Сергей не торопясь вышел из мотеля. Только начинающаяся утренняя заря сделала краски едва различимыми на общем фоне домиков. Аккуратно подстриженные кусты и газоны были покрыты росой. Его напарник с необычным именем Всеволод курил у машины, на которой им вдвоем предстояло ехать. Парни решили, что вдвоем им и веселее, и спокойнее. - Бодрого утречка, Серега!
- И тебе бодрого. Ни утра без сигареты?
- А то как же! - казалось, Всеволод умеет извлекать прямо таки райское наслаждение из самых обыденных вещей – будь то блик на стекле автомобиля, растущий куст или как сейчас, очередная затяжка.
- Ладно, по местам, и через 4 часа будем на польской границе, если ничего не случится. – сказал Сергей, - кто за рулем?
- Давай я, а то ты с утра как не с той ноги встал, - ответил ему Всеволод.
- Ладно тебе, прям таки у ж и не с той – поворчал для вида Сергей, которому больше нравилось водить ночью.
Городок за их спинами еще не начал просыпаться; дорога была пустая, поэтому Всеволод погнал машину быстрее, сбавив скорость у развилки через несколько километров. Сергей дремал, развалившись на сиденье. Взошедшее солнце сделало пейзаж ярким и красочным, в котором все же поражал педантизм, присутствовавший едва ли не везде. Казалось, подойди ближе к любому из проплывающих мимо окон автомобиля полей, отличавшихся друг от друга лишь оттенками – но довольно четко, и увидишь табличку с инвентарным номером и историей использования поля с момента первой вспашки. За следующим перекрестком асфальт изменился, и несколько минут спустя машина выехала на автобан, влившись в наполняющийся поток машин, в основном – грузовых. Воскресным утром мало кто ездил дальше супермаркета.
- Ты чего? – спросил Сергей, потягиваясь.
- На заправку свернул, подзаправиться чуток.
- Так у нас почти полный бак.
- И почти пустые желудки: то в мотеле можно назвать завтраком с большой натяжкой.
- Ага. Давай посмотрим, что нам тут предложат, - сказал Сергей, вылезая из машины.
Оставив машину на аккуратной стоянке, они заняли угловой столик в почти пустом кафе. Официантка принесла меню и пепельницу, которой Владислав немедленно воспользовался, закурив свой «данхил». Заказ появился почти сразу.
Плотно поев, они поехали дальше, слушая радио и почти не разговаривая до самой границы, где все формальности были закончены через несколько минут после их приезда.
И дорогу на следующем же перекрестке им преградила фигура в полицейской форме, властно указавшая объезд.
- День добрый, офицер. Проезд закрыт? – спросил Всеволод.
- Да, пожалуйста, проезжайте по параллельной дороге.- ответил полицейский. Дорогу за ним перегораживала полицейская машина, но этот был в мотоциклетном шлеме, и лица его не было видно полностью.
- А могу я узнать, в чем дело?
- Авария, машины перегородили дорогу и по ней сейчас нельзя двигаться. Ждем спасателей.
- Скажите, по параллельной дороге на Болеславец можно будет доехать?
- На следующем перекрестке поверните налево, попадете на объездную дорогу. На ближайшей развилке, это возле указателя « 286-й километр», поверните налево – и вернетесь на эту же дорогу.
- Благодарю вас.
- Не стоит.
Довольно долго они ждали появления нужной развилки, но насколько хватал глаз, дорога петляла между лесистыми холмами, изредка опускаясь и поднимаясь.
- Посмотрю-ка я по карте, где этот самый километр – сказал Сергей, - а то непонятно, сколько еще тут ехать.
- Глянь, конечно – откликнулся Всеволод.
- Ну ничего себе… Он же нас отправил крюк какой делать!
- Что такое?
- Сколько мы от полицейского до нужного поворота ехали?
- Километров 25 – 30 на вскидку, не смотрел точно, а что?
- Чтобы на прежнюю дорогу вернуться, надо будет в два раза дольше от развилки ехать.
- Вот тебе и параллельная дорога…
- Но я чего-то не понял…
Говори.
- По карте если смотреть, куда нас направили – дорога прямая. А эта – петляет, что горный серпантин.
- Ничего не скажешь, заехали непонятно куда…
- Ладно, предлагаю забить на того полицая, и вернуться на прежнюю дорогу при первой же возможности.
- Да вот, она по-моему и есть: к перекрестку подъезжаем.
- Красота - сказал Сергей, закрывая атлас.
- Она самая.
Многополосная дорога, на которую они свернули, была скоростной, шла почти прямо, через реденький сосновый бор. Судя по количеству машин на ней, это и была нужная развилка.
- Интересный знак – указал Всеволод на ограничение скорости: в круг с перечеркивающей чертой было вписано число 90 – словно на трассе запрещалось держать именно эту скорость.
- Никогда таких знаков не видел – ответил Сергей.
Всеволод перестроился в правый ряд, пропуская идущую на обгон с бешеной скоростью машину, и чуть убрал газ, оказавшись между груженой фурой впереди и вереницей обгоняющих машин слева. Сзади пристроились еще 2 машины. В какой-то момент скорость стала равна 90 километрам в час – той самой, которая была запрещена. Так продолжалось минуту или две. Потом на парней словно упало оцепенение и полное безразличие ко всему, из которого их вывел мягкий хлопок. Небо впереди стало свинцово-серым, как во время яростного ливня. Дорога превращалась в какое-то подобие каменного рубца, деревья зашевелились, как чьи-то щупальца. Земля приобрела пепельный цвет. И эта обстановка втянула в себя грузовик и три легковых машины, как пылинки.
Камень серовато глинистого цвета был весь в рытвинах, ямах и трещинах, вокруг него шевелилось что-то, похожее на водоросли. Грузовик попытался снизить скорость, вильнул вправо, где выбоин не было, а шевелилось что-то похожее на подсед без леса. И как только бампер грузовика подмял под себя ( Побеги? Отростки? ) как под задними его колесами начала раскрываться и вращаться воронка, в которую грузовик и полуприцеп провалились почти мгновенно. Внезапно возникший провал Сергей наблюдал уже в зеркало: Владислав повел машину в другую сторону, и остановил. Вплотную за ним остановились машины.
Не сговариваясь, все вышли. Насколько хватало глаз, продолжался безрадостный пейзаж. Камень, на котором все стояли, был достаточно далек от растений; приближаться к ним никому не хотелось. Поляки принялись что-то увлеченно обсуждать.
- Ну и ну… - изрек Владислав.
-Эхм…. Мдя… - выдавил из себя Сергей, все еще находившийся под впечатлением от увиденного. Он хотел подойти к полякам, чтобы хоть спросить – может, они знают, что это за место – но увидел, что они удивлены не меньше него. И еще увидел, как за стоящими машинами, дрожа, приближалась линия горизонта, словно по маленьким кусочкам отщипывая от находившегося вокруг.
- Давай делать отсюда ноги – почти шепотом сказал он.
- Прости, не расслышал, – повернулся к нему Всеволод, и увидел дрожание. – И что это еще такое?
- Не знаю, но как-то узнавать желания мало – сказал Сергей, садясь за руль.
- Держи ключи – сказал Владислав, протягивая их – у тебя лучше по таким колдобинам водить получается.
Сергей резко тронул машину с места, объезжая самые опасные участки. Линия горизонта приближалась все быстрее; камень того, что было дорогой, сделал поворот, за которым можно было разогнаться быстрее, что Сергей и сделал. Отростки, напоминающие щупальца, наклонились и потянулись к машине, но были слишком далеко, чтобы дотянуться. На крутом повороте Сергей почти не сбавил скорость и едва удержал машину на колесах, поэтому в следующий вираж вписаться не смог, и машина врезалась в камень, дребезжа стеклами и скрежеща металлом. Ремни отбросили парней на сиденья, на какое-то время выбив дыхание из их грудей. Правую дверь заклинило; от удара о руль у Сергея каждый вдох отдавался огненными иглами боли. Покряхтывая и пытаясь дышать через раз, он выбрался из машины и помог выбраться своему попутчику.
Уихихихихахахахахаха! Уихихихихахахахахаха!!!!! Уихихихихахахахаха!!!!!!! Раздавалось вокруг. Был слышен топот.
Уихихихихихахахахаха!!!!Уий… Уихихихиххихихихихи!!!!!!!!!!!! – словно кого-то хотели защекотать до икоты. Всеволод потащил Сергея едва ли не на себе, как можно быстрее и подальше от виражей. Как стрелы в яблочко, одна за другой в брошенную машину врезались две шедшие следом. Зазвенело стекло, раздались треск, звон и хлюпанье – это из машин, начиненных всеми мыслимыми системами пассивной безопасности, выпали двигатели и аккумуляторы. Сергей кинулся было к машинам.
- Куда? – дернуло его за руку Всеволод.
- Там люди
- Ты им уже ничем не поможешь –начал Влад, но тут под одной из машин появился язычок пламени.
Машины вспыхнули как спички, несмотря на то, что в них не было ни единой неметаллической (хотя бы частично) детали; из пламени не было слышно ни звука. Сергей высвободился от Всеволода и попытался идти самостоятельно – получалось вполне, но каждый вдох отдавался болью в грудине. Непонятно почему нарастала слабость, тело стало ватным и почти невесомым.
Уихихихихахахахахаха! Уихихихихахахахахаха!!!!! Уихихихихахахахаха!!!!!!! Уихихихихихахахахаха!!!!Уий… Уихихихиххихихихихи!!!!!!!!!!!! – раздалось снова.
Линия горизонта уже доползла до них, и запах раги смешивался с чем-то еще. Пейзаж начал таять, вместе с ним таяла боль, наползал темный, абсолютно темный туман с радужными искрами, в которых вырисовывалось чье-то лицо. В последний раз раздался жутковатый хохот; тело стало невесомым.
И Сергей, как ужаленный, подскочил на кровати гостиничного номера, лбом ударившись в лоб Владислава. Рядом стоял включенный телевизор; ведущий какой-то передачи хохотал над плоской шуткой.
-Тебе вредно пить, Серега, а для русского это сродни приговору – сказал он, потирая ушиб.
- Ё-моё… Где мы?
- Где, где… в Бурге, конечно, в гостинице.
- А что мы тут делаем?
- Отдыхаем от празднования твоего успеха. Блин, ты орал так, что разбудил не только Светку, но и половину города в придачу. Она тебя разбудить не смогла, меня позвала. И как мы теперь поедем обратно?
- А давай сегодня никуда не поедем?