(В аудиозаписи сказку можно скачать на моем сайте: http://vremya-skazki.ru/)
Глава 2. О том, как приехал Джи, и шули отправились в путешествие, а малышка Мю познакомилась с крыланом.
Оказалось, что Джи почти на целые ушки ниже Мю, что с собой он привёз множество всяких интересных штучек, которые он никому не позволяет трогать, и что Папе вместе с Джи вручили сопроводительное письмо от папиного троюродного брата. Из этого письма выяснилось, что Джи отправили не столько дышать свежим лесным воздухом, сколько на воспитание. Папин троюродный брат дядя Го писал, что он очень надеется, что его сыну пойдет на пользу пребывание в такой большой и дружной семье, потому что Джи рос единственным шулёнком, и это плохо сказалось на его характере. Сам дядя Го обещал приехать в начале осени. Ещё дядя Го писал, что он передает с сыном скромные подарки для своих троюродных племянников и племянниц и надеется, что эти подарки понравятся. Подарки нравились, но издалека, потому что все попытки завладеть ими кончались пронзительным визгом Джи. Все просто терялись. Даже Мама не знала, как отнестись к такой ситуации, ведь её дети никогда так себя не вели. В конце концов, Мама сказала:
— Ничего страшного, дети, Джи наиграется и тогда отдаст вам ваши подарки. Правда, детка?
Джи не отвечал. Но по выражению его мордочки было видно, что он не собирается отдавать подарки ни сейчас, ни потом. В конце концов, его оставили в покое. Тем более, у всех было очень много дел. Решили переезд не откладывать и отправляться в путь на следующий же день поутру.
Вдруг малышка Мю вспомнила, что Фико обещал немного поговорить с ней утром, и она побежала выяснить у Мамы, не прошло ли утро.
— Посмотри, как высоко солнце, — сказала Мама, — это значит, что скоро полдень.
— Ой! — пискнула Мю и побежала к фикусу в повозке.
— Фико! — позвала она тихонько.
И тут она увидела возле калитки Джи, который удивленно наблюдал, как Мю разговаривает с корзинами. Шуля сделала вид, будто пересчитывает корзины, надеясь, что братцу станет скучно, и он уйдет. «Раз, два, три, — громко считала шуля, — … девятнадцать, двадцать». Тут она остановилась, потому что дальше считать ей надоело, и посмотрела в сторону калитки. Джи не собирался уходить, он явно что-то подозревал.
— Тебя искала Мама, — слукавила Мю.
— Ври больше! — ответил Джи, направляясь к повозке.
— Ты мне мешаешь заниматься делом, — строго сказала Мю, загораживая фикус спиной.
— А ну-ка посмотрим, что ты тут прячешь...
И Джи, оттолкнув Мю так, что она не удержалась и шлепнулась, стал рыться в повозке, стараясь понять, что же она скрывала от него, не обращая внимания на обыкновенный комнатный цветок. У Мю на глаза навернулись слезы: никто никогда не обращался с ней так грубо! Подойдя вплотную к своему обидчику, Мю громко сказала самое злое слово, которое она знала:
— Дурак! — сказала она.
Джи тут же вцепился в загривок своей кузины и стал трясти ее, как грушу, отчего голова у бедной шули закружилась, а перед глазами все запрыгало. И вдруг в этом прыгающем мире возник Фико, размахивая, словно пикой, огромной колючкой...
Схватившись за нос, Джи заорал так пронзительно, что через секунду все домашние уже неслись на место происшествия.
— Боже мой, дети, что случилось?! — спросила Мама в страшном волнении.
— Она меня укусила! — всхлипывая, заявил Джи и снова зашёлся в рёве.
— Кто тебя укусил? — не поняла Мама.
— Она, — указал Джи на малышку Мю.
— Не может быть, — удивилась Та, и все посмотрели на маленькую шулю.
Мю посмотрела на Маму честными глазами и ответила, что никого не кусала. Тогда Джи продемонстрировал всем свежую царапину, которая украшала его нос. И хотя царапина с трудом походила на укус, она красноречиво говорила о страдании несчастного шуляка, потому что это была не маленькая царапинка, а большая, настоящая царапина "до крови".
Шуля Мю стояла в углу, и ей казалось, что она стоит там уже целую вечность. На самом деле прошло только полчаса после того, как Мама её наказала. Мю вспомнила, каким взглядом Мама смотрела на неё и глубоко вздохнула. Мама считала, что Мю должна извиниться перед братом. Мю извиняться не хотела. Её поставили в угол, чтобы она "хорошенько подумала, как нужно себя вести».
Уважаемые папы и мамы, знаете ли вы, о чём думают ваши дети, стоя наказанными в углу? Наверняка, совсем не о том, о чём вы хотите, чтобы они думали. Во всяком случае, шуля Мю думала не о том. Сначала она стала думать о дядюшке Бо, какой он веселый и добрый, как хорошо будет у него жить, и что он никогда не стал бы наказывать ни за что. Потом она думала, почему Мама верит этому противному Джи и не верит ей? Потом она вспомнила про то, как Фико защитил её, и тихонько засмеялась от радости. Потом к ней подошли Бо и Ри и подарили красивого блестящего жука в коробочке, чтоб ей не было так скучно стоять в углу.
— Ты скажи Маме, что уже все поняла и больше так не будешь, — посоветовал Ри. — Хочешь, мы её позовем?
Мю сказала, что хочет. Она подумала, что, может быть, Мама уже перестала на неё сердиться. Ведь Мама любит её, Мю это точно знала. А когда любишь — трудно сердиться долго. Например, Мю никогда не могла долго сердиться на Маму, и на Та, и даже на братьев, а вот на Джи она очень сердилась. Она ни капельки его не любила. Когда Мама подошла к ней, Мю почувствовала, что Маме жалко её, но Мама изо всех сил старается не показывать этого. Странно иногда ведут себя мамы.
— Ну, что, Мю, ты готова извиниться перед братом? — строгим голосом спросила Мама.
И Мю согласилась. Ведь не стоять же всю жизнь в углу. Скучным голосом она сказала Джи, что никогда больше так не будет: не будет кусаться, и не будет царапаться. Но про себя Мю думала совсем другое, она думала, что никогда-никогда она не станет дружить с этим противным Джи! Поэтому, когда Джи, увидев у Мю большого чёрного жука, захотел вместе с ней поиграть им, Мю всем видом показала, что НИКОГДА! Тот, конечно же, попытался отобрать жука, но малышка шуля оказалась проворней. Прижав к груди коробочку, она побежала искать защиты у братьев. Бо и Ри, хоть и были очень заняты, решили, что с маленькой врединой следует серьёзно поговорить.
— Если ты, — грозно сказал Бо, — будешь приставать к ней, — Бо показал на сестру, — то тебе будет плохо!
На самом деле Бо не знал, что он такого сможет сделать Джи, что тому "станет плохо". Ведь Бо никогда не решился бы отлупить маленького шуляка, даже такого вредного, как Джи. Но тот об этом не догадывался. Он прижал ушки и захныкал:
— А почему она не дает мне поиграть с жуком?
— А почему ты не даешь нам поиграть с нашими подарками? — спросил Ри.
Джи захлопал глазами, затем насупился и побежал в дом. Наверное, жаловаться.
— Вредный этот Джи, — сказал Ри.
— Ловко ты его тяпнула, — засмеялся Бо, обращаясь к сестре.
— Я его не тяпала, — сказала шуля.
Ей вдруг так захотелось, чтоб братья узнали, что она не просто маленькая шуля, а шуля, которая дружит с настоящим лешим, который её защищает, что она не выдержала и рассказала.
— Только не нужно сенсаций! — прибавила Мю в заключение своего рассказа.
— Что? — переспросил Ри.
— Ну, об этом никому нельзя говорить, — объяснила Мю.
— Знаешь, не воображай, — строго предупредил Бо. — И вообще, ты, наверное, все выдумала? Скажи честно!
— Самое честное слово! — заверила Мю.
— Тогда ты должна нас познакомить. Скажи, что на нас можно положиться. Если, конечно, ты говоришь правду. Но если ты врешь, я тебе не завидую!
В этот момент шуля Мю поняла, что она уже себе не завидует. И хотя ей было очень приятно выглядеть в глазах братьев не просто шулей, а шулей, которая дружит с лешим, она подумала, что в глазах Фико она будет выглядеть просто болтуньей.
Дорогие читатели, вы, конечно, знаете, что нельзя выдавать чужие секреты. Мю тоже об этом знала. Но что же делать, если она не смогла удержаться. Да, что же теперь ей делать, думала маленькая шуля...
Рано утром отправились в путь. Впереди тарахтел маленький старый трактор, еле справляясь с прицепом, доверху нагруженным всяким домашним скарбом. В кабине трактора рядом с Папой сидел Джи, наотрез отказавшийся идти, как все остальные, пешком. До поселка планировали добраться дня за два. День обещал быть ясным. Над деревьями поднималось солнце, и лес преображался на глазах: теплел, начинал светиться яркими красками и наполнялся весёлым гомоном. Идти было легко и приятно, настроение у всех было приподнятое. Через несколько часов догнали трактор, которому необходимы были частые передышки. Подошедшие застали Папу в растерянности, а Джи в слезах. Оказалось, что, прочувствовав всю "прелесть" езды на старом расхлябанном тракторе, тот совсем раскис. Он не хотел больше никуда ехать, он хотел домой, к своей маме. Кое-как шулёнка успокоили. Когда он перестал горько всхлипывать, Мама сказала, впрочем, не очень уверенно:
— Ничего, отдохнем немного, а потом Джи с удовольствием пройдётся с нами, правда детка?
Детка молчал... Мама достала сушеных ягод, и все с удовольствием перекусили, потом немного отдохнули, лежа на мягкой молодой траве. Когда близнецы и Мю стали кувыркаться и было видно, что никто не чувствует себя уставшим, Мама объявила конец отдыху. Все, кроме Джи, с готовностью поднялись.
— Детка, нужно идти, — ласково сказала Мама, — а то такими темпами и за неделю не дойдем до поселка.
Ох, если бы Мама знала, что они действительно не доберутся за неделю... Но Мама не знала. Она подошла к шулёнку и легонько потянула его за лапку. Джи выдернул лапку и отвернулся. Никто не мог понять, почему он не хочет идти. Его долго уговаривали. Всё было напрасно. Близнецы, разозлившись, принялись тащить его силой. Шулёнок визжал, вырывался и кусался, сцена выходила до того безобразной, что шуляки тут же отступили. Бо с досады плюнул, а Ри сказал: «Ну, ни фига себе!» В конце концов, Папа и Мама, посоветовавшись, объявили большой привал. Они решили, что малыш так устал от шума и тряски, что ему нужно дать время прийти в себя. Все остальные считали, что Джи вовсе не устал, а просто капризничает, но возражать не стали, кто же откажется от привала в лесу, где столько всего интересного.
Бо и Ри отозвали Мю в сторонку, им не терпелось познакомиться с лешим. Мю, которой хотелось оттянуть эту встречу как можно дальше, стала убеждать братьев, что знакомство лучше отложить до вечера.
— Понимаете, — в отчаянье шептала Мю, — он рассердится, если мы придём все вместе. Я сначала спрошу у него, сначала договорюсь, хорошо?
— Ой, Мю, что-то ты виляешь, — недоверчиво произнес Ри.
— Смотри, если вечером опять начнешь вилять, придётся тебя поколотить за твою сказочку! — сказал Бо.
Шуля уверила их, что вовсе всё не сказочка и поспешила удалиться. А братья еще порассуждали на эту тему в том смысле, что непохоже, чтобы Мю их обманывала, что она вообще редко говорит неправду. Честно говоря, они оба после баталий с Джи чувствовали, какая Мю у них прелесть! Они даже позвали ее с собой погулять в лес. Но малышка больше всего любила гулять в лесу одна. Она спросила у родителей, когда она должна вернуться.
— Через два часа, — сказала Мама, — только не уходи далеко.
— Хорошо, — пообещала Мю.
Дорогие мои читатели, вы, может быть, удивлены тем, что совсем маленькую шулю одну отпустили в лес? А вдруг она заблудится или встретится с кем-нибудь очень опасным? Дело в том, что лесные шули очень хорошо ориентируются в лесу и никогда не забывают дорогу назад. Такое у них свойство. А опасаться шулям в лесу некого, потому что все его обитатели — вполне мирные и воспитанные.
Мю медленно брела, любуясь яркостью весенней зелени и сбивая поганки, то и дело попадавшие под ноги. «Что же это лес весь запоганенный?» — ворчала про себя маленькая шуля, удивляясь огромному количеству бледных грибов, которые просто заполонили в этом году весь лес. Шуля не любила поганки, она любила нежные весенние цветы, но цветов этой весной было на удивление мало. Тогда шуля стала смотреть на деревья. Она останавливалась возле каждого понравившегося дерева, гладила ствол то гладкий, то шершавый и тихонько спрашивала: «Интересно, как ты называешься?» Но деревья молчали, только чуть громче шумели листвой. Мю тихонько смеялась от радости, когда встречала знакомое дерево, и говорила: «А я знаю, кто ты, ты — сосна!» Так, сама с собой рассуждая, она вышла на большую поляну, в центре которой рос могучий раскидистый дуб, огромный, как великан. Мю даже пискнула от восторга. И поскольку она не узнавала это дерево, она его спросила: «Ты кто?»
— Дуб, — ответил крайне писклявый голос.
Шуля подскочила от неожиданности. Она твердо знала, что деревья не разговаривают, тем более, таким голосом, поэтому стала всматриваться в густую крону. На толстой изогнутой ветке сидел крылан и внимательно и серьёзно её рассматривал.
— Привет, — сказала шуля, тоже глядя на него во все глаза. Она впервые видела крылана так близко.
— Привет, — пропищал крылан.
Это был крылан-подросток. Появившись на свет осенью, он всю зиму проспал в дупле. Так что с приходом весны мир впервые распахнулся для него во всей красе. Правда, крыланы взрослеют очень быстро, особенно после вылета из гнезда. Уже осенью он станет совсем взрослым, а Мю еще предстоит долго-долго расти, прежде, чем она станет такой большой, как Та.
На первый взгляд крыланы кажутся существами непривлекательными, потому что имеют большие челюсти и частый ряд крупных зубов. Ими они легко дробят косточки слив и абрикосов, добывая вкусную сердцевину, орехи и желуди, которыми питаются. Большой лысый череп и огромные уши не добавляют им красоты. Но задумчивый взгляд, присущий всем крыланам, говорит о тонкой душе. Из рассказов Мамы малышка Мю знала, что это самый неприхотливый народец в лесу. Они не обременяют себя вещами и довольствуются мягкими постелями, которые устраивают в старых дуплах, потому что предпочитают жить на деревьях. Большую часть жизни крыланы, как птицы, проводят в полетах. Их кожистые крылья стремительно переносят их из одного конца леса в другой, и они всегда в курсе всех событий. Ещё Мю знала, что нет в лесу более отзывчивых и воспитанных существ, чем крыланы. Поэтому она поспешила познакомиться, ведь Мама объясняла ей, как должны вести себя воспитанные шули при встрече с незнакомыми обитателями леса.
— Меня зовут Мю, а как зовут тебя? — спросила шуля очень вежливо.
— У меня длинное имя — Криктикуатинус, зови меня просто Кри.
— Хорошо, Кри.
— Мне очень повезло, что ты здесь очутилась.
— Почему?
— Если ты не очень спешишь, я бы хотел попросить тебя о помощи.
Мю молчала, ожидая, что Кри скажет, какая ему нужна помощь. Но Кри тоже молчал. Так они молчали, глядя друг на друга. Наконец, Криктикуатинус вздохнул и сказал:
— Ну, если тебе трудно, извини за беспокойство.
— Почему трудно? — удивилась Мю.
— Ну, мне так показалось.
— Что показалось? — шуля почувствовала себя сбитой с толку.
— Ну, мне показалось, что тебе не хочется мне помогать, ведь ты не сказала: «Я буду рада тебе помочь».
— Ой, я буду рада тебе помочь, — поспешила сказать Мю.
Она немного растерялась от таких тонкостей беседы и решила быть внимательней. Оказалось, что Кри должен был лететь, первый раз, а без поддержки он лететь не может, а родители вернутся только к вечеру.
— Поддержи меня, пожалуйста, — попросил крылан.
— Но я же не достану, — расстроилась Мю.
— Ну, я имею в виду поддержку СЛОВАМИ.
— Ой, а ты не можешь подождать родителей? — спросила Мю, потому что она, честно говоря, не знала, как нужно словами поддерживать крылана.
— Понимаешь, когда крылану приходит время лететь, его будто кто-то толкает, вот и сейчас чувствую, как толкнуло, еле удержался. Не вытерплю, — сказал Кри, — полечу без поддержки.
— А если полетишь без поддержки, то что?
— Могу упасть... — грустно пискнул Кри.
— Ой, подожди! Не падай! — испугалась Мю. — Сейчас я тебя поддержу, только ты не можешь сказать, что я должна сказать?
— Ты должна сказать «Кри, я верю, что у тебя всё получится!», чтобы я тоже поверил, что у меня всё получится.
— Так просто, — обрадовалась Мю. — Сейчас скажу.
Она откашлялась и как можно громче сказала необходимую фразу. Кри разволновался, переступая с лапки на лапку, он приготовился взмахнуть крыльями ... и не полетел.
— Что, не помогло? — спросила Мю.
— Боюсь... — прошептал крылан. Вид у него был несчастный.
Шуле стало его очень жалко, и вдруг она почувствовала, что больше всего ей сейчас хочется, чтобы он полетел.
— Кри, не бойся, ты сможешь, Мама говорила, что крыланы летают лучше всех, у тебя обязательно получится, — волнуясь, заговорила Мю,— ты ...
Она не успела договорить, крылан мягко взмахнул крыльями, стремительно пронёсся над шулей и исчез за кронами деревьев. Через несколько секунд он опустился на ветку.
— Ну, как? — смущенно спросил Кри, глаза его сияли.
— Здорово! — сказала Мю, тоже с сияющими глазами.
— Ты меня очень поддержала! Спасибо ... — сказал Кри. Потому что крыланы никогда не забывают говорить спасибо, даже тогда, когда голова у них кружится от успеха.
Потом они поболтали о том о сём, шуля рассказала новому приятелю, куда и зачем они направляются, а крылан обещал часто навещать её во время их путешествия.
— Ведь теперь я могу летать! — сказал Кри.
Когда Мю вернулась, все уже были в сборе и обсуждали интересное явление: повозка вся сплошь была увита плетущимися цветами и выглядела, как огромная клумба. Все изумлялись буйному характеру местных цветов, которые вырастали и расцветали с волшебной быстротой. Мю тоже стала громко изумляться, правда, не слишком искренне. А чего особо удивляться, когда вы дружите с настоящим цветочным лешим. Мю переглянулась с братьями, её вид говорил: «Ну вот, а вы сомневались!» Бо заговорщицки подмигнул сестрёнке, которая вся сияла от радости. Ведь до этого никто никогда не дарил маленькой шуле цветы!
Мю очень хотелось узнать о леших побольше и, увидев, что Мама свободна, она решила поговорить с ней:
— Мамочка, расскажи мне про леших, — попросила она.
Мама погладила Мю по головке.
— Давным-давно, когда в лесу ещё не было ни шулей, ни крыланов, ни кроликов, лес населяли странные существа… — начала Мама «сказочным» голосом, то есть, таким голосом, которым она всегда рассказывала Мю сказки.
— Мамочка, — перебила её Мю, я спрашиваю не про сказочных, а про настоящих леших, ты с ними когда-нибудь встречалась?
— Не бойся, милая, никаких леших в нашем лесу нет, это вымышленные существа, — стала успокаивать Мама дочку, неправильно истолковав её интерес.
Мю, вздохнув, направилась к Папе.
— Папа, а ты когда-нибудь встречал настоящих леших?
— Если лешие — это те, кто оберегают лес, то в нашем лесу их точно нет! — раздражённо сказал Папа.
— Почему? — удивилась Мю.
— Потому что я сейчас набирал воду для трактора в ручье, и даже в ручье вода мутная! Я уж не говорю о том, как наш пруд затянуло тиной! Вот приедем в Блестящий посёлок, я буду поднимать экологический вопрос!
Мю поняла, что Папа уже говорит сам с собой, и посмотрела в сторону Та. Но Та была погружена в себя, было видно, что её мысли витают далеко, и малышка шуля не решилась её беспокоить.
Наконец, Мама громко сказала, что пора отправляться в путь. Все поднялись и посмотрели на Джи. Он с увлечением копошился возле ручья, пуская по воде щепочки и кусочки коры, и делал вид, что ничего не слышит. Мама вздохнула. Папа тихо, чтобы не слышали дети, сказал:
— Дорогая, ты знаешь, что я категорически против насилия, но ребёнок должен слушаться взрослых. И если история повторится, пусть братец Го не обижается, я таки выдеру этого шулёнка.
— Ну, это не выход, — покачала головой Мама.
— Ну, раз моя помощь не нужна, я поехал, — сказал Папа.
Мама направилась к ручью, за ней подошли все остальные.
— Джи, пора идти, надеюсь, ты хорошо отдохнул, — позвала Мама.
Джи, обычно довольно разговорчивый, в случаях упрямства становился просто немым. Из него нельзя было вытащить ни слова. Сейчас Джи молчал, и это значило, что он не собирался расставаться со своими щепочками и со своей игрой.
— Дети, — решительно сказала Мама, — попрощайтесь с кузеном Джи. Он хочет жить у ручья, а нам нужно идти. Так что придётся нам расстаться. До свидания, малыш.
Шулята переглянулись, они не верили, что такое возможно. Похоже, Джи тоже этому не верил, потому что никак не отреагировал. Тем не менее, семейство шулей двинулось в глубь леса, а он остался на берегу ручья. Долго шли молча. Наконец, Та сказала:
— Давайте идти медленней.
— Передохнём, — сказала Мама, хоть никто, конечно, не устал.
Они стояли и с тревогой смотрели на дорогу, пока вдали не показался шулёнок, бегущий во всю прыть. Все рассмеялись. Близнецы от хохота повалились на траву, но Мама строго прикрикнула на них. Поэтому, когда запыхавшийся шулёнок сравнялся с ними, никто больше не смеялся. Мама сказала:
— Ну что же, мы очень рады, что всё-таки ты решил пойти с нами.