Прекрасный день! Нет! Прекрасное начало дня! Утро.
Солнечное майское утро, на небе ни облачка, цвет неба глубоко ярко голубой.
Цвет неба такого оттенка бывает только утром, солнечным майским утром.
Серега, добривая свои щеки, поглядывал то в зеркало, то в окно на кухне.
Жизнь идет, нельзя терять ни минуты. Успевать все - и утренний моцион, и чудный вид из окна третьего этажа.
Край города, начинающее зеленеть поле, а дальше река, впадающая в другую, более мощную, более полноводную. В месте слияния двух рек буруны от несовпадения скорости течений, поверху ярко белые брызги, сверкающие на солнце.
От присутствия всех трех признаков счастья – молодость, весна и свобода, сердце у Сереги учащенно билось: «Может быть сегодня? А, что сегодня? Ну не знаю! Утро такое солнечное. На небе ни облачка. Может сегодня? Произойдет что-то замечательное! Сбудется мечта! А какая мечта? Не знаю! Пусть просто, что-нибудь хорошее произойдет!»
Он брызнул на руки одеколон, подаренный матерью, протер щеки, выключил воду.
Все. Готов.
- Доброго здоровья, бабушки, - поприветствовал делегацию пенсионерок, «заседавших» с утра на лавочке у подъезда.
- И тебе, милок, не хворать, - почти хором, отрепетировано, ответил кворум.
«Прохладно! Ну, да ладно!»
- Серё-ё-ж-а-а-а!
Двор замер. Бабушки притихли. Собаки перестали лаять. Машины заглохли. Серега, подняв ногу для шага, оглушенный внезапностью, окаменел.
- Ты мне обеща-а-а-ал, когда в армию уходил. Вернусь – женюсь. Я жду-у-у…
«Тьфу, ты хоспадя! Опять испугала! Находит же момент, когда я расслаблен».
Серега повернулся и помахал рукой Светке, стоящей на балконе.
«Если кто узнает, все, под арест. Ее под домашний, меня под милицейский. Как-то надо завязывать с этой шестнадцатилетней нимфеткой. Или под венец подведут, или …»
Что «или», Серега обычно не додумывал.
«Нет, не пара она ему, - возобновился прерванный неожиданной возможностью узнать что-то новое о соседе, разговор престарелых «разведчиков»,- вот Валька с пятого подъезда, или Танька с третьего, или нам бы лет пятьдесят отнять, ну, пятьдесят пять…»
«Ну, Светка, зараза! Опять в кровь адреналин впрыснула. Что за девка такая? А подловила-то как? Пригласила лампочку в люстре сменить, мол, темно. День на дворе, а ей темно. О дне-то раньше надо было думать, а то пошел как телок на привязи, девку молодую вблизи увидел. Только с армии. Ум-то где? Там, на плацу, да в казарме. Только руки к люстре протянул, вот ведь реакция, уже спортивные штаны сдернула, руками за ягодицы, чтоб не упал, а пипка во рту у нее, и, предательски напыжилась. И страшно и приятно. Потом весь палас изъелозили. Теперь у нее, видишь ли, «инет глючит». А, без инета как уроки делать? А у меня «инет не глючит».
Не тому их в школе учат, не тому».
Столбняк прошел, Серега развернулся и зашагал к автобусной остановке.
Машины снова завелись, собаки залаяли, ребятишки в песочнице поссорились и заревели на три голоса.
На остановке Сергея окликнул крепкий седовласый мужчина:
- О! Серега! Вернулся! – Это бывший друг отца. Почему бывший? Отец умер, ровно через год службы Сергея.
Так же был яркий солнечный день, приехал капитан, привез документы, отвез на машине до станции.
На сами похороны отца Серега не успел, успел на поминки. Удивила странная удовлетворенная грусть матери, как будто она наконец-то дождалась чего-то хорошего и теперь собиралась начинать новую жизнь. Так, в общем, и произошло. Незнакомый мужчина, помогавший во всех печальных хлопотах, оказался, в последствии материным любовником.
«Вот смехатура,- думал Серега,- под сраку лет, а все туда же – любовь. Я понимаю двадцать, ну, двадцать пять лет, но не сорок же пять! Старики, блин! Мать опять краситься начала. По «кинам» ходят. – Серега представил как его мать и ее бой-френд Виктор Семеныч целуются в темном зале кинотеатра, а по ночам мать ноги раздвигает и шепчет ласковые слова Семенычу.- Тьфу, блин, привидеться же такое! Надеюсь, они просто телевизор смотрят, а потом спят на разных кроватях».
Откуда знать этому юнцу, что в сорок пять, как раз все и начинается. Истосковавшаяся по мужской ласке женщина и рано овдовевший мужчина, вытворяли в спальне такое, что наутро мать краснела при появлении Вити, так она теперь его называла, а Витя прятался по разным углам квартиры, что бы не попадаться ей на глаза.
Стеснение и стыд быстро прошли, и парочка занималась любовью с истинным удовольствием, порой, не вставая с постели все выходные.
- Ты когда вернулся? Третья неделя? Поди, уж женился? Не торопись. Девок – завались. Все твои будут. Ух, ты, парняга-то, какой вымахал! Весь в отца! – Затараторил седовласый. - Далеко собрался-то? В институт? Восстанавливаться? Вот это – дело! Правильно! Первым делом – самолеты, ну, а девки – навоз, сёдня нету, завтра – воз! Как мать-то поживает? Хорошо. Семеныч хороший мужик… неплохой. Ну, беги-беги, заболтал я тебя совсем. Девки-то заждались!
- Здравствуй-здравствуй, Громов! Сергей? Если мне память не изменяет. Как по-батюшке? Андреич. Так-так, - женщина секретарь, неопределенного возраста, ей и замуж можно и на пенсию, - восстанавливаться? Не восстанавливаться ты пришел, Сергей Андреич, а разлагать дисциплину. Снова ввергнешь весь наш женский коллектив в состояние безответной любви! Снова слезы, заваленные сессии, истерики на лекциях. Ты для этого вернулся, Сергей Андреич? Батюшки! Покраснел касатик! Шучу! Я как знала, документы твои в архив не сдала. Вот бумага, пиши заявление. Ах, да! Ты Юльку-то, любовь свою, видел? Как какую? Ты удивляешь меня Громов. Вспомнил. Молодец. Она совсем недавно от меня вышла, тоже восстанавливаться приходила. Ребятёнок у нее родился, я думала твой.
- Серге-е-ей!!!
В полутемном коридоре института, Серега не сразу узнал девушку, окликнувшую его и бежавшую к нему навстречу.
- Юлька! Ты?
- Сережка! - Она бросилась к нему на шею. Сергей осторожно отстранился от неожиданных поцелуев и объятий. Еще свежа в памяти обида. Больше двух лет прошло, а помнит.
Помнит запах ее волос, помнит ее теплые, мягкие руки, когда они занимались любовью. Помнит, как она мечтала носить его фамилию. Юлия Громова. Какое красивое сочетание! Девчонки умрут от зависти!
А еще он помнил какими чужими, стеклянными стали ее глаза, когда она ему говорила:
- Сергей, прости, я полюбила по-настоящему. Ты ведь не обижен? У нас с тобой была чистая детская любовь. Мы будем вспоминать о ней всю жизнь. Ты еще найдешь себе девчонку, которая родит тебе тройню и, будет заботиться о тебе всю жизнь, как я буду заботиться о своем мужчине. Он замечательный! Ты тоже замечательный, и я тоже тебя люблю, но как брата. Ты ведь не сердишься на свою сестренку?
Сергей не сердился, он превратился в сухой лист, и ветер понес его, в неведомые дали, крутя и переворачивая по пути, то, поднимая вверх, к небу, то, бросая вниз, на землю. Он не чувствовал и не видел ничего.
Сессию он пропустил, даже не заметив этого, перестал ходить на лекции. В итоге, отеческий разговор с проректором и армия.
- Сережка, а я ведь тебя ждала!
- Сколько твоему сыну?
- Уже сообщили! Год и четыре.
- Если сложить все цифры, получится, что ты перестала ждать, когда я еще и не уходил никуда.
- Ты сердишься! Ты все еще сердишься на свою Юльку. А помнишь, как я хотела носить твою фамилию, так вот, я хочу этого до сих пор. Юлия Громова! Как это красиво!
- А мальчика как зовут?
- Анзор.
- Ему больше подойдет фамилия Грегорян.
- И все же, запиши мой телефон!
- Он у меня записан. На могильной плите с надписью: «Здесь похоронена моя любовь к Юльке», стоит дата и твой телефон.
Еще Серега собирался сегодня съездить к отцу, на кладбище.
Как вернулся с армии, все как-то не досуг было. То с товарищами «пивка попить», то к матери в гости, они жили с Семенычем в его трехкомнатной квартире, «смотрели телевизор и спали в разных комнатах», то Светка с «инетом» привязалась. Много чего. А сегодня надо съездить.
На остановке сидели несколько бабушек с букетами бумажных цветов, двое мужчин, о чем-то разговаривающих в полголоса и женщина, склонившая голову в задумчивости.
Когда Серега увидел женщину, внутри него начала скручиваться какая-то пружина, напряжение росло и, в один прекрасный момент, раздался щелчок. Серега испугался, что кто-то услышит этот звук, но услышала только женщина, она подняла голову, посмотрела на Сергея и, по-детски виновато улыбнулась.
«Это она! Это точно она! - Пронеслась мысль в голове. - Это она мне снилась все два года в моих куцых армейских снах».
Автобус осторожно довез их до кладбища. Все вышли и пошли по разным тропкам, мерно петляющим между могилок.
Серега следил взглядом за женщиной, которая уверенно шла по тропинке слева, но неважное знание дороги к отцу, заставляло его отвлекаться на едва знакомые ориентиры. Вот дерево, вот памятник из черного мрамора, здесь бочка с водой… Он потерял женщину из виду.
«Ничего, я быстро, навещу отца и на остановку, не будет же она здесь ночевать».
- Здравствуй, батя! Вот и я!
Могилка чисто убрана – мать с Семенычем, в перерывах между «просмотром телепередач», навестили Сережиного отца.
- Отслужил, вернулся, восстанавливаюсь в институте. В общем, все путем, батя.
Помолчал. Вспомнил, как вместе с отцом на рыбалку ходили и поймали здоровенного тайменя. Как выволокли рыбину на галечный берег, оглушили кружкой и любовались красотой благородной рыбы…
- Вы… не могли бы… мне… помочь?
Серега оглянулся и, скорее почувствовал, чем понял, что почти побежал к незнакомке. А это была она.
Женщина попросила скрутить проволочку на венке, что Серега и выполнил, глядя ей в глаза.
- У меня здесь муж, - сказала женщина, - я вдова…
- А меня Сергей зовут… то есть, а что с ним произошло?
- Сомнамбулизм. Лунатик. Вышел спящий с балкона шестого этажа. Меня – Лиза.
В сознании Сереги, вдовы должны быть дамами пенсионного или предпенсионного возраста. А, здесь – милая, молодая женщина.
Они вместе еще немного постояли около того, что осталось от мужа Лизы и пошли к выходу.
«Вот оно! Случилось! Как загадывал!»
Когда они переходили дорогу к остановке, Серега явно услышал голос отца:
- Сергей!!!
Серега оглянулся назад, на кладбище и почувствовал, как руки Лизы крепко сжали его запястье:
- Сережа-а-а-а!!!
Он посмотрел ей в глаза и в этот момент их сбил КАМАЗ.
Серега не ощутил ни боли, ни удара, он просто взлетел, как взлетает птица.
Остановившись на высоте, на какой обычно летают птицы, он посмотрел вниз. Увидел большую машину и двух людей, мужчину и женщину, лежащих в луже крови.
«Не повезло бедолагам. А, как это я так летаю? И как высоко могу взлететь?»
Он нисколько не удивился своему полету. Он просто летел. Он стал невесомым, как душа, он сам стал душой.
- Сережа, посмотри, какие смешные люди, как смешно они двигаются, держа друг друга за руки! - Это Лиза, она тоже не удержалась на Земле.
Сергей посмотрел вниз и увидел невесть откуда взявшееся болотце, а посреди болотца несколько человек шли по грудь в грязной жиже, они о чем-то зло переговаривались. Похоже, они ругались из-за того, что пошли напрямик, хотя вокруг болота была проложена асфальтированная дорога.
Сергей и Лиза рассмеялись, так весело мог рассмеяться только сам смех.
Потом они увидели следы на воде, которые оставлял после себя игривый ветерок.
Они не смогли увидеть вакуум, который так и не образовался в тормозной системе КАМАЗа.
- Какой замечательный день, Лиза. Теперь я знаю, какую тайну мы с тобой раскроем сегодня!
- Какую?
- Сегодня мы узнаем, почему небо, имеет такой глубоко яркий голубой цвет!