Правнук комбинатора

                правнукам великих комбинаторов посвящается
      Много лет прошло, с создания  образа вымышленного героя. Ильфа и Петрова уже нет, а образ Остапа Бендера продолжает бродить в умах наших сограждан. Ни один артист не смог изобразить его образ в полноте и простоте - то переигрывали, то вселяли, в героя, своё понимание... Образ мошенника захватил умы и чувства живших поколений людей. И, подобно детям лейтенанта Шмидта, начали плодиться многочисленные потомки, именующие себя потомками великого комбинатора. Некоторые, став пленником образа, некоторые - исходя из повествований предков, встречавших на своём пути прообраз Остапа, давший продолжение их родословной. Об одном из таких потомков, чья родословная легенда передавалась, из поколения в поколение и будет наш рассказ... простой и непринуждённый.

               1.    Правнук комбинатора
                1.               
В дождливый день, когда солнышко не радовало своими переливающимися лучиками, по улице большого города шёл человек, одетый, в кожаный плащ, с кепкой на голове. Его имя было Бэртуччо, в простонародии - Бэра. В руках у него находилось простое приспособление для одурачивания людей, а точнее - "дипломат", с находившимися в нём вспомогательными вещами, чего там только не было... Таблица выигрышей и пачка листов "с окошечками", указывающими нехитрый выигрыш, который должен был быть востребован счастливчиком на почте или в магазине, где о подобной акции и слыхом не слыхивали... Прибор "для тестирования ауры и излучений", показания которого, на самом деле, зависели от силы надавливания и расстояния между тесторами - этим прибором можно было измерять даже наличие металлов в крови... Лицензия, на право деятельности, в качестве ведущего дилера компании "О-5", лозунг которой гласил: "Проверь себя... Выиграем!". Всё это было дополнено множеством визитных карточек, копиями векселей и документов, несущих на себе печать мэрии, банков и союза "свободных художников". Полный комплект необходимых атрибутов дополнялся находившимися в кармане документами на право деятельности в качестве: рекламного агента, мастера публичного иллюзиона, био-энио ловителя, а также: гражданина, одновременно двух стран - Одессы и Санкт-Петербурга. Видимо, принадлежностью к этим странам, он был обязан своей бронзово-коричневой физиономии. Каких только людей не встречал он на своём пути, с какими только ветрами не заносило его в различные дружеские общества, таких же, как и он. В отличие от других, он не называл себя правнуком великого комбинатора, может потому, что был законно рождённым гражданином... может потому, что слишком много стало самозваных потомков великого комбинатора... а может и не хотел светиться заранее, оставляя этот настоящий козырь «на самый крайний случай». Он мог многому научить и, встречая "родственничков", он делился с ними методами, которыми он сам уже не пользовался. Но чаще всего, когда дела не шли, он прибегал к простому аварийному варианту, давая бесплатное объявление в газету, в котором сообщалось, что тем, кто желает быстро разбогатеть - рекомендуется: перечислить на счёт №.... деньги и получить множество полезных советов и рекомендаций, выполнив которые - невозможно не разбогатеть. Желающих разбогатеть было много, и большинству из них доставался отксерокопированный список, гласящий:
Многоуважаемому Другу, так нуждающемуся в моей поддержке, высылается первый экземпляр советов и пожеланий "Как стать богатым". По мере поступления заявок и предоплаты, желающим, будет выслан второй экземпляр.
1. Заплатите налоги. (приложение № 5 - 100 рублей)
2. Не играйте, в азартные игры, с государством, а равнозначно, с крупными коррумпированными кругами. (приложение № 7 - 100 рублей)
3. Научитесь экономить деньги, не жалея их потратить (приложение № 11 - 200 рублей)
4. Научитесь вкладывать деньги, с выгодой (приложение № 13 - 200 рублей)
5. Найдите себе высокооплачиваемую и интересную работу (специальный список имеющихся вакансий будет выслан вам за 500 рублей)
6. Богатство - для всех! Найди свой способ! ( приложение № 15 - 500 рублей)
7. Научитесь не обманываться ( приложение № 17 - 500 рублей)
     Это были основные пункты его заповедных советов. Список вакансий - он брал из рекламных газет, выборочно. Способы разбогатеть - брал из жизни. Последний совет - давал всем прозрение "урока опыта"... теперь, уже - их опыта.
     Сев в метро, в заполненный последний вагон, он услышал ругань толкающихся и препирающихся за свои интересы людей.
- То... - он чуть было не сказал "товарищи", но быстро поправился, - То я, то вы, то, что ли, мы, с ума сошли... Господа! Если, вы - господа - не ведите себя, как рабы в клетке! У меня в дипломате - научный прогресс!
Но, толпа его не слушалась... Чуть притихшая, от непривычных фраз, она начала новый виток своих амбициозных шевелений. Пришлось менять тактику.
- Господа! Не раздавите бактерии! Мы же, все - трупами приедем на следующую остановку! При соединении с кислородом - они размножаются, в режиме парагиброидальных аномалий и диффузия, с человеческим организмом - грозит синдромом нефункциональных гомодистатических абструкций...
К тому времени, когда он договаривал последние слова - вокруг него образовалось свободное пространство и вагон затих...
- А что у вас... в дипломате? Как это называется? - раздавались вопросы ближних к нему пассажиров.
- Карпускулярно атоммические гидрайверы, озонированые процессом Фихтиса.
- А-а-а... - послышались понимающие возгласы толпы. Причём, те, кто не понимал - надеялись на понимание других, создавших более умный вид. Так что, на следующей остановке, пассажиры закрыли выход своими телами, не впуская желающих войти и вежливо предупреждали их, "о гидрайверах" и смертельной опасности, но сами не выходили, надеясь на лучшее.
- Дяденька, а вы - учёный? А почему, тогда, без машины? - спросил маленький мальчик, с опаской поглядывая на дипломат.
- Мальчик, хочешь конфетку?
- Хочу...
- Мама, купите вашему сыну конфетку! - обратился Бэра к женщине, державшей мальчика за руку, - Купите, пока он сам не нашёл её, в чьём-нибудь кармане... А больше, ты, ничего не хочешь? Может - пару кило счастья?
- Я, хочу! - послышался мужской голос, с прибалтийским акцентом. Бэра повернулся. Перед его цепким взглядом, стоял - патриот своей страны, пристально изучая Бэру и прикидывая всё, начиная от личной выгоды (с воздвижением монумента, на родине)... и заканчивая ценой, на которой можно было бы сторговаться. - Может, поторгуемся?
- Здесь - не стоит... Иначе - Карающее Ухо Закона, оставит вашу судьбу глухой, к дальнейшим килограммам счастья, - произнёс Бэра, со свойственной ему улыбкой. "Хвост, он и в Африке - хвост... Лишь бы приносил доход!" - подумал он, прикидывая, что можно предложить этому новоявленному шпиону...
Выйдя на своей остановке, Бэртуччо сделал вид, что хочет скрыться от преследователя, но тот не отставал ни на шаг.
- Послушайте, может, хватит меня преследовать?
- Я думал - вы ищете место для торговли... безопасной торговли...
- Но… что я скажу своим коллегам? Это же - смертельная опасность, для миллионов людей! Меня могут, под суд отдать!
- Думаю, эта сумма - будет достаточным основанием? – иностранец вытащил чек ...
- Вы, что - смеётесь! За такое оружие! Новейшая разработка! Ещё государственную премию не получили! Мне же делиться придётся! Да и желательней наличными...
- Хорошо. Идёмте в банк - там вы получите наличными, плюс - ещё, пол суммы, на деление... Больше не могу - оставляю себе на билет, на самолёт...
- Там вас и ждут... Оставляйте на поезд и по рукам!
- Договорились...
- И чтоб, сегодня же, уезжали - я молчать не буду - скажу, что убить меня хотели.
     Такой суммы, Бэра давно не держал в руках... Куда там ... прадедушкам! Пузырёк нафтизина (как первый ингредиент) и ампула хлоргидрата (как второй ингредиент) - оставили прибалтийского разведчика без денег, без славы и профессии. "Чем больше денег, нам, платит иностранная разведка - тем больше пользы родному государству, - решил он, направляясь в гостиницу, - Теперь, можно и в графа Монте-Кристо сыграть".
     Оставлять деньги в гостинице - было делом не безопасным... С собой носить - тоже опасно... С банками - он уже прогорал, сумев выколупать оттуда только мизерную часть своих денег. Нужно было что-то неординарное... В итоге: он положил большую часть суммы на карточки, предусматривающие анонимность, и сумму можно было получить по предъявлению оных. Несколько пачек стодолларовых банкнот он оставил для текущих жизненных моментов.
     Зайдя в номер, он, внимательней обычного, оглядел возможные варианты "заначек". Оставив себе (на мелкие расходы) пару стодолларовых купюр, он сунул деньги в бельё и, скомкав его - сунул в бак. Бельё меняют завтра, а пока - это лучшее место, из имеющихся, на данный момент. Он стал посреди номера, от внезапно пришедшей и не свойственной ему мысли: "А, может - всё? Вот они - деньги! Открываешь, для вида, своё дело... и живи, в своё удовольствие... А, от чего - удовольствие? Можно, конечно, и за границу махнуть... Нет - он давно махнул на это рукой. Если, для своих спецслужб - он шалунишка, играющийся свободой и деньгами, в любвиобилии своих страстей... то, американские спецслужбы - давно имеют на него досье, в котором числится, не только отбывание наказания, в местах лишения свободы, но и множество мест, где он бывал на свободе... мест, где собиралась элита замминистров, где званный ужин был далеко не для всех... мест, где бывают агенты и наблюдатели... Да и родился он - здесь... зачем-то, так было нужно. Нет - этих людей он знает, знает их психологию, а там... там и люди другие, и методы... Нет... Можно было бы купить дом, на берегу моря и жить там, до скончания своих дней, подсчитывая доходы и расходы и смотреть на счастливых приезжающих туристов, говоря: "Это, Вам, не Монте, в Карло..." Но его душа... она изноется от скучных времяпровождений, от его, привязанного к месту, пребывания. Это - уже не птица свободного полёта, когда счастье, всегда мгновенно, прекрасно и неожиданно... неизвестно откуда берётся и... незаметно, как исчезает".
В нём жило много непроявленных личностей: от несостоявшегося академика, до художника слова и мазка, музыканта и певца... Это был несостоявшийся артист, не сыгравший множество жизненных ролей. Нельзя сказать, что в нём кипела бурная энергия - скорей всего, это был водопад, находящийся в узком русле жизненных условий, но прекрасно знающий свои глубины и перепады.
Он мог с лёгкостью отпустить, уже близившееся к завершению, выгодное дельце... Но, не начав дело - отпустить не мог. По-видимому, это была его слабость. У него уже было не начатое дело. Не так давно, он вложил имевшиеся у него деньги в очередную авантюру, скупив старые стулья и отреставрировав их, в своём стиле, носящем название "резонанс". Перетяжка стоила ему недорого - его умелые руки преобразили ненужный хлам, в шедевр мирового масштаба... даже набитая солома не прощупывалась сквозь блестящий шёлк. Пригодились и старые бархатные шторы, прихваченные в подарок, от одной из своих возлюбленных. Магия синего бархата манила взор любого покупателя. Это он изучил давно. Многие детали стульев пришлось заменить, но, от этого, они приобрели свою неповторимость. Знакомый плотник, всего за две бутылки водки, изготовил ему такие ужасные образцы, что они, вполне, походили на средневековую вычурность. Из всего подручного материала получился гарнитур из шестнадцати стульев, два из которых были сдвоенными. Это придавало необычность, несовременность, и было удобно для полных людей, которым одного стула не хватало. Выставлять их на аукционе - он не мог, но продать частному, обеспеченному и тянущемуся к старому, лицу - было делом заманчивым и интересным.  Но где найти, такие лица... не помещающиеся на один стул... готовые выложить, добытые чужим потом и чужими сердечными приступами, деньги? Нужно было налаживать связи и каналы. Можно было попробовать через художников, но этот канал терять не хотелось - через него можно было бы продать отцовские картины... кто знает, может через энное количество лет, они будут висеть в музеях и домах гурманов, теша их взоры...
Сделав необходимые приготовления, он спустился к старшему администратору, что-то шептал ему на ухо, давая строгие указания действий, которые должны были быть выполнены, в его отсутствие. Можно двигаться дальше...
    
                2
Зайдя в здание Дома Учёных, он, первым делом, обескуражил пожилого охранника по кличке Иваныч.
- А кот, учёный, где? Цепь вижу, лешего вижу, а где кот? Вы кто? Почему вы мне не представились, или культура существует только у нас, в центре? Так - обо мне, сообщать никому не нужно. Я, так сказать, послан понаблюдать, чем вы тут занимаетесь... Ну, не вы, конечно... думаю, мы поняли друг друга... Читал, на днях, ваше досье - не плохо, надо сказать, жизнь прожили, хотя, карьеру - можно было... М-да... ну, это поправить не поздно... К нам, в охрану, в Москву, не желаете? Да, а вы, в Москве то были?
- Был... Три раза... Два раза проездом, а третий - по профсоюзной путёвке, в Измайлово...
- Ах, да, читал... Будем считать, что это проверка на честность. Там, за вами, целых три агента наших следило, а вы умудрились от них потеряться... так-что, некоторые места вашей биографии довольно туманны. Когда приедем - напишете подробный отчёт. А на счёт профсоюзов не беспокойтесь - защитим... У нас - не одна, мохнатая рука в правительстве сидит - там все руки мохнатые, нужно только знать, кого и как стричь... в целях, так сказать, достижения цели. Наука - это вам, не как попало... а-то привыкли, понимаешь, на науке выезжать! А вы, между прочим - тоже - деятель науки, лицо науки, я бы сказал... Так что, к отъезду, приведите в порядок лицо и присматривайтесь, пока есть время, ко всем проходящим деятелям науки: кто и как идёт, с чем, в каком настроении и можно ли от него ждать каких-то открытий. Ведь, столько денег перечисляем... Вы, не знаете - куда они деваются?
- Нет, это в бухгалтерию идти нужно, на второй этаж... А форму с собой брать, или там выдадут? И на счёт зарплаты - хотелось бы узнать...
- Вам тут, наверное, умалчивают, что московские зарплаты в пять раз выше ваших, а с формой - мы позаботимся... У нас шьют индивидуально, на манер американских "рейджеров"... Я, вот что хотел спросить - начальство, там же, или кабинеты меняют, как младших научных сотрудников?
- Как, при мне, было на третьем этаже, так и до сих пор...
- Наблюдательность нам пригодится... Ну, ладно, отбывайте здесь последние деньки, я сообщу, когда за вами приедут... и ни кому, слышите, ни кому не говорите, чем мы тут занимаемся. А вот, документики - вы, зря у меня не проверили... Вдруг, это был бы не я... а кто-нибудь другой, мною прикинулся... Ну, да ладно - теперь вы меня "в лицо" знаете - не ошибётесь. Но - будьте бдительны, мало ли, кто может подойти и запутать вас словами - и глазом моргнуть не успеете...
- Да я, тут, всех знаю!
- Тем более! У вас, здесь, два американских агента работают, английский и турецкий... Последний, правда, и на немецкую разведку работает... Учтите - сведения конфиденциальные, оглашению не подлежат. Понятно?
- Куда уж, понятнее...
- А вот, новейшее изобретение, пожалуй, оставлю вам, на сохранность... В нём вмонтирован микрофон, изофон, датчики энерго-чувствительных излучений, позволяющих не только подавать сигнал опасности, но и тестировать генетический код. Универсальный экспонат, для проверки личного состава.
     При этом Бертуччо достал из дипломата прибор и вручил растерявшимся и трясущимся от ответственности рукам охранника. Поднявшись на второй этаж, он, без труда, нашёл таблички с надписью "Бухгалтерия" и "Отдел труда и зарплаты". Зайдя, вначале, в ОТиЗ, он осведомился: на что уходят пересылаемые из министерства деньги, кто, и в каком количестве, их получает... помогает ли мэрия, обещанным, ему лично, финансированием? При этом, он требовал подробный отчёт, обо всех финансовых операциях за год. Отведя одного из сотрудников в сторону, он убедительно просил, не распространять слухи, что прибывший куратор, не только будет наблюдать за деятельностью коллектива, но и курировать финансовую сторону. Посмотрев на часы служащего, он выждал ещё немного времени в непринуждённой дружеской беседе, позволяющей, в последствии, говорить о нём, не как о курирующем "сухаре", а как о душевном, заботливом и добром человеке. Познакомившись с коллективом поближе, он осведомился о месторасположении туалета и, зайдя туда, внёс имена в электронную записную книжку, под разными номерами. Он задержался там, чуть больше положенного, дав коллегам обсудить свой моральный облик, а затем, вернувшись, задал проницательный вопрос: "О чём это, вы так оживлённо и мило беседовали, в моё отсутствие?" - вогнав, некоторых из них, в краску и бледность лиц, и продолжил, уже с более мягкой проницательностью - "Не смущайтесь... что я, не понимаю, что ли... я - обычный человек, некогда занимавшийся вопросами безопасности... В вашем разговоре, не было ни чего удивительного - я изучал персональные дела каждого из вас, а, для вас - я человек новый, не изученный, к тому же, не просто начальник... Не бойтесь меня, с хорошими людьми - я, всегда, хороший... если они не работают на чужую разведку, не разворовывают госуд-дарственные деньги..." Слово "государственные", он произнёс, умышленно, оставив ударение на последнем составляющем. После небольшого молчания, возникшей неловкости и смущённой тишины, он услышал от краснеющей начальницы отдела:
- Извините... мы Вас обсуждали, пытались понять - Вы, к науке или к финансам больше отношение имеете? Если, Вам, это не приятно - мы приносим свои извинения...
- А разве, наука, без финансов, в наше время, может существовать? Времена Кулибиных, делающих машины, из старых кастрюль - прошли. Наступил новый век, я бы сказал, новая эра, в науке... Вот посмотрите, новое изобретение наших сотрудников, на которое затрачены миллионы, заметьте, не рублей..."
При этих словах, он достал, из внутреннего кармана, электронную записную книжку и обратился, на вскидку, к первой попавшейся кандидатуре:
- Вот, вы, Вера, дотроньтесь до стекла прибора и он скажет, как вас зовут...
Волнующаяся Вера, осторожно коснулась стеклянной поверхности... все замерли в ожидании... Бера нажал цифру 5 и на экране засветилось "Вера". У всех присутствующих, это вызвало очумевший восторг и удивление. Следующим был Виктор - прибор, безошибочно выдал на экран его имя. В качестве эксперимента, было разрешено дотронуться сразу двоим - это было круто - сразу два, правильно определённых имени, появились на экранчике.
- Ой, как интересно... - сказала подошедшая из бухгалтерии женщина, - а мне, можно попробовать?
- Конечно, можно! - сказал Бера, давая ей прикоснуться к "прибору" и нажав кнопку подсветки, - Ого! У вас - повышенный уровень радиации! Видите - даже экран засветился и ничего не показывает, как будто - вас нет... А вы, откуда, сами-то?
- Я из бухгалтерии - нам факс пришёл - куратор приезжает... решила девчат предупредить...
- Куратор, говорите... Я догадываюсь, кто это, вас предупредил... Ну, они у меня получат, по первое число...
На полученном листе, было напечатано, чёрным, по белому:
Считаю необходимым предупредить, что: сегодня, к вам, прибудет куратор, по финансовым, научным вопросам, а так же: вопросам безопасности и  служебного соответствия. В его планах - осмотр охраны, посещение ОТиЗ, посещение мест общего пользования, посещение бухгалтерии, проверка руководящего состава.
Полученную вами информацию, просьба, не разглашать. Желаем удачи.
- Ничего нельзя сделать, без болтунов, ни шагу! Это ж надо было додуматься, предупредить! Дайте-ка сюда - я разберусь, позже, кто его отправлял.
     Сунув в карман, отправленный исполнительным администратором гостиницы, факс - он подумал: "Молодец! Умница! Нужно было ему больше дать... Такие люди нам, тоже, нужны…" - и продолжил, прерванный своими мыслями разговор, т.к. никто, из присутствующих, не решился заговорить.
- Значит, в бухгалтерии уже известно, о предстоящей проверке - прекрасно! Тогда немного поменяем наши планы. А всех присутствующих, я убедительно прошу: не разносить, по коридорам и кабинетам, вести, о моём присутствии.
     Он знал, как действуют эти магические слова - сегодня же... в крайнем случае, завтра - все работники, этого и других зданий, будут знать все подробности, смакуя это всевозможными дополнениями и домыслами. Но, некоторые дела - нужно сделать сегодня... И он отправился, в бухгалтерию, в надежде выцепить, оттуда, весьма полезную информацию... дав обещание, непременно, вернуться в этот отдел, но уже по иным причинам. Лица присутствующих помрачнели. Премией тут не пахло.
     Оставшись наедине, с главным бухгалтером, он попросил финансовую документацию, связанную с фамилиями городской и областной администрации - таковых сведений, нашлось не мало и ему пришлось задержаться, дольше, чем он предполагал. Наконец, сделав все необходимые выписки, фамилий и сумм - он покинул это здание, в приподнятом настроении. Он понимал, что имел уже больше, чем стулья... и это, тоже, пахло большими деньгами. Он, ещё не придумал, на какие ветреные и эксцентричные действия потратит сумму, которой многим хватило бы - благополучно прожить всю оставшуюся жизнь и оставить наследство. Наследников, правда, не было... А если и были, то они были разбросаны по территории, всего, бывшего Советского Союза, начиная от Закарпатья и заканчивая Магаданом.
     На выходе, он отдал честь Иванычу, который даже смутился, от подобного приветствия, но, вспомнив про прибор, кинулся его догонять.
- Прибор, пока, побудет у вас... И мы будем, в курсе, всех, происходящих событий... заодно, и вас проверим... Хороший вы человек... Иваныч... Теперь, запомните пароль и передайте другим сменам: "Прибор работает?"... Ответ: "Жена проверяла - не жалуется"... И только после слов: "Если бы жаловалась - уже, не проверяла бы"- отвечаете: "Мой прибор - многофункционален"- понятно?
- Ясно - много-офункци-ианален...
- Отнеситесь со всей серьёзностью... Мы с вами таких дел натворим!
- А-то! Всегда готов... - сказал Иваныч, чуть было не совершив пионерское приветствие, но, спохватившись, взял под козырёк.   

                3.
Выйдя из Дома Учёных, интеллигентно важной походкой, Бера не заметил, проходящих мимо, двух людей, с типичными наколками на руках.
- Видишь мужика интеллигентного?
- Ну... важный дядя...
- Мы с ним на одной зоне чалились, и погоняло у него было "Конферансье". Он ратовал за красоту обмана, мягкость и непринуждённость действий. Ему, люди сами несли деньги, ещё и с чувством благодарности. Наш бугор, когда его выслушал, сказал: "Учитесь, братки, пока он живой - это новая культура... Пора оставлять вашу быковатость, и быть дипломатами... это политика... Менты, таких, ловят с трудом - доказать будет сложно. У судей - красота, тоже в цене - они, тоже, люди. Новое, всегда, приходит на смену старому, узкому, тупому и быковатому. Это - маэстро... А большинство из вас - лоханувшиеся фраера, рисанулись и влетели. Можете обращаться, к нему за дельным советом." Этот красавчик нас многому научил, пока его, досрочно, не освободили...
- Так может, подойдём... дельного, чего-нибудь, посоветует...
- Ты, чё, не видишь - он учёным стал... советовать, как делать так, чтобы государство, само, деньги давало... Давай, попозже - он, поди, на какой-нибудь симпозиум поехал и мы - хату пасём. Бабками разживёмся, а там - посмотрим...
- Рисково... Палево кругом... Может нам, тоже, по-интеллигентному подойти... хату, хлопнуть, по-интеллигентному?
- А татурики куда денешь?
- Ну, перчатки белые можно одеть... на бабку подействует... представиться судебными исполнителями, или следственной группой... Сказать, что хозяин арестован, по крупному, и мы будем составлять опись имущества, но можем, кое-что оставить неучтённым, за умеренную плату...
- Да ты на рожу, на свою, посмотри - следователь нашёлся... У тебя зона - на роже нарисована и в движениях... о манерах не говоря... Гоп-стоп и все дела...
- Не талантливый, ты, человек... Я бы не торопился, присесть, по новой...
     Они отправились в сторону магазина, решать похмельный вопрос и сидя, где-нибудь, за бутылочкой, найти вариант компромисса, чтобы волки были сыты, не попав в клетку.
 А Бэра шёл своей дорогой, среди сосновых улиц Академ-городка, на конечную остановку автобуса, дыша свежим радиационным воздухом экологически чистой среды... Хотя, был уже четверг... Намётанный глаз Беры, видел, в каждом проходящем мимо, потенциального клиента. Он вычислял людей с полувзгляда, с нескольких движений, безошибочно определяя все тонкости натуры, слабые места, комплексы и возможные действия. Жизнь научила его этому, и прадедушкам было до него далеко... Другое время, другие условия и другая острота ума... и люди другие - грамотные, образованные граждане, поднаторевшие в телевизионных просмотрах и чтении детективных сюжетов, не раз прогоревшие на банковских операциях и всевозможных «АО», уже не так доверчиво выкладывающих свои, честно заработанные рубли. Теперь - все хотели быть богатыми... но одни, хотели быть богатыми "по любому", а другие - хотели быть богатыми и честными, придумывая себе образ честного предпринимателя (Они так и назывались «ЧП»)... Были, правда и третьи, которые хотели разбогатеть, но не знали, как... а потому, и сетовали, на уже разбогатевших. Бэра был неплохим артистом души и образа. Он, в один миг, принимал и излучал образ, уловленный его интуицией, и, ни один психолог (тем более, увлечённый своими определительными формулами человека) не мог увидеть в нём истинную суть - человека свободного полёта. Большинство женщин, с которыми он общался, воспринимали его, как: чудесного, магнитящего к себе и очаровывающего, свободного мужчину. В нём было всё то, чего не хватало, каждой из них: свободный романтизм и нежность в глазах (в этом, он их не обманывал - его глаза, действительно, светились нежностью, к каждой и ко всем); задумчивость во взгляде; свежая струя озонирующих флюидов, проникающая насквозь женской души. И любое его действие зажигало в них желание, хоть немного, побыть рядом. Он дарил им это, дарил себя... но не без остатка... и этого хватало, каждой из них, будь то: Нина, Надежда, Марина или Алевтина. Когда человек дарит, другому человеку, прекрасные минуты существования - тому тоже хочется, хоть что-нибудь, сделать от благодарной души, напитавшейся соком жизни, и поднявшейся, до состояния полёта. Ему предлагали жить: в Одессе, в Москве, в Новосибирске, в Талине, в Санкт-Петербурге, в Минске и Бресте, в Красноярске и Владивостоке... Но, он небыл альфонсом, он был душевным другом женщин, за исключением женщин с мужской натурой, наполненных волевой грубостью, резкостью и расчётливой жестокостью. Для него, это были уже не женщины, а предмет игры - он общался, с ними, на их языке понимания, с их логикой мышления, демонстрируя такую остроту ума, воли и самообладания, что они чувствовали в нем, не мужчину, а сверх одарённого партнёра, которого желательно иметь на своей стороне. Можно сказать, что он был к ним не равнодушен, получив краткосрочное лишение свободы, от одной из таких дам. Тогда, он поссорил между собой два клана, в Ростове. И, именно такая дама, лишившись квартиры и замыслов, оказала своё давление на судебное решение... но, позже, другая женщина (которой эта квартира была подарена) обладая, так же, не малыми связями, уходившими в московские кабинеты, вытащила его оттуда... Но, в Ростове появляться было опасно и он принимал её, по мере возможностей, в номерах гостиниц разных городов. Там же, в одной из гостиниц, в баре, он встретил женщину, в определении которой он ошибся. Он, до этого, в женщинах не ошибался ни разу. Читая внутреннее состояние, во время открытой искренней беседы, видя перед собой выбитую из колеи женщину, он решил, что она оказалась здесь, дабы скрасить время и успокоить болезненность стонущей, от какого-то пресса, души... Она, действительно, была с ним откровенна, просто, некоторые темы, из соображений такта и лёгкости, не поднимались. Они поднялись в её номер, беседуя всю ночь, на разные, обоюдно интересные темы... а утром - он понял, на сколько он попал... Когда, довольная душевным общением, простым и ласковым, отношением, Снежана, назвала ему сумму, извиняясь за то, что не предупредила его заранее, не желая портить так прекрасно протекающие, между людьми, отношения... Она была настоящим мастером своего дела. Это, конечно, не привело его к отчаянью или расстройству - наоборот, он был доволен таким подарком судьбы, в виде науки, опыта и интереснейшего жизненного момента... Конечно, он мог "грамотно отъехать", повернуть ситуацию в своё русло и разложить свою непричёмность, но он не стал этого делать - он уважал мастерство и таллант, по сравнению с которыми - деньги выглядели смешно. Правда, талантливая снежинка, с покрашенными в белый цвет волосами, предложила ему встречаться "в свободное от работы время", в благодарность за украшенный вечер, для её страдающей души, причём, "совершенно бесплатно". Оценив это искреннее предложение, он согласился. И, при очередной встрече, она предложила ему нюхнуть героина и расслабиться "во взаимном кайфе пребывания, двух, близких по духу людей". На что, он отрицательно качнул головой, и сказал свою любимую фразу: "Я предпочитаю секунды счастья, которые мне дарит жизнь, вместо часов дурмана... - потом, немного помолчав, добавил, - Немножко дедушкиного гашиша - не создало бы проблем... но, слово "немножко" - все понимают по разному. Понимаешь, я - ортодокс, соблюдающий семейные традиции, и в моей семье, никто не употреблял резкие наркотики и спиртное... меня, с детства приучали к мягкости, расслабленному наблюдению за жизнью... Дед учил меня - не быть дурным, даже употребляя дурь... он, с детства, тренировал меня, и тестируя в моменты зависания, давал наблюдение за людьми и путешествие по не научным сферам... Это сферы жизненных течений... оттуда и началось моё сознательное наблюдение за людьми, их процессами, понимание жизни, осмысление понятия "счастье"... С тех моментов дедовских путешествий - я счастлив, до сих пор... но, не предлагайте мне того, что задавит меня, утопив отяжелевшее сознание, в бьющем по башке пойле и ослабляюще рыгательном порошке. Мой дед, в отличие, от прадеда, был человеком оседлым, спокойным и наблюдательным, он многому научил меня и, в последующей жизни, я убедился в его правоте... Но, во мне, течёт кровь: и деда, и прадеда, и отца, который был прекрасным художником по кличке "передвижник", может оттого, что его периодически передвигали, из стороны в сторону... но он умел видеть необычность и нестандартность во всём. Общие гены, сделали своё дело и, теперь, я, такой, какой получился... и назвали меня Бертуччо по просьбе бабушки - тут и корни моего прадедушки, прабабушки, считавшей себя итальянской кровью, но боявшейся об этом говорить. Как говорил мой дедушка: Если хотите счастья - ешьте его, прямо сейчас, дышите, не сомневаясь... а когда этого не будет - дышите тем, что есть. Если б ты видела портрет Кобзона, в генеральском мундире, прицепляющего себе седьмую звезду героя... Или Пугачёву, со шляпой графини на голове и в монашеском одеянии, из-под которого выглядывают русские лапти... тогда бы ты меня поняла... Жаль, что ты не видела многих картин моего отца... Там есть, и уже состарившиеся картины с изображением Бориса Моисеева у штурвала, в капитанской фуражке и шотландской юбке, развевающейся на ветру... А рядом с ним боцман со свистком - Алибасов... ниже ростом, в безрукавном кожушке, балалайкой в руках и большим животом, в котором видны лица многих звёздочек эстрады. Но есть и новые, например: изображение берёзы на русских просторах, а на ней сидит необычный ворон, с лицом Березовского и швейцарским сыром во рту... Или картина, на которой изображён пионерский лагерь, во главе с аккуратным пионервожатым ... Отеческий образ пионервожатого, очень напоминает министра культуры М. Швыдкого... а вокруг - творческие пионеры, с лицами наших культурных деятелей. Там, даже есть картина "Стоящие в одной шеренге", на ней изображены все критики и цензоры нашего времени - все в одинаковой одежде, напоминающей одежду чекистов... У многих в руках "маузер", но у некоторых, видны и другие виды оружия - топор инквизитора, кандалы каторжника, "манифест коммунистической партии" и даже Библия... Лица на этой картине всеми узнаются, хотя и размыты, словно время поглотило личности и оставило место для новых физиономий... Я назвал эту картину по своему "Эпитафия Творчеству"... И когда я её вспоминаю - мне становится хреново..."
В тот день ему перехотелось общаться... так иногда бывает... и, не отталкиваясь от неё, извинившись, за перепад собственного настроения, он ушёл.
"Может сейчас, по лёгкому теченью, к ней зайти? Деваха не плохая, деньгами помусорим..." И он направился, по известному адресу, не отвлекаясь на посторонние варианты.
 Во дворе резвилась молодёжь - две, совсем ненастроенные гитары и октет, срывающихся на высоких нотах, и уже охрипших голосов, пародировали старенькое... Он прошёл мимо них, под знакомую мелодию, и летящие вразнобой голоса кричали в небо: "Я… тихо уплыву... Пути не выбирая...". Эта песня вызывала далёкие воспоминания восьмидесятых, ностальгию второго "я".
Снежана оказалась дома и очень обрадовалась его приходу, а он был очень удивлён, увидев её совершенно трезвой и мягко порхающей, всей своей неподдельной женственностью. Это был другой человек, словно, заново родившийся. От прежней тяжести не осталось и следа... Такой, она ему нравилась, даже больше. Вечер длился до утра... А утром, когда часы указывали на цифру семь - Бэра вышел лёгкой походкой расслабившегося дон Жуана и отправился, в свой гостинничный номер.
На душе было светло, свежо и радостно, не взирая на начавшую портиться погоду. Он шел, под мелким моросящим дождиком, свободно и легко, не прячась под кронами деревьев. "Да... Это, вам, не счастье продавать..."

                4.
Охрана гостинницы, состоящая из крепко сложенных, молодых парней, была бдительна и предупреждённо вежлива, за исключением одного - его звали Максимом. Его расслабленно переваливающаяся походка говорила о старательном не показывании своей силы и крутости. "Скромняга... под простака косит... Таких - лучше не заводить" - подумал Бэра. Ещё, в походке было что-то от скромного пофигиста. "А глазки-то - зоркие... будто насквозь смотрят, из чего состоишь... скучно ему тут..."
- Как служба, командир?
- Командиры - в кабинетах, у них и служба...
- А, у Вас?
- А у нас - одни спрашивающие "как служба?", хотя, им это не важно. Ещё какие-то вопросы...? Более состоятельные и менее примитивные... Без дураков… - в глазах Максима мелькнул озорной огонёк, похоже, он решил поиграть в игру глупости, начатую Бэрой. Глядя своими открытыми глазами на Бэру, он очень внимательно прислушивался, к чему-то ещё. На элегантно сшитой форме красовалась табличка "Пономаренко Максим (служба безопастности)"
- Я тут с братвой пообщался, оказывается тебя зовут Макс и ты поражаешь всех своими высказываниями...
- Вы...сказываниями или мы...сказываниями? Если мысказывания - это от мы-слей, а вы...сказывания - уже реакция на что-то... Так, о чём, вы-спрашивали?
- О тебе, о твоём бытии...
- Зачем, тебе спрашивать обо мне, не лучше ли наоборот? Дядька ты не плохой, но уж больно скользкий - оценив всех, подошёл ко мне...
- Талант... Ты меня в оборот берёшь...?! Таких знакомых мне иногда не хватает...
- Ты же сам решил поиграть, а я лишь согласился, для разнообразия... Неприятных разнообразий в жизни и так хватает, почему бы в приятности не поиграть... Ты ведь, даже слышишь, о чём я говорю...
- Ладно, сдаюсь - хотел контакты наладить - вижу, что не ошибся.
- В себе?
- Что?
- В себе, говорю, контакты наладить хотел? У меня - контакт нормальный.
- А что, остальные, так суетливо беспокойны? - спросил Бэра, уворачиваясь от очередной острой оплеухи. "Стареем..."- подумал он.
- С Академа позвонили, предупредили, что куратор с Москвы приехал, начальство подсуетилось - взвинтило остальных...
- А почему тогда - ты спокойный?
- Рисоваться не люблю. Работа - не видимостью и не суетливостью делается. В показушники я не гожусь. Так что – не знаю, сколько мне осталось здесь работать…
- Заметно... Значит - волноваться не стоит?
- Вопросы вразброс... Ладно... По большому счёту - беспокоиться не о чем, в глобальных масштабах... На глобальные события я не повлияю... А беспокоиться по мелочам - надоело... Устаёшь, а толку нет - мелочи меняют друг друга, исчезая и появляясь в другом виде и другом месте. Вот и весь секрет спокойствия... Иногда бываю и очень неспокойным, в поисках спокойствия.
- И что тебе помогает в этом? – спросил Бэра, почувствовав человека отдельного от толпы.
- Круг общения... Другой круг общения. Другое мировосприятие...
- Как у Клизовского - "Основы миропонимания новой эпохи", ты про это восприятие имел ввиду? - подхватил Бэра, листая в голове страницы давно прочитанной книги.
- Не знаю - не читал... но, судя по названию - слишком громкое и вызывающее название, кажется, кто-то пытался оглобалить простые и реально существующие в природе вещи... Похоже на призыв или очередной лозунг.
- А "Тайную Доктрину", не читал?
- Почему, что-то должно быть "тайным"? Можно было назвать "Доктрина Блаватской и её Учителей"... Это писалось, для англичан, для того временного понимания... Как говорит один мой знакомый: "Вместо того, чтобы постигнуть вкус и суть чая - люди кинулись в правила чаепития, в вычисление формул и рассказок "о привкусе"... Чай - это миг... он же - послевкусье."
- Значит, читал?
- Нет, просматривал... у того же знакомого. Он, потом, собрав все три тома "Тайной Доктрины" и два тома "Разоблачённой Изиды" - поменял это на одну маленькую книжицу... Ему понравилось название... несуществующее название - "Манифест Дзен".
- А что же не существующего, в названии?
- Дзен - это жизнь... мир... в полноте восприятия... "неоднобокая реальность". В дзене - нет манифеста. Тот, кто называл - издал звук шутки и остроты, а он это услышал.
- Значит, ты принадлежишь к дзен-буддистам?
- Нет, - ответил Макс, с новой острой улыбкой - к муддистам... И когда мне становится скучно - я играю в эту игру - щекочу остроту момента... А иногда - жизнь щекотит меня, с разных сторон и за разные места. А у тебя, не так?
     Бере понравился не столько сам разговор, сколько слои, в которых происходил обмен мыслями и понятиями - вот оно - новое поколение... уже, ни сколько, не уступающее профессионалам. Какой поворот, и какой жизненной дороги свёл его с похожим, но, в то же время, совершенно отличающимся человеком, вызывающим на полную откровенность... Какой улыбке судьбы он должен быть благодарен, что в одном из больших городов, он встретил, хоть немного родственную душу… Игра «в открытую», «без козырей», без надежды проиграть - это было новым для Бэры, и очень манящим. Раз жизнь подтолкнула его к такой встрече - не гоже терять продолжение.
- У меня - по-разному, чаще - я щекочу, - сказал Бэра, пытаясь наметить место дальнейшей беседы, - Слушай, а может в бар зайдём, посидим, пообщаемся...
- Можно и в бар... Только я - на работе, а смена, в пол-девятого... Тогда ты уже не с охранником, а с идиотом общаться будешь.
- Тайной, говоришь, всё окутывают... Ну, что ж - так им легче цеплять... за таинственность и мистику. Ну, к половине девятого и подойду...
- Ты, из какого номера?
     Бера показал "карточку гостя" и, извиняясь, добавил:
- Из того, где куратор новоявленный живёт.
- Не похож ты на куратора... но не моё это дело, - сказал Максим, направляясь в комнату охраны.
А Бэртуччо взял направление в сторону лифта.

Открыв дверь, он обратил внимание, что корзина пуста... а кровати были застелены свежим бельём. Он понимал, что теперь найти и вернуть деньги, будет почти невозможно... Но пробовать - не воспрещалось. Он спустился в фойе, в поисках администратора и, между делом, решил расспросить охрану.
Тот же Максим ему объяснил, что администратор подсуетился по поводу порядка и дисциплины и, в комнату куратора была отправлена горничная, "для наведения чистоты и порядка".
- Да... всё подчистила... А ты не знаешь, куда бельё грязное девают?
- Зачем тебе, в грязном белье колупаться?
- Там, иногда... чужие миллионы лежат...
- Так, то ж - чужие...
- Макс, можешь мне не верить, но там лежали "уже мои" миллионы, изъятые мною, у одной из иностранных разведок... Макс, там было столько денег, что тебе столько и не снилось!
- Конечно, не снилось - мне деньги редко снятся... В основном какие-то места и понятия, как суть чего-то...
- Максим, я серьёзно... Причём, в долларах... и я бы, очень щедро, с тобой поделился. Если ты мне поможешь - миллион твой...
- Ха! А два - слабо? Я не мечтатель и "на дурку" меня сложно поймать.
- Хорошо... Узнай, куда сваливают бельё и мы оба разбогатеем.
- Ты серьёзно? Разбогатеть от грязного белья? ...Шиза какая-то...
- От тебя ничего не требуется. Узнай и проводи... И, прямо там, я вручу тебе деньги.

Надежды на ещё недавно добытые деньги, обещавшие безоблачную жизнь - не было. Так или иначе, приходилось продолжить начатое предприятие. Комнату в частном доме, у одинокой пожилой хозяйки, он снимал в прибрежном районе. Заплатив за неё, за пол года вперёд, на всякий случай, он изредка появлялся на глаза добродушной старушки, которую обошёл стороной старческий маразм, оставив ясность мыслей и чуткость души. При его редком появлении - её глаза светились человеческой благодарностью и милодушием. Такие спокойные и не требовательные жильцы - были редкостью. "Платит за пол года вперёд, свои порядки не наводит, всегда в разъездах, в работе - вот, что новое время с людьми делает - работа съедает людей вместе с их временем, здоровьем, семейным положением и растущими ценами... Время на отдых не остаётся, да и отдыхать уже разучились... Она сама-то - только сядет отдохнуть, а её уже ноги поднимают - там не сделано, там не вытерто, пододеяльники не починены, печка прогорает... Пробовала отдыхать, по совету жильца - прилегла на диван расслабилась, дала телу воздухом подышать и тут… к ней, одни за другими, мысли и дела приходят - измучилась, не получается их мимо пропускать, так и тянут, так и поднимают с дивана. Вот так, мы, как роботы, и живём... пока завод не кончается...  А жилец говорил, что это существа "элементарные" нас ко всему побуждают - он грамотный и читал много, а я перед войной родилась - некогда было грамоте учиться... Когда списанный хлам увидела – думала - ненормальный жилец, зачем ему стулья поломанные, да так много... А теперь - стоят красавчики... и вид другой, хоть сейчас - на выставку... А два стула - совсем необычные, как тронные... старину напоминают. Сколь живёт, а женщин не водил, кроме той, которую с самолёта встретил. Она к нему, аж с Ростова прилетела. Чтобы не помешать такой любви, пришлось у соседки переночевать. Повезло с жильцом..." - Так думала добродушная хозяйка Надежда Радомировна, периодически взирая на редкого постояльца. Стулья, вернее, гарнитур из 16 стульев - находился в сарае, укрытый плёнкой.
     Бэртуччо шёл, аккуратно перепрыгивая через лужицы, по ухабистому переулку, на котором земля после дождя была чёрной, скользкой и жирной. Два раза он чуть не упал, но, в последний момент, успевал найти ускользавшее равновесие. Калитка не запиралась, а пёсик по кличке "Пират" был давно прикормлен и, увидев Бэру, лишь помахал хвостом, в знак приветствия.
- Радомировна, Вы дома? - спросил Бэра, заходя в двери.
- А куда я, денусь... - ответила она, оставив утюг и недоглаженое бельё, выходя навстречу гостю, - В магазин уже сходила, с соседками лясы поточила, теперь делами занимаюсь.
- Я посплю немного... Разбудите меня, часика через два...
- А что ж, не разбудить-то - разбужу, отдыхай на здоровье, во-на, какой уставший.
     Бэра заглянул в сарай, оглядел ещё раз собственный шедевр и, размышляя о вариантах доставки, отправился в свою комнатку, отсыпаться на пуховой перине. Тело утонуло в мягком пухе и его проваливающееся сознание успело зацепиться за пролетавшие мимо образы, после чего, провал был полным... И только на выходе, видимо незадолго до того, как проснуться, он увидел несколько мелькнувших картинок сна.

                5.
В "курируемое ведомство" он планировал ехать завтра, но планы поменялись и необходимо было поторопиться. Конец рабочего дня его вполне устраивал - решат, что он проверяет неожиданно. Потратив энное количество времени на дорогу, он оказался в нужное время, в нужном ему здании. На охране объекта находился уже другой охранник, помоложе, со слегка закручивающимися ресницами, что, в данном случае, говорило о его предрасположенности к лёгким наркотическим средствам.
- Привет, пароль передали?
- Какой пароль?
- Прибор работает?
- А, этот... - охранник вытащил прибор, - Не знаю, не проверял...
- Если бы проверял, уже некому было бы жаловаться...
- Точно... Мой прибор - больше функций анальней... - ответил охранник так, как услышал от сменщика, протягивая прибор, - А кто такой пароль придумал? Ни чего не понятно!
- Ты думаешь, если тебе не понятно - другие догадаются?
- До меня бы не дошло...
- Вот, именно! Данные о том, что ты покуриваешь - имеем не только мы.
- Это несерьёзно... Курили мы в подвале, кроме троих - ни кого не было... Откуда информация?
- От верблюда... Мы всё узнаём, через верблюдов.
- Значит - Верблюду харю набить нужно! - сказал охранник, в сердцах подозревая в доносительстве одного из своих знакомых, по кличке "Верблюд", прозванного так, за черезмерную сутулость при высоком росте.
- Ладно, с верблюдами позже разберёмся... Кто и с чем тут двигается? Как настроение? Как служба?
- Все пустые проходят... Настроение - не важное - голова побаливает, похоже - вирус прихватил...  Вчера в клубе были с друзьями, вот у них  служба интереснее. Задержания есть - премия...
- А с чем задерживают?
- Валялась мандаринка, пинали её по магазину, а тётка увидела и в карман... А они её на выходе задерживают и составляют протокол. Или повариха с ночной смены шла, а у неё в сумочке - лимон, пакетик чая и пакетик кофе - ясное дело - украла! Её увольняют, без выплаты зарплаты и без скандала, парням премия... Другую - с апельсинчиком или с соком поймают... Есть, кого ловить. Иной раз видят, как бомж зашёл, и ждут, когда возьмёт что-нибудь, чтобы поймать - вот тебе, ещё одно задержание, ещё премия... А то, что сами умыкнут - на местных воров спишется.
- А... значит: главные воры - это охранники?
- А кто бы охранял, за мизерную зарплату, колодец и не напился бы из него? Самая прибыльная работа - это там, где есть что украсть. Спрашивается, чего я тут, с лицензией, отираюсь - здесь платят регулярно и работа спокойная, но новое место - уже подыскал. Ухожу я скоро, из вашего ведомства, часы охранять - буду часы продавать... Смотрю - часики Вы, видимо, потеряли... если что - обращайтесь!
- Спасибо, я предпочитаю жить без бремени... следовательно - и без часов. Моё время кончилось уже давно, едва успев мне надоесть. Время - это религия... Успевая и не успевая, люди всегда находятся в плену времени и иллюзии самообмана... это и есть народный опиум. Самый злейший враг человечества - это время... оно же и милосерднейший ручей, смывающий ненужный ил и мусор. Молодой росток превращается в трухлявый пень, а зловонная куча, в пресное удобрение... Ещё не родившийся ребёнок - умрёт старым, съеденный и омытый временем. Греки приписывали Кроносу много качеств, главное из которых - зависимость всех божественных проявлений от него. Я предпочитаю плыть по поверхности, нежели быть в глубине этой реки, где глубинные течения бьют тебя об камни или перемешивают с илом, часть которого выносится тобой. В этой Реке Времени - нет благодарности за существование, в любом месте, а потому и нет заслуг, придуманных глупым человечеством, воздвигшем, на дне реки, памятники самому себе. Все эти "памятники", без понятия заслуг, смывает Река "не нашего" Времени... Вот так-то, дружок! Значит, ты захотел стать слугой Кроноса - флаг тебе в руки... но не забывай, что он равнодушен ко всем составляющим. Время равнодушно, а я - нет... Мне нравится твоё бесстрашное выступление, перед тем, как уволиться, но ты не учитываешь, что службы безопастности соприкасаются между собой, и один мой звонок может решить твою судьбу, на ближайшее время... Я не откажусь от пары красивых, женских часов, которые ты, мне подаришь, почувствовав мою защиту и снисхождение. А пока - плыви, обплывая водовороты и не заныривай глубоко в узких местах.
     После такой речи «о течении времени», Бэра упаковал "прибор" и дружески похлопав охранника по плечу, отправился по лестнице наверх. Поднимаясь, он обратил внимание, как охранник уже докладывал кому-то о появлении куратора и его продвижении - это было на руку. Самому, заходить в кабинет высокого (для этих стен) начальства - ему не хотелось... желательней было провести разговор, где-нибудь в "случайной" дружеской беседе, не давая сосредоточится, задавая вопросы вразброс. Исходя из действий охранника, было понятно, что руководство уже в курсе его прибытия, следовательно, само найдёт способ выйти на общение, а дальше - дело техники. Поднявшись, на второй этаж, он мило побеседовал с сидящими на своих местах бухгалтерами... те, были серьёзней обычного, и столы были завалены стопками перепроверяющихся бумаг. Для годового отчёта рановато, значит - сработал механизм, запущенный умелой мыслью предприимчивого и плывущего по поверхности, Бэры. Сообщив представителям финансовой рутины своё дальнейшее месторасположение, он отправился в уже знакомое помещение "Отдела Труда и Зарплаты". Там, тоже шла перепроверка выплаченных зарплат и премий, и все были заняты отчётной работой. Только Вера, изредка стреляя глазками, пыталась привлечь внимание куратора... а может и соблазнить, если отреагирует. Она посылала ему такие флюиды любовных нег, что сама захотела оказаться в его объятиях. Прошелестевшие над головой мысли, извлекали перед мысленным взором Бэры - картинки нежнейших любодеяний и взаимного скольжения. Несколько раз, поднявшись и проходя мимо, она обдала его таким жаром своего пылающего желания, что он понял - его соблазняют. Вполне могло оказаться, что Веронике поручили это задание, но это не исключало того, что она сама хотела понравиться... Кто знает, может загадочный принц, в лице представительного московского чиновника, возьмёт её с собой, в далёкую сказочную страну, где космонавты ходят со звёздами, а олигархи с бриллиантами. Далёкий детский миф не покидал её романтического сознания... Она уже была готова, к весёлой и яркой жизни, к безропотной заботливости, в роли жены, домохозяйки, любовницы и особы... Но Бэра, ласково глядя в глаза, произнёс:
- Осторожно, мадам, мечты бывают промахивающимися... Грёзы - проваливаются в пустой мираж, и после того, как он растает - вы ощутите себя уставшей, но не утолившей своей жажды. Изнывая, в этой пустыне безответных мужчин и неизлившихся чувств - очень легко оказаться пушинкой, увлекаемой скрытыми потоками жизни... Лишь потом, после вылитого на вас ведра холодной, отрезвляющей воды - вы очутитесь в луже… из вашего пота, среди поднятой пыли и песка времени, пребывая на лужайке, в окружении дубов... С голубого неба, на вас будет светить солнце, и прохлада лесных потоков, покажет, отрезвляя вас от очередного воспаления мыслей, что место, которое вы ныне занимаете в этой жизни - гораздо лучше, чем пустынный и знойный мираж, истощающий и не дающий мечтаемого наслаждения... Если бы, я был сотрудником вашего отдела - я бы уже влюбился в вас, и ответил утроенным чувством взаимности... Но условия, в которых я нахожусь и пребываю, в не рабочее время, далеки от представляемых вами - это рутина встреч и переговоров, с риском оказаться подставленным или вообще, быть выкинутым, в аборт жизни. Я удивляюсь, почему Виктор, до сих пор, не влюбился, в вас? Хотя, это человек других жизненных принципов и он, скорей, заставит вас, из чувства патриотической солидарности, соблазнить меня, а сам будет наблюдать за этим, педантично беря всё на заметку. Он уже доложил шефу о моём визите, получил подробные инструкции и действует, от его имени... правда, Виктор?
     Смущённый проницательностью или всезнайством Бэры, Виктор сидел, растерянный и покрасневший, его руки в бессилии легли на стол - он попал в ситуацию, которую не предусмотрел ни кто. Бэра любил создавать подобные ситуации, идя по течению событий. Он продолжил, глядя на смутившуюся начальницу, что-то ищущую в тумбочке:
- Не он один совершил выгодное действие для своей будущей карьеры, в разрез интересам государства. Все видят только себя, свою карьеру, свой быт, свою выгоду, а кто будет думать о государстве? Что, по-вашему, государство?
     Наступило растерянное молчание, в котором, каждый пытался составить себе описание, которое грамотно подходило бы под объяснения понятия "государство"... с такой позиции, они ещё не рассматривали этот вопрос.
- Вот видите, вы даже на этот вопрос ответить не можете... Я-то, по большому счёту, честный человек и скажу, как думаю... Глядя на вас и на данную ситуацию - я уже не знаю ответа на вопрос... Сейчас, я не могу сказать, что такое государство и что такое - вы, я, они... Я пытался соблюдать государственный интерес, но, глядя на вас и на других людей - я понимаю, что, по большому счёту, государство - это вы... а не какая-то мистическая картинка вашего восприятия, созданная для вашего ударного труда. Кому-то моё высказывание не понравится и он вправе заподозрить меня в измене государству, ради его составляющих - он, в праве ошибаться. Но, по крайней мере - я честен перед собой, произнося своё философское рассуждение, а вы, составные частицы государства, прячетесь за общими формулировками, с правильностью их звучания и произношения - вы общественно красивы, но не честны... даже, перед собой. Почему тогда, с вами, все остальные должны быть честными, по какой причине? В чём заключается ВАШЕ государство? Человек ловит мелкого воришку, провоцируя его на это и зарабатывая на этом премию, а крупные воры, распоряжающиеся "общаком", именуют себя государством. Все рвутся охранять, чтобы с этого иметь. Все рвутся строить замок на песке, торопясь вписать своё влиятельное имя, до того, как волна смоет сам замок... Все хотят исхитриться и придать своё удобное значение словам, терминам и законам. Все считают себя умными и достойными, облекая всех остальных в свои наряды характеров и понятий. Предположим, вчера у меня в руках, было такое количество денег, что хватило бы не одному члену государства, но я не приложил достаточных усилий для того, чтобы эта сумма сохранилась, умножилась или явилась бы весёлой каруселью для встречных путников жизни... Но, так и должно быть - вначале был Хаос и в нём было Всё... потом, это Всё проявлялось, в хаотичном Порядке и исчезало обратно... в непостижимый Порядок Вещей (потому и названный Хаосом). Завтра - сегодняшнего дня не будет… только какие-то следы, быстро испаряющиеся и ставшие уже частью новых временных условий.
     Все заслушались философским течением высказываемых мыслей. Бэра разбудил в них осмысляющих людей, даже Виктор перестал общаться по телефону с начальником... который, кстати, и зашёл в отдел, по окончании монолога.
- Здравствуйте... Вот Вы какой... И давно Вы в нашем городе?
- Да, успел осмотреться... только скучновато тут у вас... ни элитного общества, ни званых обедов и встреч. Приехал вас проверять и понимаю - незачем дублировать вашу работу, работу каждого из вас, изображая подобие исполнительности и требуя от вас того же.
- Подошли бы сразу ко мне - я бы организовал ... и встречи, и светские беседы. У нас много охотников пообщаться на необычные, а ещё более - на обычные светские темы.
- Не хотел Вас отвлекать... решал, как и откуда проверять... стоит ли, вообще, проверять вас... Это, знаете, глубокий внутренний вопрос. Что Вы там о светских раутах говорили?
- Завтра, губернская элита проводит вечеринку... беседы и встречи, лёгкое решение вопросов, отдых, в кругу "своих"... Я приглашён, вместе с Вами...
- Что, уже и там знают?
- Сеть связей - всегда переплетена между собой, и ни один момент не исчезает из поля интересов и правил местного самоуправления. На эту вечеринку желало бы прийти не мало современных купцов, чтобы закрепиться в этом обществе, стать его частью, но не всем открыт доступ.
- Тут у меня неприятность, небольшая, произошла… боюсь, по вашей вине...
-  По моей? Что случилось?
- Это же Вы распорядились предупредить гостинничное начальство о моём присутствии... В результате чего - из моего номера были похищены: модные туфли, светский костюм, непременно, белого цвета... даже галстук "от Диора", изображающий принадлежность женского белья... Я не люблю обременять всех временем, даже себя, поэтому - часы тоже оставались в номере... Да, бог с ними, с часами... Выходит - Вы, неумышленно, предупредили воров... На поиски этой цепочки уйдет какое-то время и большинство из вещей канут в небытиё... небытиё для меня. О деньгах и говорить нечего... Может кто-нибудь, из присутствующих, явился косвенным виновником случившегося? Но я приехал не только с проверкой и продвижением... Пройдёмте в коридор - я расскажу Вам об этом, поподробнее...
     С этими словами, Бэртуччо мягко дотронулся до предплечья собеседника, что подразумевало дружескую беседу, с глазу на глаз. Выйдя в коридор, он продолжил беседу с заинтригованным представителем учёного мира.
- Понимаешь, по деловому предложению, одного из светских московских партнёров, я доставил сюда гарнитур... старинный гарнитур... реликвия дома Мантауэров... Пришлось это делать скрытно и с достойной охраной, потому как - не у всякого московского богача хватит денег на приобретение  данного экземпляра... Сейчас он находится в тайном месте, но я, очень, за него беспокоюсь... И светских покупателей искать опасно - мало ли, кто купится на идею о гарнитуре... У тебя, случайно, нет любителей старинных шедевров?
- Пять процентов... Но, по дружбе, могу свести с клиентами... уважаемыми клиентами... Все мы, в этом мире, чем-то друг другу обязаны - без взаимной помощи и поддержки - не проживёшь. В нашем гардеробе найдётся, что одеть на раут. Сейчас подойдёт мой секретарь, выберите себе, что понравится, за счёт заведения.
- Благодарю... Я знал, что мы найдём общий язык и понимание. Да, а с поступлением обещанных денег, как?
- Мне ничего не сообщали.
- Ну-ка, пойдёмте к вам в кабинет, я позвоню ...
     Поднявшись в "главный кабинет", поприветствовав закрыванием глаз секретаршу, Бэра решительно сел у телефона, со словами:
- Звоните! В Мэрию, в Губернское Управление... У вас же должна быть прямая связь... и я, прямо сейчас, с ними поговорю.
- Маша, дашь гостю трубочку, когда ответят, поняла?
- Секретарь - это помощник... значит, помощницу зовут Маша? У Маши хорошая работа, не каждому удаётся, так устроить свою судьбу... Что уже ответили? - спросил он, перехватывая трубку телефона, - Добрый вечер... Это Я, звоню Вам из Дома Учёных, из, так сказать, основного кабинета... По вопросу финансирования... Да... Но, как можно двигать науку, продвигающую государство, равно, как и вас с нами - не имея достаточных средств... Забастовка учёных - не выход из ситуации... Займитесь, пожалуйста, этим вопросом, а я займусь своими... Это - не проблема... Постараюсь уладить ситуацию... Да... Нет. Забастовки не будет. И сообщать об этом я пока не намерен. Всего хорошего... Да ... Спасибо...
     Бера вернул трубку секретарше, загадочно улыбаясь и наблюдая, за её изумлением, по поводу довольно быстрого решения, таких сложных вопросов.
- Вот, и делов-то... А то, сколько бы вы ещё ждали необещанных денег... Это, в счёт пяти процентов за дружескую услугу... - сказал он, улыбаясь, глядя в красивый потолок, - Воров мы найдём, но пока... выплата суточных не помешала бы... чтобы история с кражей, не всплывала в очередной раз и очередном месте. Не хочется мне упоминать, с чем это связано.
- С этим проблем не будет... Пока Маша проводит Вас в гардероб - я сделаю соответствующие распоряжения.
- Вы не зря занимаете своё место...
- Наука, без человечности, существовать не может. Машенька, сделай доброе дело, проводи гостя, уже успевшего натерпеться неожиданных, жизненных ухабин, на столь коротком промежутке дороги, под названием "жизнь".

Мечта поэта - любимый белый костюм. Он так приятно сидел на Бэре, что, вмиг, слился с образом светского гурмана. "Главное - чтобы костюмчик сидел... - подумал Бэра, но тут же поправился, - Тому, кто в костюме - сидеть, пожалуй, не стоит... Думаю, до этого не дойдёт." На фоне такого костюма изящно смотрятся: зелёный лимон, вращаемый, в руках... мандарин, слегка покручиваемый пальцами... гроздь перламутрового винограда или, на худой конец, веточка черешни с сочными плодами. Этому пониманию и правилам его никто не учил, просто у него был вкус и чутьё... вкус и чутьё гурмана... видимо, вложенные природным объёмом генов. На фоне стула, очерченного синим бархатом, он будет выглядеть ещё ярче, чем и привлечёт внимание и к самому стулу. Родившаяся экспромтом легенда "о происхождении шестнадцати стульев" - была чётко обозначенным кинофильмом в его мозгу. Когда человек выдумывает - это заметно, но, когда человек подаёт объёмы, проносящихся перед его взором событий, как полную реальность, давая почувствовать мелочи... Когда человек излучает эти события - они становятся одной из реальностей... Поэтому, люди так часто ошибаются... став жертвой чужой иллюзии или убеждения. Этому, его тоже научил дед - человек, проживший сложную и неоднозначную жизнь, полную наблюдений за человечеством. Все подготовительные процессы были выполнены, и оставалось - только продать стулья. Фотографии стульев, в разном ракурсе и количестве, давно уже были готовы... но чего-то не хватало, и он никак не мог понять - чего именно... Не мог понять, до этого момента... Вот он, ключ к разгадке - костюм. Не хватало костюма, чтобы понять, что необходим иллюстрированный красочный журнальчик с изображением стульев, историческими упоминаниями и причислением данного гарнитура к средневековому раритету. Как же он раньше до этого не додумался! Уже готовый журнал, давно лежал бы, в ожидании своего избранника. Времени осталось мало, но успеть можно, если постараться. Вот так и вертимся, как белка в колесе... пока колесо не останавливается до нового побуждающего вращения. Завтра, ему необходимо будет успеть с изготовлением журнала, хоть это и хлопотно. Так - каждый раз, открывающиеся новые обстоятельства и идеи, понуждают готовить, все новые и новые приготовления, длящиеся гораздо дольше самого процесса.
     Получив из рук радостного главного бухгалтера, "командировочные" и сделав роспись в графе "Иванов Иван Иванович" - он уже знал, куда потратит часть попавших в руки денег. Денег, взятых из научного прогресса... Но сегодня, в этот прогресс, намечается нежданное поступление других денег, гораздо в большем количестве... И он думал, что наука только выгадывает от такой сделки. Пусть, для кого-то он - плохой человек... но, он чист перед собой и перед этим глумящимся миром, напичканным новоиспечёнными правилами и понятиями "как быть богатым, свободным и честным одновременно". В отличие от пребывающих в собственной иллюзии - он не мнил себя праведником, но и в грешниках не числился. Жизненные течения, подталкивая его с разных сторон, сами выталкивали его на различные действия и свежие экспромты, иначе - нужно было быть скалой, твёрдо торчащей из этой реки... В конце концов, и скала когда-нибудь рухнет, сточенная постоянным усилием жизненных вод.
     Придя в гостинницу, он внимательно просмотрел пакет рекламных газет, в надежде найти небольшое печатное издание, в котором, за умеренную сумму, можно было бы заказать буклет одного из старинных культурных наследий. Для средневековья - это считалось бы модерном, а для нынешнего времени - это запах вычурного средневековья. Найдя несколько подходящих вариантов, он, по привычке, обвёл объявления находящиеся рядом, и мало кому было понятно, что именно он искал в этих газетах. Сон не приходил. С другой стороны, пока было желание и соответственный настрой мыслей, можно было набросать текст к иллюстрациям, чем он и занялся. В одном из столбцов, упоминалось о трагической судьбе владельцев, избавляющихся от стульев - каждый предшествующий хозяин умирал непонятной и непредсказуемой смертью. Это напоминало старую детскую страшилку про чёрную комнату и жёлтое пятно, и действовало интригующе... Запах рассказа напоминал средневековую мистику. Наконец, дело было завершено, но спать не получалось. По телу прокатывались волны беспокойного адреналина и слегка потряхивало. Такое случалось редко. Точнее, за его жизнь, подобное, происходило два раза. Первый раз - незадолго до того, как его чуть не зарезали. Второй раз - когда за ним охотился целый клан... Его организм воспринимал из окружающего, звук предстоящей опасности. Всё же, сменив перед мысленным взором очередную приятную картинку морского пейзажа, озвученную воспоминаниями, он переключился на более спокойное состояние и заснул. Во сне, не было, ни облаков, ни местности, ни действующих лиц... сплошной провал в черную глубину воздуха, зависшее, там, состояние гипноза и что-то, наполняющее его силами. Это было похоже на безвременность. Просыпаясь утром, он не успел заметить, что, именно, побудило его к движению из безвременности к возврату, в тело, но несколько мелькнувших картинок были запечатлены его фотографической памятью. Человек без лица, что-то говорит, пытаясь его ударить по голове... Белый костюм плывущий по реке, мимо сказочных египетских пирамид... Злющий бультерьер, готовый к атаке, но напуганный маленькой домашней крысой, серо-голубого оттенка, упавшей на него сверху... Арена цирка и толпы светских, улыбающихся зрителей, смотрящих с интересом на его клоунское мастерство - он жонглировал стульями и они зависали в воздухе, послушно дожидаясь своей очереди... Колодец, с какими-то наполнеными мешками... И жужжание улетающих образов.
                6.
Пора было вставать и времени на решение мелочей оставалось немного. Вызвонив, одно из небольших печатных изданий, он отправился творить очередной шедевр мошейничества. Дело было не из быстрых, но грамотный компьюторщик, довольно скоро расположил в макете фотографии и описания родового имущества Мантауэров и, в четыре часа дня, Бэра держал в руках свежий, пахнущий принтером, экземпляр. Кроме того, теперь у него в кармане находились визитные карточки, с изображением двухглавого орла, короны, дубовых листьев и вензеля ведомства международного значения. Золотыми буквами красовалась надпись: "БЕНДЕРАС  БЭРТУЧЧО  ИЗМАИЛОВИЧ
Куратор по делам науки и безопасности. Действительный светский советник. Управляющий Союза "Свободных художников". Ассистент по вопросам внутренней безопасности общественных течений."
     Ниже, была маленькая дописка - "связь, через посредников".
Напрвляясь в гостинницу, он решил заглянуть в Зоомагазин, в надежде выбрать себе невиданную зверушку - ещё одну визитную карточку для светского раута. Ничего, особо интересного, он не выбрал и, в надежде "раздобыть, что-то, из под прилавка", подошёл к служебному входу.
- Извините, - обратился он, к выходившей девушке, - у вас, нет, чего нибудь, особо интересного, для маленьких детей? Знаете, как детишки радуются, чему нибудь необычному, умилительному... Это, должно быть изумлением...
- И, Вы, ничего не смогли выбрать?
- Изумления не вижу.
- Значит, Вам, не повезло. Я смотрю на любую зверушку и изумляюсь необычности и совершенству. Даже наш "пенсионер" - пятиилетняя, домашняя, белая крыса - на столько обладает совершенством, что смотреть за его действиями, без изумления, невозможно.
- Ну-ка, ну-ка... Покажите, мне, его... Обещаю - он попадёт в хорошие руки.
- Не знаю, он, такой ручной... Так, много понимает... Чувствует, чего от него хотят. С продажи, он снят, давно... Общий любимчик!
- Любимчик, в клетке! Я дам ему полную свободу и детскую любовь.
- Он не знает, что такое свобода - это смертельно опасное, для него, слово. Он привык к уходу, привык есть из рук, привык не чувствовать опасности и оказавшись перед хищником, даже не подумает спрятаться. Общительный...
- Пойдёмте, посмотрим на это чудо природы. Думаю, что свободное передвижение по огромной квартире, подбор продуктов и детская забота - доставят вашему "пенсионеру" многие минуты счастливой перемены. Не можем же, мы, лишать его благоустроенной старости!
     Бэра вышел из магазина, держа в руках корзинку со своим новым другом Ильёй. Илья был немного обеспокоен переменами, но, не научившись ожидать от жизни неприятностей, решил отдаться текущим событиям. Он не знал, какие перемены его образа, ждут его, уже сегодня. Он будет пострижен и покрашен в сероголубой цвет, напоминающий о красивых, зимних головных уборах... на его коготках будут сверкать блёстки, а на шее будет находится маленький браслетик, с надписью "Илья".
     В гостиннице, он сделал звонок по телефону, который, для постороннего человека, был бы не важным и не понятным.
- Как вы себя чувствуете? Совесть, не жмёт? Вот и прекрасно! Во сколько, Вы, за мной заедете? Сам? Избавьте меня, от лишних хлопот... К тому же, если будет слишком много народа, претендующего на светскость - я быстро устану. Прийдётся отменить некоторые встречи... отложить... до лучших времён. Да, знаете, голова перегружена... столько новостей, столько дел... Хорошо, пошлёте кого-нибудь... Да ... Нет ... Договорились...
"Приготовление к бенефису окончено - кушать подано, господа предприниматели! Теперь, не мешало бы и побриться... - размышлял Бэра, положив телефонную трубку, - Пока, нас, не побрили в другом смысле этого слова."
    Из гостинницы он выходил, в белом переливаюшемся фраке, в сопровождении экстравагантного швейцара, несущего перед собой, заранее привезённые цветы и крозинку с Ильёй. Жаль, Максима нет, сегодня, на дежурстве - перемигнулись бы. Наступало состояние эйфорического опьянения, влекущее, за собой, кураж словесных изобретений и погружение окружающих в гипнотический синдром.
     Если в Ростове, светское общество предпочитало собираться в загородных особняках, то, здесь, ему причудилось очутиться в городской, двух-уровневой квартире, рядом, с оперным театром и другими памятниками советской архитектуры. Охрана блокировала проезды предусмотренные в арках. Он знал, что, в этом доме, жили весьма респектабельные люди: директора банков, заводов, бывшие и ныне здравствующие правители города, даже командный состав, с большими лампасами на штанах. Не вся, но довольно большая часть городской элиты, жила, в этом просторном доме, даже мэтры топливного бизнеса приютились там, в ожидании, своего, ещё более просторного жилья. Знакомство, "с лампасами", не сулило Бэре ничего приятного, но делать было нечего.
Двух-уровневая квартира, если это произведение можно было назвать квартирой, находилась на самом верхнем этаже и простор коридоров и комнат раскрепощал находившихся там людей. Справа, отдельное заворачивающее помещение для одеж - подобие раздевалки, но, в новом, необычном стиле. Слева - холл, со средины которого, слегка извиваясь, "как река в небеса", уходила наверх лестница. Начищенный паркет придавал своебразия и неплохо сочетался с отделкой. Бэра обратил внимание на обилие ванных комнат и душевых. Довольно большая кухня-столовая венчала первый этаж, а другой стороной этого венца была игровая комната, с классическим столом, поверхность которого покрывало зелёное сукно. Окон в этой комнате не было, лишь на стене было изображено подобие окна. Вентилляционные отверстия находились внизу и система позволяла довольно быстро проветривать эту "азартную комнату". Нет, конечно, это не швейцарский замок, и не дворец Мантауэров, а для элиты - довольно скромно.
- А, что, так скромно? - спросил он провожатого, - Я, бывал в местах и пошикарнее... Это похоже на маленький клуб для развлечений - игровые комнаты, душевые, джакузи, комнаты отдыха...
- Сами просили. К тому же, вездесущие журналисты и мнение народа...
- Вы, хотели сказать - "толпы"?
- Да. Нас не поймут... и вас, тоже. Я отлучусь ненадолго, кажется, тот, кого вы ищете, уже здесь. Познакомьтесь, пока, с дамами, осмотритесь.
- Хорошо. - Бэра протянул свежий иллюстрированный буклет, - Пусть, просмотрит на досуге.
     Немного оглядевшись, Бэра подошёл к самой нарядной даме. Её безупречная одежда говорила о том, что она является прислугой сегодняшнего вечера.
- Скажите, ожидается ли приход кого-нибудь ещё? Имею в виду, представителей силовых структур...
- Меня не ставят в известность, по поводу приглашённых гостей. Вам проще спросить у Веры Измайловны. Сейчас я её позову.
- Что вы говорите! Измайловны? Тёзка по отчеству... А её отец - не был художником?
- Спрошу.
- И, пожалуйста, миленькая, определите на почётное место моего Илью - этот пенсионер достоин уважения.
     Горничная удалилась, вернувшись уже с Верой Измайловной, а корзинка с Ильёй была размещена на одном из фуршетных столиков, так что, проходящие мимо гости восхищались изысканностью необычного зверька, пытаясь смотреть на мир его глазами. Отец Измайловны оказался не художником а бывшим большим начальником прошлых лет, позже перешедшим в разряд бизнесменов. Пока они беседовали, к ним подошли ещё несколько грациозных дам, одетых просто, но со вкусом, отчего выглядели свободными и раскрепощёнными.
- Я смотрю, тут не отстают от светской моды и и крикливые наряды уже не в почёте. Женщины перестают становиться обложками и светятся самомтоятельно. А в народе, до сих пор, бытует мнение о вычурности одежд на вечеринках...
- Вы всегда со зверьком ходите? - спросила белокурая мадам, с интересом в глазах.
- Это мой друг "Илья"... Не бросать же его, одного, в скучном номере гостинницы...
- Оригинально... Вы остановились в гостиннице? В этом что-то есть...
- Ближе к народу. - сказал Бэра, поглядывая на мулатку, в белом, довольно открытом одеянии и тут же обращаясь к ней. - Где-то я вас видел... не на собачьх бегах?
- Нет, что вы! - оветила та - Я подобные мероприятия не посещаю.
- А зря. Там довольно интересно... не столько от бегов, сколько от наблюдения за людьми. К стати, бойцовские собаки уже не в моде. Сейчас, в столице, предпочитают что-нибудь, более экстравагантное. Если вам, здесь, станет скучно, то можете заехать к нам... подчерпнёте много интересного. Это я - служебная крыса. Мне некогда и, чаще всего, мой визит носит деловую окраску. Но мне нравится, что элита, в последнее время, находит особый вкус в простых вещах. Мерки старого английского этикета - уже не в цене... появился новый особый вкус жизни и пребывания в обществе себе подобных.
- Красиво говорите. - сказала Вера, внимательно вглядываясь в гостя - Слова, так и льются из вас. Вам бы конферансье работать! Ой, извините...
- Ничего-ничего, очень даже хороший комплимент. В своё время, я преподавал в разведшколе, обучая будущих разведчиков ораторскому искусству, искусству веения беседы и наблюдению. Мемуаров на эти темы писать не принято.
- Вы опасный человек! - улыбнулась Вера, - А, на другие темы, писать не пробовали?
- Пробовал... Доклады, отчёты, диссертации, а также публичную литературу.
- Вы шутите? - спросила мулатка
- Ни сколько. Научные теории, гипотезы, интересные и новые взгляды на эволюцию. Людям нравится увлекаться любыми гипотезами. Вот, одна из статей, у меня с собой.
Бэртуччо достал, из кармана, лист газеты многолистового разлива с заголовком "Эволюция человечества" и начал читать, вслух:
"Цивилизация... Человечество, за многие тысячи лет, утратило понимание эволюции и, к сожаленью, инволюции... Зачастую, кажущаяся эволюция является, лишь слабым отблеском последней... Не удивляйтесь, но эволюционировав, человек деградировал, в природе. Представьте себе землю, как живое, разумное существо, с кучей паразитов на нём. Примечательно, что большинство населяющих, эту планету, существ - имеет соединение с ней в виде ХВОСТА. Величайшее творение природы, энергетически оправданное, иногда служащее громоотводом, равновесием, а иногда - импульсантом, получающим, от Земли, необходимые побуждения и заряды. Если, относительно космоса, мы имеем заряд отрицательный, женский, истеричный, усугубляющий наше хаотичное развитие... то, относительно Земли, мы несём заряд положительный. Движение - это жизнь... но, не только, в нашем принятом понимании. Тщательно изучив движение, по планете, живых существ - мы приходим к выводу, что индуцирование электрических зарядов основано на магнитном движении. Двигаясь, мы создаём дополнительные поля и заряды, которые, вместо того, чтобы сращиваться с электричеством Земли, создают дполнительное поле, влияющее на окружающее нас пространство и на нас самих. Выделение энергий в виде неуравновешенных чувств, мысленная импульсивность - всё это следствие утраты хвоста. Вы не замечали, как собаки машут хвостом? Этим, у них компенсируются невыраженные чувства. А человек, от длительно невыраженных чувств, впадает в состояние истерии или "рессии" (агрессии, депрессии, прогрессии). Мне могут возразить древней фразой: "Бог создал человека", но, до этого он создал растительность и бактерии с хвостиком. К тому же, под Богом подразумевается некая саморазумная сила Космической Бесконечности, а не человеческая принадлежность и существует Это (как бы оно не называлось) не зависимо от человека и не ради его одного. Именно, из-за наличия хвоста, животным легче адаптироваться, не только к физическим природным условиям, но и к Психогенному, и Электрическому полям. Спутница-планета Луна, являясь роторным фактором, намагичивает и создаёт, и без того достаточное количество электричества. Имеющие хвост, становятся не только адаптированными, но и пользуются этими зарядами. Вы двинутая нашим сотрудником теория "о волосяном покрове и электопроводимости индивидуума", несёт в себе, лишь малую часть доказательств влияющих на нас природных условий. Не мистических и необоснованных, а доказанных и подтверждённых, менее плотных и более разреженных материй, их влияний на изменение нашей жизнедеятельности. Именно, с хвостом, мы потеряли равновесие... душевное равновесие, психическое равновесие, компенсируя это нагнетённой работой ума. И если древние йоги советовали концентрировать избыток энергии в копчике, тем самым обретая равновесие, то у них были, для этого, веские основания и охватывание происходящих в человеке процессов. Наблюдаемые нами феномены человека с хвостом - это не пережиток эволюции человека... Вполне может быть, что это начало нового эволюционного витка, ведущего нас к более тесному воссоединению с природой..."
     Бэра прервал чтение и сразу наступила интригующая тишина.
- Это правда? - спросила белокурая.
- Абсолютной правды нет... ни где и ни в чём... но, это уже дело философов давать разъяснения по этому поводу. Многое из написанного соответствует реальностям.
- Значит...
- Ничего не значит. Просто, просмотрев множество издаваемых статей, я пришёл к выводу, что народ завлекается разными сверхбезумными идеями и дал, в эту почву, своё зерно для размышлений. Бредовая идея с хвостами, пришла сама собой. Все отдельно взятые моменты - соответствуют действительности, но в целом - я создавал каламбур... и кажется удачно. Разница, лишь в том, что я писал эту статью, понимая, что пишу галиматью, составленную из правдивых кусков... Это была моя шутка... Хотя, кто знает, может, через пару сотен лет, выяснится, что там всё реальность, написанная шутя. А те, кто пишет ещё более сумасбродные идеи, веря в их однозначную действительность - как правило ошибаются.
- Изумительный ветер идей, вы прочитали... Может вас взять в партнёры? Представляю, какие рекламы вы сочините. - произнесла Вера.
- Что вы! Сочинитель из меня никакой - я мозаичник. Различные объемы и формы мозаики сыпятся мне в голову, а я их выражаю... Извините, кажется меня зовут...
- Интересно было общаться. - сказала мулатка, очарованная чем-то своим.
     Бэра подошёл к столовой, где его ждал полный, немного лысоватый человек, внимательно рассматривающий буклет с изображённой стариной.
- Приветствую вас. - обратился тот, слека кивнув головой. - Меня заинтересовало ваше предложение. Где я могу взглянуть на эти шедевры?
- Их доставят, в один из домов культуры, с соответственными мерами предосторожности... Но не на осмотр, а на продажу. Вот их стоимость...
     Бэртуччо протянул визитку, на обратной стороне которой была сумма, у многих вызывающая удивление.
- А как они попали, к вам?
- Разве, вам не объяснили? Их продаёт мой московский партнёр, человек, чья родословная и титул заслуживают доверия и уважения. Их предки были дружны с семейством Мантауэров и даже состояли в дальних родственных связях. В какое-то время стулья перекочевали к ним. Но, по-скольку, с этой реликвией, у них связано много тяжёлых переживаний...
- Понятно, можете не продолжать. Я покупаю. Вот телефон, звоните в любое время. До свиданья.
- Как, вы уже уходите?
- Я - человек деловой... и тратить время на светские беседы не привык. Время - это деньги и товар.
- За товаром дело не станет. Не все могут купить.
- Я могу. И куплю. Желаю приятно провести время. Да, а почему стульев шестнадцать? - спросил богатый гость уже на выходе.
- В то время, семьи не были так малочисленны и два тронных стула предназначались хозяину и высокому гостю, а остальные родственникам. Эти люди отличались своей неординарностью. Если бы не проклятье мастера, изготовлявшего стулья...
- Я читал, пока вы развлекали дам. Не стоит повторять мистику. Я не верю в мистические чудеса.
- Дело ваше. До свиданья.
    Проводив богатого клиента до двери Бэра поднялся на второй этаж и задумчиво уединился в кресле небольшой проходной комнатки, служившей по видимому логическим соединением между ванной комнатой и комнатой отдыха.
Он слышал шаги, но желания оборачиваться не было. Перед мысленным взором встали глаза мулатки и, через время, он услышал за спиной её голос:
- Вас подстерегает какая-то опасность.
- В этой жизни всё так непредсказуемо и опасности находятся всегда рядом. - сказал он даже не оборачиваясь. - Вы за этим сюда пришли?
- Я не знаю, зачем я сюда пришла... Кто-то может меня не понять. Вы странный человек, светящийся какими-то искорками. Производите незабываемое впечатление и ощущение. Я не могу объяснить, что я чувствую... Вы настолько новы, для меня... Но, над вами висит какая-то опасность и я не хочу, чтобы с вами это произошло.
- Вы, наверное обучались на курсах по развитию парапсихологических способностей?
- У меня было много учителей, но сейчас это не важно. Мне почему-то грустно и беспокойно.
- Да... Цветочек на болоте... Я учту твоё предупреждение, но, сейчас, тебе лучше не приближаться ко мне, чтобы не попасть в зону действия этой опасности. Я бы не хотел, чтобы она висела над нами обоими. Одному мне легче будет с ней справиться. Иди, зайка, дай побыть мне одному.
- Я очень желаю, чтобы у тебя всё обошлось.
- Спасибо. Скажи, что у меня разболелась голова - следствие облучения или иных неудачных опытов... Может мне, действительно, сегодня лучше будет покинуть этот банкет.
- Мы больше не увидимся...
- Никто не может этого знать.
- Я это чувствую. Прощай... звёздочка.
- Иди...
     Через какое-то время подошла Вера и, осведомившись о самочувствии гостя, предложила отвезти его с Ильёй в нужном ему направлении и вызвать врача - "специалиста по головным болям". От врача он отказался, а вот от машины отказываться не стал. И очень душевно попросил пристроить Илью в хорошие руки, выражая надежду на то, что даже среди присутствующих найдётся не один желающий приютить чудного зверька, в качесте подарка от приходившего гостя.

В гостиннице ему передали записку от Макса, в которой Макс сообщал о месте расположения грязного белья и извинялся, что не сможет присутствовать по причине занятости с детьми. Все подсобные помещения уже были закрыты, включая подвальную часть.
Утром, просыпаясь, он снова почувствовал сигнал опасности. Нужно было торопиться. Заказав через агенство машину, для перевозки стульев, и сделав несколько звонков по их кратковременному размещению, он отправился делать последние штрихи своего весёлого экспромта. "Кушать подано, господа предприниматели... и каждый будет пожирать по своему вкусу." С этими мыслями он отправился перевозить "историческое культурное наследие", тем самым ставя точку, на своём пребывании в этом большом городе.
Завершив сделку, он отвёз полученные деньги в дом радомировны и надёжно спрятал их в пыльном чулане. Туда же перекочевали и остальные вещи, находящиеся в гостиннице.
"Быстро вычислить неподлинность "раритета" - они не успеют... Искать будут, первым делом, в аэропорту. Нужно, срочно, откупить купе, в спальном вагоне и завтра двигаться в путь... Куда? - На запад... пока, на запад." - думал Бэра, ковыряясь в грязном гостинничном белье, просматривая один контейнер за другим. Денег не было... Но их было уже не жалко. Оставалось ещё пару контейнеров, находящихся уже на улице. Бэра направился к ним. Он чувствовал, всем своим чутьём, что деньги где-то здесь, в сваленном в кучу белье, которое никто никогда не перетряхивает... наличность и карточки на получателя, завёрнутые и замотанные в бельё. Будет смешно, если он их найдёт.
Костюм слегка запачкался об контейнер, но это было не важно.
Глухой удар по голове произошёл неожиданно, погрузив Бэру в темноту безвременности... 

                7.
В одной из местных газет в рубрике "происшествия" появилась незначительная, по масштабу, заметка в которой сообщалось, что, недалеко от берега был найден труп утопленника, в белом костюме, с документами на имя Бендераса Бэртуччо Измаиловича, уроженца города Нагорска. Ниже, было дополнение, что, возможно, этот богатый молодой человек, набравшись алкоголя, полез купаться и дорогой костюм, увлёк его, на дно, своей тяжестью. Лицо утопленника было обезображено голодными рыбами и в потайном кармане была найдена стодолларовая купюра. О светском рауте не было, ни слова. И, в конце, как в назидание бедным и средним прослойкам общества, стояла фраза : "Богатые, тоже тонут" и, следом, ещё более изумительная придумка: "Деньги ведут к смерти и влекут за собой несчастные случаи". Возможно, какой нибудь теоретик, в последствии, выведет из этого формулу "О кармическом влиянии денег на окружающие нас события, о пользе нищеты и о демоническом происхождении денежных знаков, уничтожающих своих владельцев." Много подобных теоретиков ищет очередную замануху, для своих увлечённых мыслей и многие из них способны заражать своими бредовыми идеями, как мозговым вирусом, окружающих людей. Ну, чтож, конец Бендераса Бэртуччо был не плохой. Он покидал этот мир яркой вспышкой своего пребывания и полным растворением своего настоящего имени, среди ещё живущих людей. Жаль, фотографии утопленника, в газете, не было... Вот, как бывает...
     "А, может, это судьба? Может именно так и должно было случиться? Зачем грубым жлобам, гурманы, типа Бэры, освежающие своим присутствием любой интерьер, из любых людей... А убиенного жалко... Не стоило ему залазить, в чужую шкуру... Значит, судьба..." - подумал Бера, сворачивая газетку, на память о собственной смерти. Поезд слегка покачивало. Разбитая, на затылке, голова гудела, от полученных (уже от покойника) ударов. Кто это был? Может, бомж местный... теперь, это, уже не важно - деньги едут рядом с ним, в стареньком портфельчике, из которого торчат, сверху, продукты питания: творог, молоко, пирожки и даже куриный окорочок, прикупленный на вокзале, но очень похож на домашний. И хорошо, и плохо, начинать новую жизнь, с нового листа, когда твои документы уже не действительны и единственным твоим документом является справка, из медицинского учереждения, на имя Колонтайкина Вячеслава Фёдоровича, обратившегося, по поводу сотрясения своего мозга. Была, правда, справка беженца, найденная, в брошенном рядом хламье, на то же имя, но, с этим "докумантиком", можно было влипнуть, в ещё менее приятную историю. Оба билета, в данное купе СВ, были, у него, на руках. Кажется, проводник должен будет их забрать. За окном мелькали многочисленные трубы заводов и ТЭЦ, мимо, проезжали знакомые маршруты городских автобусов... Он прощался, с этим, уже понравившимся ему городом. Людей не изменить, за столь короткий промежуток времени именуемый десятилетиями и столетиями - они умирают, не успевая измениться, в своих догмах, нравах, культивируемых правилах.
Он достал чемодан, в котором находился незаменимый дипломат, и открыв его, принялся рассматривать имеющиеся предметы. Из множества ламинированных табличек, говорящих о звании, должности, имени и названия фирмы - он нашёл довольно простую конструкцию и вытащив, из неё, содержимое, задумался. Оригинальная надпись, пришла, сама собой. Не очень старательным и немного корявым почерком, с левым наклоном, он вывел следующее: "Осторожно! Травма головы. Возможна амнезия и нервные расстройства." Следы, ещё сочившейся крови, виднелись, сквозь бинты. Вряд ли, кто-то захочет его проверять, но справка, из мед. учереждения должна быть под рукой.
" Значит, этим ударом, по голове, ты меня спас... Но кто ж тебя просил... одевать реквизиты! Этим, ты, спас меня повторно, погубив себя, красивыми одеждами чужого образа... Эти ребята потеряли, всякое, чувство юмора... Быки, несущиеся на любую красную тряпку и готовые растоптать, по любому поводу. Жестковато наказуют. Без предупреждений... Быки... Такие не отстали бы, по своей тупой упёртости и мнимым правилам, пока не нашли... Значит, искать уже не будут. Это плюс. Деньги, жизнь и свобода - со мной - это ещё три плюса. Адреса некоторых знакомых, тоже остались, а, это, ещё один плюс. Документов нормальных нет - это тройной минус, при котором должен наступить момент затишья. Так, или иначе, меня везёт этот поезд, с названием жизнь, провозя меня через разные станции, ландшафты и сознания сограждан. Чайку бы попить не мешало..."
     Приоткрыв дверь купе, он увидел молодую проводницу, с папочкой для хранения билетов, заходящую в соседнее купе.
- Извините, миленькая, а чаю, можно попросить... голова кружится.
- Сейчас-сейчас, не беспокойтесь! - сказала она прочитав прицепленную табличку и, тут же, удалилась за чаем, игнорируя другие служебные обязанности. Зайдя, уже с чаем, она взяла его билеты, чтобы, позже, не беспокоить и пожелала приятного отдыха.
- И всё-таки, люди, периодически меняются... - произнёс он вслух продолжение своих мыслей. Так-что, проводница не смогла понять течения его мыслей.

               вечно живым правнукам комбинатора
                посвящается.
     2.  ЧЕЛОВЕК ИЗ НИОТКУДА.
                1.
- Миленький, тебе нельзя так резво бегать - еле отходили тебя... Ведь, в реанимации столько пролежал... Ох и живучий ты! - говорила санитарка баба Настя перемотанному в бинты, хромому пациенту, в котором мало кто узнал бы артистичного и грациозного Бэртуччо Бендераса. Впрочем, он давно уже перестал им быть... ещё в поезде. Какие-то моменты помнились отчётливо, а какие-то, совсем стёрлись из памяти... Периодически, воспоминания являлись перед глазами, сами по себе... Проводница, чай, коньяк... бурная ночь с ласковой женщиной, заботливо делающей перевязку головы... Вращение по насыпи и шум уходящего поезда... и дальнейший туман событий. Врачи, вглядывающиеся в его раскрытые зрачки и медицинские инструменты перед лицом... Постоянная боль в теле, в течение месяцев... Когда окончательно сняли бинты с лица и разрешили посмотреть в зеркало - он не понял, кто перед ним стоит. Операционные швы ещё не полностью зажили. Хотя, врачи и говорили, что они сделали чудо с его лицом, обезображенном до неузнаваемости при падении с поезда, но ему, в это чудо, верилось с трудом - перед ним стоял совешенно незнакомый человек, с чужим лицом. Даже глаза стали другими излучающими болезненную скорбь и грусть. Зрачки стали открытыми, но прежнего жизнерадостного свечения в них не было. Судьба сыграла очередную, недобрую шутку, хоть жив остался и на том ей спасибо. По началу, он не мог даже вспомнить, кто он и где он, просыпаясь в беду своих сновидений, от боли, ломоты и мысленной неразберихи. Однажды он подозвал к себе сиделку и спросил, кто он и как сюда попал.
- Вам повезло, - ответила она, - нашли вас возле райцентра и быстренько в больницу, даже трепанацию делать не пришлось. Руки, ноги и рёбра были переломаны, вместо лица сплошная ссадина... а позвоночник и внутренности целы. Документиков при вас не было, но милиция быстро нашла, с какого вы поезда, даже проводница приезжала... на опознание... Говорила: вы уже контуженый в поезд сели, с разбитой головой и сотрясением.
- Ну и... опознала она меня?
- По рукам и по... по... Ну, вобщем, по рукам... Она же и деньги привезла, что вы ей давали... Так что, всё ваше лечение оплачено наперёд. Что ж вы, такие богатые, а на поездах ездите, да ещё и в карты взялись играть с бандитами? Не живётся вам спокойно. Двоих бандитов, что вас оглушили и с поезда скинули - уже нашли, а третьего ищут.
- А кто - я?
- Проводница называла вас Анатолием, милиция отпечатки снимала, думали, что вы беглый преступник... и фамилию называли, кажется - Колондайкин... Но, после, сказали что отпечатки не его. Может он и был третьим бандюком. Так что, о вас, ничего не известно... сами-то, ничего, не помните?
- Туман в голове и обрывки каких-то сюжетов... И пойми - из жизни или из сна обрывки...
- Про Ростов бредили, про предпринимателей, Веру вспоминали... а какую Веру...
- Вера... Вера... Не удивительно. В стране, где не хватает понимания - всегда дают имена с надеждой, с помощью имён, всё уладить. Вот и получаются сплошные Веры, Надежды, Любови, Святославы и Марии. Называли бы по разному и найти проще было бы...
- Да вы не волнуйтесь - вам не рекомендуется волноваться.
- А тебя, как зовут?
- Ирбина... Валерьевна...
- Интересное имя, кто давал?
- По рождению Ириной назвали, а через месяц дядька приехал на смотрины и отругал родителей, сказав что звуки должны сочетаться с человеком, а не то - худо будет человеку. Предложил им вставить букву "б", они и согласились.
- Интересное решение. А как быть мне? Кто мне имя подберёт?
- Да, Василий вам не подходит, Фёдор - то же... А давайте, я дядьке позвоню - он, хоть и старый, но при уме и до сих пор звуками занимается.
- Ну, что ж, пригласи... Может он меня и выручит. Плохо быть человеком "из ниоткуда", да ещё и без имени. А проводница, больше не презжала?
- Два раза... Она уже и не проводница - предпринимателем стала. Посмотрит на вас, отойдёт и мучается от каких-то сомнений. страшно ей, на вас, смотреть было.
- А тебе?
- Я привыкла, но по первости, тоже неприятно было смотреть и врачи морщились. Сейчас, вы уже красавец, в сравнении с тем, что было.
- А откуда у меня деньги были?
- Вам виднее, может вы и есть тот самый предприниматель, о котором во множественном чиле во сне говорили, а может дом продали и к родителям ехали. Родственников ваших, так никто и не нашёл... да и как их найти!
- В карты, говоришь играл...
    Ему вспомнилась мутная картина сна... Купэ... Глаза незнакомца создающего азарт... Первый удар по голове он вспомнил. Удар был не на столько сильным, видимо наносился из неудобного положения, но было очень больно - он пришёлся почти в то же место, где уже было кровоточащее рассечение и в голове пронёсся звук тупой боли. Последующих ударов, отключивших его, он уже не помнит. И какая-то небесная карусель постоянно всплывает в сознании.
     Снотворное, принятое из рук мягкой и разговорчивой Ирбины, подействовало и он начал погружаться в картинки сна, пытаясь выудить оттуда события своего прошлого существования. Где, она - реальность? Где, в этом бесконечном водовороте образов и фраз, кроется его настоящая жизнь? Карты ложились одна на другую и были видны сквозь рубашки. Это не мы играем - это с нами играют, каждый раз по новому и с неизвестным для нас, но давно известным для невидимых сдающих рук, раскладом... Если мы не играем в этой партии - значит, мы учавствуем в какой-то иной игре, сами того не зная. Значит - он игрок... азартный видимо был игрок, раз попал под раздачу небесной канцелярии. А кто придумывал правила? В какую игру он играл? Если вспомнить игру, которую он играл в жизни - можно вспомнить и остальное... Может это была игра одного артиста? Проводница... Нежные ласки и отдающаяся боль в голове. Фотография очарованной женщины. Очаровывание... чары... Он влиял на восприятие? Интересно, как это работало? Фу-ты, накладки какие-то! Проводница - белокожая шотенка, а тут мулатка, в синем, пытается разгонять тучи над его головой. Голова-то больше всего и пострадала, а кости, хоть и ныли, но срослись. Кости... Нет, логикой тут не возьмёшь. Интуиция подсказывала ему, что искать нужно иным способом. А чувства? Какие чувства он испытывал? Чувства должны остаться, хоть и замурованы под болью, отчаяньем... Стоп, отчаянья как раз и нет...  Высвободиться бы, выпорхнуть отсюда в родную стихию... ощутить свободу... Так... одно чувство уже нашли - свободность парящей птицы, играющейся с перепадами высот. Похоже на музыканта - ощущение звука и пение воздуха. Мог бы исполнять неплохие музыкальные экспромты. Женщины...- чувство мягкости к ним, обволакивающей но простой нежности... Чары сюда не вписываются - тут что-то другое. Какое чувство в нём есть, реагирующее на хитрость? - Острота внимания и наблюдения... улыбка снисхождения... волна антихитрости... Откуда это? Откуда такой накопленный опыт и понимание людей, их звучания и сути?
Мерный стук колёс и проплывающие перед глазами картины какого-то художника - графиня в лаптях, генерал перед зеркалом, бобёр с неводом и певец в пустыне... огромная клетка на замке, а в ней толпы народа, строящего блескучие ледяные замки... Картина изображающая художников, разукрашивающих себя на холсте, подрисовывая себе красивые одежды, бравые усы, честные глаза... Шествие замыкает изображение неба с закрытыми глазами... Рельсы кончились и поезд из картин взлетает вверх, совершая мёртвую петлю и исчезает в водовороте тёмно синего пространства, проваливаясь ввысь и растворяясь в окружающем...
Это был уже сон... Комунальная квартира на нескольких хозяев из которой выехал один жилец и комната осталась пустующей, но дышащие стены были насыщены его пониманием... Подъехавшая машина и наблюдение соседей за заселением нового жильца, в руках которого была флейта... Кому он собрался играть? У них, в каждой комнате, своё звучание и свои музыкальные инструменты, а в кладовке сидит наблюдатель и смотрит в мониторы телевизоров, наблюдая суть действия каждого жильца и звук их комнат. Въехавший сосед, оглядев стены, расхохотался и, на всеобщее  удивление, снёс крышу и установив прозрачную мебрану, вместо потолка, принялся задумчиво играть на флейте... Звук заполнял не только квартиру, он пронизывал стены, выходя за пределы дома, заполнял звучание улицы... усиливаясь через мебрану, разливался в бездонное небесное пространство. Этот звук флейты разливался повсюду, наполняя всё своими вибрациями...
     С этим звуком он проснулся. Появилось ощущение, в нём, нового жильца, но жилец, пока, себя не проявлял и остальные его внутренние "квартиранты" не пропитались ещё его звучанием. Сколько времени это будет происходить и что явится пробудителем - известно только Старшему Кукловоду, но в его руках так много ниточек, что и он не знает - когда и за какую он потянет.
     Время шло. Больничная койка - уже порядком надоела. На улице пригревало весеннее солнце и, вместе с природой, просыпался и "больной из ниоткуда". В послеобеденное время, одного из таких дней, к нему подошла Ирбина с пожилым мужчиной, на вид - лет пятидесяти.
- Это - мой дядя, о котором я рассказывала. Экпериментировать будем?
- А разве, ещё что-нибудь остаётся!
- В жизни - много вариантов, молодой человек... - произнёс дядя приятным баритоном, - Предлагаю попробовать один из них. Ирбинка мне немного рассказала, думаю сами вы - большего и не помните. Я не знаю - кем вы были, каким, но попытаюсь найти ваши созвучия, на данный момент.
- У меня нет выбора... Согласен. А чем вы занимаетесь?
- Нетрадиционным звуковым восприятием. А выбор - всегда есть...
- Это вам, так, кажется... С вашей, нынешней позиции... Выбор зависит от условий, в которых находится индивид. И иногда - у нас нет выбора - событие произойдёт, так или иначе, а какими мы будем в этом событии - это уже другой вопрос. Все мы смертные и, в этом - у нас нет выбора. Как проживём - это другой вопрос. Вы исследуете звуки - их звучание повсюду... а, как, вы это делаете, какое значение придаёте - ваш выбор, из имеющихся у вас условий.
- Знакомая философия и звучите вы своеобразно... Звуки "Б", "Р", "Т"... "Н", "С"...
- А гласных, нет?
- С гласными у вас проблема... Гласные воспроизводят личность. "Е" - пропало, "Э" - пропало...
- И кто остался "на трубе"?
- Вот, видите - что-то в памяти осталось.
- А память ли, это? Мне кажется - это некая совокупность впитавшихся красок жизни. Когда врачи сказали: "Он пришёл в сознание" - я понял, каким словом это называется и пролетевшая, сквозь голову, мысль звучала так: "Сознание пришло... но без него".
- Звук "У" - заменился на пронзительный "Ю"... Знаете, как звучат сочетания "НЬЮ", "СЬЮ"... Этот звук, у вас, приобретает высокую тональность и норовит встать перед гласными, но, он же - смягчает звук "А", делая его песенным звучанием. Периодически вырывающееся "Й" - пронзает людей остротой своего объёма.
- О-о, как мы далеко зашли! Рациональное определение звуков, умом инженера!
- Вот, видите - вы произнесли целую фразу, а она звучит "ЙАЙ!" и это не сарказм... Сарказм, в вашем воспроизведении звучал бы "ФУЙЙОРТ"... Чего вы смеётесь?
- Извините, мне представилось сочетание моего имени в виде сказанных вами звуков, предположим: Брат Нью Фуййорт Сью Насит Йай! Поэтому, мне стало так смешно. Может, что-нибудь другое придумаем? Даже вам смешно стало...
- Это прозвучало, как "ЙУ-Ю-Ю!"... А имя мы вам придумаем... найдём. Как вам ВАЙНЭС  ЮРБИН  ТАУЭР?
- А букву "М" - нельзя влепить, куда-нибудь?
- Тогда МАНТАУЭР.
- Круто... Где-то, я это слышал... Вспомнить не могу. А попроще нельзя?
- Можно, но я пытался отразить все ваши звучания.
- Сдаюсь. Пусть будет - Мантауэр. Только имя, из них, какое: Вайнэс или Юрбин?
- Любое... Для вас, это роли не играет. Можете взять двойное.
- По-русски, это будет Ваня-Юра.
- Звуки и звучания - не являются принадлежностью нации или народа... Музыка одинаково звучит на всех языках. Человек - это мелодия.
- Учту. Но вы говорили, что звук "Э" - потерялся, а здесь, их  два!
- Это вам для равновесия. Я хотел бы с вами поговорить, ещё на одну тему... пока Ирбинка сходит и заварит чайку. - он внимательно посмотрел на племянницу и та, слегка улыбнувшись, вышла.
- Понимаете, она мне, как дочь...
- Понимаю...
- Вы интересный человек...
- Ближе к теме! Она ушла, но ненадолго.
- Она притянулась к вам, влюбилась... У вас была близость?
- Да...
- Всё это временно... Вы - человек, с которым многие могут найти созвучие. Пожалуй, половина женщин обрела бы, в вашем лице, избранника...
- Лице?
- Извините, забыл... хотя и это лицо выглядит не плохо. Я имел в виду вас, вашу суть, звучание, которое вы воспроизводите. Вы, по своему составу, подходите многим женщинам... Дело в том, что они, зачастую, вам не подходят, по своему составу...
- Вы, о Ирбине?
- И о ней, тоже... Не давайте ей привязываться... Вам, с ней, станет скучно - она не умеет так, как вы, широко смотреть... измучит себя... Поймите меня правильно...
- Уже понял... Но, что-то во мне, говорит: Если человек побыл какое-то время счастливым - он, всё же, был счастлив... Я понимаю вас... но, не знаю чем возразить тому, внутреннему аргументу. Пусть, всё течёт своим течением. Дяденька Случай и Тётенька Условий - занесли меня сюда, не зависимо от моих желаний. Как она оказалась, здесь - не знаю...
- Она работала в другом отделении. Баба Настя - была на больничном и Ирбинку перевели сюда, временно... От вас исходили такие стоны, что сердце её содрогнулось.
- Странно... мне казалось - я не имел привычки стонать.
- Это - неконтролируемая часть. Кто знает, может вы выстонали всё, что могло игнорироваться раньше, постепенно накапливаясь.
- Может и так...
- Потом приехала богатая проводница и увидев Ирбинку возле вас - уговорила её заботиться, до любого исхода...
- Звучит странно - "богатая проводница"...
- Она заплатила большие деньги за ваше лечение, а Ирбинке - выдала отдельную сумму... Так что, благодаря вам... вашему несчастью - мы рассчитались с долгами и улучшили материальное положение. Её родители - считают вас божественным благодетелем и великомучеником.
- А она?
- Она плакала, мучаясь своей совестливостью, что возымела финансовое благополучие, благодаря чужому несчастью.
- Зря... Её вины в этом не было. Эдак, можно найти клад и мучаться за судьбу закопавшего, которого давно нет в живых.
- Теперь, вы меня понимаете?
- Полнее. Но не вынуждайте меня совершать какие-то действия и конструировать ситуацию. Всё само произойдёт, так или иначе.
- Надеюсь...
- Вам чай, с сахаром или как? - спросила входящая с разносом Ирбина.
- Мне с сахаром, а Вайнэсу - на его усмотрение.
- Мне, пожалуйста, "или как" - сахар портит вкус чая.
- У вас сегодня именины - имя дали. - хихикнула Ирбина подавая чай.
- Имя...Нины... Нет, пожалуй, у меня сегодня - имя Вайнэса. И кажется, я вспоминаю своё настоящее имя: Абу Али Ибн Аль-Худрат Юрбин - произнёс новоиспечённый Вайнес и все дружно расхохотались.

                2.
Через неделю, лёжа на своей больничной постели и задумчиво глядя в потолок, Вайнес, уже привыкший к своему имени, услышал приближающийся голос бабы Насти, с кем-то разговаривающей о нём. В палату, вслед за бабой Настей, зашла бабушка лет шестидесяти, в чёрном платке и резиновых сапогах. Глаза её были ярко голубого цвета, без поволоки, седые волосы слегка выглядывали из под платка. В руках у этой бабушки была ситцевая сумка, сшитая, видимо, из старого платья. Зайдя, они остановились посреди комнаты и подошедшая чуть ближе баба Настя держала речь.
- Вот, милок, привела тебе нашу ведунью - она всё знает и народ к ней ходит... Ты ей денег дашь, а она тебе, про тебя и расскажет... А-то негоже - под чужим именем ходить. Зовут её Мать-Катерина, к ней завсегда очередь наперёд расписана, может, она тебе и память вернёт.
- А, что не вернуть. Бесы забрали, а я верну... Молитвой их отрежу, порчу сниму, какую на тебя напустили... Похлопочу за тебя перед Ангелами Христовыми... - говорила на распев Мать-Катерина.
     "Какую мелодию нарушили!" - подумал Вайнес, наблюдая за старушками, но, согласившись с обстоятельствами, начал беседу.
- Не знаю, о каких деньгах вы говорите... Да и врядли у Ангелов ваших есть потребность с бесами биться... с финансовым стимулом... С бесами - только бесы бьются. О каких Ангелах вы говорите?
- Ой, не пришёл ты ещё в себя! - сказала баба Настя, - Только от стонов отошёл, а уже - туда же... новые муки зарабатываешь... Ты уж прости его, Мать-Катерина - он не в себе.
- Бог простит... А Архангелы обидятся. - молвила Мать-Катерина, - Не хорошо это - в Бога и силы небесные не веровать.
- Вы мне скажите, бабушки, что это за Архангелы такие, что обидеться могут? Что это за Бог такой, что имеет свойство прощать или не прощать, с вашей подачи? Что вы за люди такие, что муки обещаете, когда не по-вашему глаголят? С чем шли вы сюда и с чем стоите? О каком небе вы говорите, о голубом или о бездонном? Какие молитвы, для выгоды своей и моей читать собрались?
     Мать-Катерина насторожилась, а баба Настя воскликнула:
- Никак, тёмные силы завладели тобой! Вот и помогай людям... Мы к тебе с добром, а ты во-на как! Помочь тебе хотели, а ты такую ересь несёшь... Бесы через тебя лезут.
- Ой, беду кличешь, неразумный... видать - человек то из тебя вышел и не знамо кто поселился... Придётся свечку ставить и молитвы петь, пока разуму не наберёшься. Я стольких людей на ноги подняла... не уж то заслужила выслушивать подобное? Поспрашай у людей - ко мне все с уважением...
     Вайнес вспомнил недавнего посетителя, давшего ему новое имя, и вслушивался в реплики старушек. Вроде говорили они правильно, красиво, о добре по-своему... но было за их словами что-то другое, едва уловимое... Звук сути произносимых фраз - шёл не из пространства, а от них, от их убеждённой уверенности. Этот звук, двигаясь тугой волной, заполнял воздух, слегка толкая его.
- Уважаемые, о чём вы говорите? Люди, благодаря молве и дару убеждения, уважают вас... Все, по-своему, влияют на процессы. Вы, благодаря молве и убеждённости -  уважаете своих святых... А вдруг - в меня святой вселился!? Я и сам, грешным делом подумывал на эту тему.
- Слышь, Катерина - он святой... Какой ты святой, если не в Бога, не в чёрта не веришь!
- А по вашему - святые, это те, кто верит в религию? Значит, если не верит в Бога, по-вашему - то и нет в нём ничего святого?
- Да, знаю я какой ты святой! - продолжала баба Настя, - Деньжищ нахапал, шулер... А с Ирбишкой, думаешь не знаю, какими греховными делами занимались? Я - всё знаю, про вас!
- А с чего вы взяли, что эти дела - греховные? По себе - не судят обо всех. Вы же меня не знаете, а на Ирбину смотрите, как на молодую и глупую. А может, всё и не так?
- Всё я, про тебя, знаю, милок... - начала свой монолог Мать-Катерина, - Зовут тебя Петруччо... Работал ты в разведке... Убил преступника и скинул в воду, в белом костюме... Развратником ты был, а заодно и музейные ценности продавал, пользуясь служебным положением... Кому-то не понравилось - вот тебя и тюкнули по голове, когда ты в отпуск собрался... С большими "шишками" связался - большие шишки и получил. Мне Ангелы всё про тебя рассказывают, от них ничего не утаишь! Вот призовут они тебя на суд...
- Зачем? Им, что - больше делать нечего? Кажется, у вас, говориться: Не судите, да не осудитесь... Не мните - и не омнимитетесь... Не умничайте - и не ошибётесь... Вы никогда не допускали, что многое, запугивающее нас - является предрассудками, произошедшими от недопонимания и устрашения...
- Не благодарный ты человек, - продолжила свои упрёки баба Настя, - нехороший человек...
- В том то и дело - "НЕ ХОРОШИЙ"... И понимаю это определение по-своему, не стараясь быть или выглядеть хорошим. Я не знаю - какой я... А вы уже себя в хорошие записали, из благодарности самим себе

     Одна из них напоминала ему квакающую лягушку, а вторая - поющую гусыню. В сравнении с ними, Ирбина выглядела простым и безобидным воробушком, а её дядя - летучей мышью, ориентирующейся на едва уловимый звук. Интересно, а кого он, им напоминает? Если бы заголосил по ихнему - нарядили бы в более благопристойный образ.
Не желая побеждать в споре и вызывать ненужные амбиции со стороны упорно верующих в своё бабушек, а так же, ощутив нежелание воевать с бесами и ангелами, Вайнес решил исполнить роль больного, теряющего своё сознание. Он словно понимал, как притягиваются и действуют различные работающие энергии окружающего воздуха. Волна головокружения прокатилась по телу, вызвав небольшую бледность лица... Тело расслабилось, обмякая...
- Врача... Позовите врача... - сказал он падая.
- Ох, предупреждала я тебя. - засуетилась баба Настя.
- Бесы уходят... Видишь, какие у меня Ангелы - защищают! Пока из него дух вышел, нужно обряд совершить - сказала Мать-Катерина, начиная совершать над пациентом крестное знамение.
- Ой, неладная... Побегу доктора звать, может укол ему сделает... Не дай бог прознают, что через нас помер! Пересудов не оберёшься... - причитала баба Настя, убегая выполнять свои служебные обязанности и увлекая за собой Мать-Катерину, которая, до самой, двери продолжала крестить лежащего на полу пациента.
     Вместе с врачом, прибежали две медсестры, Ирбина, отлучившаяся на обеденный перерыв и баба Настя, уже без своей святой подруги. Больного, первым делом, подняли с пола и переложили на постель, где после второй пощёчины он открыл глаза и увидев бабу Настю, поморщившись, закрыл их снова. Заметив это баба Настя удалилась, прихватив с собой одну из медсестёр и объясняя ей:
- Зашла порядок навети, а он лежит сердешный... Я и побежала...
     Услышав что она вышла, Вайнес открыл глаза и отстранил руку медсестры, собиравшейся сделать укол.
- Всё нормально, доктор... Я уже пришёл в себя... Просто закрывал глаза, чтобы лучше осознавать происходящее. - сказал он. Затем,  сделав знак рукой, чтобы врач наклонился, сказал уже шёпотом, - Давайте поговорим, наедине...
     Когда все вышли, включая взволнованную и непонимающую причин происходящего Ирбину, доктор спросил:
- Вы хотели поговорить? О чём? Что с вами произошло, дорогой вы наш человек без имени, как самочувствие? Пол отделения переполошили...
- Вы не сильно заняты? Уделите мне немного времени?
- Да, ради бога! Весь во внимании... Думаю, по пустякам вы не стали бы падать.
- Каюсь - упал умышленно... А про Бога - лучше не напоминайте... Все так любят говорить о Боге, что становится не понятно, о чём они, вообще, говорят. Вы знаете Мать-Катерину?
- Знаю... Многим людям помогла. Многие ей благодарны за помощь... Хотите, чтобы я её пригласил?
- Спасибо - это кино мы уже видели. И упал я, что бы избавиться от навязчивых идей этого человека. Допускаю, что меня могли звать Петруччо, Пертуччо или Пэр... Допускаю, что мог работать в разведке и кому-то не понравилась моя деятельность... и в итоге я оказался у вас в больнице, без памяти и с обезображенным лицом...
- Да... лицо у вас пострадало серьёзно, но и коллеги постарались - вам было сделано несколько пластических операций. Мы не видели вашего настоящего лица, но можете быть уверены - мы приложили максимум усилий и думаю, что никакая разведка вас теперь не узнает. С документами проблема, но пока у вас амнезия - вас органы беспокоить не будут. Честно говоря - я испытал чувство радости и профессионального удовлетворения, когда вы встали на ноги... Да и не только я...
- Не узнают, говорите... Дак и я - не узнаю, тех, кого знал... Впрочем, сейчас я не об этом. Извините, что оторвал вас от дел... но, не хотелось мне продолжать ненужный разговор с двумя старушками, стоящими на своём.
- Так... Значит, самодеятельность бабы Насти? Я поговорю...
- Не надо - обозлите только... Думаю они и сами не захотят, после того, что я им наговорил. А кто её так назвал - Мать-Катерина? Хорошо ещё, что не Мать-Тереза... Красиво она образы соствляет.
- Ну и что она вам наговорила?
- Бесы во мне... а в ней Ангелы, которые моих бесов изгонят... а кого не изгонят - тех Архангелы поразят.
- Все мы любим смотреть за чужими бесами. Она в церкви - уважаемый человек и с этим многим приходится считаться. Оттуда же и имя. Видимо решили, что приставка "Сестра" - будет недостаточно звучать. Я вас понимаю, но если раньше от этого можно было отмахнуться, то после того, как религия стала концепцией политической, культивируемой - многие из моих коллег, тоже попадали в опалу церковных осуждений. Помните сказку про лису, которая попросилась переночевать у порога, а в итоге - выгнала хозяина дома, запугав и остальных... С ничего права качала.
- Нет, не помню, но, должно быть, интересная сказка, раз её приложить можно.
- Всё можно приложить. Вопрос - как и к чему... Вот, этим и пользуются. Одни, мироздание по-своему обрисовали, другие - запихивают его в свои рамки, а третьи - рисуют графики или звёздные карты, вместо объёма и пространства. Мне кажется, что мир на столько широк и многообразен, что не подходит не под одну теорию, но в то же время - удачно совмещается с любой из них. У меня есть знакомый экстрасенс-уфолог - тоже, со своими ветрами в голове, однако, в его рассказах бывают крупицы истины. Вот, к примеру - крест, можно трактовать со многих сторон...
- Ну-ка, ну-ка...
- С одной стороны, как торможение процесса... любого процесса, включая смерть. С другой - как образный символ жизни, бытия, обобщённого понимания со всех сторон света. С третьей стороны, это обыкновенная материя из металла дерева или энергии. С четвётрой - это столкновение двух линий, течений, на пересечении которых находится суть. И наконец, это игрушка для взрослых, готовых придать ему любое значение и предназначение. Связываться с людьми, фанатически ораняющими свою и только свою линию убеждения - не советую - окажетесь в середине креста.
- Получается, совершая любое действие - мы уже оказываемся этой точкой...
- Да, но бездействия не бывает... Какое значение мы придадим, какую сторону рассмотрения факта выберем - так и будет... для нас...
- Тогда и самого факта не существует.
- Согласен... Но как же тогда наша беседа?
- Это не факт - это процесс. Проистекающий процесс нашей жизни...
- Кажется, ты начинаешь просыпаться...
- Для кого-то - я уснул... для кого-то - и не засыпал... кто-то не знает и не узнает,что я был, вообще...
- Куда двинешься, после больницы? Может у нас останешься? И Ирбинка обрадуется... Хорошая женщина...
- Не могу... тесно мне здесь... Да и дядя просил не привязывать её к себе... Интересный он человек...
- Наслышан... Имена он тебе интересные дал - не привычные для нашего обычного слуха. Пожалуй, я поговорю с нашими паспортистами - они, по дружбе, помогут. Одной проблемой тебе меньше станет. А что за проводница к тебе приезжала, кто она тебе?
- Не знаю...
- Она деньги оставила для тебя на случай, если не приедет больше...
- Так, вот, о каких деньгах баба Настя говорила!
- Что говорила?
- Да - не важно... Оставим их в покое, лишь бы не приставали.
- Может, Ирбинке поручить уборку и прочее..?
- И, тем самым, настроить против неё старушек? Стоит ли? Пусть всё идёт своим путём, а там - посмотрим.
- Хорошо. Слушай... мне идти надо. Если тебе скучновато - могу этого экстрасенса уфолога пригласить. Он человек своеобразный, увлечённый, но не навязчивый. Ему тоже скучновато здесь. Развлечёте друг друга. А мы, может, в следующий раз побеседуем?
- Может.
- Или сам зайду, или через Ирбинку передашь. Лады?
- Лады... А то она, там, изволновалась наверное...
- Ну, выздоравливай... залётная птица... - произнёс доктор, прощаясь и покидая палату.
     Вайнес закинул руки за голову и задумался... "Ещё один интересный человек. А где-то, есть течение, идущее вразрез ему... Поэтому, все люди такие разные - каждый в своём звуке и волне... вот, вам, и генетический код... Инстинкт самосохранения... Большинство людей стараются находиться в общей волне, вызывая минимум закономерного столкновения... люди толпы, не замечая затаптывающие, находящиеся на их пути ручейки других течений. Так или иначе, они всё равно будут идти, сами против себя, сталкиваясь друг с другом, где лбами, где грудью, где ногами и руками. У каждого отдельно взятого индивида - своя теория, своя правильность, своя линия убеждения и понимания.Скажи кому нибудь "НЕБО" и каждый поймёт это по разному, а для кого-то неба и не существует... в отдельности от звёздных объёмов и самого существования. Да, пожалуй, так же, как и тела человека не существует, отдельно от чувств, мыслей и звёзд. Надо будет уфологу этот анекдот рассказать..."
     Вбежала немного взволнованная Ирбина.
- Что с вами произошло?
- Успокойся... Ничего страшного. Видимо, была необходимость побеседовать с доктором.
- Вы сознание потеряли?
- Нет - нашёл... Понимаешь, тот, кто во мне жил - умер. Сознание осталось без него, хотя и звучит, уже впитавшимися с помощью него чувствами, восприятием мыслей и частью понимания жизни... Пройденной им жизни, его наблюдениями и опытом. Он умер, понимаешь, и его картина мира прекратила своё существование. Я не знаю, кем он был, но внутренний оставшийся состав благодарен ему за накопленный опыт. Теперь - родился другой... Такой, какой есть, какой родился, по своим закономерностям. Представляешь, если бы я был разведчиком или убийцей... и меня ждало бы сейчас общепринятое наказание или поощрение... А его - уже нет, давно нет... кого они будут наказывать или поощрять? Другого? Обрати внимание - месяц назад я, тоже, был другим... и пол года - тоже... Глупо всё выглядит: и система справедливости воздаяния, и восприятие человека, как нечто конкретное и неизменное, хотя человек, с каждым днём, меняет даже свою физическую форму. Мы берём образ и называем его человеком...
- Баба Настя всех переполошила.
- Это, тоже, образ... Баба Настя, у всех нас, существует в виде образа... Мы существуем, у неё, в виде образа... Она существует, для себя, в виде образа... Её убеждения и вера существуют, у неё в виде образа, который она пытается передать другим. Её подача происходившего - удачно воспроизведённый образ, раз все так отреагировали...
- А что происходило?
- Ничего не происходило... Мне показалось, что я устал от общения с ней и я стал образом падающего человека, просившего позвать врача.
- Это, что - шутка такая? Я так волновалась... а вы играетесь... - чуть обиженно произнесла Ирбина.
- Да - дядя был прав... Когда у меня было всё нормально - ты волновалась, от собственных образов... Сейчас, когда ты видишь меня живым и здоровым - ты, вместо того чтобы радоваться - обижаешься. Мне не понятно - зачем ты это делаешь... Когда меня рядом не будет - ты может поймёшь, что ошибалась и обиды были напрасными... а может и будешь удерживать нынешнюю, устоявшуюся точку зрения. Но, в обоих случах, ты сама, будешь уже другой.
- Я не понимаю вас... Что с вами происходит?
- Со мной? Что касается меня, то я, надеясь объяснить тебе или бабе Насте простоту вещей - попадаю под перекрестное течение природы, ни сколько этому не радуясь, но и не рыдая... Просто наблюдаю за процессом событий.
- Вы чуточку эгоист?
- Кажется ЭГО - это состав человека, пропитанность своими убеждениями, взывающими к обращению на него внимания.  ИСТ - это вопрос и утверждение... Получается, что все мы эгоисты.Сделал действие - эгоист. Не сделал действие - тоже эгоист. Каждый эгоист, своим Эго, замечает эгоизм другого...
Но, кто из нас больший эгоист? Когда-то, это слово не было нарицательным, оно стало таковым из-за частого применения словоблудами и невеждами, людьми не ведающими, не понимающими. Когда-то, оно означало: НЕОТКРЫТОСТЬ ЧЕЛОВЕКА ПЕРЕД ПРИРОДОЙ, в связи с этой неоткрытостью - происходит ошибочное утверждение временных собственных убеждений. Теперь это слово нарицательное и имеет другой смысл... И люди, пользуюясь собственным эгоизмом, выражают его, в полной мере, когда обвиняют остальных. Нужно понимать, когда говоришь что-то... Ты могла отреагировать по разному, но предпочла привычное - обиженное и упрекающее выражение.
- Я не понимаю вас - вы меняетесь на глазах... и не только физически... Я вас совсем не знаю...
- Я сам себя - не знаю... Хорошо, хоть это заметила. Думаешь, через месяц - ты останешься прежней? С прежними мыслями, с прежними чувствами, с прежним пониманием... Не знаю, заметишь ты это или нет... Положение, в котором я оказался, помогло мне понять это глубже... Давай, сменим тему. Как чувствует себя дядюшка? Ты говорила - он старый, а я нашёл его пожилым, пожившим...
- Он сочиняет музыку... по звучанию людей. Собрался в Москву ехать, к другу, и если получится - запишет несколько жизней в виде музыки. Там и ваша есть...
- Жаль, я нотных знаков не знаю... Хотя, ими, звучание не заменишь. Попробуй, расскажи музыку словами - не то... Слушай, а что такое "изотоп"?
- Раствор есть такой, насыщенный радиационными частичками. Его вводят пациенту, перед обследованием почек и других органов. А что вас, так, интересует?
- Вертится слово в голове, а куда прилепить не знаю. Частички, говоришь...
- Ну, да - раствор...
- А как ты думаешь - они одинаковые или разные?
- Кто?
- Изотопы... частички радиационные.
- Разный раствор бывает, разных пропорций.
- Слушай, сходи, купи мне молока... Засыпается с него хорошо - напьёшься и тело остывает, а потом в сон клонит.
- Ой, да я мигом сбегаю.
- Мигом - не надо. А то, пока бежать будешь, и жизни не заметишь... в своей беготне.
     Ирбина удалилась, прикрыв за собой дверь, а он остался лежать с открытыми глазами, глядя в воздух, между потолком и головой, одновременно размышляя: "Как быстро всё меняется... Настроение, иллюзии, люди и события с ними происходящие..."
                3.
Баба Настя всё так же приходила в палату делать уборку, крестя незаметно стены, на лево и на право, но вступать в разговор с больным и одержанным уже не решалась. Ирбинка менялась, с каждым днём... Её мысли, не имеющие выхода, всё больше и больше нагнетали в ней потенциал сдерживаемого, истерического напряжения. Чтобы не сорваться и не выразить Вайнесу свои упреки - она запиралась в себе и в своём бездействии, не понимая, что, тем самым, нагнетение не исчезает, а вместе с терпением исчезает и ещё что-то.
- К вам пришли. - сказала она холодновато и дрожащим голосом.
- Что с тобой? Ты нагнетаешь себя, всё больше и больше... Сдавливаешь себя спазмами, а от этого - они лишь возрастают.
- Ничего... как нибудь справлюсь, - ответила она и вышла.
Зашедший человек представился Эдуардом Игнатьевичем, экстрасенсом, уфологом, парапсихологом, и контактёром.
- А с кем контактируете?
- С космическим разумом.
- То есть... Вы находитесь не в космосе?
- Да, знаете, здесь, на Земле - мы оторваны от космического разума, а я с ним общаюсь... В том числе, со множественными инопланетными цивилизациями.
- А кто отрывал? Хотя, мне интересно, о чём говорят наши инопланетные друзья... И как же вы, с ними, контактируете?
- Настраиваюсь на контакт с ними и получаю информацию.
- В виде чего?
- Когда как... Некоторые - дают символы, которые, потом, подлежат детальной расшифровке... Некоторые - беседуют открыто, на нашей волне, давая полезную информацию.
- А как, у вас, это началось?
- Еду я в машине, дождь идёт, дорога скользкая и, вдруг, получаю информацию: "Осторожно, впереди авария и столб на дороге...". Смотрю вперёд - ничего нет, но скорость сбавил. Потом ещё: "Внимание..." Вобщем, аварию миновали благополучно...
- А с чего вы взяли, что это были инопланетяне? Мало ли, сколько информации висит в воздухе? Может, это вы уловили или ваше надсознание вас предупредило.
- А я потом беседовал. Вызывал, вызывал, пока не ответили.
- С кем беседовал? Есть люди, беседующие сами с собой, с подсознанием, с надсознанием... Не удивлюсь, если они скажут, что общаются с космическим разумом.
- Вы остали от жизни. Эту информацию проверяли другие контактёры, опубликовали множество трудов...
- А-а-а... другие контактёры... Информация - инопланетная, а труды - их, значит...
- К тому же, есть множество курсов по обучению восприятия информации и воспроизведению её...
- А кто курсы организовывал - инопланетяне? Жрецы Вселенной? Или Ангелы? Вы уж меня извините - это я так... шутю... Просто, мне не понятно - зачем получать информацию в закодированном виде, в символах, имеющих многозначную трактовку, и расшифровывать, трактуя это со своего уровня познания... не проще ли, просто, получать понимание объёма сразу, а не через замысловатый ум?
- Меня - так учили... так, я и приспособился. Вы, к стати, тоже, вполне можете являться контактёром...
- Избавьте меня от подобных наваждений и натягивания на себя миссии... Вы лучше подскажите - что такое "изотоп"?
- Заряженная частица, обладающая свойством излучения... применяется во многих отраслях науки... физики, медицины, археологии... А почему это вас интересует?
- Звучит иногда, в мозгу... Может, как остаточная информация, а может и как воспринятая отвлечённым умом... Но объём очень интересный...
- Вот видите - я же говорил что вы контактёр!
- Все мы контактёры... только не того, что себе предствляем...
- Не скажите... Есть много "глухих" и "слепых"...
- А вы думаете - мы, с вами, полностью зрячие и с идеальным слухом? Вот вам и "не скажите"! Я могу согласиться с теорией, что каждый человек - это раствор изотопов... Разный раствор, разные излучения... разный дополняющий состав.
- Наши контактанты...
- Ваши? Извините, что прервал, но, не так давно, имел удовольствие общаться с Мамой-Катей - она, чётко и по-своему, назвала этих контактантов бесами. и попробуйте, докажите ей, что это не так... У неё свои контактанты и определения, у вас свои, у какого-нибудь дяди Фёдора, занимающегося квантовой физикой - свои, а у Энштейна или йога - свои.
- А говорите - ничего не помните...
- А я и не помню... не вспоминаю... Выражая понимание данного момента - даю отражаться этому в словесной форме.
- Вам обязательно, нужно съездить со мной на семинар.
- По поводу?
- Уфология и контакты.
- И много вас, там, таких?
- Много. Есть интересные люди, непосредственно общавшиеся с инопланетным разумом и отдельными субьектами. Есть множество фактов, доказывающих о неземном происходении человеческой рассы, о влиянии инопланетного разума на нашу цивилизацию, прямые контакты с людьми...
- Мне понравилось, с какой уверенностью вы произнесли два слова - "факты" и "доказывающие". А если это не факт? Если все доказательства - удачно совместимое многообразие форм? Если символы и различные природные проявления - не однозначны?
- В чём-то, я с вами согласен... Но среди конактирующих, например, есть люди, видевшие, как они появлялись и исчезали после общения.
- Вот видите - исчезали... Они меняли плотность своей субстанции... Может это, просто другая форма существования, которую я совсем не отрицаю. Плотность другая - вполне возможно, что и пространство другое... и наших чисел там нет... наших узких взглядов, тоже нет, вместе с нашими определениями... А вы их уже определили в разряд "ИНО ПЛАНЕТЯН". А Мама-Катя общается с Ангелами... Индейцы - общаются с Духами... И все они, иногда, обретают образ или форму... ту или иную.
- Вы хотите сказать, что все они - принадлежность другой материи?
- Я не хотел это сказать. Я просто сказал, что наши определения мироздания несовершенны и утверждать, что либо отдельно существующее - не стоит. Каждый колупается в своём, утверждая и ища свою истину. По этому поводу могу рассказать свежий анекдот:
Идёт симпозиум инопланетян. Встаёт архангел Азраэль и говорит: Когда меня назвали Кришной - я пел, когда назвали Даймоном - возражал, когда назвали Духом Огня - пришлось гореть,  но, в отличии от них, у меня нет желания есть пирог из дерьма, приговаривая о необходимости и изысканности вкусовых ощущений!
- А куда ты денешься! - прокричал залётный земной космонавт, - Не хочешь - научим, не можешь - заставим...
Уфолог захохотал. Затем, улыбаясь произнёс:
-Догадываюсь, как вы наблюдали за моими рассказами. Но позвольте мне настроиться и я дам вам информацию моих связников, нарисую ваши символы и объясню вам их.
- Не возражаю. Но зачем мне символы, отражающие меня или вас? Зачем мне числа, которыми меня может одарить какой-нибудь числовод? Вы - не символ, я - не число. Можно было бы обозвать нас взаимно проникаюшими растворами изотопов, но я не буду этого делать. Ведь перед вами сидит объём некой сути а не символ. Что мне прикажете с ними делать, с символами и числами? А от информации, если она, действительно, интересная и полезная - не откажусь.
     Наступило затишье, во время которого Вайнэс заметил, как сквозь тело Эдуарда Игнатьевича прокатилось несколько волн, позволяющих сменить восприятие и получить настрой на иное сочетание с природой. Наконец, лицо собеседника засияло и окружающий его фон немного изменился.
- У вас, тут, несколько аномальных зон есть. - саказал он, доставая рамки, - Сейчас мы проверим...
     Рамки показали на тумбочку, резко скещиваясь и раходясь в разные стороны, затем - на кровать, на которой находился сам Вайнес. Отодвинув тумбочу, Эдуард Игнатьевич обнаружил под ней две больших иглы, перпендикулярно расположенные и связанные шерстяной ниткой.
- Вот вам и первая аномалия! Вы не догадываетесь, кто их сюда положил?
- Догадываюсь, даже лицо перед глазами встало, но это не её придумка.
- Она работает в больнице... Вораст у неё...
- Полы она моет... И что - сильная аномалия?
- На кровати сильней. Встаньте, я проверю.
     После того как Вайнес встал, была проверена и кровать, но, к общему удивлению, аномалия исчезла, переместившись вместе с Вайнесом.
- Мне кажется - вы, сам, аномалия.
- Изотоп... - засмеялся Вайнес.
- Сочетающееся с вами созвездие - довольно далеко, но весьма мощно своими излучениями...
- Не уже ли вы верите в созвездия? Это же плоскостной образ, символ!
- Не скажите... Влияние происходит не зависимо от веры.
- Вы представляете - на каком расстоянии, друг от друга, находятся эти звёзды! Это не плоская звёздная карта - это Океан... и некоторые из них могут находиться в сочетании с совершенно другими звёздами. Вы умудряетесь, до сих пор, пользоваться плоскими, устаревшими образами...
- Погодите, погодите - какая-то информация особая поступает: "Слушай... слушай... слушай...", "Внимание... внимание... внимание...", "Объём проникающих субстанций пронизывает без ограничений и определений, заполняя любые формы существования, любыми сочетаниями не имеющими обозначенных форм... Растворяясь во всём окружающем, активные частицы пространства вызывают к проявленности любые неоформы, нарушая их статичность. Нестатичность создаваемых формул стремится в бесконечность проявлений, меняя ранее создавшиеся..." Всё - затишье наступило - дальше не продолжают, молчат. Какие-то символы, перед глазами, кучей сыплются... Мало, что понял... Ну, да, ладно - потом разберёмся...
- Зато, я всё понял. Вы произнесли то, о чём я вам недавно говорил, но на другом воспроизведении и в других словах. На данный момент - это не являетя вашим пониманием, это становится записанной формулой, рассуждением и знанием ума. И вы думаете, с помощью культивирования этого "знания", помочь развитию человечества? Вам, только что, сказали... об отсутствии конкретных форм и определний у многобразных форм существования... Как, там, у вас? - "Пронизывающих, заполняющих, обретающих любую форму, но не имеющих формы по своей сути.." - Так?
- Так. Почти так...
- Вот, вам и "кушать подано"... А в какой салат вы это смешаете, как назовёте и как кушать будете - другой вопрос.
- Опять: "Внимание..."
- Вам говорят - ВНИМАЙТЕ! Впитывайте, наполняйтесь изменяющимися формами бытия, не имеющими определений... А вы чем занимаетесь? - Даёте определения и создаёте новые формулы...
- А чему ВНИМАТЬ?
- Вы паровоз видели?
- Да, на стенде...
- Вот и внимайте паровозу... Внимайте воздуху, живому воздуху вокруг вас... Внимайте происходящим событиям, не делая определений... Внимайте плодам и звукам... Внимайте звёздам, находящимся не на плоскости, а вглубине разлитого Океана, который содержит в себе не одну материю... Вам нет необходимости верить в это - вера - уже определение... Просто внимайте. Внимайте получаемой информации, не создавая из неё очередную религию, для себя и других. Тогда вы перестанете придавать такое значение собственным определениям.
- Хорошо, а как внимать паровозу?
- Это же часть, одной из материй... и её суть не имеет понятия "паровоз" или "химический состав металлов и сплавов". В этой материи - тоже звучит природа, даже если её переплавят на трубы. Мне, например, нравятся: и песок, и глина, и вода, и воздух... а у кого-то, глина вызывает неприятные ассоциации.
- С грязью?
- Какая, в природе, может быть грязь! Грязь, в людском понимании - это образ в мыслях. Так же, как и словесный мат - он существует лишь в образе и символе, которые, каждый трактует и воспринимает по-своему.
- Значит, если я произнесу мат - это ничего не значит?
- Вы выразитесь и не более того... Воспроизведёте звук выражения... Суть не в слове, а в выражаемости... Можете, конечно, подобрать и другие слова, но суть вашего внутреннего выражения, лишь поменяет русло, придав ему скрытое подземное течение. Я не знаю, кто, когда и по каким своим критериям придал некоторым словам статус "вето", хотя и догадываюсь, какими своими мнимыми качествами и определениями пользовался при этом. Нашему эго - очень приятно ощущение некой "хорошести". Обратите внимание на людей поющих диферамбы войне света и тьмы, упорно и ритмично заявляющими, что свет победит. Как вы думаете - кто они?
- Кажется, воины братства Света... По крайней мере, своими заявлениями - они причисляют себя к Свету.
- Как бы не так... А если в природе не существует этой Битвы? Выходит - они её создают, стимулируют, изобретают... Неужели вы думаете, что Вселенная (включая и иные тонкоматериальные пространства) - это сплошные Воинства, во главе которых стоят Воеводы?
- Об этом я, как-то, не подумал. Ну и кто же они тогда?
- Невежды. Думая, что находятся в ведении природных процессов, эти люди заблуждаются и вводят в заблуждение других, захватывая их в потоки своей волны и губя, тем самым, простое понимание. Их "благие намерения", в ярко выраженной форме, создают такие обратные вихревые потоки, что предмет их борьбы возрастает прямо пропорционально усилиям. К тому же - мы с вами, долго можем спорить об относительности добра и зла, загоняя друг друга в разные тупики определений.
- С этим я, почти, согласен. Но как же, по-вашему, расположены эти проявления? Ведь среди этих людей, очень много интеллигенции...
- А вы думаете - интеллигенция ошибаться не может? Подхватывая любую волну мысли, соответствующую их настрою и собственному ощущению интеллигентности - они пойдут в любом направлении...
- Думаю, из этого, получился бы не плохой доклад: "Добро и Зло", "Тьма и Свет".
- Кто вас будет слушать, милый мой! Все пользуются уже набранным составом понятий и утрата идеалов - не обрадует их, а только обозлит. Вас - они представят не вписывающимся, в свои рамки добра, и определят в разряд "зла" или "тёмных сил". Вы - станете их мишенью, болагодаря их благим побуждениям. Вы что не замечали, что маньяки всегда одержимы какими-то особыми миссиями или идеями? А что касается доклада "Свет и Тьма" - у меня отдельное понимание на этот счёт. Люди могут играться в любые игрушки, олицетворяя что-то с чем-то... Тьма - это нечто не высвеченное, не проявленное, глубокое и незримое... Вся непроявленная, пока, Вселенная - высвечивается по мере проявления... Несколько тысячелетий назад, всё наше нынешнее существование находилось во Тьме преображающейся Сути и жившие тогда люди - являлись людьми явленного Света, а мы, ныне живущие, являлись для них людьми, находящимися во тьме, то есть - люди Тьмы, когда-то станущие Светом. После - Свет уступает место другому Свету, уходя во Тьму неизвестности и дальнейших непроявленных трансформаций... А теперь, скажите мне: чего больше - ныне существующего, высвеченного Бытия или Неведанного, названного Тьмой всего существующего, пока ещё не "родившегося "на свет"?
- Глупо отвечать. Я вас понял. Как вы умудряетесь, поставить всё "с ног на голову"?
- А где, у Вселенной, ноги и голова? По-моему - я поставил на ноги, высвободив восприятие по отношению к пространству космоса, а не тупо упираясь в землю и её мерила.
- Но ведь разум кто-то посеял!
- Вам, самим, не кажется это примитивным? Зачем его сеять - это не зерно сравнения для подсчёта урожая. Разум существует вне нашей компитенции и растекается, растворяется, впитывается, проявляется не зависимо от принятых решений, являя всё новые и новые формы своего многообразия.
- Голубчик, поехали со мной - мы, с вами, такую революцию совершим!
- А зачем? Зачем нам с вами совершать революцию или эволюцию? Она сама произойдёт... Явив на Свет людей Тьмы... Но, в данном Свету - им будет тяжело находиться, потому как, старые, угасающие формы Света к ним не припособлены и то, что ныне является Светом - грубовато и тяжеловато для новых форм. Когда люди сами узнают об этом - революция будет не нужна, часть невежества исчезнет, а другая часть невежества - будет выполнять свою работу в природе, именуясь не иначе как "Новый Свет". Глупо, не правда ли?
- Я предполагал, что беседа будет интересной, но, чтобы на столько!
- На сколько? Вы не можете это определить - это не поддаётся определению. Обыкновенная скучная беседа об изворотливости человеческого ума, о тысячелетних наворотах и дамбах "во имя блага"... Мы с вами, ещё не поговорили об атмосферной линзе, усиливающейся и насыщающейся от людских нагнетений мыслей и чувств... Она задерживает столько полезного...
     Дверь отворилась и вошедший доктор радостно поприветствовал беседующих:
- Ну, как, Эдик? Как тебе наш пациент?
- Я доволен. К стати, мы тут кое-что нашли. - ответил Эдуард, протягивая скрещенные иголки, - Как ты думаешь, что это могло бы означать?
- Вмешательство Матери-Катерины... Где это было?
- Под тумбочкой Вайнэса. Прям, как подтолкнуло туда... Фонит сильно.
- А ты, как хотел! Осталось приложить к течению событий... Этот "крестик" можно приложить к любой магической формуле... По скольку, Вайнесу не поплохело - это не могильный крест...
- Да от него фонит, ещё сильней, чем от иголок!
- Понятно... Находясь в бездействии, при его натуре, он накапливает мощный энергетический потенциал... Смотри, не взорвись!
- А куда смотреть? - спросил улыбающийся Вайнэс, - Влево или вправо?
- Внутрь... - отпарировал врач, - Как, у вас, с Ирбинкой? Ходит она, в последнее время, какая-то заведённая...
- И не говори... - ответил Вайнэс, - Бурлит как кратер, в своих мыслях и выводах. Предлагал побеседовать - игнорирует, оставаясь в том же. Слушай, да выкинь ты этот "крест", чего голову ломать!
- А если, это одна из причин Ирбишкиного поведения? Ты не думал на эту тему?
- Думаю, что это - заклинание от моих бесов... Только оно не действует. Или действует в другом русле.
- Это может проявиться на твоём взаимоотношении с миром. Давай решим, что с ним делать. Это может означать, всё что угодно. Странно, что она выбрала иголки...
- Вот тут - я вас проконсультирую. - вмешался Эдуард, - Металл... острота пика иглы... шерстяная нить накапливает электричество, передавая металлу... Возможно, нить была предварительно смочена информативной водой... Затем, влага испарилась а информация и электричество остались... Нужно намочить и положить в холодильник...
- Делайте, что хотите - мне надоело на это смотреть и голову мусором забивать. Нет у меня желания ни с кем воевать.
     Эдуард Игнатьевич вышел из палаты осуществлять антимагичекое действие.
Оставшись наедине доктор обратился к Вайнэсу:
- Я же предлагал - убрать отсюда бабу Настю...
- Зачем? Они делали это, из своих лучших побуждений! Допускаю, что баба Настя могла что-то дополнить, но наш друг уже пошёл совершать антимагию...
- Я с ней поговорю.
- Что ты скажешь ей? Для неё - ты врач, пользующийся медикаментозными методами, а Мать-Катерина, "ведомая ангелами" - круче. Доказательств, кто и с чем положил - у тебя тоже нет.
- Хочешь следующего "подарочка"?
- Не мечтаю. Просто буду внимательней.
- Ну-ну... Слушай! Чуть не забыл... Тут звонили недавно, по поводу тебя, справлялись о самочувствии.
- Кто?
- А я почём знаю! Мне передали по смене, а я завертелся и забыл тебе сказать.
- Интересно... Что ждать от этого звонка?
- Всё, что угодно... Скоро документы готовы будут. Ты двинуть куда-нибудь в состоянии?
- А куда?
- Не знаю. Куда тебя тянет? Может, к морю прогуляешься? Скоро сезон... Или с Эдиком на симпозиум...
- Межгалактических сношений? Заявить что я был похищен инопланетянами, обучен и несу им благую весть?
- Слабо?
- Нет. Смысла не вижу.
- Ну, думай пока... Надумаешь - подходи. В сейфе твои деньги и вещи...
- Какие вещи?
- Дипломат, сумочка...
- Я бы на вещи посмотрел.
- Хорошо, сейчас принесу.
- Нет... Не сегодня...
                4.
Раскрытый дипломат лежал на полу. Вайнес сидел, держа в руках газету в которой сообщалось о трагической гибели человека в белом костюме. Какой-то Бендерас Бэртуччо Измаилович, после обильных возлияний утоп в заводи большой сибирской реки... А в дипломате находились абсурдные удостоверения на имя этого человека...  "Убил преступника и скинул в воду, в белом костюме..." - всплывали в голове слова Матери-Катерины. Странно, он думал, что она ошибается... А тут, такие накладки... Зачем он взял чужой дипломат? Интересные вещички - хозяин вещичек был шутником... Что с этим делать? Электронная записная книжка... Чьи-то телефоны ... Виктор, Вера... Опять - Вера... Может позвонить по этому шестизначному номеру? А куда? Что я им скажу? - "Я убил Бендераса Бэртуччо, кто я такой?" Ростовский адрес какой-то женщины и приписка "Всегда желанный"... Может в Ростов махнуть? А кому предназначалась записка - ему или покойнику? Вопросов стало больше чем ответов. Прийдётся согласиться с тем, что ты разведчик. А откуда деньги? У покойного было много званий и табличек, карточка банковская завалялась среди прочих... На предьявителя. А сколько на ней и где этот банк? Может, там тебя уже и ждут? Лучше бы не видел этих вещей, только запутался больше.
- Приветик, солнышко наше! - послышался голос Ирбины, - Ты чего тучами покрылся?
- Понимаешь, получается, что я человека убил...
- Ты про бабу Настю? Зря ты себя виноватишь - вся больница за тебя, да и померла она, может, от старости - с сердцем что-то, не помню диагноз. Лаборантка видела как у неё приступ был - полезла в морозилку, ахнула и за сердце схватилась. Это Мать-Катерина на тебя осерчала, слух распустила, что это ты бабу Настю погубил. Теперь она каждый день перед окном стоит и крестит, приговаривая: "Сгори нечистая в крестном знамении".
- Сама себя распаляет... Так и сгорают...
- От чего?
- От избытка усиливающихся зарядов.
- Я тебе сарделек горяченьких принесла, покушай, пока не остыли.
- Почему бы и не покушать... Давай их вместе съедим.
- Я уже ела, кушай ты.
- Слушай, а поехали к морю, поживём там...
- Не могу - отпуск у меня не скоро.
- Я имел в виду "насовсем к морю"...
- У меня родители здесь... здесь моя родина и привыкла я к этим местам... всех знаю... зачем мне уезжать?
- Было бы предложено...
- С тобой очень хорошо, миленький... Привыкла я тут, приросла, понимаешь?
- Понимаю... А мне тесно... А если, вдруг, Мать-Катерина помрёт, не вечная же - меня ж камнями закидают! Не говоря о нежданных визитёрах.
- Ой, не хочу я тебя отпускать! Люблю я тебя, сердце - так и рвётся к тебе.
- Чем больше ты выражаешь, искренне, словом "люблю" - тем меньше остаётся внутри, если это выходит из тебя в полноте...
- Да говорил уж... Ты приезжай, хоть изредка с тобой побыть, подышать... Если тяжело будет - приезжай.
- Спасибо. Но зачем прощаться, сейчас, когда мы рядом...
- Я и дышу, пока рядом... Даже не знаю, как без тебя буду...
- Так же... если дышать научишься.
- Раздевайся!
- Прямо сейчас?
- Да... Здесь и сейчас.
- Только, не так резко. Давай мягче и плавнее... а то это превратится в кросс и ты не только не надышишься, но и отдышка получится.
- Как скажешь... я уже плыву...
                5.
Поезд, мерно постукивая, удалялся от знакомых людей и привычных стен. Человек с документами на имя Вайнэс Юрбин Мантауэр ехал в новую неизвестность. "Ну, чтож - продолжим путешествие по жизни... - думал он, - Куда-то же я ехал на этом поезде! Интересно, а на море я был?" Пожилая проводница, бурча что-то себе под нос, подметала проход. Было не понятно кому адресовывалось бурчание, то ли сменщице, то ли снующему народу... Она не замечала, как всё это выглядело со стороны - будто маленький ребёнок, выбитый из равновесия, несёт чушь, оправдывая себя в собственных глазах. Вайнэс прогулялся в вагон ресторан и этот запах показался ему, так же, знакомым. Назад в купе не хотелось, но и засиживаться здесь не было желания. Интересное действие оказал коньяк - вроде алкоголь, а придал внимательную трезвость. Косой, осуждающий взгляд мужчины лет сорока пяти, тут же севшего напротив, напомнил ему покойную бабу Настю. У неё был похожий взгляд, когда она о греховностях говорила. Видимо сейчас, этот дядя, найдя зацепочку к беседе, будет читать лекцию о вреде алкоголя и табакокурения. Мужчина, глотнув воды, начал с вопроса:
- С Бахусом дружите?
- Среди моих знакомых, нет человека с таким именем, - ответил Вайнэс, хотя прекрасно понял, о чём идёт речь.
- Я имел в виду алкоголь...Алкогольный Бог... Зовут - Бахус.
- Очень приятно, а меня Вайнэсом можете называть.
- А мне - не приятно видеть, как люди губят сами себя, попадая под влияние алкоголя. Вы же становитесь пленником!Вашим?
- Нет - Бахуса.
- А-а...  Я не знаю такого. А вот вы - уже пленник... своих идей... навязчивых идей... Так и до маньячества не далеко.
- Да-да! Именно алкоголь плодит разного рода маньяков, воздействуя на них, на их ум, возбуждая чувства и двигая человечество к гибели.
- Влияние алкоголя, у всех, происходит по разному. Это зависит от трезвости человека. Если человек трезвый - алкоголь ему не помеха... А если пьяный человек "по жизни" - причём тут алкоголь?
- Пьянство губит общество...
- Согласен. Опьянённое общество губит само себя. Вы тоже пьяны.
- Никогда, что вы! Я трезвенник.
- Это я - трезвенник и спокойно употребляю алкоголь, а вы пьяны, пьяны своей идеей трезвости. Те, кто напивается в уматинушку - вас не услышат, а вы не услышите их.
- И часто вы злоупотребляете?
- Зло? Да, знаете, когда добра вокруг не хватает - употребляю зло. Всё так относительно.
- Что ж тут относительного - или ты пьяница, или трезвый человек. Третьего не дано.
- И третье дано, и четвёртое... Есть трезвые пьяницы, а есть и пьяные трезвенники. Вы кроме своих изучений, ещё что-нибудь изучали? Изучали, почему пьющие мучаются? Может, их, этот мир таким прессом придавил, что не выпей они и паралитиками станут... на нервной почве! А вы им, "о вреде" лекции читаете...
- С этим надо бороться.
- Бессмысленно... Боролись уже... Вводить понимание нужно в трезвый ум, а не опьянённый идеями. А другие будут мучиться, от внутренней борьбы. Будут биться, сами с собой...
- Как это - сами с собой? Со своей отрицательной частью, я думаю.
- Вы судите умом. Конструктивным умом, который построил каркас и к нему прилепляет другие части конструкции. Если конструкции не подходят (под ваш каркас) - вы их отрицаете. Но в один прекрасный момент этот сконструированный какас может рухнуть... Что тогда? Вы будете пытаться изобрести новый... А навязывая другим эту конструкцию - вы и их подставляете под неожиданный поворот.
- Чем же? Я их спасаю... их семьи, их души, общество в конце концов!
- Обществу, в том контексте, о котором вы говорите - наплевать на состояние их души. Именно оно, зачастую, и доводит людей до отчаянья и боли, подталкивая к поиску иного, менее тяжёлого состояния. Обществу, вроде вас, нужна правильность или "правильноватая активность", для удовлетворения собственных амбиций... Вы, ведь, даже не дали мне договорить, о том, что люди, зачастую бьются сами с собой. От постоянной внутренней борьбы, они напрягаются, перегружая себя и ближних, которым тоже становится тяжело. Многие "отрицательные побуждения" примагничиваются и усиливаются внутренней борьбой. Стоит ли уподобляться фанатикам, лупцующим себя заранее, издевающимся над телом и сознанием, ради внушённой идеи и при этом радоваться своим заблуждениям?
- Эко, вы куда загнули! А вы в лечебнице алкоголиков бывали? Сколько там больных, спившихся людей!
- Нет, не бывал... А может и не помню...
- Как, не помните!
- Память где-то потерялась. Но я полагаю - причина не в алкоголе... В людях причина, а алкоголь движущая сила, достающая из человека скрытые качества. Его качества, а не алкогольные. Если кто-то перегреется на солнце и впадёт в безумство, вы, что - загорать запретите?
- Людям нужен какой-то стимул и наш стимул - здоровый образ жизни.
- В том-то и дело, что "образ"... "здоровый образ". Понимаете, в природе существует некая Воля... разлитая Воля. Так вот - она разрушает любые образы и неожиданнейших вариантов, способных встряхнуть человека и испарить его созданный образ, у этой Воли предостаточно. Одни называют это божественным провидением, другие именуют роком. Создаваемые образы природоустройства - уже причина для их разрушения. И у каждого они будут разрушаться по своему - у кого-то тяжелейшими встрясками, у кого-то плавным переходом... И заметьте, каждый будет делать свои выводы.
     Вайнэс долил оставшийся коньяк и замер, словно прислушавшись к звуку над головой. Затем начал медленно пить, не меняя выражения лица. Над головой послышался звук усиливающихся потоков воздуха, но сидящему напротив соседу это было не слышно. Сосед, в это время, слушал свои мысли. Продолжать разговор не было желания и Вайнес встал, качнув головой в сторону соседа.
- Прощайте...
- И всё-таки - я останусь при своём мнении.
- Ваше право... Но оставляйте право другим мнениям... право на существование.
    Вернувшись в своё купэ, он понял, что ему стало скучновато. Захотелось пройтись по вагонам, понаблюдать за людьми.
    В плацкартном вагоне было достаточно народа, чтобы понаблюдать и пообщаться, но Вайнэс сел на боковое сидение, напротив играющегося малыша.
- Во что играем?
- Не видишь - колесо спустило. Сейчас накачаем и дальше поедем. - ответил тот.
- Может тебе помочь?
- А ты умеешь?
- А что там у тебя? Ну ка... О-о... Так тебе это показалось. Это неспускаемые колёса. Зачем тебе их качать, если они не спускают.
- Папка всегда качает и мне надо. А ты шофёр?
- Нет, я пассажир. А ты, кем хочешь стать?
- Шофёром. Буду ездить на большой машине и деньги зарабатывать.
- А жить кем будешь?
- Шофёром, а ты?
- Я, вроде как, живу... сейчас пассажиром, потом искателем...
- Не-е, искать не интересно. Я Ксюшку искал, искал, а она в ванной постелила и лежит, без света.
- Темноты боишься?
- Там бабайка прячется, как выскочит!
- Зачем ему там прятаться? Он сам боится - а вдруг - ты, в темноте...
- Тогда я его напугаю.
- Зачем?
- Чтобы он меня боялся.
- А если его там нет, кого ты пугать будешь, в пустой ванне?
- Тогда не буду пугать.
- С бабаями можно и дружить, - улыбнулся Вайнэс, - тогда они по доброму щекочут за то место, где раньше страх был.
- Тогда я не буду его помидорами кормить. Кинушку дома видел - там помидоры -убийцы были. Я бабаю положил, а он их не ест - боится!
- Просто он не ест помидоры.
- А, что он ест?
- Ничего не ест. Он по другому питается. Если ты боишься - от тебя, в темноту, этот звук идёт. Вот этим и питается его брат Страшилла.
- Так, он там не один?
- Их много. Мы с тобой, тоже не одни. Но если ты будешь радоваться, в темноту, то почувствуешь, как кому-то это понравилось и вы с ним подружитесь.
- А барабашки есть? Они добрые?
- Они - ни какие. Видел водомерку?
- Да.
- Родилась она в воде, а теперь плавает по поверхности, а в воду не может... Вот так и барабашки. Создались из иного материала и живут, между двух миров.
- А дуть на них можно?
- Сколько угодно, смотря с чем дуть будешь. Они направление мысли и воли улавливают.
- Мужчина, что вы от нашего ребёнка хотите, пристаёте с разговорами... Паша, иди сюда, это нехороший дядя - он украсть тебя хочет. - послышался заботливый голос бабушки, настороживший окружающих. Привыкший к подобным обоснованиям мальчик, безоговорочно подчинился. Настороженное осуждение пассажиров нависло над Вайнэсом, вместе с пристальными взглядами многих окружающих людей. Он кожей почувствовал это нелепое подозрение, обрушившееся на него, сосвсем неожиданно. Удалившись сразу - он лишь усилит измышления, дав почву для дальнейших фантазий. Вполне понятно, почему мальчик боится бабаев. Теперь он будет бояться и дядек в поезде.
    Вайнэс повернулся к окну, глядя на мелькающие столбы и деревья, меняющие друг друга, как этапы какого-то пути. Минут через пять напряжённое подозрительное внимание стихло, оставляя, искоса несущиеся, отрывочные взгляды. Ещё через пять минут - он вышел покурить в тамбур.
- Старший лейтенант Жиганов... - послышалось сбоку, - ...попрошу предьявить ваши документики...
- Документики... В таком случае, нам необходимо прогуляться до моего купе.
- А что вы делали в ЭТОМ вагоне?
     Вайнэс понял, что ситуация довольно глупая и объяснять, что он наблюдал за людьми, бессмысленно. Как-то оправдаться - не было желания, к тому же оправдания лишь усилили бы подозрения. Внутри него, неожиданно, кто-то проснулся.
- Следуйте за мной, лейтенент...
- Старший лейтенант.
- Если будете меня дразнить - останетесь младшим. Не думаю, что вас это обрадует... Обосновывать я вам ничего не буду - мы в разных ведомствах, разных структур... но рапорт, пожалуй напишу... А каким он будет - будет зависеть от вашего дальнейшего поведения... Это вам не сопли подросткам вытирать...
    Открыв дверь купэ, Вайнэс предложил офицеру зайти. Предъявив паспорт на имя Ванэса Юрбина Мантауэра, он открыл дипломат и продолжил прерванный разговор.
- Обратите внимание - свежеиспечённый документ. А вот мои настоящие документы на имя Бэндераса Бэртуччо Измаиловича...
- Поддельные документы?
- Нет, самые настоящие и заметьте - из глубинки... Я что - похож на идиота, который пытается выкручиваться, подсовывая документы на разные фамилии?
- А что в вагоне происходило?
- Эх, лейтенант, зачем ты лезешь в неприятности? Если я тебе отвечу, то вынужден буду и это в рапотре упомянуть и тогда... Тогда - ты попал! Попал под полное наблюдение нашей службы и уже ни один твой шаг не останется незамеченным. Это уже не шутки. Зря я тебе, наверное, показал документы... но ты сам виноват - купился на народную подозрительность.
- Я действую в соответствии с обязанностями.
- Ты уже нарушил все правила, как и я... Мне достаточно было показать тебе паспорт и спросить о твоих основаниях. Чудик ты... Хорошо, хоть в тамбуре никого не было, а то пришлось бы и об этом писать... Бывают же такие идиотские случайности!
- Да, не хорошо как-то получилось... Купился на глупости...
- Да ты постоянно на что-то покупаешься! Может тебе к нам, на стажировку отправиться? Поумнеешь, наблюдательней станешь... Проверить тебя надо, сначала... на связи и деяния... А качествами мы тебя нарядим любыми - было бы на что одевать эти качества...
- А это куда, к вам ?
- Не могу пока сказать, а то, вдруг - и к нам не примут, и у себя будешь до пенсии "старым лейтенантом"... Ну, ладно, документы ты проверил, можешь идти со спокойной совестью. И не надо, ни кому и ни чего говорить. Договорились?
- Да, договорились.
    Вайнэс закрыл дверь. "Хоть не ходи никуда - сразу ветер перемен. Интересная шутка из меня вырвалась, как будто я умел это делать всегда... А вот волна людских подозрений - очень неприятно ощущалась. Тут и не захочешь, а какие-то действия будешь совершать... Не плохо подошло - взять имя покойного. Лечь отдохнуть? Или потренироваться? Это совместимо..."
     Он лёг на полку, расслабившись и ощутив движение частичек воздуха приступил к тренировке. Скопившаяся в нём, слегка вибрирующая энергетическая масса начала растекаться, сливаясь с этими частичками, образовывая более чувсвительное пространство восприятия. Сначала он ощущал всё купэ, затем, это ощущение переместилось в другой вид материи и он почувствовал себя укрытым огромным, воздушно-пуховым одеялом... Мерный стук колёс слегка сбивал, но когда он отошёл на параллельный фон - это стало лёгкой музыкой, звучавшей где-то вдалеке. Приоткрытыми глазами Вайнэс наблюдал как насыщается пространтство воздуха и от этой насыщенности всё зашевелилось. Оглушающая тишина заполнила всё своей пронзительностью... воздух стал темнеть от насыщенности и, в то же время, в нём сильнее заискрились другие частички, разрывая темноту своими импульсами и растекаясь в окружающее. Наступил момент погружения... и тишина, вместе с искрящейся темнотой опустилась на него... было действительно хорошо и тело, вместе с невидимым сознанием получали от природы своё... недостающее и неизвестное.
- Ой! Оёй! Я куда-то проваливаюсь! - послышался женский голос из соседнего купэ, - Легла, расслабилась, думала отдохнуть... и чуть не провалилась куда-то! И уши заложило...
"Ну и проваливалась бы, отдыхала... чего бояться? Расслабление имеет норму? Её норма расслабления - тонус... Она ощутила, почти то же, что и я и уже забеспокоилась... Вот вам и суггестивное ощущение... и ни какая не аномалия... И она волну дала, но другую... А ведь не охота выходить из этого состояния... Что там дальше..." - с этими мыслями Вайнэс удалился в пространство снов.
 
                6.
       Больница без него немного опустела, чего-то в ней не хватало и не один человек это заметил. Ирбина ходила загадочно улыбаяясь, после того, как проходившая мимо лаборантка шепнула ей:
- Всё нормально - тест на беременность "положительный".
Разговоры вокруг Вайнэса, Ирбины, бабы Насти и Матери-Катерины - постепенно затихли. Лишь Эдуард Игнатьевич с доктором, разыгрывая очередную шахматную партию, иногда вспоминали в дружеской беседе примечательного пациента, оставившего неизгладимые впечатления у обоих.
Однажды утром, во время пересмены, в больницу вошла элегантно одетая женщина, в сопровождении личного шофёра. Зайдя в ординаторскую она извинилась за неожиданное вторжение, а водитель предьявил служебное удостоверение, не относящееся к водительским правам, а говорящее о его принадлежности к силовым структурам. Немного прислушавшись к тишине, она выбрала человека, к которому обратилась своим мягким и неожиданно тёплым голосом. Выбор пал на доктора.
- Скажите, где я могу видеть человека, пострадавшего при падении с поезда?
- Пойдёмте, выйдем из кабинета, это служебное помещение...
    Они вышли и доктор повёл её в палату, где ещё не так давно находился искомый.
- А вы кем ему приходитесь?
- Хорошая знакомая, но сначала нужно уточнить - он ли это?
- Видите ли... у нас был только один такой пострадавший... без памяти, без документов, без лица...
- Как, без лица? Как же я его узнаю?
- Я могу предложить только фотографию... и палату, где он находился всё это время до момента выписки.
- Зачем мне палата... - мягко и проникновенно сказала она, - Мне нужен человек, очень нужен, понимаете!
- Он убыл в неизвестном направлении... Этого человека, находившегося на волосок от гибели - вовремя привезли... Вполне возможно, что потеряв память и лицо - он стал другим человеком. Другим, не только в физическом смысле... Не знаю, зачем вы его ищите, но прислушайтесь к совету опытного врача: если вы представляете контрразведку или иные силовые органы - можете оставить его в покое - он не опасен, не узнаваем, ничего из своей прошлой жизни не помнит и ни какую информацию дать не сможет.
- Я не представляю здесь силовые ведомства... Где я могу его найти? Кто-то же с ним общался!
- Я общался, потому и говорю вам. Сиделка общалась больше полугода. Пару раз мой друг и...
- Где я могу побеседовать с этой бабушкой?
- Какой бабушкой?
- Сиделкой.
- Это не бабушка. Она моложе вас. Проходите, вот в эту палату, где он лежал. Сейчас я её позову.
- Спасибо. Если у вас есть финансовые затруднения - я вам помогу, мне бы тоько найти его...
     Разыскав Ирбину, доктор отозвал её в сторону и начал вводить в курс дела.
- Ирбишка, тут мадам приехала, говорит, что не из органов. Ищет нашего Вайнэса. Пойди, побеседуй... Мало ли, может, повод положительный. Только, на всякий случай, много не говори. Сама понимаешь, что тебя учить...
- А можно я не пойду?
- Сходи... пожалуйста... Про новое имя не говори, а об отношениях ваших - на твоё усмотрение. Женшина женщину - должна понять... Можешь ей о проводнице рассказать - если нашли, то видимо и про неё знают. Ну, сама смотри, что говорить, а чего не надо. Зайдёшь потом ко мне - обсудим.
- Куда от вас денешься. Где она?
- В его палате.
     Когда Ирбина зашла в палату, женщина сидела на заправленной постели и слегка трогала подушку рукой. Обернувшись на звук, она подставила своё лицо утренни лучам солнца. Женщина была тёмнокожей красивой мулаткой, её широкие зрачки мягко и изучающе смотрели на Ирбину
- Я тебя от дел оторвала? Извини... Я хотела бы побольше узнать о человеке, за которым ты ухаживала.
- А что ж вы раньше не приезжали, когда он один был, когда ему тяжело было... Вы уже вторая опоздавшая посетительница.
- Не знала я раньше, думала - его убили... Потом выяснилось, что убили не его, а человека в его костюме, какого-то Колонтайкина, судя по отпечаткам...
- Как?
- Да это не важно! Был воришка в бегах по фамилии Колонтайкин и каким-то образом оказался в костюме и с документами на имя вашего больного Бэндэраса Бэртуччо Измаиловича. Я ему даже памятник заказала...
- Нет, не слышала даже такие фамилии. - сказала Ирбина, едва сдерживая волнение, - Наш пациент такие не называл.
- А кто была первая гостья?
- Проводница, которой он деньги подарил, чтобы в поездах не моталась.
- Это на него похоже. Он небыл таким, как все... Поэтому я здесь. А что проводница - забрать его хотела?
- Да. А когда узнала, что уехал - расстроилась... "Ладно, - говорит, - хоть живой и уже здоровый..." Я ей когда фотографию показала - она, аж заулыбалась. Она-то его, почти без лица видела, а тут нормальный человек - наши врачи постарались, на те деньги, что она оставляла. Она же, всё его лечение и оплачивала! И меня нанимала, чтоб я сидела... а я и так сидела... Он хороший, только временами говорил непонятно.
- На другом языке?
- Нет, на русском, только мне не понятно было, то, что он говорил.
- Слушай, ты же за ним ухаживала - у него, вот тут, на руке, была родинка? И на бедре пятно родимое...
- Там, где вы показали - была рваная рана, а на бедре... Он же столько в гипсе пролежал, кожа отшелушивалась, может и было пятно, да сплыло... А вы ему кто? Если не секрет, конечно.
- Никто. И видела я его один раз, на вечеринке... Над ним уже тогда опасность висела и мне очень захотелось его предупредить. Ох и шутник он был! Некоторые, только потом узнали о его игривой натуре. Это был шоковый человек, умница... В нём что-то было... притягивающее, проникающее и не скучное... Читал свою статью "про хвосты", а глазами улыбался, соединяя это в одно слово "прохвосты".
- Он, что - писателем был?
- Не знаю. Нам он был представлен, как "куратор из Москвы", а потом - многие хохотали, кто возмущался, а кто и восхищался его находчивостью. Мне, в нём, другое понравилось, что-то от него исходящее и искреннее. Человек играл, но в то же время оставался открытым и искренним. Таких мало, в наше время. Все какие-то не такие, в одном и том же.
- Как, вы говорите, его звали?
- Бэртуччо... Бендерас Бэртуччо.
- А может, это и не он? Наш спокойный был и конфликтов не любил.
- Да он, он... Я проверяла...
- А зачем он вам? Видели вы его один раз, ну поговорили, разошлись... Он же всё равно не помнит!
- Я помню... каждый момент, каждый поворит, каждую волну, от него исходящую.
- Вы, видимо, богатая женщина, вам что - мужиков мало?
- Миленькая, дело - не всегда, в мужиках или деньгах. Мне человек важен. Мне общение с человеком важно... Он тебе понравился?
-...
- Вот, видишь... Тогда ты и меня должна понять - он мне нужен!
- Но ведь, у вас с ним, ничего даже и не было!
- А у вас было... Понятно... Ну и как он, по части донжуанства?
- Я улетала... Понимаете, я... ну вобщем...
- Да всё я понимаю... Ты беременна...
- А откуда вы знаете?
- Глядя на тебя, догадалась. Деньги-то у тебя есть? Пелёнки распашонки, коляску нужно будет покупать...
- За счёт его денег мы на ноги и встали. Вайнэс, когда уезжал попросил дядю съездить, деньги с какой-то карточки снять, часть нам оставил.
- Какой Вайнэс?
- Ой...
- Его теперь Вайнэс зовут?
- А вы меня не обманываете?
- Я стараюсь не прибегать к этому, чтобы не чувствовать осадка внутри.
- Он тоже не обманывал... Вайнэс Юрбин его зовут.
- Как?
- Вайнэс-Юрбин... А фамилия Мантауэр.
- А ты говоришь - ничего не помнит. Он у нас фамильный гарнитур из дома Мантауэров продавал. Шутник, однако... Жаль, крыса его померла... Ветеринар сказал - от старости. Миленькая, ты даже не знаешь, как ты меня порадовала! Значит, Мантауэр...
- А что, правда, такая династия есть?
- В том-то и дело что не было... Но теперь будет.
- А фамилию ему дядя подбирал, мой дядя... так что - он не сам назвался.
- Скажи хоть в каком направлении уехал, а то, опять, пока следы найду - он снова в историю попадёт и фамилию сменит.
- Поезд был Новосибирск-Адлер, пятый вагон... Он, когда узнал, что его с этого же поезда выкинули - умышленно заказал билет в тот же поезд и тот же вагон. Сказал что нужно продолжить путешествие по жизни, с того же отрезка с которого забыл - ведь ехал зачем-то... Вы думаете - у вас, с ним, получится?
- Откуда мне знать. Хотелось бы... У меня к тебе просьба есть - не говори больше никому его новые данные - беда может получиться. А если что - скажи, что приезжал за вещами, хотел остановиться, приехали незнакомые люди, погрузили в машину и увезли... Машина - джип... их сейчас много, а номер ты не помнишь со страху... Поняла?
- Поняла. А что и так бывает?
- Как только не бывает! Бывает, что две женщины мило беседуют об одном мужчине, а бывает и наоборот. Я кажется поняла, какая черта, в тебе, ему больше всего нравилась. А то, может, поедем вместе, к морю прогуляешься, отдохнёшь, на мир посмотришь...
- Он уже звал, а я, дура, отказалась.
- Было бы предложено... Вот тебе деньги... Бери, бери, не отказывайся... Знаю я ваши заработки - галоши купить и то, если платят вовремя...
- Неудобно как-то... Получается - несчастье, свалившееся на других, сваливается на меня в виде денег. Ничего не понимаю...
- А ты думала так не бывает? На вот ещё - доктору передашь... за вежливость.
- Они с Вайнэсом подружились - доктор ему даже книжки какие-то давал почитать. Зайду, а он хохочет, говорит: там, между строчек, идиотизм показан. А потом грустит...
- С трудом вериться, чтобы такой человек грустил. Ну, ладненько, иди работай, не буду бередить тебя своими расспросами.
     Женщина удалилась так же неожиданно, как появилась.

- И как поговорили? - спросил доктор.
- Проболталась. Само получилось... Только вы не волнуйтесь - она хорошая... Даже родинки у него помнит... Один раз на вечеринке виделась, поговорила и влюбилась.
- Ни чего не понимаю - один раз, на вечеринке... а про родинки откуда знает?
- Она и про отпечатки знает... говорит - он это был - Бэндерас Бэртуччо...
- Странно... А Вайнес переживал, что убил вышеназванного.
- Как убил?
- По долгу службы... может и дипломат его прихватил, с деньгами. Мы с ним беседовали перед отъездом.
- А мне он ничего такого не говорил.
- Ты могла и не понять "такого", к тому же, как выяснилось, переживания были напрасными. Куда она поехала?
- За ним... к морю...
- Догадливая... Нашла, разузнала всё, осталось разыскать.
- Ну, я пошла...
- Иди... Может заглянешь вечерочком ко мне?
- Не могу... пока не могу... Может потом, как-нибудь...
- Как знаешь... Я подожду.
                7.
- Место, на котором вы находитесь, считается историческим. С этой башни хорошо просматриваются окружающие места. Вон, в той долине происходило одно из знаменательных сражений... Так же башня выполняла и сторожевую роль, давая увидеть противника задолго до явного приближения... - говорил экскурсовод, находясь на открытой части башни. Автобусы стояли внизу ожидая своих клиентов. Путешествие на Ахун-гору подходило к концу. Самое приятное впечатление у Вайнэса оставили Агурские водопады - небольшие и ласковые, с резкими перепадами глубин и маленькими крабиками в очень холодной воде. Это была лучшая часть путешествия. А шутку с чучелами он так и не понял - зачем нужно было на экскурсионной тропе выставлять чучела животных? Других не видно, так хоть на чучел посмотрите? Или чтоб было о чём говорить и вспоминать?
Выждав затишья говорливого экскурсовода, Вайнэс тихонько предупредил ответственное лицо, о своём последующем отсутствии и двинулся в обратном направлении, но не экскурсионной тропой, а своим путём. Конечно же его предупредили о том, что он находится очень далеко от города Сочи... Конечно же его предупредили о наличии большого количества заезжих "гастролёров"... Конечно же на автобусе, вместе со всеми, было бы спокойнее и быстрее... Но он поступил, как поступалось на тот момент. В этом было что-то экстремальное, необычное и зовущее. Одни места ему напоминали обычный лес горной местности, другие были намного интереснее находящихся на тропе. Многие места, не высвеченные людским вниманием, были завораживающими, магически звучащими и дышащими озоном своих излучений. Вечером, у моря, он втретил молодую кампанию, приехавшую отдохнуть "дикарями", прихватив с собой палатки, установленные прямо на гальке. Кучи сухих водорослей заменили им матрац. Волны были небольшими, высотой около метра и прихватывая с собой свежий солоноватый морской воздух - выталкивали его на берег. Костёр на берегу, видимо, стал не только необходимостью, но и всеобщей традицией, дополняя собой картину общения с природными стихиями. Иногда все стихали и слышен был звук волн, звук пламени костра и звук неба...
- А вы откуда сами будете? - спросил рыжеволосый парень по имени Руслан.
- Отовсюда... Я везде местный... и везде чужак. Сидя здесь, на тёплом валуне - я местный и всё здесь мне знакомо. Сидя в лесу, под дубом - я тоже был местный, но это было тогда... В поезде я был местный пассажир, в больнице - местный пациент. А вы тоже - местные отдыхающие.
- Точно сказал! А родом откуда?
- Я не знаю... Или не помню. Кем был - не помню, родителей - не помню, где жил - не помню... С кем жил - тоже не помню, а вот, как я жил - это уже другой вопрос и из него я, хоть немножечко помню.
- Это трагедия... - вступила в разговор полногрудая Ольга, с собранными на макушке волосами, - ... Ни родных, ни друзей, ни дома, ни семьи, ни прошлого...
- Для меня, это комедия с фарсом, в которой мне пришлось оказаться в главной роли. - ответил Вайнэс, - Это не трагедия - это другой мир... Когда ты выпадаешь из одного мира - оказываешься в другом. Тут тебе и полное, высвобожденное наблюдение без привычных определений и выводов, тут тебе и песчинка в океане, и птица на небе...
- В небе... - перебил Руслан.
- Путь останется на небе - это немного другой образ... Хотя, неба, в отдельности - не существует.
- А над головой? - спросила вторая девушка, Юлия.
- Над головой - космос... закрытый для нас и открытый для себя... Неужели ты думаешь, что муравей задаёт себе вопросы: сколько лететь до звезды, как устроена комета, есть ли жизнь на Марсе? Он просто живёт... воспринимая всё это, находясь среди тысяч звёзд, пропитываясь и пониманием космогонических процессов, и окружающими его флюидами. Думаю, ему приходится реагировать на окружающие флюиды... но делает он это не пользуясь нашим мышлением и определяющими моментами. В этом плане, дельфину повезло больше - он находится в огромном теле огромной и естественной антенны - в воде моря или океана и улавливает гораздо больше колебаний, информативных объёмов и иных излучений. Вы забываете, что мы находимся на космической планете и все мы тут "местные". Глядя на звёзды плоскостным зрением, можете выбрать любое созвездие... и ошибётесь...
- А как смотреть? - снова спросила Юлия.
- Космос - это огромный объём, в ктором находимся и мы. Это только видимая часть его, визуальная, а в нём столько всего... одновременно...
- Вы, так и не ответили.
- Попробуй объёмно смотреть... Заглядывая в объём или становясь им... Второе сложнее - требует некоторой тренировки по растворённости сознания. Попробуй объёмно слушать... Некоторые научились слушать ближайшую к ним сферу, можете назвать информационной прослойкой, и называют себя, не иначе как "ясно слышащими". Они ясно слышат одну прослойку, предпочитая её звёздам, звучанию звёзд. Попробуй, слушать звёзды, бездонное пространство, может, это тебе и пригодится.
- А как, на счёт других - осязательных, обонятельных? - спросил молчавший всё время и внимательно слушавший Жека.
- Ну если ты разовьёшь свои способности, до того, что будешь улавливать информацию нюхом или вкусом воздуха - пользуйся... Но есть вещи, более приспособленные к этому.
- Какие?
- Чувства, например... Попробуйте чувствовать... Но не создавшийся у вас образ космоса, а его существующую, открытую часть... его реальность, понимаете?
- С трудом. - ответил Жека
- Это потому, что ты отчленился.
     Раздался общий хохот. И сказанная фраза, отображающая реальность молодого человека, превратилась в удачную шутку. Когда хохот затих Вайнэс продолжил.
- Могу сказать и обобъектился, стал замкнутым объектом. Глянь над собой - ты живёшь в этом бездонном колодце, а черпать пытаешься из своего ума и своих образов. Тебе знакомо ощущение любви, чувство, что ты знаешь суть любимого человека?
- Да. И чувство ревности, тоже.
- Когда развивается чувствование - это болезненный процесс, но потом это становится "чувствознанием"... Можете попробовать и на другой волне - на понимании... На внутреннем понимании, когда сознание вмещает в себя суть любых волн, и звуковых, и световых, и чувственных, и растекающихся... Тогда это станет "яснопониманием", другого определения я вам подобрать не смогу.
- И что тогда? - спросил Жека.
- Тогда... ты почти перестанешь спрашивать и повторять заученные фразы, ты будешь понимать.
- А зачем?
- Не знаю... Не нашёл ещё этому применения... И конкретных форм, как и подобных вопросов, оно не содержит. Так же и вопроса, "зачем?" - у меня не возникало сегодня, когда я двинулся прогуляться самостоятельно и вышел к вам на берег. Кроме нас самих, ещё что-то двигает нами и событиями и с этим не считаться нельзя.
- А нельзя сделать так, чтобы ЭТО двигало всё так, как нам надо?
- Вот - ещё один пример коструктивного "окукливания" или обособленности. А ты уверен, что тебе именно так надо? Вдруг, ты ошибаешься, а потом будешь клясть ЭТО, за то, что делалось по-твоему, а не как могло.
- Он сегодня сотню "баксов" мог выиграть. - вступилась Юлия.
- А мог и проиграть... У меня, с собой, есть сто пятьдесят, играем?
- Не-е... С вами играть опасно... А во что?
- Игра простая - отгадываешь в какой руке деньги - забираешь.
- А если не угадываю?
- Берёшь то, что в другой руке.
- Согласен... А смысл какой?
- Нет ни какого смысла. - сказал Вайнэс доставая деньги и пряча руки за спину, - Сейчас, я вытяну руки вперёд и ты будешь угадывать, в какой руке находятся деньги. Берёшь то, что в угаданной руке.
- Ни чего не понимаю... Ну давай!... В левой!
     Вайнэс открыл левую руку. в ней находилась сто долларовая купюра.
- А в правой, что? - спросила Ольга
     Он открыд правую руку - в ней находилось три купюры, общеим достоинством в пятьдесят долларов.
- А в чём прикол?
- Прикол - для меня. Я хотел поиграть - я поиграл. Я не знал сколько дать - он выбрал... Чем не прикол?
- Что-то, в этом, нечестное... - произнесла Юля.
- В каждой игре... В любой игре - есть что-то нечестное предусмотренное правилами составителя игры. В данном случае - я придумал правила, чтобы все остались довольными, в том числе и мой ум.
- Это подачка? - спросил Женя
- Называй это как хочешь, подарком или выигрышем, но теперь это ваше... Ты это выиграл, для всех, и по правилам игры обязан взять.
- Круто ты нас обставил... как в сказке...
- В сказке? Ты что, до сих пор в сказке живёшь?
- Такой большой, а в сказки веришь! - засмеялся Руслан.
- Да вы не поняли! - продолжал Жека, - Он нас, как лохов обставил! Мастер! Ты где этому учился?
- В академиях это не преподают, к сожалению... Может я и ошибаюсь, там не побывав. Сознание, о котором я говорил, помнит многое, не зависимо от памяти ума. Видимо, моя жизнь меня этому научила. Начиная любую игру - мы уже проигрываем, хотя и не знаем в чём. Как в сказке говоришь...
- Да это вырвалось, само собой.
- Само собой... Но ведь ты не ошибся! Эта тема меня самого волновала. Многие люди живут воспринимая жизнь, как некую сказку, фантазируя события... прилюсовывая факты... А потом происходит неожиданный поворот и сочинённая ими сказка рушится.
- Грустно... - произнесла Ольга.
- Вы наверное не поняли... Не поняли, что речь идёт и о вас! Вы периодически или постоянно находитесь в сказке! А потом выясняется, что это не так - ваша сказка не получилась и несёт неожиданный конец или продолжение. Я не знаю - может, до потери памяти я и жил в сказке... но теперь я очнулся и ясно вижу, не будучи сказочным ясновидцем, что большинство людей живёт в сказке, сочиняя себе сказочные действия и события, хотя всё происходит не совсем так...
- А как? - спросила Юля
- Не сказочно и реально... Вот, ты, приедешь домой и будешь рассказывать подругам о отдыхе на море и они воспримут это как сказку, как образ... А ведь всё не так! Наш реальный сегодняшний разговор, окружающий воздух, множество звёзд сейчас и звук моря, у тёплого костра - не сказка. Это реальность, но для нас и сейчас. А люди првыкли к красивым и вкусным сказкам... и живут всю жизнь, сказочно рассчитывая, сказочно планируя...
- Интересная фраза - "сказочно планируя" - в этом что-то есть! Это напоминает моих друзей. - заметил Женя - И некоторые, из них, находятся совсем рядом...
- Но ведь сбывается же! - воскликнула Ольга, - Интересная встреча, костёр у моря! Как не верить в то, что сбывается?
- Всё происходит по своим закономерностям, по своим раскладам, не зависимо от нашего представления или фантазий. Ты думаешь, я хотел, когда-нибудь, быть человеком из ниоткуда, без прошлого и близких мне людей? Не знаю, может я тоже, что-то планировал, измышлял... сочинял сказку себе. Сами мы сочиняем сказку скрытно от себя, чаще любим погружать в сказки других... А они, пользуясь нашими сказками, составляют себе свои и считают, что так должно произойти. Если не происходит - пытаются найти виноватых.
- Мне это напоминает рассказы отца... - вспомнил Руслан, - О плане, о пятилетках, о соцсоревновании - не получилось выполнить завышенный план - ты виноват и никакие оправдания не помогут. Как они жили?
- Они жили в своей сказке... а вы живёте в своей... Ваши сказки не совпадают, как не будут совпадать сказки ваших детей и внуков... Не живите в сказке, ребята!
- А какова же тогда реальность? - спросил Жека.
- Никаковская! Она - никакая... но и не сказка. Она не имеет обоснований! Все обоснования реальности - уже сказка!
- И ваши обоснования, тоже? - спросил Женя, остро улыбаясь.
- Может быть... Но об этом ты сможешь судить, когда поймёшь... в том числе и то, что я сказал. Когда у тебя буде полное понимание, тогда - задай мне этот вопрос и я подниму руки, в знак полного согласия, а пока - это лишь заострённые рассуждения и ненужные философические споры.
- А почему - философические? - спросила Юлия.
- Эту фразу можно точнее перевести, как: споры о понимании жини направленные в русло рассуждения, а не понимания. В таких спорах, каждый старается одержать победу над оппонентом и никто от этого не выигрывает, получается путанница рассуждений ведущих в никуда. Удобную кровать не зря назвали "софой" - это переводилось как "ложе"... Ложе природной, непостижимой, но постоянно постигаемой природной мудрости. А приставка "филос" - это и было понятие постижения, способ познания части истины.
- Ветерок холодный подул. - сказала Ольга, укутываясь кофтой.
- К стати, ребята, может вы знаете, что такое изотопы
- Это Юльку нужно спрашивать - отличницей была! - усмехнулся Руслан.
- По-моему, это что-то из химии... Видоизменённые частицы... состав меняется, что-то выделяя... - пыталась вспомнить Юлия. - А вам очень нужно?
- Нет, просто пытаюсь собрать в кучу все мнения и объяснения на эту тему.
- Может винца, для сугреву? - спросил Женя, - А то смотрю - знобить всех начало.
     Вся компания, включая Вайнэса, с удовольствием согласилась выпить сухого вина, купленного у местных виноделов. Трёх литровая банка пошла по рукам и вскоре, на берегу моря, звучали песни русских и украинских авторов. Под утро все улеглись спать. Вайнэс, скромно устроившийся на высохших водорослях, был перемещён в палатку Жени и Юлии. Места хватило всем.
                8.
     Обратно в гостинницу Вайнэс не торопился. Во-первых: его никто не ждал; во вторых: перед ним был кусок жизни, который он хотел отведать; а в третьих - он просто не торопился что-то менять в данном течении событий. Поэтому, а может ещё почему-то, он прибыл в гостинницу через пару дней после своего отезда., подъехав к ней на невзрачном, битом "Жиулёнке", пойманным молодыми людьми провожавшими его. Оказалось - он не плохо умел ловить крабов и даже пару рыбин поймал на "дикарскую" удочку.
      Был уже вечер. Он потерял счёт дням и некоторые бессонные ночи спутывали события ещё больше. На своём этаже он увидел взволнованные глаза горничной. Что-то очень сильно её беспокоило. Против своего обыкновения, она не выдала ему ключи, мягко улыбаясь из-за перегородки... На этот раз она вышла к нему, волнуясь и не зная с чего начать.
- Вас тут искали, после экскурсии вы не возвратились... Понимаете... вам жильца нового подселили...
- Только не говорите мне, что мои вещи пропали - это будет неприятным сюрпризом, поверьте...
- Нет, ваши вещи целы. Только теперь вы не один... в номере.
- Ну зачем вы так волнуетесь? Напугали даже! Значит буду не один... был бы человек хороший.
- Это - женщина... но я не виновата - она с администратором договорилась!
- Значит - будем спать с женщиной...
- Что-вы! Думаю, не стоит вам к ней приставать - неприятности могут получиться, тем более - она уже спрашивала о живущем в номере, о вас то есть, и интересовалась, когда вы появляетесь... чтобы не застали её в непристойном виде. Даже просила предупредить, когда вы появитесь. Так что, уж вы извините, я позвоню в номер, исполню требования.
- Да уж звоните! Вдруг и правда, у неё вид "не пристойный"!
- Нет, вид у неё очень даже пристойный. Минуточку...
Она набрала телефонный номер, предупредив о прибытии бывшего хозяина номера. Вайнэс, уловив кивок головы горничной двинулся в номер. Открыв двери, он почувствовал на себе взгляд. На кресле, с загадочным лицом, сидела женщина, всматриваясь в него "во все глаза".
- Я вас приветствую. - сказал он.
- Здравствуй, Бэртуччо...
- Вы успели осмотреть мои вещи? На вас это не похоже...
- Ты что, действительно меня не помнишь?
- Лицо где-то видел... Во сне или бреду, при интимных обстоятельствах... Точно - мулатка в синем! Ты своим образом заслоняла проводницу, во время воспоминания интима.
- Изменился ты здорово... мало кто узнал бы. Осталось что-то в голосе, но уже не то, что было раньше...
- Взрослеем! Ты знала меня раньше?
- Это был твой звёздный час. Никто так не выделялся своим звучанием, как ты.
- У нас... что-то было?
- Сэкса у нас не было... Но открытый искренний разговор... когда два сознания сливаются в одну волну... Это круче, чем занимающиеся сэксом люди, находящиеся каждый в своём. Ты меня чем-то заразил... и я не могу от этого отделаться. Какая-то внутренняя тяга к твоим движениям, молчанию, взглядам на окружающее... Думала - не увижу тебя больше.
- Как ты меня нашла?
- Связи... и деньги... немножко интуиции и поиск всевозможных следов.
- Тогда скажи - кто я?
- Нам ты был представлен как куратор из Москвы, по документам: Бендерас Бэртуччо.
- Тогда я, тем более, ничего не понимаю! Газетка, о смерти Бэртуччо, лежит у меня в кейсе, вместе с непонятными документами и его визитками. Мне сказали, что я убил человека в белом костюме.
- Этого человека убили другие, а как он оказался в твоём белом костюме - я не знаю. Говорят, ты в поезд сел с разбитой головой.
- Фу-ты! Теперь начинаю догадываться...
- Те, кто его убил - охотились за тобой.
- А что я им сделал?
- Пошутил... Очень красиво пошутил. Многие оценили...
- И в чем была шутка?
- Бли-ин, ты и правда ничего не помнишь? Бэра, ну вспомни! Сначало ты представился куратором по делам науки, потом продал шестнадцать изумительных стульев нашему "слащавому бультерьеру" и слинял, прихватив деньги полученные от сделки.
- Разве я был не разведчиком?
- В каком-то смысле - да. Среди этого пафоса, жеманства и крутизны - ты был разведчиком.
- А со стульями, что? Продавать нельзя было?
- Ты знаешь под каким флагом ты их продавал?
- Под каким?
- Уникальная мистическая ценность рода... как ты думаешь кого?
- Не тяни - мне уже интересно.
- Рода Мантауэров.
- Ирбишкин дядя не плохо слышит... У меня сейчас...
- Да знаю, знаю... твою нынешнюю фамилию. Имя не совсем привычное, но звучит мягко, между делом обозначаю заковыку натуры. Могу тебе даже новость сообщить - Ирбина беременна.
- Этим ты меня лишь озадачила. Конечно, можно всю жизнь прожить на благо другого, измучав собственное нутро... С ней хорошо, но мы говорим на разных языках понимания, а это тяжело.
- Со мной тебе не тяжело?
- Пока нет.
- Ну и слава богу...
- Опять про этого бога... Что вы всё время какого-то Богу вспоминаете? Слава... Во имя... Какая слава? Какому Боге? Чьим именем прикрываетесь? Скажи, зачем Боге нужен этот Слава, он что - существовать без Славы не может?
- Присказка в народе есть такая.
- А по-моему это стало присказкой с чьей-то удачной, бездумной подачи.
- Ты решил стать атеистом?
- Как я могу отрицать то, в чём нахожусь? Являясь частью космоса и разлитых пространств, некоторые из которых я уже успел опробовать, не могу же я отрицать это! Просто, я видимо, перестал быть пустословом. Предпочитаю осознанную речь и широко открытое понимание. Ширее надо быть... ширее.
- В тебе появилось много нового и интересного.
- Так вот откуда у меня деньги появились! Проводница - умничка, не знаю, что бы делал сейчас без денег...
- Сама удивилась, когда узнала... зацепил ты её, наверное, чем-то приятным.
- Смутно помню, но было приятно.
- Поверь - я тоже нежная... может, чуть по другому...
- И ты за этим меня разыскивала?
- Не знаю... Хотелось найти тебя, поговорить, побыть рядом, помочь, если нуждаешься... А потом, честно говоря, хотела забрать с собой.
- Та-ак... Сегодня на меня свалилась небесная чушь... в безмерно неожиданном количестве. Ты сама-то понимаешь, что ты искала свою сказку, создавая и дополняя её образами.
- Теперь - понимаю... Поэтому и не зову пока. Но такой, ты мне тоже нравишься, очень нравишься. Да - ты другой... Я уже другая, хоть ты и не помнишь меня. Время всё меняет. Но и в таком сочетании мы прекрасно созвучим друг другу... Неужели у тебя слух отбило?
- Слышу... а что-то сдерживает. Может отвык от подобного, а может и не привыкал.
- А я услышала это тогда... слышу и сейчас. Пойми, я не напрашиваюсь в супруги, просто я хочу быть рядом с тобой, общаться, чувствовать тебя.
- Странная у тебя любовь получается... с первого взгляда...
- С первого восприятия - к тому времени я научилась слушать и чувствовать. И это не любовь - это что-то другое, мне трудно это объяснить.
- Понял я тебя... Как вы любите говорить - услышал, почувствовал и понял. Сам не могу многие внутренние вещи объяснить. Ты уверена, что это не очередная сказка сочинённая тобой?
- Сказка кончилась, как только начался наш разговор. Ты рядом и я прекрасно тебя чувствую... немного уставший, слегка проголодавшийся... Открой свою тумбочку - там еда и вино, а я пошла в ванную комнату, расслаблюсь немножко.
- Чудненько! - вокликнул воскресший Бэра, открыв тумбочку, - Тогда и я с тобой в ванную, посидим покукарекаем.
- А мы вместимся?
- Если не вместимся сидя - вместимся стоя! - засмеялся он, затем добавил, - Вместимся... А кукарекать я тебя научу.
- Смотри-ка, ты опережаешь вопросы! Мысли читаешь?
- В природе нет личных мыслей. Дом у мыслей - в пространстве, а порт назначения - нейроны головного мозга. Мы же с тобой слышим друг друга, вот и привыкай.
- Крутовато ты поворачиваешь события, но мне самой нравятся неожиданные повороты. - сказала она раздеваясь.
- Это смотря в какую сторону рулить. И знаешь, мне в тебе очень понравилась ещё одна черта!
- Какая?
- Между ягодицами!
     Они расхохотались. Бэра тут же схватил вино с закуской и побежал занимать место в ванной.
     Потом была ночь растворившихся чувств... или растворённая ночь... Они, действительно, хорошо чувствовали друг друга.
     А через месяц, в самолёте, летела семейная пара довольных жизнью и свободных людей. Это было начало рода Мантауэров.

                2003г.
                Услышал мысли и обмусолил рассказ ВОВАН
С претензиями обращаться в небесную канцелярию, желательно с переводчиком.