Здравствуй, мой дорогой друг. Помнишь, ты всё спрашивал, куда я «тогда» пропала? Мы потеряли связь на целый год. Вот… только теперь решилась рассказать…
Если бы ты знал, что со мной произошло, наверное, бросил бы всё и прибежал, приехал, прилетел ко мне. Но мы, к сожалению, выросли. У каждого из нас своя личная жизнь и я не вправе тревожить тебя своими проблемами. Достаточно и того, что ты для меня уже сделал.
Но, хватит лирики, начну по порядку. У тебя бывали когда-нибудь серийные сны? Чтобы каждая последующая ночь становилась продолжением одних и тех же невероятных событий. Наверное, нет. У меня тоже…до недавнего времени.
Я не знаю, что произошло, но мне пришлось пережить три страшных ночи. Хорошо, что теперь я могу говорить об этом в прошедшем времени.
Сон 1-й.
Сижу я на могильной плите прямо в центре старинного фамильного склепа потолок, которого от времени покрылся плесневелыми пятнами, а по углам свисает вековая паутина. Из стен небольшого помещения торчат каменные полки с мирно покоящимися на них гробами явно не сегодняшнего образца. Запахи сырости и давнего тления смешались в тяжкое удушливое зловоние. А я замёрзла и не понимаю, как здесь оказалась.
Напротив меня, мужчина и женщина средних лет. Оба красивые, одеты с иголочки, словно они только что сошли ко мне с обложки глянцевого журнала. Мужчина в светлом деловом костюме, а женщина в бордовом вечернем платье с глубоким декольте. Прекрасное колье, рубинами и бриллиантами красиво обрамляет её великолепную белую шею. Длинные черные локоны волнами спадают на плечи. Оба улыбаются мне, а я чувствую себя рядом с ними как-то неловко в своих обычных джинсах и белой футболке. Добавлю, что в реальной жизни я никогда не встречала этих людей.
- Ну что, ты согласна?- нарушает тишину мужчина.
- На что?
- Ты покончишь с собой?
- Зачем? У меня всё в порядке, - недоумеваю я.
- Ты не должна была родиться,- вмешивается в разговор женщина,- только не говори нам, что не знаешь этого.
- Отчего же, не должна была?
- Хочешь, чтобы мы пересказали тебе историю твоей семьи?- хитро улыбается мужчина.
- Твоя мать не хотела, чтобы ты появилась на свет, ты же знаешь, - добавляет женщина.
- Знаю, и что это меняет?
- А ты, так хотела жить, что пряталась в материнской утробе долгих шесть месяцев. Ведь иначе, твоя мать обязательно бы от тебя избавилась.
Это была правда. Мне трудно сосчитать сколько раз в той или иной форме мама просила моего прощения за то, что когда узнала о шестимесячной беременности, хотела сделать искусственные роды. Ей было 40, в семье уже было двое разнополых детей и моё рождение никак не входило в их планы на будущее. Но потом она «случайно» встретила свою бывшую сотрудницу, которая только что пережила эти самые искусственные роды.
Наверное, она - мой ангел-хранитель, так как дата моего нерождения была назначена на завтра. Это она сказала маме, что лучше родить десятерых, чем однажды пережить эту экзекуцию, когда щипцами извлекают на свет божий уже сформировавшегося живого ребёнка. Извлекают, бросают в эмалированное судно и тихо ждут, когда же он задохнётся. После этого разговора, мама и решила оставить меня в живых. Думаю, что для меня, было бы лучше вообще никогда не узнавать этой страшной правды...
- Да,- вздыхаю я, - но что это меняет?
- Твоё место сейчас там, среди них,- указывает мужчина на гробы.
- Это не вам решать.
- Ты ошибаешься, именно нам.
- Ну, тогда убейте меня, что вам стоит?
Говорю это и сама удивляюсь своему спокойствию.
- Нет, дорогая,- снова вмешивается женщина, - сама родилась, сама и умирай. Убить тебя несложно, но нам это не подходит. Такая твоя смерть будет для нас напрочь испорченной, правда милый?
Обращается она к мужчине.
- Да,- сухо подтверждает он.
- Не хочу, идите к чёрту!- вырвалось у меня.
В ответ на это мои собеседники переглянулись и захихикали так омерзительно, что я срываюсь и бью кулаком по плите, на которой сижу. Склеп отзывается мне гулким протяжным звуком, будто это не я, а кто-то другой ударил в большой басовый колокол. Этот звук отражается от стен многоголосым эхом. Мои «друзья» притихли, и улыбки мигом слетают с их благообразных лиц.
- Всё, вы мне надоели.
Я встаю, отряхиваю одежду от пыли, на которой сидела и направляюсь к выходу.
- Не уходи, - уже извиняющимся тоном просит мужчина,- ты ведь ещё не знаешь, отчего отказываешься.
- Знаю, и не хочу. Мне нравится жить. Хотите, попробуйте убить, а не хотите, воля ваша.
Но мужчина, неведомым образом ловит мою руку на лету и стискивает её мёртвой хваткой.
- Смотри! - приказывает он.
И тут же с одной из полок на стене срывается деревянная домовина. При встрече с жёстким земляным полом гроб разваливается. Я вижу там скелет с полуистлевшими остатками плоти, облачённый в подвенечное платье с венком из искусственных цветов на голове.
Мужчина, удерживая меня одной рукой, подходит к скелету и бережно извлекает его из гроба.
- Вот,- говорит он мне, разворачивая полусгнившую невесту ко мне лицом,- посмотри, какая красавица.
Череп неизвестной застыл передо мной в вечной безгубой улыбке, а из его пустой глазницы выползает наружу жирный трупный червь.
- Полное спокойствие,- тем временем продолжает мой собеседник, - разве это не есть истинное счастье?
Я молчу не в силах ему ответить.
- А знаешь, кто она?- спрашивает его спутница.
- Нет.
- Джульетта, девочка сделала правильный выбор, теперь нескоро родится.
Тут, то ли от затхлости помещения, то ли от ужаса моя голова пошла кругом. Я понимаю, ещё несколько секунд и я потеряю сознание. Вот тогда эти двое вдоволь надо мной поглумятся.
Резко выдёргиваю руку из его ладони.
- Нет!- кричу им уже на ходу, стараясь как можно быстрее вырваться на свободу, но спотыкаюсь, падаю, и….. просыпаюсь в липком холодном поту.
Следующий день был настолько плотно заполнен событиями, что я забываю о причудливом сне и засыпаю, как только моя голова оказывается на подушке.
Сон 2-й.
Сегодня 25-е июня, в школе выпускной. Но узнаю я об этом тоже сегодня, сразу после репетиции меня зовут на проходную театра, и в телефонной трубке слышится Танюшин голос, который и сообщает мне об этом событии. Начало в семь, а минутная стрелка на моих часах показывает пять минут седьмого. До школы час езды, значит, домой я уже не успею. И ладно, одноклассники и так меня узнают.
Хватаю такси и в школу. Едва успеваю к началу. Все девочки такие красивые, одеты в разнообразные вечерние наряды, мальчики в строгих костюмах как-то сразу повзрослели, а я всё в тех же джинсах и белой футболке, волосы собраны в тугой узел, с рюкзаком на плече. Но они уже знают, что я с репетиции и не удивляются моему внешнему виду. Вечер проходит на одном дыхании. Танцуем с парнями, как взрослые, болтаем, пьём вино. К утру решаем пойти встречать рассвет на речку, и высыпаем из школы пёстрой толпой. Чуть опьяневшие, перед лицом новой, будущей жизни. Прямо на школьном дворе остановилась шикарная иномарка. Возле машины мужчина и женщина, та же самая парочка из моего предыдущего сна.
Я мгновенно узнаю их холёные лица. Они тоже не без интереса разглядывают моих одноклассников.
А мы, тем временем остановились, ждём отстающих.
Таня отзывает меня в сторону.
- Видишь этих возле иномарки?- спрашивает она.
- Да.
- Тебя спрашивают.
- Ага, а зачем?
- Не сказали. Ты что, не знаешь, кто они?- удивляется Таня.
- Знаю, точнее уже имела радость с ними общаться. Сволочи, решили испортить мне выпускной.
- А кто они?
- Хороший вопрос, не важно, я сейчас.
Решительно направляюсь к моим знакомым.
«Сейчас я им устрою, самоубийство».
- Здравствуйте, звали?- спрашиваю.
- О да, здравствуй, мы очень рады,- кланяется мне мужчина.
- Я тоже,- отрезаю,- чем могу быть полезна?
- У нас к тебе предложение, по работе. Выгодное,- мило улыбается женщина.
- Никак на тот свет приглашаете?- интересуюсь.
- Как ты догадалась?
- А чего тут догадываться?- хитро улыбаюсь.
- Умненькая девочка,- констатирует мужчина,- теперь мы согласны внести некоторые изменения в наше соглашение.
- Какое ещё соглашение?
- Это.
Мужчина протягивает мне папку с бумагами.
- Здесь контракт на пять лет с театром "Гранд опера", на твоё имя.
Он светит мне фонариком, и я с трудом разбираю английский текст. Действительно, контракт, на моё имя.
- Согласись, даже в самых смелых мечтах ты не могла себе представить, что будешь работать в таком театре. Дойдёшь до примы, обещаем.
- А дальше? Что будет через пять лет?
- А ты ознакомься с маленькой припиской в конце.
И правда, приписка есть, на русском языке:
Я, имя, фамилия, отчество мои, обязуюсь покончить с собой по окончанию действия данного контракта, сего числа,20.. года. В чём моей подписью удостоверяю.
- Надо же,"Гранд опера", никак не меньше. Решили купить мою жизнь? Так вот, знайте, она не продаётся.
Выдираю контракт из папки и медленно с упоением разрываю его на мелкие кусочки, а затем швыряю их под ноги моим неудачливым "работодателям".
- Ты пожалеешь,- точно змея шипит женщина, её красивое лицо утратило все знакомые черты и глядит на меня через щёлки-глаза уродливой маской.
Таня зовёт меня, я просыпаюсь.
В этот день я возвращаюсь домой около часа ночи, в театре отмечали премьеру и я немного навеселе.
Естественно, мгновенно засыпаю.
Сон 3-й.
Я дома, мою посуду на кухне. Белый день и солнце улыбчиво заглядывает ко мне через настежь открытое окно. В зале работает телевизор, слышны голоса моих родных.
Краем глаза цепляюсь за смутное движение немного в стороне от меня. Взгляд невольно фокусируется на этом странном, торчащем прямо из стенки движущемся предмете. Ещё секунда и всё моё существо сковано первобытным ужасом.
Это не предмет торчит из стенки, а огромный, размером с две человеческих ладони паук. Нечто среднее между тарантулом и скорпионом. От тарантула – множество мохнатых чёрных лап, жало от скорпиона угрожающе извивается в нескольких сантиметрах от моего лица. Мощные челюсти находятся в постоянном движении, будто предвкушая, как будут поглощать свою новую жертву. А бусины-глаза глядят на меня по-человечески, изучающим насмешливым взглядом.
Несколько долгих секунд я застываю на месте, не в силах даже закричать. Паук с нападением не спешит, но я отчётливо понимаю, что это произойдёт и очень, очень скоро.
А мой враг, откровенно наслаждаясь моим ужасом, всего лишь оттягивает момент.
Срываюсь с места с неимоверной быстротой. Скорее в зал, к семье. Там мне помогут. Но комната пуста, экран телевизора зияет чернотой. Я подхожу к окну.
Мимо меня неспешно пролетает чёрная тень и приземляется на стенку. Это он.
Бусины-глаза смотрят уже угрожающе, без насмешки, с малой толикой удивления. Наверное, не ожидал, что я сбегу.
Мерзкие челюсти, из которых уже потянулась струйка тягучей слюны, движутся теперь ещё быстрее.
Я повторяю свой побег. Теперь уже в спальню, там есть дверь, которой можно отгородиться от этого неимоверного существа.
Цель достигнута, и я запираюсь на ключ.
«Это они,- думаю я, стараясь отдышаться,- опять они, мерзкая парочка, только теперь покопались в моей голове и поняли, чем меня можно запугать»!
Ты знаешь, что я с детства панически боюсь пауков. А маленькой, боялась даже бабочек, во всяком случае, так рассказывала мама. Я этого не помню.
Прижимаюсь спиной к прохладной стене.
«Спаслась».
И словно насмехаясь над моими тщетными попытками сбежать из стены на моих глазах вырастает гнусное жало, а затем, когда я резко разворачиваюсь, появляется и весь остальной милый мохнатый гость.
«Или он меня, или я его, третьего не дано»,- проносится в моей голове.
Взгляд сам собой опускается на ноги, в поисках подходящего орудия для уничтожения насекомого. А на ногах, ты не поверишь, шнурованные ботинки.
Я не знаю, как у меня получилось, но резко срываю с ноги один из них, и по пауку. Он падает на пол, я бью, и что есть силы, давлю. Мерзкий сухой хруст оглушает меня, а многочисленные лапы насекомого хаотично скребут кафельный пол, пытаясь приподнять раздавленное мною тело, так, в немой борьбе проходят несколько минут, потом затихают и они.
Я отрываю ботинок. Мой враг превратился в груду щетинистых обломков. Четкая картинка расплывается перед глазами, это запоздалые слёзы.
Я просыпаюсь. Рядом со мной мирно сопит мой верный пёс. На часах 3:15 ночи. Сегодня я больше не усну.
Следующим вечером сон никак не желает затуманивать моё воспалённое сознание. Это при полном штиле в моей реальной жизни, всё хорошо, хорошо, даже слишком…
Но, одному Богу известно, что может воспоследовать за этим пауком, и я, в страхе уснуть, мечусь на кровати долгие часы. Уже под утро усталость всё-таки берёт свое,и я проваливаюсь в тягучую пустоту...
С той поры «милая парочка» перестала вторгаться в мои сновидения. Но то, что произошло со мной потом, в реальности, заслуживает отдельного рассказа. Разреши мне умолчать о деталях, но моя спокойная устоявшаяся жизнь полетела под откос. Словно тяжелогруженый несущийся с горы поезд, у которого внезапно отказали тормоза.
Всё вокруг стремительно разрушалось, моя семья, ребёнок, которого у меня отняли, любимая работа…
Сначала, я ещё пыталась реагировать, бороться, разруливать создававшиеся вроде бы из ничего неожиданные и невероятные ситуации. А потом… моя нервная система неизбежно дала сбой. Мне стало всё равно. Представляешь? Я, и ВСЁ РАВНО…до этого ещё никогда не бывали тождественны. И узнавая об очередной гадости, я стала тупо отключаться, терять сознание. Не сразу, иногда даже просто на улице, на полушаге. Отчего и была госпитализирована.
Через полтора года, после того памятного сна я вернулась домой, сжимая в руке три интересных документа. Один уведомлял меня о выселении из дома, другой был повесткой в суд, а третий, заключением врача со смертельным диагнозом, при котором сначала забывают всё и вся, а потом медленно умирают от слабоумия.
Вечером того же дня занялась приготовлением для себя спиртного коктейля, состоящего пополам из бренди и упаковки клофелина. Таблетки растворяются не сразу и ложка, ударяясь при помешивании о края бокала, извлекает из него печальные, звенящие звуки.
" Вот тебе и похоронный марш, но лучше так, чем на больничной койке. Больно не будет, уже не больно...
Чтобы приятней пилось, добавляю в коктейль лимонную дольку и лёд. Всё, готово.
Я улыбаюсь.
Негромко включаю свою любимую музыку.
- Ваше здоровье,- говорю, обращаясь к моим ночным гостям, милой парочке и пауку.
Вдруг, мобильный телефон рассыпается нежным звоном множества колокольчиков. Пришла SMS.
«Посмотрю».
SMS была от тебя. Ума не приложу, как ты почувствовал?
Здравствуй, солнышко, ты, конечно же, совсем меня забыла. А я вот думаю о тебе.
Как ты там?
Обнимаю.
Я снова улыбаюсь, отписываю тебе ответ, а потом встаю и выливаю коктейль в раковину.
Казалось бы, такие простые твои слова пришли ко мне из невообразимой дали. Как вовремя!
Странно, что именно они и стали для меня спасительной соломинкой…
И отчего мне, опустевшей, вдруг так истово захотелось жить? И, надо же силы нашлись. Я выиграла суд, вернула себе дочь, мой диагноз оказался ошибочным (доброго доктора очень долго хотелось убить), нашла новую работу и расплатилась с долгами за дом.
А эти двое, я и сейчас не знаю, кто они? Могу предположить, что бесы…
Вот только непонятно зачем им так понадобилась моя и без того небезгрешная душа? Ведь самоубийство, один из самых тяжких грехов, а добивались они именно этого, усердно отбивая у меня само желание существовать. Не получилось уговорить меня во сне, переместились в реал. Но, стоило сделать всего один шаг назад, от пропасти, несмотря на все ужасы, которыми они, больше некому, так мастерски меня запугивали. И наваждение пропало, испарилось, а жизнь, пусть не сразу, ценой немалых усилий, вошла в привычную колею.
И кто поздней ночью, твоими руками вывел на дисплее моего телефона те спасительные строчки? Думаю, ты тоже не знаешь…
Нам остаётся только догадываться…
Ещё иногда думаю о тех, кто от пропасти этой так и не отступил. А их друзья и родственники до сих пор теряются в догадках, почему...
Благодарю. Твоя …