Моя Америка началась задолго до того , как я пересёк океан.
Я жил тогда с родителями в городе Бресте, и учился в пятом классе.
Близость границы задавала тон всей жизни. Польша была рядом, но казалась заоблачным враждебным государством – от туда жвачки привозили. За жвачки сильно ругали в школе. Говорили, что так нас хотят в шпионы забрать. Ещё говорили, что от жвачки глупеют – слюна, мол, разъедает головной мозг!
А на переменках, в туалете, мы читали друг другу запрещённые стихи:
Один американец
Засунул в жопу палец!
И вытащил оттуда –
Говна четыре пуда!
Мне кажется, что всю перестройку и позже – развал СССР сотворили две вещи: дефицит жвачки и дефицит рок-н-ролла! Старпёры-коммунисты принципами не поступались.
С пятого класса в советской школе начиналось предметное преподавание. Нас оторвали от нашей Евгеши – Евгении Григорьевны Аладьевой – и в наш класс стали приходить новые учителя. С самого начала надо было отвоёвывать уже ,казалось бы, завоёванные навсегда позиции. За годы общения с классом учитель привыкает к каждому из учеников и знает кто на что горазд. Двоечников подтягивают, троечников лупят по ушам, отличников гоняют на олимпиады, а мы – золотая середина, в это время разлагаемся, и сладостно это разложение!
Географица невзлюбила меня с первых дней. То ли за фамилию, но я тогда не понимал этого, то ли за живость характера и непоседливость. Дураком-то я точно не был! В нашем классе произрастали такие фрукты, что на их фоне можно было выглядеть гением!
На вопрос «А какие ещё животные есть в Африке?», Катя Войтюк, закатив глаза к потолку глубокомысленно произнесла: «Ну... Птица-жираф...» !!! Класс выл от восторга! На маленьких клочках бумаги мы рисовали нечто вроде Шестикрылого Серафима с длинной шеей и передавали записки друг другу во время других уроков. И оно срабатывало ещё и ещё раз! Класс ржал, а учителя недоумевали – почему. К девочке прочно пристала кличка «Птица-жираф», а позднее, просто – Жирафа, благо на физкультуре она стояла первая в строю.
К третей четверти у меня была прочная тройка по географии, единственная тройка, и я начал получать по ушам.
«Ты что - кретин?» - орала мама, я пожимал плечами, потупив взляд в землю.
В феврале к нам прислали практикантов и – о, чудо!- среди них оказался Генка.
Генка, сосед по лестничной площадке. Генкой его звал наш весь 12-квартирный дом. Генка – добрый малый, мастер спорта по велосипеду, двухметровый мужичина! Звали его ещё «дылда». Слово DILDO ещё не стало русским, так что он не обижался.
Генка научил меня трём дзюдоистким приёмам, которые я помню до сих пор.
Генка давал мне свой велосипед – спортивный! – на зависть всем пацанам объехать вокруг квартала!
Бывало, он мучал меня, развлекаясь – зажимал мою голову между колен и дубасил по заднице, а я орал, но вывернуться никак не мог.
Я научился терпеть и не ябедничать!
Когда стало известно, что Генка будет преподавать в нашем классе, к нам пришла взволнованная Тётя Люба, генкина мать.
- Ты ж его теперь по имя-отчеству зови, - увещевала она, и потчевала свежеиспечёнными дранниками.
И вот, с Генкой мы разработали целый план по поднятию моёй географической оценки и приступили к его реализации.
Во-первых, никто не должен был знать о нашем соседстве. Следовательно, называл я его теперь при всех – Геннадий Леонидович.
Я проявлял заранее запланированную активность на его уроках и это поощрялось четвёрками и пятёрками. Он вместе со мной выполнял мои домашние задания и вскоре вопрос встал – не ставить ли мне за четверть «пять».
Стоял весенний месяц март, летели с юга птицы...
Мне предстоял показательный ответ у доски.
Готовились целый вечер, а утром я всё повторил.
Я знал всё!
Генка вызвал меня к доске.
Как теннисные шарики, я отбивал все его вопросы. Класс притих. Такого ответа не было ещё ни у кого! И вот вопросы иссякли и длинная пауза повисла в воздухе. Генка смотрел на Географицу, восседающую на задней парте, а она кивала ему головой.
- Таак... Хорошо, Вадик! Ну и последний вопрос – покажи мне Флориду.
Я оторопел, в кишках забулькало, спина похолодела. Тили-тили, трали- вали!
Я взял указку и стал задумчиво плавать по восточному полушарию. Кое кто в классе зашуршал, зашикал.
- Флорида – в Америке, - подсказал Генка.
Я переплыл на западное полушарие, но проклятая Флорида не открывалась моему взору. Я вспотел. Секунды повисли над головой. Кап-кап-кап... Вот и последняя оборвалась и со звоном разбилась в эфирную пыль...
- Ну что ж, хорошо, - подвёл итог Генка, - Садись, четыре.
Где находится Флорида, этот аппендикс северо-американского континента, я запомнил навсегда.