Санёк и русалка

 
Давно известно, что рыбаки – народ весьма неразговорчивый. До этого лета и я так считал. Но в начале июня мне очень не повезло – рядом со мной целый день рыбачил такой балабол, что хоть уши затыкай. С таким рыбачить, одна морока. Я уже и место несколько раз менял, а он, как привязанный. Ему, видите ли, скучно и страшно одному  рыбачить. Уж каких только сказок про свои рыбацкие приключения он мне не рассказывал. Часть из них были явным враньём, часть – так себе, но один интересный рассказик я запомнил и сегодня вам перескажу.
      
Санёк – временно безработный с улицы Восточной, а именно так представился мне этот рыбак, рассказавший, что последние лет десять ему  «ужас как не везёт в рыбалке». Как бы, где бы, с кем бы не рыбачил, а итог один – не везёт.
– Все десять лет непруха, а началось это году так в девяностом. Как только с русалкой на Черемшане встретился, так и началось. Я тогда ещё на чулочно-носочной фабрике, на «Олимпе» работал. Деньжатами располагал и для рыбалки аж резиновую лодку купил.
Вот как-то раз пошёл я на вечернюю рыбалку. Всё чин чинарём. Пива термос припас, колбаски, ну и чекушку водочки. Она, водочка-то, от комаров помогает, если её не внутрь, а снаружи применять. Чтобы не так скучно одному в лодке было, прихватил с собой и радиотранзистор.
Неподалеку от железнодорожного моста через Черемшан я местечко для ловли и выбрал. Клёва не было, пришлось от нечего делать пиво пить, да комаров пришлёпывать. А там и до чекушки добрался. Но на комаров водочку изводить не стал. Скушал её с колбаской. Сразу и комаров замечать перестал. А там мне и не до рыбалки уже. Растянулся я в лодочке, транзистор включил, настроился на «Маяк» – совсем мне клёво стало. Аж на сон потянуло. Лежу себе в лодочке, на волнах качаюсь и музыку  слушаю. Хорошо!
Когда уже темнело, вдруг слышу я плеск, такой тихий-тихий. И сопение чьё-то. Глянул по сторонам. Никого. А плеск и сопение слышу. Опять посмотрел по сторонам. Опять никого и ничего не заметил. Страшновато стало. Включил транзистор на полную громкость, а он тут же и сдох – батарейки, наверное, окочурились. Присмотрелся я к воде, гляжу, а удочек моих – нема. Как и не было! А плеск и фырканье уже возле самой лодки раздаются. Ужас, да и только! Тут ещё и лодка от чего-то начала раскачиваться, да так, что хоть из лодки выпрыгивай и до берега плыви. Но я весло в одной руке зажал, другой за борт держусь, к обороне приготовился. Жду, что дальше будет.
Стемнело быстро. Качка внезапно стихла, но сопенье и плеск стали очень отчётливыми. Такими, будто в полутора метрах от лодки барахтался ребёнок. Я пригляделся пристальнее и… Над водой показалась маленькая девичья головка, только волосы были длиннющие и тёмно-зеленые, как из водорослей. Девочка смотрела на меня и улыбалась, затем она подплыла к лодке и положила на неё свою руку. Она засмеялась тоненьким, как будто злым, голосом, скрылась под водой и, вынырнув за спиной, стала плескать в мою сторону. Она словно заигрывала со мной, но это больше походило на игру кошки с мышкой. Мне в этой игре отводилась роль мышки.
Через минуту её злой смех вывел меня из себя, и я грозно замахнулся на зеленовласку веслом. В ответ послышалось почти змеиное шипение, после которого эта маленькая бестия снова поднырнула под лодку и чуть не перевернула её. В какое-то мгновение я совершенно отчётливо рассмотрел её большой рыбий хвост.
– Русалка! – от этой мысли и от страха я словно с ума сошёл, и принялся швырять в неё всем, что попадалось под руку – одно за другим в воду полетели весла, потом банка с червями, пустая чекушка, термос, авоська, сланцы… Остался только радиоприемник. Я схватил его обеими руками, как большой булыжник, прицелился получше в русалку и…
Но тут приёмник ка-ак включится, как заорёт на всю громкость! От того, что послышалось из его динамика, уже сам я заорал, что было мочи. Потому что из внезапно ожившего транзистора звучала песня Николаева и Королёвой: «Дельфин и русалка, они, если честно, не пара...»
Тут уже всякое мужество покинуло меня, я выронил транзистор и сиганул в реку. В несколько гребков добрался до ближайшего берега, одним махом выскочил из воды и, не оглядываясь, помчался домой. Хмель как рукой сняло!
Понятно, что дома мне было не до сна. Я постучался к соседу и рассказал ему всё, что со мной случилось, и уговорил его пройти до того места, где на воде осталась моя лодка. Вооружившиеся фонариками и топориками мы отправились к мосту.
Лодка качалась на воде там, где и была. Плыть за ней я отказался наотрез, а сосед согласился только тогда, когда я пообещал ему вознаграждение в размере ящика пива.
Сосед сплавал. Через несколько минут он причалил к берегу и покрутил пальцем у виска. Я понял, что он имел в виду, так как в лодке мы обнаружили не только исправно работающий приёмник, но и всё то, чем я бросал в русалку. Не было только удочек. Обозвав меня последним пьяницей, сосед ушёл. Я выглядел как полный дурак.
Стараясь не смотреть на тёмную реку, я скоренько упаковал лодку и вещички и поспешил прочь. Всю дорогу мне казалось, что за мной из Черемшана кто-то наблюдает, что кто-то тихонько фыркает и тоненько смеётся, плывя вдоль берега.
На самом деле то была русалка, или приснилось только. Но с тех пор я не решаюсь на вечернюю рыбалку. Больше того, вообще боюсь рыбачить в одиночку. Мне всё время кажется, что на меня кто-то смотрит из-под воды, кто-то отгоняет рыбу от моего крючка, кто-то то и дело цепляет его за всякие коряги. Десять лет: не везёт и всё тут!
Здесь его крючок опять зацепился за что-то тяжёлое, но явно не за рыбу. Санёк поднатужился и очень медленно потянул «улов» к берегу. Леска выдержала, и вскоре на её конце повис чёрный мужской носок, казавшийся огромным из-за того, что был полон песка и тины.
– О! Наш, родной, «олимповский», почти целый. – Санёк признал в носке фирменное изделие чулочно-носочной фабрики. – Ну, вот! Это мне ещё один подарочек от той русалки.
За тот день Санёк не поймал ни одной рыбины, но к носку «от русалки» прибавились ещё мотки каких-то ниток, проволок, ржавое худое ведро и пара коряг.