Глава 81. Крифко Крабец – Гиенов
Через две недели команда из четырех человек: Крифко Крабец с сопровождающими прибыли в Белград под видом журналистов. Далее автомобилем предстояло проделать путь приблизительно в двести пятьдесят километров, чтобы уже впятером оказаться в Сараево.
Крифко Крабец смотрел на дорогу и что-то смутно вспоминал. Окружающая его местность то казалась ему знакомой, то была совершенно неузнаваемой. Наконец они прибыли в Сараево и оказались на месте давнего происшествия.
Оказавшись на берегу Милячки, Крабец оживился
- Кажется, именно здесь Габринович бросился в реку, а вот здесь его вытащили, и чуть было, не растоптали, но жандармы не дали толпе этого сделать.
Крифко ещё что-то пробормотал, но неожиданно замолк и, как всем показалось, остолбенел. Взор его помутнел. Глаза потухли, весь он как-то обмяк, зашатался и готов был упасть в обморок.
Но, спустя несколько секунд, он отстранил Следопытова, пытающегося его поддержать и знакомым голосом Гиенова спросил
- Где это мы?
Специалист что-то спросил его на сербскохорватском языке, но Гиенов не среагировал. Специалист повторил свой вопрос и в подтверждение того, что он обращается именно к Калистрату Петровичу, взял его за локоть. Гиенов непонимающе посмотрел на специалиста, отстранил его руку.
- Иван, - обращаясь к Следопытову, спросил Гиенов, - где мы, и чего он от меня хочет?
- Успокойтесь, Калистрат Петрович, - проворковал профессор, - всё нормально. Мы находимся в Боснии....
- А какого хрена мы здесь делаем? - в голосе Гиенова звучал страх, и все почувствовали волнение, исходящее из него, которое заражало и остальных.
- Что это с ним? - Спросил генерал, обращаясь к профессору.
- Случай феноменальный, но психиатрии известен. Калистрат Петрович испытал новый стресс, и он вернул ему в его сознании его настоящую биографию. Это уже не Крифко Крабец, а наш дорогой товарищ Гиенов.
- Ну, Вы мудрец, полковник, - похвалил генерал Следопытова.
Вернувшись в Белград, Гиенову устроили подробный допрос, но ничего вразумительного добиться от него не могли. Он был очень удивлен своим теперешним состоянием, хотя казалось, что должен был обрадоваться. Узнал дату происходящих событий, особо не удивился, но, на всякий случай спросил
- Это что же, всё это время, почти четыре месяца, я спал?
- Не совсем так..., - начал профессор, - хотя..., Вам что-нибудь снилось?
- Да. И такая дрянь. И так долго. И всё это время мне снилось, что я собака. – Немного подумав, спросил. - А Крутолапов выжил?
Все переглянулись.
- А причем здесь Крутолапов? - спросил генерал.
- Да..., - начал было Гиенов, но, подумав, что его сочтут за ненормального, скомкал окончание вопроса, - произошло это, ну, заснул что ли я, когда у него инфаркт случился.
- А как Вы узнали, что у него был инфаркт? - Продолжал допытываться генерал.
- Да тоже приснилось. А что? Инфаркта не было?
- Всё это странно, - промолвил генерал, - инфаркт был, но могу Вас успокоить, академик выжил.
- А я и не волнуюсь, - Гиенов хотел добавить несколько ругательных слов в адрес Кондратия Варфоломеевича, но воздержался, испугавшись снова навлечь на себя беду.
Что ты оставишь на земле,
Когда в неё уйдешь навечно.
Когда погаснет путь твой млечный
И растворится жизнь во мгле?
Добром ли люди помянут
Твое земное пребывание.
Или в минуты расставания
Твой прах и имя проклянут.
Всплакнет ли женщина тайком,
Уйдя последнею с погоста.
А может, буднично и просто
На крышку бросит глины ком?
В. Сивяков
Глава 82. Крутолапов
Кондратий Варфоломеевич с вечера предыдущего дня почувствовал слабость. Голова работала ясно. Ничего не беспокоило, но подниматься с постели не хотелось, и он решил отлежаться.
В двенадцать часов пятого марта к нему приехали Тузиков, Лайкин и Рыков.
Несколько минут разговор был ни о чем. Потом с одобрительного кивка Тузикова Лайкин сообщил о происшествии на стоянке.
- А это был ротвейлер? – спросил Крутолапов и получил положительный ответ.
- А о чем Вы теперь будете разговаривать с его хозяином? - Спросил Крутолапов Тузикова.
- Да заключим с ним договор на поставку его продукции.
Крутолапов немного помолчал.
- Ну, что, господа, природа нас поправила, - и, проговорив эту фразу, закрыл глаза.
Гости постояли ещё пару-тройку минут в ожидании продолжения, но поняли, что его не будет.
Душа Крутолапова отправилась дальше в свое бесконечное путешествие.
Глава 83 (заключительная). Тузиков: просто о нём
После прощания с Крутолаповым Афанасий Ефремович перестал ощущать вкус к жизни. Он добился невозможного. Он добился того, чего нельзя добиться, даже имея в десять раз больше денег, чем имел он.
И наступило опустошение. Он перестал видеть смысл в своем существовании.
Ну, конечно же, он не собирался укладывать себя досрочно в могилу, но продолжение своей деятельности в добывании денег уже его не привлекало. Это ему было не интересно. Отложив себе несколько деньжат, способных обеспечить безбедное существование до конца дней своих при отсутствии форс-мажорных обстоятельств в жизни планета Земля, он постепенно стал передавать бразды правления своей финансовой империи брату и племянникам. А сам, уединившись на одном из островов Океании, стал прожигать жизнь. Нет. Он не увлекся алкоголем. Не увлекся игрой на тотализаторе. Он ездил на престижные теннисные турниры, на презентации лауреатов Оскара, бывал участником других интересных, с его точки зрения событий.
Так он решил. И, может быть, правильно.
А Давид Самсонович?..
Кто его знает. Но денег ему Афанасий Ефремович тоже дал.
Но если Лайкин и продолжил эти работы, то они были уже третьим шагом в познании этого неизведанного явления и носили, вероятно, прикладной характер, а не суть фундаментальных исследований. До этого он, при всех своих способностях, всё-таки, не дозрел.
А может?...
ЭПИЛОГ
Рэд Ривер вернулся в штаты. Был уволен из ЦРУ, получив небольшую пенсию, и стал преподавать музыку. Женился, взял кредит на двадцать пять лет. Открыл собственную школу. Пытался писать воспоминания, но получалось очень плохо. Забросил он это дело.
Через десять лет его вызвали в ФБР.
За это время один из сотрудников ЦРУ, курировавших Рэда во время его командировки в Россию, был переведен в ФБР, где он, неожиданно для себя столкнулся с работами, о которых докладывал Ривер. Рэда вызвали, подробно расспросили о всех сотрудниках отдела рискованных инвестиций. Предположительно, из знающих проблему людей в живых мог быть только Лайкин. Попытались найти его в России. Оказалось, что он её покинул. А куда выбыл? Выяснить не удалось.
Перед Рэдом извинились, а в качестве компенсации за нанесенный моральный ущерб погасили его кредит, а также за счет специального государственного фонда увеличили размер пенсии.
Прошло ещё двадцать лет.
- Джимми, подай тапочки.
Но запрограммированный на непредсказуемые поступки робот-спаниель отозвался:
- Мне некогда, Рэд. Ты можешь их взять и сам. Не отвлекай меня по пустякам.
- Джимми, у меня нет желания шутить.
Робот, проанализировав настроение хозяина, живо отреагировал
- Прости, Рэд. Я сейчас.
- Рэд, к нам гость, - произнес Джимми. – он уже в пятидесяти метрах от нашего дома.
- Кто такой?
- Мальчик лет двенадцати. Кажется, из России.
Рэд на это почти не прореагировал.
Мальчик вошел в дом.
- Меня зовут Виталием Сенбернаровым, - на хорошем английском начал говорить мальчик. – Сейчас недалеко отсюда, в Кливленде, проходит международная математическая олимпиада. У меня появился свободный день, потому что я досрочно прошел в следующий тур. И мне, не знаю почему, очень нужно было встретиться с кем-то в этом доме. Вы не знаете, кто бы это мог быть?
- А Вы, юноша, - на основательно забытом русском, спросил Рэд, из какого города будете?
- Из Могочи. Читинской области. Вы хорошо говорите по-русски. Внутренний голос мне говорит, что здесь, в штатах, я должен с кем-то встретиться. Может быть, мне нужно было встретиться с Вами?
- Не знаю, - бесстрастно произнес Рэд.
Какая-то догадка пролетела у него по мозгам, но, не зацепившись, стремительно улетела из головы.
- Может быть, может быть. Да, Вы садитесь. Давайте попьём чаю. Джимми! Чаю!
Робот, изменив внешность, принял вертикальное положение. Теперь уже в облике дворецкого он ушел на кухню, и через десять минут началось чаепитие. Но беседы не возникало. Ничего не происходило, что могло бы объединить интересы хозяина и гостя.
В конце концов, Виталий попрощался и ушел завоевывать математические награды.
Через два часа после ухода мальчика Рэд вдруг почувствовал, что он где-то видел его жесты и слышал интонации его голоса. В памяти всплыли слова Крутолапова. Рэд понял, что это было то самое, что предсказывал академик: их встреча через тридцать лет. Он решился, было, предпринять попытку найти мальчика, но равнодушный голос из нутра осторожно, лениво и убедительно спросил:
- Зачем?..........