(В аудиозаписи сказку можно скачать на моем сайте: http://vremya-skazki.ru/)
Глава 6. О том, как друзья знакомятся с обитателями потайного мира и их странной жизнью.
Путешественники находились в зале среди потаёнников и их, действительно, никто не видел и не слышал. Можно было разговаривать в полный голос, подходить совсем близко к удивительным созданиям и без стеснения рассматривать их. Чем первое время и занимались все, кроме Учителя Фартимуса, конечно.
— Ой, посмотрите, посмотрите, какой пупыристый! — показала Мю на существо, обладавшее зеленой пупырчатой кожей.
Все посмотрели на «пупыристого» и стали отпускать шуточки в его адрес и похихикивать. Как вдруг «пупыристый» повернулся прямо к хихикающей компании, как будто он видел их всех, и посмотрел прямо в глаза Мю. Этот взгляд был умным и очень печальным. Затем он тихо покачал головой и отвернулся. Мю почувствовала, как ей стало жарко и стыдно. Она посмотрела на притихших братьев и поняла, что они чувствуют то же самое.
— Да, что-то мы разошлись… — смущенно пробормотал Кри, хотя именно он и не смеялся над лешими, ведь он-то не был удивлён их необычной внешностью, потому что не раз видел многих. Но он мучился угрызениями совести больше всех, ведь у крыланов очень строгая совесть. Он посмотрел на Фартимуса, но Учитель был полностью поглощён наблюдением за ходом собрания потаёнников. Может быть, он, действительно, не заметил глупого поведения своих маленьких спутников, а может, сделал вид, что не заметил.
Между тем в зале происходили события, которые сначала не очень заинтересовали наших друзей, увлеченных разглядыванием потаёнников. Но теперь они вспомнили, зачем, собственно, здесь находятся и стали вникать в происходящее. Хотя происходящее в зале на первый взгляд было скучным.
К большой трибуне один за другим выходили странные здешние существа, большие и маленькие, не очень привлекательные и, наоборот, симпатичные и зачитывали по бумажкам какую-то непонятную для наших друзей информацию. У всех выступающих на рукавах красовались белые повязки с вышитым на них вензелем «П». Они явно отличались от большинства потаёнников, у которых таких повязок не было. Больше всего они отличались уверенным и деловым видом. Они сидели отдельно от всех, и, выходя к трибуне, с чувством некоторого превосходства поглядывали в зал на своих менее жизнерадостных собратьев. Большая часть потаёнников, находившихся в зале, выглядели подавленным и даже какими-то запуганными.
Рядом с трибуной стоял длинный стол, покрытый зеленым сукном. За столом сидели трое. Было видно, что они здесь главные, причём тот, что сидел в середине, был самым главным. Выглядел он не то, чтобы очень непривлекательно, но как-то неинтересно: на бледном сморщенном личике выдающимся был только нос какого-то бесформенного вида; маленькие глазки, наоборот, были еле заметны, над глазами нависало подобие шляпы, являющееся, однако, частью головы, а не частью одежды. Несоразмерно тонкое туловище создавало отдаленное сходство этого существа с грибом — поганкой. И, между тем, сидящие рядом с ним ловили каждое слово этого бледного «гриба» и неприкрыто перед ним лебезили, хотя и были намного внушительней его и раза в два больше. После каждого выступления Главный говорил несколько слов сидящему рядом помощнику, и тот объявлял собранию скрипучим голосом почти всегда одну и ту же фразу: «Кабинет под номером (далее каждый раз следовал новый номер) без нарушений». После чего потаённики в зале облегчённо вздыхали. Но один раз было произнесено: «Нарушение правила номер два, пункт третий — опоздание». После чего огромный леший, по-видимому, стражник вытащил из толпы присутствующих толстенького и крепенького, как гриб-боровичок потаённика. Тот совершенно не сопротивлялся, а как-то сразу съёжился, поник и дал увести себя в одну из многочисленных дверей, находившихся в зале. Все жители этого странного мирка молча проводили несчастного взглядами, и было трудно понять, как они относятся к этому, так бесстрастны были их лица.
— Интересно, что с ним происходит за той дверью? — задал Ри вопрос, тревоживший всех.
— А пойдёмте и выясним, — сказал Фартимус.
И они пошли, невидимые и неслышимые никем, туда, куда увели провинившегося потаённика. За дверью опять был коридор, узкий и темный, он вёл в небольшую комнату, где путешественники обнаружили двух устрашающего вида существ, которые, впрочем, вполне мирно играли в кости. Эта комната была проходная, открыв следующую дверь, друзья, наконец, увидели то, что искали. Картина была странноватой. В центре довольно большой комнаты возвышался гигантский пень. Даже в полумраке, царившем в комнате, было видно, какой он старый, чёрный и замшелый от времени. Корни его уходили прямо под пол. Это выглядело очень неестественно: пол, выложенный плиткой, в который врастал всеми корнями невообразимых размеров пнище. Но самым странным было не это. Над пнем в сетке, похожей на большую авоську, болтался выведенный с собрания потаённик. Рядом с ним с потолка свисало еще много таких «авосек», но они были пусты. Неожиданно для всех Мю разрыдалась. Она рыдала так горько, что даже не могла отвечать на вопросы. Но Фартимус понял, в чём дело. Он обнял малышку, прижал к себе и сказал:
— Не бойся, золотко, он живой, он просто спит, ничего страшного не произошло.
В подтверждение висящий потаённик хрюкнул во сне и пошевелился.
— Ну ты, Мю, даёшь, — укоризненно сказал Ри.
— Да, наверное, тебя не нужно было брать с собой, ты ещё слишком маленькая, — нахмурился Бо.
Мю притихла, ей не хотелось выглядеть маленькой, она постаралась быстрее перевести разговор на другую тему:
— А что он там делает? — спросила она, указывая на висящего.
— Висит, — задумчиво ответил Бо.
— А зачем он висит?
— А, может, они всегда так спят, — предположил Кри.
— Не думаю, — покачал головой Учитель, — давайте-ка вернемся в зал, может, мы там узнаем, что всё это значит.
В зале собрание только что закончилось. Обитатели потайного мира расходились. Главного с его приближенными уже не было. Фартимус сказал, что должен найти Главного и понаблюдать за ним, а шулятам и Кри велел подождать его в этом зале. Конечно, все очень удивились, что дедушка Фартимус хочет пойти один, ведь до этого они были все вместе.
— Что это очень опасно? — шёпотом спросила Мю.
— Нет, совсем не опасно, просто это очень некрасиво — наблюдать исподтишка за другими. Одно дело мы присутствовали на общем собрании, но совсем другое дело — вторгаться в личную жизнь другого существа, пусть даже такого неприятного. Поэтому в этом безобразном деле вы участвовать не будете ни в коем случае!
— А как же Вы, Учитель? — сочувственно спросил Кри.
— Не думайте об этом, ждите меня, я скоро вернусь, — улыбнулся он.
Когда Фартимус ушел, Бо сказал:
— Глупо тратить зря столько время, я предлагаю пойти и тоже понаблюдать за кем-нибудь из потаёнников, может, и мы что-нибудь узнаем!
— Я — за! — поддержал брата Ри.
— Ну, как же, дедушка сказал, что это некрасиво! — сказала Мю.
— А ты вообще последнее время только мешаешь! — в сердцах ответил сестренке Бо.
Мю обиделась и засопела. А Кри сказал:
— Я тоже против, мы не должны этого делать.
— А почему Фартимусу можно, а нам нет? Мы ведь не ради развлечения это будем делать! — стал горячиться Бо.
— Потому что Учитель очень мудрый, а мы смеялись над потаённиками просто потому, что они не похожи на нас…— грустно сказал Кри, ему было до сих пор стыдно, что он участвовал в таком безобразии.
— Подумаешь, посмеялись и что? И ничего! Фигня это всё! Лично мы с Ри идём и, между прочим, для общей пользы! А ты, Мю, с нами или как? — Бо так посмотрел на сестру, что она поняла: если она останется, то в глазах братьев она станет маленькой, никчемной Мю, с которой не нужно водить никаких дел.
Конечно, Мю пошла с братьями, а что ей оставалось делать, хотя она чувствовала, что это не совсем правильно. На душе у нее было не очень хорошо, ведь она была послушной шулей и почти всегда слушалась взрослых, да и страшновато ей было пускаться вслед за потаённиками, когда рядом не было взрослого умного дедушки Фартимуса. Они шли молча по каким-то коридорам, мимо каких-то многочисленных дверей, пока не услышали голоса. Голоса были приглушёнными и взволнованными. Говорили за одной из дверей. Дверь была плотно закрыта.
— Я вот думаю, если мы войдем, и они не заметят нас, они заметят открывшуюся дверь или нет? — спросил Ри.
— Кажется, не должны, — не очень уверенно сказал Бо, — кажется, когда мы были с Фартимусом, то открывали двери при потаенниках, и никто ничего не замечал.
Все помолчали. Наконец, Бо тихо надавил на дверь, та скрипнула. Все замерли. Но, похоже, потаённики ничего не заметили. Тогда Бо открыл дверь шире. Голоса стали хорошо слышны, но больше ничего не произошло. Осмелевшие шуляки тихонько заглянули внутрь. Их никто не замечал. Тогда, успокоившись, все трое вошли в комнату.
В комнате, являвшейся, скорее всего, кабинетом, было трое потаёнников. Одним из них был уже запомнившийся шулям «пупырчатый», двое других были круглые и колючие, как огромные репейники на тонких ножках. Говорили о каком-то Рамусе:
— Рамус один знал искусство усиливать лечебные свойства подорожника, теперь никто не может этого делать! — с горечью в голосе говорил «пупырчатый».
— А помните Нариныча? — подхватил разговор один из «репейников», — он был лучшим родниковым лешим, а теперь, что он может, подметать коридоры? Я встретил его вчера, он даже не узнал меня! Скоро мы все будем такими, каждый месяц кого-то из нас лишают силы, может, в следующий раз это будем мы, а мы ничего не предпринимаем!
— А что мы можем сделать? — грустно спросил второй «репейник».
— А Фикотрианыч? Маленький весёлый Фико, завтра его будут судить и, конечно, присудят распыление, а мы будем стоять и молчать… — со слезами на глазах сказал «пупырчатый».
При этих словах Мю тихонько вскрикнула, и тут произошло нечто. Потаённики испуганно закрутили головами, как будто они услышали этот возглас. Один из них подбежал к двери и выглянул в коридор, затем недоумённо покрутил головой. Шули испуганно притихли. Потаённики притихли тоже и быстренько расселись за свои столы. Они стали что-то усердно писать, подсчитывать на счетах и больше не разговаривали друг с другом. Бо дал знак своим, что пора уходить. И только они собрались тихонько открыть дверь, как услышали топот в коридоре. Через некоторое время дверь открылась, и в комнату вошло четверо существ какого-то бревнообразного вида. Их головы были прямым продолжением туловища, так что при необходимости оглянуться, им приходилось поворачиваться всем корпусом.
— Больше трёх не собираться, — скучным голосом проскрипел один из вошедших.
— Знаем, — отозвался «пупырчатый».
— Знаем, что знаете, — повысил голос говоривший, — так, Квиныч, на месте, Шарко и Крак тоже на месте. Командировок не намечается?
— Нет, — ответили все трое.
— Ладно, Квиныч, план выполняется?
— Выполняется, — ответил «пупырчатый», которого звали Квинычем.
— Сегодня не проверяем, завтра проверим, — сказал один из проверяющих.
И они ушли, громко топая. Потаённики подавленно молчали. Видно, эти посещения были для них слишком привычными и уже не обсуждались. Шуляки и особенно малышка шуля были немного ошеломлены увиденным, и не сразу заметили, что ситуация в комнате изменилась. Потаённики с выражением ужаса и изумления молча смотрели в их сторону. Не было сомнения в том, что шули перестали быть невидимыми. От неожиданности некоторое время никто не мог вымолвить ни слова. Первыми опомнились потаенники, Шарко и Крак, они молча, не сговариваясь, быстро-быстро просеменили к двери и перекрыли шулям путь к отступлению. Сами они значительно уступали в росте шулякам, но с ними был очень большой Квиныч, поэтому всем было понятно, на чьей стороне перевес сил. Осознав этот факт, потаённики заметно успокоились, тем более, они знали, что шули из большого мира — добродушный и цивилизованный народ. А вот шули не знали, чего можно ожидать от жителей этого странного мирка, тем более таких огромных жителей, как Квиныч. Поэтому шуляки-близнецы, тоже не сговариваясь, быстро загородили собой маленькую сестренку. И тут шуля Мю закричала. Она кричала очень пронзительно, сжавшись от страха и закрыв лапками глаза. Когда она остановилась перевести дух и решилась открыть глаза, то увидела, что и братья, и потаённики с заботливыми и перепуганными лицами все вместе пытаются её успокоить. Ну, Мю и успокоилась. После этого как-то очень легко между шулями и обитателями потайного мира завязался сначала просто дружелюбный, а потом и очень доверительный разговор. Бо и Ри, помня, что эти потаённики сочувствуют Фикотрианычу, решили рассказать, что они пришли в их мир в надежде помочь маленькому лешему. Это сообщение вызвало очень бурный отклик в душах потаёнников, и с этого момента они стали смотреть на шулей, как на героев и спасителей. Огромный Квиныч, с надеждой глядя на пришельцев из большого мира, стал рассказывать о невеселой жизни здешних обитателей. Он рассказал о том, что они почти не бывают в лесу, почти не видят солнца, деревьев, не слышат пения птиц, что жизнь их большей частью проходит в этих душных кабинетах. Многие из них заболевают от недостатка свежего лесного воздуха. А когда их отпускают в лес, то и там они должны заниматься ненавистным делом — выращиванием поганок.
— Живем, как в тюрьме, — грустно подытожил Крак.
— А почему вы не уйдёте отсюда? — осторожно спросил Ри.
— Потому что выходить в лес разрешается один раз в месяц, — вздохнул Квиныч.
— Кем разрешается?
— Правительством.
— Каким правительством?
— Ну, у нас их много. Самый главный — Великий Пнюх, затем Главный министр Гвануда, затем Главный администратор Цика…
— Подожди, — перебил Квиныча Бо, — а почему вам не разрешается ходить в большой мир тогда, когда вы хотите?
— Такие у нас придумали правила! — возмутился Шарко.
— Живем, как в тюрьме, — опять сказал Крак.
— А что будет, если наплевать на правила? — допытывался Бо.
— Лучше этого не делать… — тихо и обречённо сказал Квиныч, и все потаённики заметно сникли.
Шули не совсем разобрались, что к чему, но они чувствовали всем сердцем, что эти странные жители этого странного мирка в большой беде. Но пока они не представляли, как помочь им, поэтому Бо сказал:
— А, ну, понятно.
После этого разговор вернулся в более интересное для шулей русло, заговорили опять о Фико. Потаённики рассказали, что Фико нарушил правила, сразу много правил! Он выходил в лес без лесного пропуска! Он вместо поганок в лесу выращивал цветы! Но самое главное, он нарушил Главный запрет — он стал общаться с жителями леса. Об этом узнали наверху, и теперь его ждёт страшное наказание.
— Завтра, завтра в двенадцать часов дня состоится заседание суда, — сочувственно качая головой, сказал Квиныч.
И вдруг Квиныч, Шарко и Крак испуганно переглянулись. Они так увлеклись беседой, что на время забыли, что сейчас они тоже нарушают Главный Запрет.
— Если нас кто-нибудь увидит тут с вами, нас тоже будут судить! — испуганным шёпотом произнес Шарко.
— Пожалуйста, становитесь быстрее невидимыми и уходите отсюда! — умоляюще сложив тонкие ручки на груди, тоже шёпотом проговорил Крак.
Теперь испуганно переглянулись шули. Легко сказать «становитесь невидимыми», но как это сделать? Всю компанию обуял страх. Потаённики в панике требовали, чтобы шули немедленно исчезли, шуляки и Мю пытались объяснить, что они не могут исчезнуть, и сами не знают, что им теперь делать.
— Не можете стать невидимыми, значит уходите так, — сказал Шарко, начиная теснить шулей к двери.
— Подождите, пожалуйста, объясните сначала, как лучше вернуться в большой зал, чтобы нас не увидели, — попросил Ри.
— Уходите, уходите! — ничего не слушали потаённики и стали надвигаться на шулей, было видно, что они готовы выпихнуть шулей в коридор силой.
Братья снова загородили сестрёнку, а шуля Мю приготовилась плакать. И тут ситуация внезапно изменилась. Потаённики на секунду замерли, посмотрели друг на друга в недоумении и спокойно разошлись по своим рабочим местам. Они занялись какими-то бумагами так, будто ничего не произошло. Квиныч, зевнув, произнес:
— Как у нас душно.
— Живем, как в тюрьме, — грустно отозвался Крак.
Шули с облегчением поняли, что снова стала действовать защита дедушки Фартимуса. Возвращаясь по длинному тёмному коридору, они увидели Фартимуса и Кри. Молодой и старый крыланы, неуклюже переваливаясь (ведь крыланам не очень удобно ходить по земле), бежали им навстречу. И шуля почувствовала, что она ужасно любит Кри и дедушку Фартимуса, и что, наконец, она под надёжной защитой. Через несколько минут все уже были в своем мире, таком солнечном и особенно любимом после душных коридоров!