Израильские встречи

               
   
    Восходящее солнце озарило волшебным светом верхушки сосен, расплескав по небу палитру красок утренней зори. Была ранняя весна. Снег ещё лежал в ложбинах сопок среди яркой весенней зелени, а воздух уже был наполнен ароматом весенних запахов. Михаил бодро встал с кровати, сладко потянулся, вдохнув полной грудью утреннюю свежесть, и пошёл в ванную. В свои неполных двадцать пять лет он радовался жизни, как ребёнок. Окончились томительные пять лет учёбы в мореходке. Он, Михаил Ханин, зачислен четвёртым штурманом на рыболовный траулер «Раздольный». Ещё есть целая неделя свободного времени и он, конечно, проведёт его со своей лучшей подругой – Софой. Дружили они ещё со школьной скамьи. Кажется, уже в шестом классе их дразнили «жених и невеста», так как и в школу, и из школы они ходили всегда вместе, и не только потому, что жили они в одной коммунальной квартире и родители для пользы дела усаживали их за уроки всегда рядом.               
               Софа только что окончила педагогический институт и преподавала английский язык в одной из городских школ. Им было интересно вдвоём. Они могли часами бродить по морскому берегу, рассказывая и споря  о чем-то только им интересном. Возвращаясь поздним вечером домой, они ещё долго сидели за чаем на общей кухне и нехотя расходились по своим комнатам. У родителей не было сомнения в их будущей совместной жизни. И дело действительно двигалось к свадьбе.
               Неделя пролетела незаметно, и в последний день перед выходом в море Михаил и Софья подали заявление в ЗАГС.
               Восемь долгих месяцев. Только радиограммы. Только поздравления и признания в любви. – «Да когда же это, наконец, кончится? Ох! Как тяжело быть женой моряка»! А ведь она согласна. – « Ну, уж нет. Я его уговорю. Если он хочет сохранить семью, он должен бросить море. Ну что я сама себя обманываю. Всё равно где бы он ни был, я буду его женой, и я буду его ждать». Софья со слезами развернула очередную радиограмму: - « Идём порт тчк встречай тчк целую тчк люблю тчк твой на веки Михаил». Софья трижды поцеловала листок радиограммы. Она готовилась к встрече так, как встречают мужей жёны моряков. Вся коммуналка заполнилась шумом и гамом предстоящей встречи. Утром, чуть свет, Софья побежала в диспетчерскую порта. – « Я жена штурмана Ханина», - с нескрываемой гордостью соврала Софья. – « Когда ожидаете прибытие траулера «Раздольный»?» Диспетчер с трудом повернул к ней посеревшее лицо. - «Траулер «Раздольный» час назад пропал без вести» - Ноги у Софьи подкосились, и она опустилась на пол прямо около диспетчера. Живя в портовом городе, она хорошо знала что такое «- пропал без вести». Софья пыталась что-то спросить, но язык не слушался. Как сквозь вату, она услышала голос диспетчера: - Выпейте воды. Постарайтесь успокоиться.
Сейчас вся авиация; и наша, и американская ищут «Раздольного». Может, быть с рацией что-то случилось».
                Только спустя полгода Софья стала приходить в себя. Она не могла работать. Она не могла видеть людей в морской форме. Она твёрдо решила уехать, уехать как можно дальше от  ненавистного ей моря.
               
                Ночь выдалась тихая, звёздная. На море царствовал штиль. Бристольский залив блистал судовыми огнями, чуть ли не всего тихоокеанского рыболовного флота. Здесь сошлись тральщики, промышляющие камбалу и треску. Михаил вышел на палубу из душной каюты надышаться вволю ночным зимним воздухом. Долгих восемь месяцев он болтался в водах Тихого Океана, и теперь с каждым днём все труднее было переносить разлуку с берегом, с родными, с любимой девушкой. Если к рассвету не подойдет рефрижераторное судно, то они направятся в родной порт. Ох, как не хотелось штурману Ханину, чтобы утром была перегрузка. А утром с рассветом он заступил на вахту. Рефрижератор так и не появился и траулер «Раздольный» снявшись с якоря, взял курс к родным берегам. Радости Михаила не было предела. Уже на этой неделе он станет семейным человеком. Как он соскучился по своей подруге! Софья ему снится почти каждую ночь. Вглядываясь в горизонт из ходовой рубки, он постоянно видел её силуэт в очертании облаков над морем.
              К вечеру поднялся шторм. Прямо по курсу виделись чёрные камни острова Холл. Берег чёрного острова трагически приближался. Снег сыпал с такой силой и интенсивностью, что правый борт в один момент засыпало до самой рубки. Мощные, всё нарастающие порывы ветра  били по такелажу с правого борта, и все свободные от вахты члены команды, сбивали снег с такелажа, пытаясь спасти судно от оверкиля, то есть от переворота. Михаил работал у самого борта, когда ветер вдруг на мгновение ослаб и рванул с противоположной стороны. В одно мгновение Михаил очутился в ледяной купели. Когда он пришёл в себя, то увидел свой траулер плавающий кверху килем. Совсем близко были скалы острова Холл. Рядом барахтались, борясь за жизнь, еще пять - шесть человек, а остальных поглотили воды океана. А те, кто остался на судне, погибали медленной и мучительной смертью от удушья. Говорят, что в холодных водах океана человек может продержаться живым до сорока минут. Больше сердце не выдерживает. По счастливой случайности Михаил надел под китель водолазный свитер, потом меховую безрукавку. Выходя на палубу, пожилой боцман заставил его надеть проолифленную водонепроницаемую робу, и после всего этого, он сверху натянул на Михаила тулуп, и выпустил его на палубу. Михаил уже терял сознание, когда под ногами ощутил дно.
               Медленно к Михаилу возвращалось сознание. Он с трудом открыл глаза. Яркое солнце слепило окружающей белизной.  –  « Где я»?  – От угла комнаты, к нему подошла чернокожая девушка в ослепительно белом халате.
Она заговорила с ним на английском языке, из которого Михаил понял только то, что он в морском госпитале в Америке. Выйдя из госпиталя, после долгого лечения, за которое заплатило Российское морагенство, Михаил не мог выехать на родину из-за отсутствия средств. Он подрабатывал где только возможно: мёл улицы, работал грузчиком в магазине, был докером в порту, и только через два с лишним года, наконец-то ступил на родную землю.    
              Целых два часа он выслушивал плач и причитания  своих и Софьиных родителей. Два долгих часа он не мог добиться ответа на свои вопросы. И вот, наконец, он понял, что Софья, мысленно похоронив его, бросив родной дом и родителей, уехала, не оставив адреса. Родители Михаила тоже были «на чемоданах» собираясь отправиться в Израиль. –  «Ты можешь ехать с нами, если захочешь» - сказал ему отец, немного успокоившись от столь радостной встречи. – « Мы бы с мамой очень этому были рады. Слава Богу, ты живой и любое твоё решение будет нами принято».

                Израиль встретил пассажиров ярким жарким днём. В аэропорту их встретила разноязычная и разноцветная толпа. Симпатичная темнокожая девушка на ломанном русском языке спросила: - « В какой город или посёлок вы желаете ехать?» Все Ханины одновременно пожали плечами. И отец, как глава семьи, взял инициативу в свои руки. – « А нам всё равно. А где лучше? Туда где лучше, туда нас и направьте». - Девушка загадочно улыбнулась: - « Самый лучший  – Ашдод. Это красивый с современный планировкой город у моря. Да и жители там в основном русскоязычные. Я думаю, что он вам подойдёт». –
                Михаила Ашдод очаровал. Его красивые улицы и не менее красивые здания, его парки, скверы и фонтаны. Маяк на зелёной горке радовал глаз моряка. Завораживала своим видом марина с её акваторией, красующаяся мачтами яхт.
                Он лежал на песчаном берегу ашдодского пляжа, нежась под лучами жаркого южного солнца. К нему подошла девушка лет двадцати в мини купальнике и тёмных больших очках. – "Я наблюдаю за тобой, ты только что прибывший, судя по цвету твоей белой кожи. Я бы посоветовала тебе поостеречься  солнца". – Сказала она на русском языке с явным украинским акцентом. – «Загорать надо очень осторожно, иначе не заметишь, как сгоришь, или, не дай бог, солнечный удар получишь. А ты откуда приехал? Не с Украины?»  - Она говорила без умолку, так что он не мог даже слово вставить. – «Ты уже ездил на экскурсии по Израилю? А в Иерусалиме ты был? Кстати в эту субботу есть хорошая экскурсия. Хочешь, поедем вместе. Меня Оксаной зовут, по-русски Ксения».
               Ранним субботним утром, когда над морем вставал рассвет, и солнце только-только позолотило облака, но не успело ещё прогнать утреннюю прохладу, Михаил уже стоял с Оксаной у экскурсионного автобуса. Поездка была настолько интересной, что Михаил забыл на время все свои проблемы.       
              Прекрасное впечатление оставил Латрун. После осмотра монастыря траппистов расположились на обед в монастырской столовой. Он сидел с Ксеней за столом, уставленным едой, и слушал нескончаемую её болтовню, даже не вникая в суть её повествования, и молча смотрел по сторонам, находясь всё ещё под впечатлением увиденного. Вдруг сердце его неприятно защемило, прямо на него, с подносом в руках, к соседнему столику шла Софья. В первый момент он не поверил своим глазам. – «Софа», - во весь голос закричал Михаил, да так, что весь зал повернулся в его сторону. Софья остановилась и уставилась на него непонимающим взглядом, потом побледнела, поднос с грохотом упал к её ногам, облив её брюки, и она медленно стала оседать на пол. Михаил вскочил и подхватил Софью на руки. Они долго стояли, обнявшись, крепко прижимаясь, друг к другу, боясь хоть на мгновение ослабить объятья, и весь зал наполненный туристами молча наблюдал эту немую сцену. – «Где ты»? – шепотом спросил он, и она также  шепотом ответила – «в Беер-Шеве». Оксана смотрела на них с открытым ртом, но тоже не произнесла ни слова. Предупредив экскурсоводов, они пересели на такси, и вот уже поворот на Ашдод.

              Радости этой встречи не было предела. В Беер-Шеву Софья уже не вернулась. Она так же полюбила этот замечательный город, где море, пальмы, цветы и любовь!