Дочке было восемь лет, сыну – два года. Устала я – не передать, как! Упросила мужа, чтобы снял дачу не как всегда, близко от города, а где-нибудь в глубинке. Хочу пожить так, чтоб ни одна машина с понедельника до пятницы мимо не проехала, чтоб людей как можно меньше вокруг было. Мечтала: вот утром встанем, позавтракаем – и в лесок, на поляночку. После обеда – на речку, перед сном сказочку почитаю деткам – и спать. Муж нашел такое место – в глухой деревеньке. Полдома, две комнаты, веранда огромная, отдельный вход и двор огороженный низким заборчиком, весь в твоём распоряжении. Во второй половине дома хозяйка лет восьмидесяти – и всё!...
Перед отъездом приходит подруга с девятилетним сыном, сажает его в нашу машину, большую сумку ставит в багажник и говорит: «Где двое - там и третий, а Димке тоже на природу хочется, надоело ему в городском лагере!» Брат, который помогал носить вещи, возмутился: «Подружкиного сына берёшь, а родных племянников в городе задыхаться оставляешь? Вадим, Денис, а ну быстро в машину!» Так и поехала «отдыхать» с пятью детьми в возрасте от двух до двенадцати.
Если видели мультфильм про обезьянок – это про меня. Очень редкими были минуты, когда я могла посидеть или полежать без напряжения.
В одну из таких минут, когда дети плескались на мелководье, я уютненько устроилась рядом с кустами и собралась просто понаслаждаться хорошим летним днем. Не тут-то было: эти кусты приглянулись каким-то тетенькам местным. Они по другую сторону кустов и уселись. Ну, думаю, сейчас начнут выяснять, у кого огурцы лучше растут, у кого муж вчера напился, у кого – подрался…
Но разговор пошел о другом. Стыдно, но прислушалась.
- Нинк, ну как вы тут?
- Да все по-старому.
- А Валерка? Так и обхаживает один всю деревню?
- Ну да.
- Вот не пойму я, Нинк, у вас что – ни у одной гордости нет? Вы ведь как коровы в стаде – стоите и одного быка ждете!
- Да ладно…
- Че ладно, че ладно! У Верки муж, у Таньки жених, тетке Нюрке уже за пятьдесят – и всем Валерку подавай! И ведь все знают: только от одной вышел – через пять минут к другой пошел!
- А к тебе придет – не пустишь? Ну честно?
- Я не замужем, мне всего тридцать восемь, я ребенка хочу!
- Ну и я.
- Нинк, а он все такой же?
- А че ему другим-то быть…
Я бы и дальше про Валерку послушала, но детям пора было обедать. Вечером, когда ребята угомонились, я вышла во двор. На крыльце своей половины сидела хозяйка.
- Добрый вечер, баба Оля.
Баба Оля была без зубов, окончания слов не признавала, некоторые буквы заменяла на те, что произносились полегче.
- Добгы, добгы. Чео тут стои? Не Валехку ли жде?
И лицо у старушки вдруг стало таким хитреньким, даже каким-то подленьким.
- Баба Оля! Какого Валерку? Я тут никого не знаю! У меня муж! Дети! Что за чушь – ждать Валерку!
Я повернулась и ушла, очень возмущенная. «Ох эти бабы деревенские, похотливые, ни о чем не думают, только о мужиках. И возраст не помеха. Одной ногой ... а туда же!
Ночью что-то не спалось. Вышла подышать. Очень люблю этот ночной деревенский воздух. От леса, который виден вдалеке, за домами, тянется туман. С его приближением воздух становится влажным, прохладным и непередаваемо-вкусным. Заполняет тебя всю. Кажется, еще немного – и взлетишь, как воздушный шарик.
Скрипнула калитка. Из дома напротив вышел мужчина. Рубашка расстегнута. Вышел и упал в траву, на спину, руки-ноги раскинул. Минуты две лежал не шевелясь. Потом начал гладить траву: соберет росу на ладони и прижмет руки ко лбу, к щекам. Встал. Подошел к колодцу, вытащил ведро с водой. Пил жадно, несколько раз окунул голову в ведро. Затем сел, прислонившись к срубу, и уставился на звезды. И такое во всей его фигуре, в позе блаженство было – ни один артист не передаст. Посидел минут пять, встал и пошел. Но не в тот дом, откуда вышел, а в соседний...
Утром, перед тем, как пойти на речку, всей компанией втиснулись в маленький магазинчик. Надо было хлеб купить. В магазинчике продавщица разговаривала с мужчиной, которого я ночью случайно увидела. Еще две женщины стояли рядом. Они ничего не брали – поэтому пропустили меня к прилавку. Мимоходом я глянула на мужчину. Ничего особенного – не урод, но и не красавец, лет сорок. Глаза как-то выделялись на загорелом лице. Я взглянула на него еще раз – и напрасно. Наши взгляды встретились. Он свои глаза прищурил – в меня как молния ударила! По всему телу дрожь прошла! Даже стыдно стало: на руках мурашки высыпали... «Вот гад, как у него это получилось? Просто гипнотизер какой-то!» Быстро сунула хлеб в пакет, схватила сдачу, половину просыпала, подбирать не стала. Вылетела из магазина – и бегом к реке. Бегу как ошпаренная, коляска то в одну сторону, то в другую. Дети едва за мной поспевают. У реки сказала: «Сидите все на берегу! Проверю, не холодная ли вода.» Ныряла с головой раз пять, пока в себя не пришла.
Возвращаемся с речки – хозяйка сидит на крыльце. Лицо хитровато-подленькое.
- Поть-ка сюты! Бабы говоя, на те Валехка гла полоши?
- У вас что, камеры слежения на каждом кусту понавешаны? И не положил, а прищурил!
- Ой, дева, смотхи. Пеет Валехкой ще нихто не устоя. Он тако ласковы, тако ласковы. Цельны час моше всю облисыва.
- Да вы-то откуда знаете? Бабы рассказывали? Наговорить-то все можно, да все ли правда будет?
- Почему хасскасыва, я и сама снаю, он и ко мне лет теся наса захашива.
- Баба Оля! Баба Оля!
У меня даже руки взлетели!
- Вот потому шо баба – как ты, как и все.
- Да лет-то вам сколько было? А ему?
- А шо ходы, пьетив пиоты не пойте!
- Баба Оля, я в вашей деревне свихнусь! Что это у вас за природа такая, против которой не пойдешь? Почему эта природа на одного Валерку распространяется?
Я ушла раздраженная. А бабка еще с полчаса у себя на крыльце похихикивала и бормотала что-то.
Ночью в тишине слышу за окном какие-то звуки. Чуть-чуть отодвинув занавеску, осторожно посмотрела. Валерка! Ходит вдоль забора, веточкой по доскам постукивает. Я от окна отпрянула. Сердце стучит! Кровь как будто кипятильником подогрели: она и в голову, и в руки, и в ноги! Так и металась минут двадцать то к окну, то к кровати. Успокоилась только, когда увидела, что Валерка зашел в дом напротив.
На следующий день в недоумении заметила, что с деревенскими женщинами что-то случилось. Как-то они меня полюбили – все сразу! То детей конфетами угостят, то мне редиску принесут с огорода, свеженькую, даром, «по-соседски». Потом дошло: это они мне так уважение свое выражают – за то, что перед Валеркой устояла, что он в эту ночь не мне, а кому-то из местных достался.
В субботу утром приехали и муж, и подруга, и брат с женой. Я к мужу на грудь бросилась, как заложница к спасителю! Простонала: «Серенький, возьми отпуск, а?»
«Не получится, ну разве что в августе» - говорит Сережка. А подружка со снохой вокруг меня вьются: «Ой, это наши обормоты тебя за неделю довели до белого каления! Ой, ты сиди, отдыхай, мы все сами в эти два дня делать будем! Ты поспи, ты почитай, вот – телевизор маленький привезли - посмотри, тю-тю-тю, сю-сю-сю...»
Ушли на речку с детьми. Нас с Сережкой вдвоем оставили...
...
Он мне потом говорит: «А тебе деревня на пользу пошла, ты какая-то другая стала. Не ожидал... Не ожидал»... Два дня от меня ни на шаг не отходил, рыбачить не пошел! Уезжая, отвел меня к заборчику и говорит: «У меня тут идея одна есть, дня три поработаю – если все получится, не посмеют мне в отпуске отказать! Я люблю тебя, Лада». И потом, уже сидя в машине, стекло опустил: «Я тебя, Лада, очень люблю!»
Через неделю приехал, сияющий весь: «Ладка-шоколадка. Дали отпуск на неделю сейчас, еще неделю в июле и две в августе!»
Закончилось лето. Приехали в город. Ну как же хорошо, когда детей не пять, а двое! А муж всегда троих хотел – намекать начал. Я ему говорю: «Серенький, у меня, конечно, большой опыт появился, с тремя точно справлюсь, но годика через два».
- Как скажешь. Лада. Я так тебя люблю, что даже сравнивать с другими перестал. Ты у меня теперь «несравненная» стала!
- Как хорошо! Говори так почаще!
Об эпизоде с Валеркой мне думать не хотелось. Но он как-то сам иногда всплывал в памяти. Я пыталась собой гордиться – какая я умница! Но только гордость эта была с какой-то горчинкой, с досадинкой...
......................................
О дальнейших житейских приключениях Валерки можно прочитать в рассказах " Роды в Петушково" и " Петушково. До востребования", " Еротика в Петушково"