно улыбнулась и прошлёпала к нему. Малышка успела полюбить дядю Ивина и спросонья не разобралась в ситуации. Через секунду она уже была у него на руках и крепко обнимала за шею.
— А я за вами! — обрадовано обратился крыс к шуле.
— Пусть Мю возвращается, а мы придём позже, — сказал Ри.
Но Мю, услышав такое, окончательно проснулась и всё вспомнила. Она задрыгала ножками.
— Ну-ка, пусти-ка меня! Никуда я не пойду! — сказала шуля и, очутившись на земле, резво затопала назад к братьям.
Крыс очень огорчился. Он ничего не мог понять, а шуляки ничего не собирались объяснять ему. И никуда не собирались идти, а только ждали, чтобы ушёл он. Это было очень обидно.
— Так что сказать Маме? — спросил он напоследок.
Шулята заметно приуныли. Мю тяжело вздохнула.
— Скажи, что мы скоро вернёмся. Как только сможем, — сказал Ри.
И крыс пошёл назад один. А что ему оставалось делать. А шули дождались, когда освободится дедушка Фарти, и с нетерпением стали расспрашивать его о том мире, в котором они побывали, но о котором знали так мало. Вот что рассказал им мудрый крылан.
Были времена, когда лешие жили открыто и не прятались от постороннего взгляда. Но чем дальше, тем труднее им жилось в родном лесу. Обычные обитатели то и дело наседали на своих волшебных приятелей с самыми разными просьбами. Зайдёт, например леший к своим знакомым жижилям. Жижили — большеглазые, с розоватым пушком на маленьких толстеньких тельцах, с прозрачными крылышками за спиной — в солнечные дни это самые весёлые существа. Жижили питаются нектаром, для чего у них имеются подвижные хоботки. И вот эти весёлые милые существа, как только к ним зайдёт леший, тут же, как по команде начинают хныкать и жаловаться:
— Ах, в нашем лесу так мало цветочных полян! Всё заросли да заросли! Нельзя ли расчистить вон тот бурелом и на этом месте «организовать» хорошенькую цветочную полянку?
— Да я ведь болотный леший, — оправдывается приятель.
— Ах! Давайте сделаем цветочную поляну вместо того болота, что за развилкой!
Тут какая-нибудь хорошенькая молоденькая жижилица прижмёт лапки к груди и скажет умоляюще:
— Ну, пожалуйста, миленький!
И что тут делать лешему? А на следующий день знакомый ёж просит вместо цветочной поляны «организовать» мощную грибницу. И так каждый день.
Постепенно лешие перестали общаться с жителями леса и зажили невидимой жизнью. Скрываться лешим было несложно. Они умеют мгновенно перемещаться в пространстве. Стоит лешему подумать, где он хочет оказаться, произнести заклинание и высоко подпрыгнуть, как он тут же оказывается в нужном месте. Правда, прыгать для этого нужно очень высоко, поэтому все лешие обладают замечательной прыгучестью. Но если лешие собирались вместе, то им приходилось трудно. Говорили шёпотом, а при приближении постороннего приходилось перемещаться всем вместе. Тут и возникала проблема. Перемещаясь в другое место, лешие часто теряли друг друга из виду. Это было очень неудобно. Вот тогда и возник потайной мир.
Придумал и создал этот мир леший, которого все называли Колдуном. Никто уже не помнил, какое у него было настоящее имя. Никто никогда не видел, чтобы он занимался обычными лесными делами. Всё свое время он посвящал тому, что изучал свои волшебные возможности. Лешие наделены волшебной силой от рождения. Пользуются они этой силой только для дела, так уж у леших принято. А Колдун ничего не делал в лесу. Сначала его пытались перевоспитать. Его вызывали на Лесной Совет и объясняли, что леший не должен жить так, как живёт Колдун. Леший должен поддерживать порядок в лесу, у него должны быть ОБЯЗАННОСТИ! Но Колдун смотрел на всех отстранённым взглядом, и было видно, что ему на всё наплевать! Потом он перестал приходить, когда его вызывали на Лесной Совет и на Совет Старейшин. И, в конце концов, его оставили в покое. Тем более, что Колдуна стали побаиваться. По лесу разнеслась молва, что Колдун может отнимать волшебную силу. Правда, никто не мог это подтвердить. Но опасение осталось. Колдуна стали обходить стороной, чему тот был только рад. И так редко он стал появляться среди леших, что про него совсем забыли.
И вот однажды два маленьких неразлучных леших, Каркыч и Буркач, как обычно, перемещаясь в пространстве, неожиданно столкнулись с Колдуном. На долю секунды они потеряли сознание, а когда очнулись, долго не могли понять, где они находятся. Так они оказались в потайном мире, который создал Колдун для одного себя, спрятавшись от всех. Пришлось ему рассказать про этот мир и выводить из него незадачливых леших. Но, однажды пройдя этим путём, смышлёные друзья научились проникать в созданное Колдуном невидимое пространство. Мало того, они посчитали это место очень удобным для совместного общения, и скоро к ужасу нелюдимого волшебника его тайное пристанище превратилось в проходной двор. Сначала, конечно, Колдуна немного побаивались, но потом все поняли, что он не способен причинить зло своим собратьям с помощью колдовства, а только ворчит и ругается. Ему в ответ отвечали вполне понятными упрёками.
— Ты не хочешь помочь своему народу! — говорили ему.— Если бы какой-нибудь другой леший смог бы создать невидимый мир, он создал бы его для всех! А ты ведёшь себя, как эгоист!
Скорее всего, Колдуну просто хотелось покоя от своих собратьев, поэтому он и пошёл им навстречу. Он значительно расширил границы потайного мира, отделив свою собственную половину защитным полем. Долгое время, его не оставляли в покое. Лешие, увидев возникшие замечательные возможности, стали обосновываться в невидимом мире со всеми удобствами. Сначала им хватало общих залов, но потом кто-то заказал Колдуну собственный рабочий кабинет и получил его. Что началось после этого! Сразу каждому тоже захотелось иметь свой рабочий кабинет, где можно было спланировать свою деятельность, поразмышлять в тишине. И Колдуну пришлось удовлетворять возросшие запросы сородичей! Потайной мир разрастался, и скоро можно было заблудиться в многочисленных коридорах и комнатах. Когда, к большой радости леших, всё необходимое было, наконец, устроено, Колдун укрылся на своей половине, а лешие зажили очень хорошо.
Всё это Учитель Фартимус знал о потайном мире давно. Но для него огромной новостью стало то, что у свободолюбивого лесного народа появился Правитель, который держит всех в страхе. Как это могло произойти, дедушка Фарти пока тоже не мог сказать. Он только выяснил ужасную вещь: все лешие с некоторых пор по приказу Пнюха воплощают в жизнь дикий по своей сути план «Великое опоганивание». Он заключается в том, чтобы постепенно усилиями леших полностью изменить лес. Убрать всё, по мнению Пнюха, лишнее и заполонить лес поганками.
— Так вот почему так много вылезло поганок этой весной! — воскликнула малышка Мю.
— О, это только начало! Вы и представить себе не можете, во что превратится лес, если так пойдёт дальше, — покачал головой старый крылан. — Но этому не бывать. А сейчас давайте сосредоточимся на вашей проблеме. Я выяснил, что завтра в двенадцать часов состоится суд над вашим другом, и ему грозит суровая казнь. Мы непременно спасём его, можете не переживать. Но вы должны обещать мне, что больше никогда не будете самовольничать в потайном мире, это опасно. Друзья пообещали, и с нетерпением стали ожидать завтрашнего дня.
Глава 8. О том, как спасли цветочного лешего, а у потаёнников появилась надежда.
К назначенному времени потаённики потянулись в зал, который между собой они называли «страшным залом». Раньше, когда власть Пнюха только начиналась, и лешие ещё не знали страха, этот зал привлекал всеобщее внимание. Этот зал Колдун делал по заказу Пнюха. Никто не мог туда проникнуть, кроме Пнюха и Колдуна. Все видели дверь, но войти в неё было нельзя. Каждый, кто приближался к двери, начинал чувствовать головокружение. Чем ближе он приближался, тем сильнее кружилась голова, по всему телу разливалась слабость. Те, кто, преодолевая страшную слабость, всё-таки подходили к двери вплотную, падали в обморок. Тогда лешие не знали, что лучше бы им никогда не бывать за этой дверью.
Не так много времени прошло с того дня, когда жизнь леших круто изменилась, когда они из леших превратились в потаённников — подданных Великого Пнюха. В тот злосчастный день Пнюх впервые собрал всех в этом зале. Лешие были оживлены и весело переговаривались. Они с опаской подходили к заколдованной двери, но ничего особенного не происходило, как будто и не было никаких странностей в этом месте.
— Фу ты, ну ты, — смеясь, говорил Пыхтей, леший, славившийся своим язвительным характером. — Мы-то думали — у Пнюха тут несметные сокровища, а у него тут всего-навсего старый пень!
И, действительно, зал этот ничем особенным не отличался, кроме того, что в самом центре красовался огромный пень, вросший корявыми корнями прямо в каменный пол.
Пнюх недобро глянул на Пыхтея и кивнул дубовикам, которые выстроились шеренгой вдоль стены. Тут же один дубовик отделился от стены, подошёл к Пыхтею и легко стукнул дубинкой его по голове. Пыхтей задёргался в конвульсиях и упал наземь. Лешие оцепенели от ужаса. Никогда такого не было в их лесу. Тут только все увидели, что дубовиков нельзя узнать. Раньше это были свои собратья, немного неуклюжие, но всегда добродушные и спокойные лешие. Сейчас это были незнакомые дубовики. У них были лица надсмотрщиков. Их глаза, как у сторожевых псов, выражали готовность расправиться с каждым по первому велению хозяина. Их хозяином был Пнюх. Каждый дубовик сжимал в корявых пальцах дубинку. Почему и как произошло с ними такое превращение, никто не знал.
Тут Пыхтей, наконец, пришёл в себя и поднялся на ноги. Зал облегчённо вздохнул. Но больше не было оживлённых разговоров. Все напряжённо и тревожно ожидали дальнейших событий. В полной тишине на середину зала вышел Гвануда и скрипучим голосом объявил, что сейчас зачитает очень важный документ — «Правила жизни потаёнников», и что с этого момента все лешие становятся потаённиками — подданными Великого Правителя Пнюха.
— Я удостоился чести быть Главным министром Великого Правителя, — высокомерно заявил Гвануда, — так что прошу с этого момента обращаться ко мне «господин Главный министр».
Лешие очень смутно представляли, чем должен заниматься Главный министр, потому что раньше у них не было ни правителей, ни министров. Тем более, никто не мог представить Главным министром лешего Гвануду — таким он был неприметным, невыдающимся лешим раньше. Но сейчас Гвануда раздувался от важности. Фразы, которые он произносил, тоже были надутыми и напыщенными. «И когда он только научился так говорить», — удивлялись лешие.
— Все потаённики должны неукоснительно выполнять новые правила жизни, поэтому хорошо запоминайте их, это в ваших интересах.
И Гвануда стал читать правила. Чем дольше звучал скрипучий голос, тем больше мрачнели лица собравшихся, а сердца их наполнялись ужасом. По новым правилам лешие не имели права выходить за стены потайного мира без специального разрешения. Разрешение на выход в лес давалось Плюхом и называлось «лесной пропуск». В лесном пропуске указывалось, на какой срок выходит из потайного мира в лес потаённик, и когда он должен вернуться назад. Также в пропуске указывалось задание, которое должен был выполнить леший, находясь в лесу. Ещё одно правило гласило, что потаённикам в лесу строжайше запрещалось общаться друг с другом. Ещё более строго запрещалось общаться с другими обитателями леса. В стенах потайного мира нельзя было в одном месте собираться больше трёх потаёнников. Собираться вместе разрешалось только на собраниях, организованных правительством, и во время исполнения гимна. Каждый день в потайном мире должен был начинаться и заканчиваться массовым пением гимна, прославляющего Великого Пнюха. В заключение Гвануда объявил, что за каждое нарушение правила потаённики будут строго наказаны.
— Великий Правитель милосерден, — продолжал новоиспечённый Главный министр, — в потайном мире не будет смертной казни. Самым большим наказанием будет лишение потаённика лесной волшебной силы. А сейчас я передаю слово своему заместителю, Главному администратору и распорядителю церемоний Цике.
Цика выскочил на середину зала, поправил бабочку на шее и, откашлявшись, с энтузиазмом воскликнул:
— А сейчас мы с вами разучим гимн в честь нашего милосердного, справедливого и мудрого правителя — Пнюха!
Он вытащил из кармана немного помятый свиток, развернул его и, самодовольно улыбаясь, и даже покраснев от удовольствия, сообщил:
— Собственно, я являюсь автором!
Но не успел он произнести и слова, как раздался властный голос:
— Подожди, Цика!
На середину зала вышел дедушка Рем — самый старый и заслуженный леший, старейшина Рем, как называли его все. Долгие годы Рем возглавлял Совет Старейшин леших. Потом он отошёл от правления, ссылаясь на преклонный возраст, но по-прежнему с самыми сложными и спорными вопросами лешие обращались к нему.
— Друзья! — обратился Старейшина Рем к присутствующим. — Мы не должны допустить этого! Мы отвечаем за наш лес, во что он превратится с таким правлением? Мы не должны принимать эти бредовые правила! Слушайте меня, сейчас мы все вместе обезоружим дубовиков! — он повернулся к дубовикам и властно сказал:
— Лучше немедленно сами сдайте оружие! Как вы можете идти против своих собратьев!
— Молчать! — завизжал Пнюх.
Он даже посерел от страха, потому что дубовики, его главная защита, не двигаясь, слушали Рема и не предпринимали никаких действий, чтобы его остановить. Всё-таки у старика был огромный авторитет среди леших.
— Что вы медлите, взять его! — заорал Пнюх на дубовиков.
— Главное, не бояться, — продолжал Рем. — Если мы будем действовать сразу все вместе, то у нас получиться! Приготовиться к абордажу!
По залу прокатился гул, лешие зашевелились и продвинулись вперёд. Это движение передалось и дубовикам, они как бы очнулись, и в тот же миг на Рема обрушился сильный удар, он умолк и упал без движения.
По залу прокатился ропот. То здесь, то там слышались негромкие возмущённые возгласы:
— Да что же это такое!
— Это произвол!
— Мы не согласны!
Но Пнюх уже почувствовал, что лешие не готовы к решительным действиям. Он поднял руку, призывая к тишине. Тут же два дубовика двинулись в сторону первых рядов, покачивая дубинками в руках. Все замолчали. В полной тишине зазвучал тонкий невыразительный голос Правителя, но сейчас он казался зловещим.
— Мне не хотелось бы сегодняшний день, такой важный в нашей жизни, начинать с сурового наказания, — он сделал паузу, — но у меня нет выбора. Я понимаю, что у потаённика Рема есть определённые заслуги в прошлом, но правила для всех одни. Рем повёл себя подстрекателем, он призывал к неповиновению. Это серьёзное преступление. Он будет сурово наказан!
В этот день лешие впервые были свидетелями унизительного и страшного наказания, которое придумал Пнюх с помощью Колдуна. Лешие ошеломлённо наблюдали, как два здоровых дубовика запихали ещё не пришедшего в себя дедушку Рема в сетку. Сетку подвесили на крюк над пеньком. Как только тщедушное тельце старого лешего оказалось висящим, словно по чьему-то сигналу пенёк тихо загудел и над ним заклубился белый дым. Но самое страшное было впереди. Через неделю Рема вытащили из сетки, в которой он всё время провисел, так и не приходя в себя, а затем вытолкнули в коридор. Но это уже не был дедушка Рем. Это было тихое, пугливое существо, которое подобострастно заглядывало всем в глаза, стараясь угодить каждому. У него не было больше своей воли, своих мыслей и своих желаний. Это было ужасно. Свои способности лешего он тоже потерял, он даже не помнил, что значит быть лешим. Через какое-то время потаённики перестали называть его Старейшиной Ремом. Как-то само собой получилось, что его стали называть «лишенец» — тот, кого всего лишили. В потайном мире ему поручалась самая грязная и скучная работа.
Старейшина Рем был первым в несчастливом списке лишенцев. С каждым месяцем их становилось всё больше и больше, и сердца потаёнников всё больше наполнялись страхом и чувством безысходности. За небольшие нарушения правил, обнаруженные Пнюхом, потаёнников подвешивали над пеньком без особых церемоний и через некоторое время те пополняли ряды лишенцев. За серьёзные нарушения Правитель придумал более серьёзное наказание — распыление. Хоть в начале и обещалось, что в потайном мире не будет смертной казни, но Пнюх не сдержал своего обещания. Тех, кто приговаривался к распылению, судили и казнили принародно. И вот сейчас это должен был быть Фико.
Ровно в двенадцать лешие потянулись в страшный зал. В этот раз на казнь шли с особо мрачным чувством. Маленького цветочного лешего Фико особенно любили. С ним была связана одна трогательная история.
Дело в том, что Фикотрианыч большую часть жизни лешего прожил веточником. Нужно сказать, что, появляясь на свет, каждый леший обладает совершенно определёнными способностями и врождёнными знаниями. Например, болотный леший с рождения всё знает про болота, а грибной — про грибы. Волшебная сила лешего действует только в пределах его знаний. Болотные умеют управлять болотами, а родниковые — родниками. Фико был веточником. Веточных леших в лесу тьма. Они совсем крошечные и незаметные. Задача у них нужная — содержать в порядке ветви деревьев. Их работа кропотливая, но не требующая большой лесной квалификации. Веточные не самостоятельные лешие, они подчиняются лешим, отвечающим за деревья. У каждого елового, соснового, ольхового лешего в подчинении десяток веточных. Веточников и по имени-то никто не зовёт. Веточник да веточник. Нет, конечно, у каждого из них есть своё имя, но его знают только самые близкие.
А Фикотрианыча (Фико) знают по имени практически все лешие. Потому что Фико был не совсем обычным веточником. Больше всего на свете он любил цветы. И он очень хотел стать цветочным лешим. Как известно, цветочные — это особые существа. Все они от рождения обладают художественным волшебством и чувством прекрасного. Сами они тоже от рождения прекрасны и женственны. Поэтому в лесу их зовут не лешими, а цветочными феями. И только они умеют управлять самыми чудесными творениями природы — цветами. А у простого веточника Фикотрианыча была сумасшедшая мечта — стать цветочным. Сначала его подняли на смех его приятели — веточники.
— Ты посмотри на себя и на них! Тоже нашёлся красавчик!
Конечно, Фико понимал, что внешностью он никогда не впишется в мир цветочных фей. Ведь тельце Фико напоминает щепку, а изящные тела цветочных фей повторяют формы цветов. Но он и не стремился к этому. Ему важно было научиться управлять миром цветов. И он постарался сблизиться с цветочными феями. Но и они обсмеяли странного лешего.
— Бедный маленький веточник, — рассыпались они звонким смехом, подобным звону колокольчиков, — как тебе в голову пришла такая смешная мысль! Чтобы управлять миром цветов, нужно родиться цветочной феей. Ни один леший не сможет овладеть этим искусством. Вы, лешие, слишком грубы и неловки для такой тонкой работы.
Но Фико был упрям. Он путался у цветочных фей под ногами, засыпая их бесчисленными вопросами. И однажды одна фея, самая маленькая, сжалилась над ним и согласилась попробовать научить настырного веточника своему сложному искусству. Через год маленький Фико, который успевал выполнять и свою работу веточника, и обучался цветочному делу, овладел основными азами. А ещё через год все с удивлением обнаружили, что в этом искусстве маленький леший превосходит многих фей. Тогда Фико подал на Совет Старейшин заявление о переводе его в категорию цветочных. Так Фико стал единственным в лесу цветочным лешим. Теперь, находясь всё время в обществе прекрасных фей, он немного стеснялся своей внешности и стал считать себя недостаточно красивым. Он завёл себе красивую широкополую шляпу и элегантную тросточку. Это немного улучшило ситуацию, но всё равно Фико не был полностью доволен своей внешностью. Но, несмотря на это, он был очень счастлив, потому что занимался любимым делом, и умел делать его превосходно. Тем более, он стал популярным: его выбрали в состав Совета леших, с ним многие хотели подружиться и даже цветочные феи говорили, что он «милашка».
И вот этого единственного цветочного лешего сегодня должны были казнить. Ох, как тяжело было многим идти на эту казнь. Друзья Фико не могли смотреть друг другу в глаза, а цветочные феи тихонько плакали.
— И зачем нас всё время заставляют присутствовать при этом? — тихо посетовал Шарко, заходя в страшный зал.
— Для устрашения, — вздохнул Квиныч и со слезами на глазах тихо воскликнул: — О! Глядите, вон он, наш бедный Фико! Господи, какой он маленький и беззащитный!
Действительно, на фоне огромного дубовика Фико казался совсем крошечным. Дубовик держал Фико прямо за голову двумя пальцами. Тельце маленького лешего беспомощно болталось. Его тоненькие ручки и ножки были связаны.
Пнюх восседал на большом дубовом троне, который он недавно себе приобрёл. Трон, массивный, украшенный красивой резьбой, выглядел величественно. А Правитель на фоне этого трона выглядел мелко и невзрачно, но, видимо, он этого не понимал. С каждым новым днём своего правления, Пнюх всё больше и больше ощущал себя всесильным. И каждая очередная казнь усиливала это ощущение, он просто упивался своей властью. Поэтому он требовал от своих приближённых, чтобы казнь проходила неспешно и зрелищно. Самая первая казнь над стариной Ремом совершилась всего за пять минут, после чего леших выпроводили, а зал закрыли защитным полем. Последняя же казнь, которая была всего две недели назад, тянулась уже около двух часов. Теперь страшная церемония начиналась с исполнения гимна в честь Великого Пнюха. Потаённикам тяжело было петь этот гимн на глазах обречённых собратьев. Сейчас, когда на казнь готовили Фико, а над пеньком висел леший, подвешенный накануне, хвалебные слова застревали у присутствующих в горле. У многих на глазах были слёзы. Все старались не смотреть в сторону ужасного пенька и маленького лешего. Гимн прозвучал очень вяло.
Пнюх, поджав тонкие губы, недовольно смотрел на разномастную толпу леших. Тут же к нему на цыпочках подбежал Цика и что-то подобострастно зашептал на ухо. Пнюх кивнул. После чего Цика выскочил вперёд и объявил:
— Великий Правитель недоволен настроением своих подданных! Он хочет видеть энтузиазм. Сейчас мы ещё раз споём этот замечательный гимн. Тот, кто будет исполнять его плохо, будет наказан. Он взмахнул дирижёрской палочкой, и потаённики грянули гимн. Они пели громко, вытаращивая глаза, всеми силами изображая энтузиазм. Но, видимо, в глазах потаёнников всё равно просматривался протест, потому что недовольство не исчезло с лица Пнюха. Потом в его маленьких, близко посаженных глазках мелькнуло злобное выражение. Он прервал исполнение на середине фразы и заговорил сам:
— Я вижу, мои подданные не поддерживают моё решение справедливо наказать потаённика Фикотрианыча. Это плохо! Я хочу, чтобы все мои решения поддерживались моим народом. Поэтому сегодня в наказание всем приговор будет самым суровым. И в этом будете виноваты все вы.
Пнюх сделал длинную паузу. Зал подавленно молчал. Пнюх продолжил:
— Потаённик Фикотрианыч будет казнён смертной казнью. Мне не хотелось идти на крайнюю меру. Но вы не оставляете мне выбора.
Все понимали, что Пнюх кривляется, и что решение о смертной казни было неизбежным. Правитель пристально вгляделся в застывшие от страдания лица леших, и, удовлетворённо улыбаясь, продолжил:
— Итак, потаённик Фикотрианыч повисит над пенёчком не неделю, а месяцок. И через месяц мы вытряхнем из этой сеточки прах — всё, что останется от непослушного подданного. Я надеюсь, что, наконец, это послужит для всех хорошим уроком. И я надеюсь, что, наконец, у нас будет полное взаимопонимание, а у меня не возникнет больше надобности в столь суровых наказаниях.
Сказав это, Пнюх царственно прошествовал к своему трону, велев Цике продолжать церемонию.
Администратор приготовился читать список преступлений Фико. А дубовик, который всё это время так и держал маленького лешего двумя пальцами, пошёл к пеньку, который тихо и зловеще гудел. Медленно, так, чтобы все видели каждое движение, он достал маленькую частую сеточку и небрежно бросил в неё Фико. Потом он опустил ниже один из крюков и подвесил сетку с Фико. Затем непонятно для чего, видимо, для эффекта, он раскачал уже висевшего над пеньком потаённика, и удовлетворённо оглядев висевших, отошёл от пенька, уступая место администратору.
Цика вышел на середину, тоже медленно и с огромным пафосом начал обвинительную речь. Он сам составлял эту речь, а потом много раз репетировал её перед зеркалом, становясь в разные выгодные позы. Ему очень нравилось выступать перед публикой. Щёчки Цики горели румянцем вдохновения. Увлёкшись, он не сразу заметил резкое изменение в настроении зала. И только, когда потаённики возбуждённо вскочили с мест, он понял, что что-то случилось.
А случилось совершенно невероятное: дно сеточки, в которой висел Фикотрианыч вдруг, без всякой на то причины, стало расползаться. Фико вывалился в образовавшуюся прореху, но не упал, а, зависнув на секунду над пеньком, медленно поплыл по воздуху. При этом сам маленький леший под действием пенька уже был погружён в тягостную дрёму. И тут, так и не приходя в себя, Фико исчез на глазах у всех! В первые секунды лешие не поняли происходящего. Многие решили, что так осуществилась обещанная Пнюхом смертная казнь. Но вскоре все увидели, что в рядах Правителя возникла паника. Главный министр накинулся с вопросами на дубовиков, дубовики беспорядочно заметались вокруг пенька, не понимая, как такое могло случиться. Пнюх, сжав кулаки, и побелев до синевы, беззвучно открывал и закрывал рот. И вдруг изо рта его неожиданно вырвался громкий «ик». Пнюх замер, постучал себя по груди и попытался что-то сказать, но опять сказал «ик», и этот «ик» был ещё громче предыдущего. По залу прошёл смешок. Правитель дёрнулся, зло обвёл глазами потаёнников, но опять икнул, и опять, и опять. Через минуту непрерывно икающий Правитель покинул зал в сопровождении суетящегося церемониймейстера Цики. Началась неразбериха. Все возбуждённо обсуждали случившееся. Главный министр Гвануда сорвал голос, выпроваживая потаёнников из зала.
— Быстро все по кабинетам! — орал он. — Больше трёх не собираться!
Он очень опасался неповиновения, но потаённики послушно расходились. Впервые они уходили из этого зала с надеждой. Кто-то спас цветочного лешего. Может быть, этот кто-то однажды спасёт их всех. Так думал каждый.