Картина 11.
Проводив учеников, Анастасия Михайловна медленно возвращается в свою квартиру. Она задумчива, делает всё механически: медленно заходит в свой подъезд, так же медленно, без ключа открывает почтовый ящик, не надеясь что-либо найти там, но ей в руки падает письмо.
Сердце Насти начинает стучать часто. Она давно не получала писем, и этот нежданный белый конвертик почему-то очень обеспокоит старую женщину.
-«А что, если это письмо от Вареньки? - думает она , надеясь и сомневаясь одновременно - Вдруг моя девочка решила поздравить свою старую мать с днём рождения?"
Торопясь, запыхавшись, Анастасия Михайловна поднимается в свою комнату, и сразу же хватается за очки. Нацепив их на нос, начинает читать обратный адрес: Узбекистан, г. Ташкент, ул., дом., кв., Капралова Л.
-Лара?! - удивляется Настя вслух. - Вот уж никак не ожидала! Последнее письмо пришло от неё... Даже не вспомню когда — столько лет прошло... Что же произошло такого, что подруга детства вспомнила обо мне?
Настя торопливо распечатывает письмо и начинает читать:
Здравствуй, подружка моя, дорогая!
Поздравляю тебя с днём рождения! Надеюсь, что моё письмо придёт вовремя, хотя всё зависит от работы почты.
Очень хотелось увидеть тебя, чтобы лично поздравить с этим днём. Как не крути: 80 лет — это возраст! Но ты встречаешь его, надеюсь, достойно, с поднятой головой, ведь голову свою мы не склоняли никогда и не перед кем!
Желаю тебе, подружка, крепкого здоровья (без этого нам теперь — никуда), благополучия и покоя, хотя покой нам, конечно, только сниться... Моя жизнь в последнее время превратилась в ад, и я в данный момент завидую твоему одиночеству, и считаю тебя очень счастливым человеком...
Ты спросишь: как же так, есть ли чему тут завидовать? Уверяю тебя, что есть: я многое отдала бы за то, чтобы стать такой же свободной, как ты... Не думай, я не сошла с ума, хотя мой дорогой сынок всячески старается довести меня до сумасшествия: кричит, ругается, называет дурой, идиоткой, тупой старухой, гулящей женщиной. Говорит, что ненавидит меня...
Трудно поверить в это, но это так. Он меня действительно ненавидит. Несколько раз я говорила ему, чтобы он взял палку и прибил меня, но он отвечает, что не убийца, а сам продолжает издеваться надо мной...
У меня больше нет сил терпеть это: наверное, я не выдержу такой жизни. Уже подумывала повеситься, но боюсь, что это страшный грех, ведь раньше самоубийц даже на кладбище не хоронили.
Настенька, подружка моя, если бы ты знала, как мне сейчас плохо: о смерти молю, как о избавлении... Если бы ты жила где-нибудь поблизости, может быть я смогла бы убежать отсюда и приехать к тебе хоть ненадолго, но ты так далеко, и я не смогу приехать к тебе при всём моём желании.
Вот такая у меня сейчас жизнь. Прости, дорогая моя, что вместо того, чтобы порадовать тебя в твой день рождения, я пишу о своём горе, но мне некому даже пожаловаться: сын меня не пускает на улицу, не пускает домой моих подруг, морит голодом. Если бы ты меня увидела сейчас, то не узнала бы: во мне, наверное, килограммов сорок осталось - не больше.
Ну вот, опять на свои болячки переключилась: у кого что болит — тот о том и говорит... Ты уж прости меня, Настенька. Наверное, мы с тобой больше не увидимся, а как хотелось бы... Ведь ты единственный человек, связывающий меня с прошлым, с нашей юностью, с жизнью.
До свидания, Настя! Всего тебе наилучшего, счастливица... Поздравляю от души. Целую. Твоя подруга, Лариса.
Настя была в ужасе от прочитанного. Этого нельзя было понять, в это невозможно было поверить. Каким же нужно быть садистом, чтобы так издеваться над родной матерью?! Или как нужно ненавидеть, как нужно обозлиться, чтобы стать таким чёрствым, таким безжалостным?
-Что же твориться с нашими детьми? - вопрос Насти летит в пространство, не получая ответа. - Что же с ними произошло, что сделало их такими бездушными, безжалостными, обозлёнными?
Письмо Ларисы так расстроило Анастасию Михайловну, что она не находила себе места, ломая голову, чем можно помочь подруге. Забрать к себе? Ведь, если Олег так относиться к матери, значит считает её обузой? Значит она не нужна ему, и, следовательно, он не будет против её отъезда?
-Этот вопрос нужно хорошо обдумать! - решает, наконец, Настя и идёт на кухню попить чая, но увидев полное ведро с мусором, оставшееся после празднования дня рождения, решает вынести его, чтобы не оставлять до утра.
Спускаясь с ведром с третьего этажа, Настя наступает на что-то и падает по ступенькам вниз, сразу же теряя сознание от резкой боли. В себя она приходит уже в больнице, загипсованная, связанная и распятая. Несмотря на постоянную боль, она пытается узнать у медицинских сестричек, что с ней произошло, но они ничего существенного рассказать не могут: привезла скорая - и всё тут.
Врач, которого она вызывает на откровенный разговор, признаётся, что у Насти множественные ушибы, сломаны два ребра, перелом ноги и руки, но что хуже всего: повреждён позвоночник.
-Пока непонятно, как это скажется в дальнейшем, - говорит он, - но мы опасаемся, что дело очень серьёзно.
Ночью Настя скрипит зубами, стараясь сдержаться, перетерпеть боль, но не может, поэтому зовёт медицинскую сестру, но та заявляет, что уже делала ей обезболивающий укол, что лекарства очень дорогие, и не могут бесконтрольно расходоваться направо и налево.
Только утром она сможет позвонить Андрею Викентьеву и попросить его достать необходимые лекарства. Через полчаса Андрей был уже в больнице, переговорил с лечащим врачом, уверил старую учительницу в том, что всё будет нормально, что теперь к ней будут относиться совсем иначе, обещал наведываться каждый день.
И действительно, после его ухода, Анастасия Михайловна почувствовала себя совсем иначе: сестра, пришедшая делать уколы, была так внимательна и предупредительна, словно не было никакого ночного инцидента. После того, как ей ввели обезболивающее, Настя, наконец, смогла заснуть.
В больнице она провалялась больше двух месяцев: кости у старой учительницы срастались очень медленно, но всё-таки срослись. С позвоночником было хуже - Настя стала инвалидом: её ноги больше не могли ходить.
Ночью, лёжа с открытыми глазами, и, глядя в потолок, женщина думала о том, что судьба не баловавшая её и раньше, подложила такую свинью, с которой ей вряд ли справить: она не представляла себе, как будет жить дальше, потеряв возможность передвигаться.
-«Уж лучше бы свернула себе шею при падении, и умерла бы там, на лестничной площадке! - думала она. - Чем быть прикованной к постели. Старики и на ногах никому не нужны, а в таком состоянии — тем более».
Неизвестно, что было бы с Анастасией Михайловной, если бы не Андрей: он не оставил её в одиночестве. Каждый день, хоть на несколько минут, забегал к старой учительнице, приносил что-нибудь вкусненькое, рассказывал о своих успехах, шутил. Настя прекрасно понимала, что он старается приободрить, поддержать её, и была очень благодарна своему ученику.
Навещали её и другие: несколько раз приходила Клавдия, один раз Елена, время от времени, прибегала Мария. Из мальчишек наведывался только Михаил, который привозил учительнице домашние щи и бульоны, уверяя, что именно они поставят учительницу на ноги. Но, увы, на ноги Настю поставить не смогли.
За неделю до выписки Андрей привёз в палату инвалидную коляску, чтобы Настя научилась ею пользоваться. Освоение этого нехитрого приспособления стоило ей стольких трудов, нервов и боли, что она стала сомневаться: стоят ли эти попытки, а точнее пытки, стольких трудов, для того, чтобы передвигать старую развалину, как теперь она называла себя, даже в пределах собственной квартиры?
В день выписки за ней приехали Андрей и Виктор. Шафранников просил прощения за то, что не имел возможность посещать её во время болезни. Он так и сказал: во время болезни, боясь разбередит её рану. Настя улыбнулась ему в ответ и сказала:
-Ничего, Витя, спасибо за то, что сейчас ты тут. Я очень вам всем благодарна, ребята. Если бы не вы...
Глаза Анастасии Михайловны подозрительно заблестели, но она постаралась взять себя в руки и перевела разговор на другое:
-И где же ты пропадал, Витя?
-О, Анастасия Михайловна! - обрадовался он. - Где мы только не были! Гималаи, Тибет, Индия! Столько много снимали! Такого нагляделись, что дух захватывает даже при одном воспоминании! Теперь буду делать передачи на местном телевидении. Столько задумок, столько планов — удалось бы всё это воплотить в жизнь!
-Удастся, дорогой! - успокоила его Настя. - Тебе всё удастся: я в этом уверена.
* * *
Первое время Анастасие Михайловне было очень трудно: она не могла перебираться из коляски на кровать и наоборот, не могла свободно передвигаться по квартире, делать простейшие дела. Порой впадала в отчаяние и готова была повторить своё падение, чтобы избавиться самой и избавить других от трудностей, которые всем доставляла. Но Андрей, всё тот же Андрей Викентьев поддерживал, помогал Анастасие Михайловне привыкнуть, окрепнуть морально и физически, найти силы и терпение в борьбе с беспомощностью, со страхом и собственной трусостью. И Настя, с его помощью, выстояла.
После возвращения из больницы, Лебедева несколько раз отправляла письма в Узбекистан на адрес Ларисы, но ответа так и не получила. Наконец, она отправила письмо на тот же адрес, но в соседнюю квартиру. Через месяц пришёл ответ: на плохом русском языке какой-то Абдуллаев Камилджон писал, что его соседи уехали, но куда он не знает. Он писал, что русские свиньи, слава Аллаху, покидают его Родину, и теперь они будут сами хозяевами в своей стране...
Читая это безграмотное письмо, Настя удивлялась тому, что незнакомый ей узбек, считает всех русских своими врагами и радуется тому, что они покидают Узбекистан. Она всё ломала голову над вопросом, что же такого плохого сделали этому человеку русские свиньи, как он выразился в письме, и не могла этого понять.
В этот же день появился Андрей большой. Он сообщил учительнице, что через пару недель выезжает вместе семьёй на работу в ЮАР на три года. Сказал, что поставил её на учёт в «Службу социальной защиты» и теперь к ней будут приходить сотрудницы этой службы, чтобы помогать. После отъезда Викентьева Анастасия Михайловна опять почувствовала себя одинокой, никому не нужной, и уже готова была впасть в панику, но вспомнила своего ученика, его слова,сказанные при прощании:
-Дорогая, Анастасия Михайловна, вы для меня, как мать, и я буду думать о вас там, буду писать... Надеюсь, вы приложите все силы и старание, чтобы дождаться меня. Уверяю: три года пролетят быстро.
И Настя стала ждать, сначала считая дни, недели, потом — месяцы. Приходили сотрудницы службы социальной защиты, иногда появлялись девчонки-ученицы, возникали Виктор с Михаилом, но Андрей Леман почему-то не приходил ни разу. Парни оправдывали его поведение очень невразумительно, но Анастасия Михайловна решила, что он просто не в состоянии видеть свою учительницу в таком беспомощном состоянии.
Ну, вот мы и пришли в повествовании о жизни Анастасии Михайловны Лебедевой к тому, с чего начали. То есть: экран в сознании Насти погас, укрыв её непроницаемым покрывалом, отделяя от всех проявлений жизни: движения, звуков, запахов...
Именно в таком состоянии её нашла Светочка — сотрудница службы социальной защиты, когда в очередной раз принесла старой учительнице продукты и лекарства. Она тут же позвонила по телефону 03, как её учили в службе, сообщила одному из учеников, что отправляет Анастасию Михайловну в больницу. Потом дождалась машины скорой помои, сопроводила женщину до больницы, сдав на руки санитарам, и облегчённо вздохнула: на этом её миссия закончилась...
Продолжение:
http://proza.ru/2009/03/04/839