(В аудиозаписи сказку можно скачать на моем сайте: http://vremya-skazki.ru/)
Глава 4. О том, как Джи стал героем, а Мю узнала тревожную новость.
Когда, наконец, выглянуло солнце, все вышли на улицу и ахнули от ужаса: после дождя поляна сплошь была покрыта бледными поганками. Они были огромными, и казалось, всем своим видом говорили: «Мы, мы главные в этом лесу!»
— Какой кошмар! — ужаснулась Мама. — Что происходит?
— Да, действительно… — протянул Папа, — такого никогда не бывало, нужно искать причину наблюдаемого дисбаланса в природе!
Бо, Ри и Джи тут же стали носиться по поляне, сшибая поганки. Это было очень весёлое занятие, и они не разделяли тревогу взрослых.
Солнце жарко грело, и скоро земля подсохла. Шули засобирались в дорогу. Папа проверял, всё ли в порядке с трактором, Мама смотрела, какой ущерб нанёс ливень вещам в повозке, Мю путалась у Мамы под ногами, считая, что помогает ей. Только Та и Ивин не включались в общую суету, а оба с растерянными лицами бродили как неприкаянные. Все смотрели на них с сочувствием.
— Мама, — спросила Мю, — а почему Та не женится с Ивом?
— Потому что они слишком мало знают друг друга, нельзя спешить с принятием такого важного решения.
— А как же они узнают друг друга лучше, если мы уезжаем? — вмешался в разговор Бо.
— Ну, они будут писать друг другу письма, — ответила Мама как-то очень неуверенно. — А сейчас не отвлекайте меня!
И Мама направилась к кустарникам, на которых она просушивала отсыревшие за время ливня грибы.
— Ну что, Мю, пойдем знакомиться с твоим необыкновенным Фико, — сказал Бо тоном, не терпящим возражений.
И они пошли знакомиться. Маленькая шуля тревожилась, не простыл ли тот во время дождя, там ли он или исчез и больше не захочет приходить к ней. Он ведь такой непонятный, этот Фико. Как она объяснит ему, что проболталась братьям? Простит ли он её? В общем, Мю ужасно тревожилась. Её голосок дрожал, когда она, обращаясь к фикусу на повозке, стала звать своего маленького друга. Но никто не отзывался. Малышка Мю уговаривала, просила, извинялась. Это выглядело очень забавно — шуля, умоляющая цветок. Ри не выдержал и фыркнул от смеха. Но шуле было не до смеха, она расплакалась. Она плакала так горько, что даже Бо не решился ругать ее.
— Ладно уж, — сказал он вполне миролюбиво, — признайся, что всё это были сказки и забудем об этом.
Мю вдруг захотелось взять и сказать, что она придумала всю эту историю про таинственного лешего. Тогда братья отстанут от неё. Тихонько от всех она попробует уговорить Фико выйти к ней. Но, с другой стороны, тогда братья будут считать ее выдумщицей. А ведь Мю старалась никого никогда не обманывать, она очень хотела быть хорошей. Она так ничего и не ответила. Шуля стояла, опустив головку, и всхлипывала до тех пор, пока братья не оставили её в покое.
Между тем, вскоре всё было готово к отъезду. И вдруг выяснилось, что Джи куда-то исчез. Рано утром он был, это помнили все. Мама вспомнила, как он просил у нее пуговицу, Ри вспомнил, что видел шулёнка, когда тот искал во дворе щепочки для лодочек (Джи очень любил играть в кораблики), а Мю вспомнила, как они строили друг другу рожицы перед тем, как она пошла помогать Маме. А сейчас шулёнка нигде не было.
Тотчас же были организованы поиски. Все небольшими группками разбрелись по лесу. Мю с Мамой и Та пошли вдоль ручья. Мю видела, как волнуются Мама и Та. Постепенно ею тоже овладела тревога. Конечно, она не дружила с Джи и часто хотела, чтобы его не было в их семье. Но она не хотела, чтоб с ним что-то случилось. Просто, чтобы он уехал и всё. А это совсем другое дело. Чем дальше они шли, тем больше Мю хотела увидеть этого несносного, но уже такого родного щуляка.
Они шли уже долго, громко аукая и изредка останавливаясь, чтобы поговорить с встречавшимися на пути местными жителями о потерявшемся шулёнке. Те из них, кто не очень спешил, тут же присоединялись к поискам. Особенно много подключилось крыланов. Они носились на своих кожаных крыльях по всему лесу с поразительной скоростью, оглашая лес пронзительными криками и оповещая всех о случившемся. И скоро поисковых групп стало так много, что не найти шулёнка было просто невозможно. И его нашли. Он сидел возле большого пичатника (дома пичак, искусно вылепленного из глины и сухой травы). Вокруг Джи суетилось большое множество пичак, которые явно оказывали шуляку всякие почести. Одни пичаки расчесывали ему шерстку, другие кормили сушеными ягодами, третьи, расположившись рядом, плели для него из сухих стеблей травы шляпу с замысловатым узором.
Я думаю, моим читателям интересно узнать, какие они, пичаки? Это маленькие существа (раз в двадцать меньше шулей), у них шесть длинных цепких лапок и тельце, похожее на пушистый шарик. Но самое замечательное у пичак — их глаза. Огромные, они как бы подвешены на толстых подвижных и при необходимости растягивающихся трубках. Пичаки могут вращать своими глазами, как им только вздумается. Иногда они закидывают глаза на затылок, чтобы посмотреть, что творится у них за спиной, тогда кажется, что у пичак и вовсе нет глаз. Живут они огромными семьями и разговаривают между собой знаками и взглядами. Они очень тихие существа, почти беззвучные. Во всяком случае, никто никогда не слышал, как кричит пичака. Иногда они издают звуки, похожие на шелест. Живут они тоже очень тихо, как-то незаметно, очень редко общаясь с жителями леса. Поэтому все очень удивились, увидев Джи в такой компании.
Первым заметил шулёнка один из крыланов. Он указал путь Маме (её группа была уже совсем близко от местонахождения пропавшего), а сам полетел оповещать всех остальных о благополучном исходе поисков. Таким образом, Мама, Та и Мю первыми увидели эту необычную картину. От неожиданности они на некоторое время даже потеряли дар речи. Они ожидали увидеть несчастного заблудившегося шулёнка. Но Джи не только не казался несчастным, а, напротив, выглядел счастливым и очень самодовольным. Увидев своих, он не побежал навстречу с радостным криком: «Как хорошо, что вы меня нашли!» Он только еще выше задрал носик, и самодовольства в его лице значительно прибавилось. Наконец Мама пришла в себя и, строго нахмурив брови, сказала:
— Джи, что это значит? Мы все тебя обыскались! Как ты сюда попал?
При этих словах пичаки зашелестели, как будто ветер тронул кроны деревьев, и стали взволнованно и сосредоточенно заглядывать Маме в глаза. Сама не зная как, Мама поняла, что «говорили» пичаки. Они «говорили», что Джи — Великий Герой, что его нельзя ругать, а нужно благодарить и восхищаться им, что они и делают.
— Мне дадут орден! — гордо заявил Джи. — За спасение утопающих!
Было видно, что он совершенно не осознает, что явился причиной беспокойства многих обитателей леса. Он был так занят своей ролью героя, что даже не обратил внимания на мамин суровый тон. Мю смотрела на своего кузена, которому уже не угрожала опасность, на его довольный вид, и ей стало обидно, что он не понимает, как они волновались, как спешили ему на помощь. Ей было так обидно, что она тоже не замечала многого: почему это пичаки так странно себя ведут, она не «услышала», что сказали пичаки Маме. Ей очень хотелось, чтобы Мама отругала и наказала Джи. Но Мама не стала этого делать. Ведь не могла она отчитывать героя на глазах у его поклонников, тем более, не выяснив, что произошло. Поэтому Мама решила пока отложить «серьёзный разговор» с племянником и выслушать его историю.
История Джи была проста. Он шёл вдоль ручья, запуская сделанные из коры и щепочек лодочки и кораблики. Как всегда, он увлекся своей игрой и зашел очень далеко. Но потеряться он не боялся, так как не отходил от ручья. Вдруг он увидел, что посередине ручья на большом валуне сидят четыре пичаки и молча умоляюще смотрят на него. Джи, представляющий себя великим капитаном, браво крикнул сам себе: «Эй, пичаки за бортом!» После чего он вошел прямо в воду (воды ему было по пояс) и пересадил пичак на самый большой свой корабль. Вообще-то, Джи собирался потом запустить корабль вместе с пассажирами в большое плаванье. Но пичаки смотрели на него так отчаянно, были такие мокрые и несчастные, что он решил высадить их на берег. Когда потерпевшие оказались на твердой земле, обнаружилось, что они не в состоянии идти. Они так обессилили, что, сделав два-три неверных шага, валились на землю. Шулёнок казался себе рядом с ними большим и сильным, и что-то было такое во взглядах этих малявок, что он взял пичак в охапку и спросил, в каком направлении их пичатник.
Всю эту историю Джи рассказал, конечно, несколько иначе, перемежая истинные события с вымыслом и всё еще представляя себя отважным моряком. В конце концов, все поняли, в чем дело. Выходило, что Джи не за что отчитывать, выходило, что им нужно было гордиться. Мю смотрела на братца-героя, и почему-то ей совсем не хотелось гордиться им. Интересно, почему? А Джи тем временем заявил, что никуда не пойдет без ордена спасателя и праздничной шляпы. На награждении настаивали и пичаки, которые всё это и затеяли. Орден был уже почти готов, зато шляпа была сплетена только наполовину. В это время к пичатнику подошли Ивин и Ри. Им тоже была рассказана история про спасение пичак. Посовещавшись, взрослые решили, что следует подождать торжественного вручения, тем более что всем нужно было отдохнуть после долгой ходьбы. Мама расстроено покачала головой. Она очень переживала, что путешествие так затягивается. Ив и Та не могли скрыть счастливых улыбок. Они тут же уселись в сторонке, и было видно, что окружающее перестало их занимать.
Зато Мю было всё интересно. Интересно было смотреть, как пичаки плетут шляпу и как они забрасывают глаза на затылок. Интересно было наблюдать за Та и Ивом. Только смотреть на Джи ей было совсем-совсем неинтересно.
Торжественное вручение ордена состоялось, когда солнце уже двигалось к закату. Поляну пичаки очистили от множества поганок, которые здесь, как и везде заполонили собой всё, и украсили множеством цветов. Были приглашены птицы, которые должны были просвистеть торжественный марш. Для гостей приготовили подносы с сушёными ягодами и орехами. Пичаки заметно волновались. Наконец, по невидимому знаку грянул марш. Шестеро пичак приставили к груди Джи украшенную лестницу, а еще четверо втащили по этой лестнице орден, который переливался в лучах заходящего солнца, так как в него было вшито множество мелких хрусталиков. Орден закрепили на груди шулёнка. Шляпу шуляку вручила Мама, потому что пичаки не могли её поднять так высоко. Все захлопали. Мю тоже хлопала в ладошки изо всех сил. Её очень взволновала торжественность церемонии, а еще ей очень нравился орден, он был такой красивый! И Джи с этим орденом перестал быть обыкновенным несносным кузеном. Это был какой-то другой Джи, он будто даже ростом стал выше. Мю подошла к нему поближе и спросила:
— Можно потрогать?
— Потрогай, — разрешил тот, выпятив грудь.
Мю провела ладошкой по поверхности ордена и подумала, что она, пожалуй, готова подружиться с Джи.
К дому Ивина подходили уже поздно вечером.
— Ну, завтра выйдем до восхода солнца, — сказала Мама, — так что все сразу в кровать и никаких вечерних посиделок.
Как раз в этот момент послышался легкий шум и путников догнал крылан Кри. Он как всегда очень вежливо со всеми поздоровался, выслушал рассказ о подвиге Джи, полюбовался орденом и только после этого сказал, что, вообще-то, он по делу к Мю. При этом Кри извинился за то, что он вынужден разговаривать с Мю конфиденциально. Мю не знала, что означает слово «конфиденциально», но поскольку все сразу оставили Мю с крыланом наедине, она поняла, что Кри хочет говорить с ней по секрету. От этого маленькая шуля почувствовала себя так, словно и ей дали орден.
— Мю, твой друг просил меня передать тебе, что он надолго задержится, а может быть, и не сможет никогда вернуться назад. А еще он просил сказать тебе, что очень рад был подружиться с тобой. Он переживал, что ты будешь обижаться на него за исчезновение. Но он в этом совсем не виноват. Так получилось.
— Какой друг? — удивилась Мю, — она ничего не поняла из того, что сказал ей Кри.
— Может быть, я что-то не так понял, — сказал Кри, — но Фикотрианыч сказал, что он твой друг и что ты очень ждешь от него вестей.
— Ой! — подпрыгнула шуля, — ты знаешь Фико, ты его видел?
— Я его видел совсем недавно, и сразу полетел к тебе. Ему не так легко было передать тебе весточку, это везение, что мы случайно встретились, потому что долгое время у него не будет возможности ни с кем встречаться.
— Почему? — удивилась Мю. — Она все еще с трудом понимала, в чём дело, но на душе у нее стало тревожно.
— Видишь ли, я не должен рассказывать тебе всё, что я знаю. Я должен передать тебе, только то, что я уже передал. Так он просил. Но я думаю, что ты имеешь право знать все. Хотя, честно говоря, совесть моя неспокойна. Прости, Мю, я должен подумать несколько минут о том, как мне правильно поступить сейчас. Я никогда раньше не выдавал чужие тайны, — вздохнул он. — Ты не можешь немного подождать, пока я подумаю?
И Кри стал думать. Он то кивал головой, то переминался от волнения с лапки на лапку. Было видно, как тяжело ему было принять решение. Наконец, он серьёзно посмотрел на шулю и сказал:
— Мю, я решил рассказать тебе всё, что я знаю. Фико хотел только попрощаться с тобой и не хотел тебя расстраивать. Но я думаю, что ты должна знать, что твой друг в большой беде.
И крылан начал свой рассказ. Он начал его издалека, потому что понял, что шуля ничего не знает о том мире, в котором живет её друг. Вот что он рассказал.
Из всех жителей леса только крыланы (и то очень редко) общаются с лешими. Причём, общаются они только тогда, когда сами лешие этого захотят и вынырнут из своей невидимости. Для крыланов было сделано исключение, потому что крыланы лучше всех могут делать прогноз погоды, а леших это всегда интересует.
Несмотря на то, что крыланы издавна знаются с лешими, те всегда были скрытными и особо о себе не рассказывали. А крыланы о них тоже никому не рассказывали. Такой у них уговор. Конечно, крыланам никто не может запретить рассказывать о том, что они общаются с этими странными существами. Но крыланы всегда держат свое обещание. Раз кто-то не хочет, чтоб о нём знали, значит, пусть так и будет. Тем более, вряд ли кто поверит в то, что не может увидеть сам. А кому хочется казаться выдумщиком.
В последнее время лешие стали какими-то нервными, как будто все поголовно чего-то боятся. И ещё ходят слухи о каком-то потайном мире, в котором, якобы, лешие теперь живут. Раньше крыланы ни о чём таком не слыхивали. Лешие да лешие, живут в лесу. А теперь они (лешие) называют себя потаённиками и ведут себя странно, а уж поговорить с ними совсем стало невозможно. Некоторые крыланы думают, что в потайном мире существует суровая кара за разглашение тайн. Кри тоже так думает. И еще он думает, что лешим-потаённикам строго запрещается общаться с жителями леса. Кем запрещается, он не знает...
— Понимаешь, — сказал Кри взволнованно, — я знаю, что Фикотрианычу нельзя было дружить с тобой. Я думаю, что кто-то узнал, что он нарушил запрет, и теперь Фико должен быть строго наказан.
— Как наказан? — ошеломлённо прошептала Мю.
— Не знаю. Но он выглядел очень подавленным. Мне показалось, что его ждёт что-то страшное, — тоже шёпотом ответил Кри.
— А что же делать?
— Мне кажется, что мы должны попробовать помочь твоему другу. Я пока не знаю как, но нужно подумать. Я постараюсь разузнать побольше и вернусь. Завтра рано утром жди меня, хорошо?
И Кри взмахнул крыльями, а Мю осталась одна со своими тяжелыми и путаными мыслями. Конечно, Кри был прав: нужно что-то делать. Но она была ещё маленькой шулей, что же она могла сделать? Завтра все тронутся в путь, и Мю должна будет идти вместе со всеми. Как же она сможет помочь бедному Фико? Обычно, когда возникали какие-то большие трудности, Мю обращалась к Маме. И Мама всегда помогала ей. Но сейчас маленькая шуля не могла рассчитывать на её поддержку. Взрослые считают леших выдумкой, и Мю чувствовала, что не сможет убедить Маму поверить в них. Кри собирается как-то спасать Фико, ведь крыланы никогда не оставляют других в беде. Это знают все в лесу. А что же она, Мю, получается, бросит в беде своего маленького друга? Мю чуть не заплакала от чувства беспомощности.
— Мю, Мама сказала, чтоб ты немедленно шла домой! — позвал ее Ри. — Что, Кри уже улетел?
Мю почувствовала, что Ри очень интересно, о чём это сестра секретничала с крыланом. И вдруг она подумала, что, пожалуй, она сможет рассказать обо всём братьям, Кри они поверят. А ведь Ри и Бо уже совсем большие, может быть, они что-нибудь придумают. И шуля, заметно повеселев, пошла домой.