БОЛЬШЕ ПРОБЛЕМ, ЧЕМ ПЕРСПЕКТИВ
Проблемы, речь о которых пойдет конкретно ниже, не являются открытием для тех, кто занят в сфере туризма и, тем более, ежедневно с ними сталкивается. Мне хотелось бы обобщить то, что мне часто приходится слышать от туроператоров или самому видеть в процессе исследований, чтобы выявить главные причины «болезней» в туризме.
Не отметив проблемы, которые сложились на сегодняшний день, сложно ожидать каких-то позитивных сдвигов и, в частности, надеяться на перспективы. Туризм – это хрупкая сфера, где неприемлемы непрофессионализм, чрезмерное администрирование и бюрократизм. И здесь невозможно одним росчерком пера изменить ситуацию к лучшему.
Сложилась практика, что все реформы, которые проходили или имеют место в Узбекистане, делят на два временных периода: до и после 1991 года. Хотя независимость сыграла значительную роль в изменении всей общественно-политической системы в республике, однако, следует заметить, что многие изменения были достигнуты благодаря политике, которая началась с 1985 года – реформы социализма и перехода на рыночные отношения. Трансформация затронула все сферы экономики и не обошла стороной индустрию гостеприимства.
Сейчас стало модным говорить о специфике и тенденциях узбекской модели социально-экономического развития. Некоторые эксперты отмечают об отраслевых моделях, например, промышленности, сельского хозяйства, здравоохранения и пр. О модели национального туризма утверждают, что это синтез европейских стандартов обслуживания и восточного гостеприимства. Безусловно, это суть, причем самая основная, но насколько она отражает реальность? Это специфика узбекской индустрии гостеприимства или только помпезный плакат, за которым ничего нет?
Я бы хотел начать рассмотрение проблем с этого.
НАЦИОНАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ ТУРИЗМА
К концу 80-х годов прошлого столетия на советском пространстве туризмом занимались разные ведомства и организации, в основном, это были профессиональные союзы, комсомол (БМТ «Спутник»), органы здравоохранения, Госкоминтур, Госкомспорта, Министерство культуры, жилищно-коммунальные хозяйство, а также другие. Отсутствие единой политики, стандартов, различные механизмы и методы управления при общем упадке экономики СССР привели отрасль в состояние хаотичного развития, в том числе усилили криминальные проявления. В условиях независимости правительство Узбекистана сумело внести организационную составляющую в туризм: были сконцентрированы все туристские ресурсы в системе Национальной компании «Узбектуризм», которой были предоставлены функции государственного управления. На этот момент это оказалось правильным решением: в республике сумели оценить имеющийся потенциал с текущим состоянием и выявить проблемы, которые тормозят развитие туристской сферы. Компания стала национальной туристской администрацией, осуществляющей политику правительства и координирующей стратегию и тактику развития отрасли исходя.
В последующем туризм, как и другие отрасли экономики, подвергся рыночным преобразованиям. В течение двенадцати лет здесь протекал процесс разгосударствления и приватизации, и в настоящее время более 98% всех предприятий, занятых в туризме, не являются государственными. Правительство Узбекистана, а также зарубежные инвесторы вложили значительные средства в инфраструктуру: возведены в Ташкенте, Самарканде, Бухаре крупные гостиницы, ведется реконструкция отелей в Ургенче, Термезе, закуплены новые автобусы и авиалайнеры, отвечающие западным стандартам, ведется реконструкция автодорог к туристским центрам. Более того, благодаря малому и среднему бизнесу открыто до сотни частных гостиниц и домов, способных принимать иностранных и отечественных туристов. Большое внимание уделяется рекреационным зонам, например, в Чарвак-Чимганскую зону вкладываются значительные средства из республиканского бюджета. Продолжаются реставрационные работы на объектах культа и старины, под охрану попадают природные массивы, которые подвергаются разрушению из-за негативной человеческой деятельности.
По оценкам экспертов, доля туризма едва дотягивает до 0,5% от ВВП, и это совершенно мало, учитывая огромный потенциал, которым располагает Узбекистан. Как-то на пресс-конференции одного из руководителей НК «Узбектуризм» были заявлены цифры, что объем туристских услуг достиг 100 млрд. сумов (это чуть более $100 млн.). Несколько лет назад международная группа экспертов во главе с Майклом Мак-Налти из Всемирной туристской организации спрогнозировала увеличение к 2002 году туристских прибытий до 1,2 млн. человек, а доход этого сектора экономики – до $1 млрд. К сожалению, следует констатировать, что эти цифры оказались недосягаемыми и по разным причинам. Конечно, многое зависело от ситуации в мире, в частности, от событий в Афганистане и начавшейся антитеррористической кампании. Но еще больше тормозящими факторами оказались барьеры, которые существуют в Узбекистане, и которые до настоящего времени не устранены.
Как можно судить о роли туризма в экономике страны, если нет четких данных о количестве въезжающих иностранных граждан, выезжающих сограждан, а также миграции внутри Узбекистана – речь идет о местном туризме. Каждое ведомство отражает только свою статистику: Министерство иностранных дел – количество выданных виз, но это касается только стран, с которыми установлены визовые отношения, а ведь, как считают независимые эксперты, более 2/3 всех посетителей – это граждане СНГ. Министерство внутренних дел располагает сведениями о зарегистрированных иностранцах, а ведь есть однодневные посетители и те лица, которые пребывают в стране до трех суток, значит, они не попадают в общую статистику туризма. Таможенный комитет регистрирует на границах только экономических агентов, то есть тех, кто декларирует материально-валютные ценности. Комитет по охране государственной границе фиксирует прибывающих-убывающих на основных пунктах – аэропортах, реже – на железнодорожных вокзалах, и практически не отмечают людей на самих границах (то есть осуществляют проверку паспортов, разрешения на выезд, но не вносят в компьютер). Национальная компания «Узбектуризм» ведет речь об обслуженных туристах, а ведь вполне возможно, что один и тот же турист попадает в статистику несколько раз (ведь за расчет берется не человеко-дни, а количество туристов).
Это говорит о том, что необходимо создать отдельную группу, занимающейся вопросами миграции людей, пускай это даже будет специально созданная туристская полиция, которая, кстати, следует заниматься и текущими проблемами туристов. Практика зарубежных стран наводит на мысль о необходимости такой организации в Узбекистане.
Другая проблема – туризм в большей степени управляется при помощи административно-командных рычагов, чем реальными экономическими механизмами. И это – пережитки советской системы, которая, на мое удивление, все еще продолжает сохраняться в рыночной экономике Узбекистана. Несомненно, это фактор тормозит развитие отрасли и является спецификой в узбекской модели туризма.
Мне бы хотелось затронуть некоторые факторы, которые следует считать барьерами в туризме. В больше части я буду говорить об международном туризме, одновременно затрагивая другие виды.
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ БАРЬЕРЫ ТОРМОЗЯТ ТУРИЗМ
Известна фраза: «Туризм – это народная дипломатия». Но в Узбекистане «народная дипломатия» стала составной часть внешней политики, которую курируют Министерство иностранных дел и, не будем этого скрывать, Служба национальной безопасности. Ибо они – основные игроки на внешнеполитической арене.
Они же устанавливают «правила игры» для туристов. Но ведь основная масса туристов – это обычные люди, а доля высокопоставленных чиновников и террористов весьма мала. Тинэйджера или пенсионера, бизнесмена или студента не интересует, какое помпезное здание у посольства Узбекистана, скажем, в Германии или Франции, какие красивые речи произносит посол на дипломатических приемах или иных торжественных мероприятиях. Их желание – пройти всю процедуру формальностей с получением визы и приобретением авиабилетов в Узбекистан без проволочек, быстро и лишних затрат.
Но не всегда это просто. Во-первых, лишь в двух десятках стран мира функционируют посольства Узбекистана, и получение визы требует большего времени и усилий. Во-вторых, внешняя политика государства излишне персонофицирована: если президент Узбекистана Ислам Каримов не любит главу Республики Казахстан, то это приводит к постоянному перекрыванию узбекско-казахстанской границы, что создает, безусловно, сложности для приграничного туризма. Существуют трудности получения узбекской визы для граждан Туркменистана, Кыргызстана, Таджикистана, с которыми несколько лет назад вступил в силу визовой режим. Еще раньше подобная ситуация возникла с Турцией – это потому что там весело проживают узбекские диссиденты, а наше правительство за это обиделось на турков. Из Пакистана, Афганистана, Ирана, Индии все время «ожидаем» исламских миссионеров и фундаменталистов, которые мечтают проникнуть к нам под маской туристов.
Хотя в тоже время твердим на весь мир, мол, в Узбекистане есть святые места, по уровню приближенные к Саудовской Аравии, а значит, приглашаем всех верующих осуществить паломничество к культовым объектам Бухары, Самарканда, Шахризябса и т.д. Но этим же паломникам ой как трудно добиться разрешения на въезд в Узбекистан. Разве не видно пропасть между декларацией и реальностью?
Вспомним, что несколько лет назад в Таджикистане отмечали тысячелетие Саманидов – это был праздник, имеющий большое значение для Центральной Азии, особенно учитывая, какую роль этот род сыграл в истории региона. А ведь мавзолей Саманидов расположен в Бухаре. Узбекистан никак не отреагировал на это мероприятие, вполне возможно из-за того, что Саманиды были персами, а не тюрками. Как бы там не было, мы потеряли шанс привлечь не только паломников, но и туристов из Ирана, Ближнего Востока, Малайзии, Индонезии и других стран. Разве было трудно предложить турпродукт, который включал бы в себя достопримечательности Узбекистана и Таджикистана? А трехтысячелетие кыргызского города Оша, который прошел осенью 2000 года и остался за бортом интересов узбекских турфирм, - разве это не вызывает недоумение? Трудно считать экономические потери из-за политической конъектуры нашего правительства.
Иностранцы не участвуют в политических баталиях в Узбекистане – они не ходят на избирательные пункты за нас. Но они голосуют ногами. Просто перестают приезжать в республику, предпочитая другие страны, где соблюдаются права человека и политический климат значительно либерализован. В итоге мы остаемся в туристской изоляции, причину возникновения которой следует искать в себе.
Да, исходя из вышесказанного, хочу затронуть такую проблему, как отсутствие серьезной рекламы об Узбекистане в мировом сообществе. Не смотря на Указ президента от 25 мая 1999 года, в дипломатических представительствах республики за рубежом отсутствует должность советника по туризму. Допускаю, что это происходит из-за трений между МИДом и НК «Узбектуризм», особенно учитывая, что дипломатия не допускает коммерции, а без этой составляющей трудно обеспечивать самофинансирование штатной единицы. Более того, закрылись итак немногочисленные зарубежные представительства самой национальной компании, в частности в Великобритании, США, что нельзя считать позитивным шагом.
Самим же турфирмам при незначительных финансовых оборотах трудно осуществлять активную пропаганду Узбекистана. Мало видео- и кинофильмом о республике и ее достопримечательностях, статей в печати и выставок, лишь в некоторых странах проходят Дни культуры Узбекистана. Как видно из этого, лишь при поддержке правительства частный сектор сумеет занять достойную нишу на внешних рынках.
ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЕ ТОРМОЗА ДЛЯ ТУРИЗМА
Внутренний туризм практически контролируется Министерством внутренних дел. Потому что это ведомство выдает разрешение на въезд иностранцев, также выезд узбекских граждан за пределы республики. регистрирует их всех по месту нахождения/проживания. И иностранцы, и граждане Узбекистана должны встать на временный учет в органах милиции в течение троих суток в случае пребывания на новое место. И каждый страж правопорядка по-своему трактует ту или иную позицию в правилах, потому что нет четкости – регистрация в течение троих календарных дней или 72 часов?
Если человек прилетел в Ташкент в 21.00, то он уже не может обратиться в милицию, поскольку рабочий день закончился, а сутки могут трактоваться как прошедшие. Воскресенье – день отдыха, в понедельник вдруг выясняется, что у паспортно-регистрационного отдела нерабочий день. В итоге посетитель становится нарушителем закона Узбекистана, который должен заплатить штраф. Более того, из-за каких-то негласных распоряжений «свыше» могут вообще не выдавать регистрацию – с этим мне пришлось столкнуться. Объяснения примитивные, часто нарушающие права человека и тем более Конституцию.
Кстати, об Основном законе республики. В ней записано о праве человека на свободное передвижение по стране, а также его въезде-выезде. Но там нет ни слова о прописке или регистрации, которые для карательно-репрессивных органов являются основными. Почему гражданин Узбекистана, проживающий в Самарканде, должен регистрироваться в Ташкенте, если приехал погостить к другу и посмотреть на местные достопримечательности? Разве это не серьезный тормоз для неорганизованного туризма, который, кстати, является самым объемным в нашей стране?
Как регистрироваться человеку, который совершает лодочный вояж или путешествует на велосипеде, но не ночует в гостинице, предпочитая палатку или спальный мешок? Многие территории, имеющими спрос среди туристов, оказались закрытыми из-за того, что объявлены пограничными зонами. Нельзя приплыть в Узбекистан по реке из Казахстана – сразу попадешь пограничникам. Как это случилось с российскими спортсменами, которых депортировали за то, что они совершали рафтинг по реке Пскем из соседнего государства (кстати, все письма были разосланы заранее в Министерство обороны, Госкомспорта и Комитет по охране границ, но сработал чиновничий стоп-кран, а виноватыми оказались туристы).
Хочу сказать о криминальной ситуации – она играет не последнюю роль в решении туриста выбрать страну для путешествия. В США Госдепартамент рассылает информацию об опасности того или иного региона для американцев. Турфирмы тоже рекомендуют безопасные страны.
В Узбекистане в среднем регистрируется 70 тыс. преступлений в год, но никто не скажет, сколько же в реальности их происходит. Потому что не все обращаются в милицию, не все правонарушения фиксируется. К сожалению, у меня нет статистики о преступлениях против иностранцев. Уверен, что они есть. Это как обман при обмене валюты на «черных рынках», так и насильственные правонарушения, например, грабежи, изнасилования, воровство, убийства. Дело касается не только иностранцев, особенно из ближнего зарубежья, но и отечественных граждан, которые путешествуют по республике.
Уже складывается определенная ксенофобия в отношении таджиков, кыргызов, афганцев. Есть регионы, где к любым чужакам относятся недоброжелательно.
МЕНЯЮЩИЕСЯ ЗАКОНЫ – ГОЛОВНАЯ БОЛЬ ДЛЯ ТУРФИРМ И ТУРИСТОВ
В 1990-х годах в Узбекистане был принят ряд нормативных актов, касающихся как развития непосредственно самой отрасли туризма, так и всей экономики, от состояния которой зависит функционирование сектора (малый и средний бизнес, налогообложение, инвестиционный климат, кредитование и пр.). Существует закон о туризме, правительственное постановление о лицензировании туристской деятельности, а также направленные на создание инфраструктуры туризма. Глава государства также неоднократно подписывал указы о совершенствовании сферы туризма. На ведомственном уровне принимаются приказы и инструкции Национальной компании «Узбектуризм».
Между тем, существует множество подзаконных актов, которые противоречат, например, Гражданскому кодексу, даже нарушается Конституция. Так, в Основном законе страны, декларируя право человека на свободное передвижение, ничего не говориться о регистрации или прописке, а правила, которые приняты МВД, не способствуют свободному передвижению туристов. Поэтому в праздничные дни, в частности, День независимости не для кого не становится странным выдворение иногородних из столицы, которые прибывают сюда на торжества. Зачастую в туризме превалирует Уголовный кодекс, особенно при анализе хозяйственной деятельности предприятий.
Частное предпринимательство находится в зависимости от изменений в Налоговом и Таможенном кодексе, появления противоречивых подзаконных актов, которые инспекторами контролирующих органов трактуется по-разному.
Однако неформальное право, как ни странно, учитывается сильнее. Ведь нет закона, по которому местная администрация заставляет фирму перечислить средства на благоустройство территорий, социальную поддержку, организацию праздничных мероприятий, различные фонды. Зарубежные компании не всегда охотно участвуют в партнерских связях с узбекскими фирмами, поскольку в стране слаба судебная власть, что не позволяет отстаивать свои права и собственность, особенно от государственного вмешательства. Нередко карательные службы используются для стращания строптивых бизнесменов и предприятий, не желающих «плясать под дудку» местной администрации или ведомств.
Существует парадокс: «Узбектуризм» является национальной туристской администрацией и в тоже время выступает как коммерческий оператор, поскольку компания контролирует долю государства в АО. Безусловно, коммерческая выгода таких предприятий является предпочтительней, чем частного сектора. Такой же парадокс в авиационной отрасли: «Узбекистон хаво йуллари» является авиаперевозчиком и владельцем всех гражданских аэропортов, что также не всегда совместно с рыночными принципами. Поэтому нет конкурентной среды в сфере авиасообщений, особенно на внутренних линиях. Антимонопольное законодательство эти «проблемы» упускает из виду.
Недавно правительством Узбекистана было принято Положение о лицензировании в сфере туризма. В результате НК «Узбектуризм» приняло решение о срочном перелицензировании действующих турфирм. Это привело к тому, что многие не успели к сроку подать документы. Безусловно, перелицензирование – это новые финансовые «изъятия» у турфирм, и в тоже время это головная боль, поскольку им пришлось заниматься поисками новых «инвестиций» в Уставной фонд. Фирмы, работающие на небольших оборотах, не могут в короткие сроки пополнить его. Кроме того, фирма сама определяет, в какой форме ей функционировать – ООО, ОАО, ЗАО, ТОО, ЧП, МП или СП и прочее, где уже определены нормативы по Уставному фонду, тогда как Положением требуется, чтобы они изменили его. А это является нарушением законодательства.
И таких проблем – десятки. И на них «спотыкается» туристский бизнес.
ПРОВЕРЕНО – МИН ДЛЯ ТУРИСТОВ НЕТ?
Я бы хотел затронуть еще одну из проблем, которая не выпячивается по сравнению свыше сказанным, но это все-таки проблема развития трансграничного туризма. Речь идет о минировании границ с соседними государствами – Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном. Практически 90% всех границы с Таджикистаном закрыта из-за нахождения опасных для жизни механических устройств. Ежегодно сотни животных и десятки людей подрываются на них. Целые массивы изымаются из туристского оборота, хотя эти территории представляют особый интерес с точки зрения экологических туров, этнографии, альпинизма, спелеологии. Это приводит к тому, что не только иностранные туристы не могут воспользоваться этими достопримечательностями, но и местные жители, и внутренние туристы. Безусловно, подобная ситуация отрицательно сказывается на местной экономике, которая имела бы значительные поступления от оказания услуг туристам. Сейчас даже трудно оценить объемы наносимого ущерба от не использования туристских возможностей из-за устройств, «охраняющих» границы, и от которых, кстати, не погиб ни один экстремист или боевик. По данным комитета по охране госграницы при правительстве Таджикистана, за это время на противопехотных минах в районе таджикско-узбекской границы погибло 60 и получили ранения различной степени тяжести 70 мирных граждан республики. Только в течение двух последних месяцев на минах подорвалось двое жителей Аштского района Согдийской области - Махзун Кузиев и Элмир Пардаев.
Хотим ли мы этого или нет, но наличие мин – это намек зарубежным фирмам, что не стоит направлять в эту страну туристов, так как не отрегулированы внутри- и внешнеполитические проблемы, а значит, есть потенциальная угроза для визитеров. Поэтому мины - это враг номер один для межграничной торговли, миграции и туризма, и пока они не будут сняты с «боевого дежурства» не следует рассчитывать на устойчивое развитие регионов, и тем более на укрепление добрососедства между республиками.
КОГДА ЭКОНОМИЧЕСКИЙ «МОТОР» БАРАХЛИТ
Как я говорил выше, туризм – это не обособленная отрасль, она развивается на одном «дыхании» с другими секторами экономики. И от ситуации в смежных сферах в итоге зависит положение в индустрии гостеприимства. Если поднялись цены на энергоресурсы, то это сказывается и в цене турпакета. Если плохо работает коммунальная служба или предприятие по удалению отходов, плохие дороги, срываются авиарейсы, то это тот час отражается на общем качестве услуг туризма. Туризм также зависит от макроэкономической ситуации в стране.
Если средний уровень зарплаты – $20 в месяц, а минимальный размер заработной платы – $5,5, то насколько граждане Узбекистана могут позволить себе путешествовать не только за границу, но и внутри страны? Как на этом фоне выглядит реклама одной из ташкентских фирм приобрести услуги однодневной поездки на озеро Чарвак или в горы Чимгана за $20 на одного человека, при этом обещая минимум сервиса? По-моему, звучит несколько издевательски. Хотя, конечно, есть и обеспеченные люди, но их не столь много и туризм не может и не должен ориентироваться только на них. Ведь массовый туризм – это путешествие людей со средними и более низкими доходами. Лишь большие обороты обеспечивают стабильный доход, а не охота за одним богатым клиентом, могущим разом обеспечить прибыль.
В этом контексте следовало бы отметить проблемы предприятий, входящих в туристскую инфраструктуру. Очень многое зависит от развития транспортных коммуникаций. Во внутреннем туризме огромную роль играет, прежде всего, автомобильный транспорт, а как функционируют междугородние автобусные маршруты вы прекрасно знаете: никакой безопасности, минимум комфорта, поборы на таможенных и милицейских постах – разве это способствует местному туризму? Есть, конечно, железная дорога и маршрут Ташкент-Самарканд на туристических вагонах, но этого разве достаточно?
Мне пришлось как-то услышать замечания германского посла Мартина Хеккера о том, как его посольство пыталось выкупить билеты на ночной поезд в Самарканд в ташкентской железнодорожной кассе. Без наличия паспортов гостей, которые еще не прибыли в Узбекистан, невозможно было не только их приобрести, но и забронировать. Такая же ситуация сложилась и с авиакомпанией «Узбекистон хаво йуллари», реклама высокого качества услуг которой так и льется из всех ушат.
Кстати, приобрести билеты на самолеты этой авиакомпании не так уж и просто. Я сам в прошлом году пытался приобрести билет по маршруту Ташкент-Алматы-Ташкент, но вместо брони меня известили о постановке в режим «ожидания». В итоге я билета так и не получил. Проблема в том, что «Узбекистон хаво йуллари» – монополист на внутреннем рынке. Нет рейсов, скажем, из Бухары – в Термез или Ургенч, из Самарканда – в Душанбе или Бишкек, а это приводит к тому, что туристам сложно добираться из одного туристского центра в другой. Только в позапрошлом году было снято несколько рейсов внутренних линий, поскольку НАК не может конкурировать сценами наземного транспорта. А может, проблема в стратегии и маркетинге?
Зачем, спрашивается, аэропортам Самарканда, Ургенча, Бухары предоставляли статус международных, если иностранные самолеты здесь такая же редкость, как снег в Чаде? Оборот Бухарского аэропорта – два-три самолето-вылета в день, между тем, эксперты замечают, что рентабельность возможно достичь при увеличении рейсов в десять-пятнадцать раз. Получается, что вложенные инвестиции в аэропортовскую инфраструктуру не оправдываются.
Теперь затрону вопрос о ценах. Цена полета по маршруту Франанкфурт-на-Майне-Ташкент обойдется туристу в 695 евро, тогда как Франкфурт-на-Майне-Ташкент-Бангкок – 640 евро, хотя Таиланд расположен от Узбекистана в 2,5 раза дальше, чем Германии от Узбекистана. Дешевле купить услугу российской авиакомпании «Аэрофлот», где маршрут Ташкент-Москва-Франкфурт-на-Майне обойдется в $530. Ценовая политика явно не в пользу «Узбекистон хаво йуллари», и тем более для туризма Узбекистана.
Цены разняться в предоставлении услуг для местного и иностранного туриста, порой она достигает в 11 раз. Я слышал возражения от немецких коллег, что это принятая практика в некоторых странах и европейскому туристу ничего не стоит заплатить большую сумму, так как он и доходы имеет выше, чем житель Узбекистана. Насколько я знаю, немецкие или французские путешественники, мягко говоря, не любители переплачивать, они просчитывают каждый грош, и часто отказываются от чего-либо, если цена их не устроит. Потом нельзя ориентироваться только на западного туриста. В Узбекистан приезжают граждане Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Украины, где уровень жизни не намного выше нашего. Но почему проблему сохранения памятников мы перекладываем на гостей. Это наше богатство или их?
Еще один аспект данной проблемы. Мне показали проспект, где стоимость тура по городу Ташкенту достигает $75 в сутки, тогда как в столице Вьетнама турист выложит $3-8. Думаю, комментировать не стоит.
Поговорим о другом – об изменениях в законодательстве, что лихорадит как всю национальную экономику, так и отрасли и отдельные субъекты хозяйствования. Обычно государство устанавливает общие «правила игры» и регулирует ситуацию с помощью правительственных решений. У нас же постоянно меняется нормативно-правовая база, создавая День умопомешательства для бизнесменов. Спускаются валютные планы для частных предприятий, обязаловки по продаже государству валюты, изменяются таможенные и налоговые правила и нормативы. Существуют также неналоговые изъятия, когда местная администрация или курирующее ведомство требует перечислить на какие-то счета суммы от туристских организаций – и об этом вы прекрасно осведомлены. А требования властей по участию гидов, менеджеров, консьержек, горничных, метрдотелей в сборе хлопка – это законный способ привлечения туризма в сферу аграрного производства? А разница между официальным и черным курсом валюты? Когда существует четыре курса валют на территории страны – это разве нормально?
В итоге предприниматели стремятся уйти в «тень», и это делают весьма успешно. Не мене 1/3 части всех доходов скрыто от налогообложения, и эта ситуация имеет обоснование. В итоге, как я говорил выше, нет четкой статистики и мультиплицирующего эффекта от вклада визитеров в национальную экономику. Конечно, сокрытые деньги не уплывают за рубеж, а инвестируются в собственное дело, часть, безусловно, идет на взятки контролирующим органам. Отсюда и коррупция. Кстати, мы занимаем ведущее место в мире по уровню коррупции.
Можно ли развивать шоп-туры, если таможня радует нас изменениями? Стал бы покупать турист на «блошином рынке» у бабушки книгу от 1950 года, если бы знал, что она запрещена к вывозу?
Говоря о туристской инфраструктуре, я остановлюсь на одной из ее аспектов. Все знают, как тяжело занять туриста в вечернее и тем более ночное время. Я не говорю о сомнительных заведениях, работающих под «крышей» криминала, или походах на улицы типа ташкентского Катартала (это прототип «красных фонарей»). Не во всех городах есть дискоклубы, боулинги, аттракционы. А необъяснимый запрет на бильярд? Значит, туриста, пожелавшего сыграть в бильярд, можно считать преступником? Пока не развита инфраструктура досуга и развлечения, то турист будет искать приключения на собственный зад, или просто сократит время пребывания в Узбекистане.
Еще слово об инфраструктуре - слабом эффекте Ташкентской туристской ярмарки, имеющей статус международной. Помпезно она открывается каждый год, а результата практически не видно. Постоянно снижается объем участников, и в последний раз она была до смешного малочисленной. Как можно ее считать Центрально-Азиатской, если в ней реально (а не по каталогу-рекламе) участвует одна-две фирмы из Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана и Туркменистана? Более того, организатор выставки – компания «Итеса-Осие» проводит подобные мероприятия в Алматы, что создает конкуренцию Ташкенту. Если в одном регионе проходят одинаковые по форме и содержанию выставки, то нет резона ездить на все, можно выбрать одну, и Алматинская имеет явные преимущества.
Проблема заключается в том, что на ярмарке нет встреч продавца и покупателя. Есть те, кто желает продать свой турпродукт, - это фирмы из Центральной Азии. Но где покупатели из стран-поставщиков туристов – Европы, Юго-Восточной Азии, Арабского мира? Ау-у!..
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ЦЕНТРЫ ДЛЯ ТУРИЗМА
В Узбекистане в последние годы сформирована сеть подготовительных учреждений для туризма. Это вузы, в частности Ташкентский государственный экономический университет с факультетом международного туризма, это языковые институты и университеты, где готовятся переводчики. Есть учебные заведения смежных отраслей – для общественного питания, авиации, автотранспорта, строительства, страхования, медицины, энергетики и прочие.
Существуют заведения среднего уровня- туристские колледжи, колледжи гостиничного хозяйства. Некоторые частные фирмы занимаются подготовкой специалистов, например, «Планета-тур». В гостиницах, принадлежащим гостиничным цепям, ведется подготовка своего обслуживающего персонала. Я рад, что подобные курсы будут открыты Бухарским центром поддержки малого и среднего бизнеса в туризме при содействии Института по международному сотрудничеству Ассоциации народных университетов Германии.
Однако, не хватает учебников и учебных пособий. Зарубежные, в частности, российские не адаптированы к местным условиям, в них предоставлена, к примеру, иная законодательная основа для туризма. Не существуют общих стандартов в образовательном процессе для всех уровней учебных заведений. Парадоксально, но подавляющая часть преподавателей туризма не выезжали за пределы Узбекистана и бывшего Советского Союза, они сами практически не сталкивались с достижениями западной индустрии и не перенимали опыт. Чему они могут научить? Их самих, преждевсего, нужно обучать туризму…
ТУРИЗМ СО ЗНАКОМ «МИНУС»
Туризм привносит изменения в обществе, и не всегда они позитивные. Алкоголизм, проституция, наркомания, нарушения традиционного образа жизни, менталитета и быта – это часть проблем негативного воздействия. Поэтому порождается ксенофобия, нелюбовь к иностранцам.
Туризм становится средством нелегальной миграции за пределы страны. В последние годы в Узбекистане возбуждено 60 уголовных дел в отношении организаторов секс-трафика: девушек вывозили в зарубежье с целью их сексуальной эксплуатации. Иногда в этой цепочке задействованы турфирмы. Трагическая история, которая совершилась в Бухаре в декабре 2000 года с семьей Рустама Арипова, когда шесть человек были расчленены, показывает, что есть и проблема трафика органов.
Необходимо задействовать местное сообщество в туризме. Опыт такого сотрудничества турфирм с общинами есть в Африке, Латинской Америке, Европе, даже соседнем Кыргызстане. Порой туризм становится альтернативой местного экономического развития, особенно в сельских регионах. Совместный трупродукт – это реальный выход для жителей депрессионных районов, это плюс самим туроператорам. Если жители будут участвовать в туристском процессе, скажем, сопровождать по горам группу, оказывать услуги питания и размещения, демонстрировать национальные обряды и традиции, то они же станут обеспечивать безопасность гостей. А возрождение ремесел, кустарного производства? А снижение нагрузки на природоохранные зоны?
ПЕРСПЕКТИВЫ УЗБЕКИСТАНСКОГО ТУРИЗМА
А теперь о том, что можно и нужно сделать. Перспективы у республики имеются, но они останутся «воздушными замками», если не решаться проблемы.
В 1995 году президентским Указом говорилось о создании в Бухаре, Самарканде и Хиве свободных экономических зон, в котором все туристские предприятия действуют в особом режиме: льготное налогообложение, таможенные пошлины, инвестирование, привлечение рабочих сил и ресурсов. По истечению многих лет можно сказать, что это осталось просто бумагой, пускай даже подписанной высоким лицом.
Интересным был проект авиакомпании «Авиализинг», который предлагал создать в Самарканде на базе аэропорта транспортно-дистрибьюционный узел. Согласно проекту «Жемчужина Востока», это обеспечило бы эффективную работу воздушных трасс, соединяющих Европу и Юго-Восточную Азию, международного туризма и торговли. Прототипами являются аэропорты Дубаи, Шеннон, Франкфурт-на-Майне и прочие. Однако национальная авиакомпания «Узбекистон хаво йуллари» всячески противилась этому проекту. Упущенную выгоду так никто и не подсчитал.
Следует открыть миру и другие города – Коканд, Фергану, Шахризябс, Термез и другие, которые располагают не меньшим туристским потенциалом.
В завершение хотел бы выразить надежду, что в ближайшее время нам удастся говорить не о проблемах, а все же о перспективах узбекистанского туризма и о специфике национальной модели индустрии гостеприимства.
(Доклад был озвучен на конференции «Региональные центры по подготовке кадров для малого и среднего бизнеса в сфере туризма», прошедшей в Бухаре 3 марта 2004 года. Она была организована Институтом по международному сотрудничеству Ассоциации народных университетов Германии (IIZ/DVV), Бухарским центром поддержки туризма и Албенским университетом туризма (Болгария)