Руинная Гора

РУИННАЯ ГОРА

античный лубок в одном действии


Действующие лица:

ШАМРАЙ
- милицейский патруль
ПАЗЕХА

ОЛИМПИЯ
ЖРИЦА
ДИАНА
МЕРКУРИЙ - статуи
ВУЛКАН
ВЕНЕРА (голос)

ЕШКИН КОТ - бомж

Эпиграф:

"Челодой моловек,
Не камняйся кидами,
А то режиком заножим,
Будешь дрыгами ногать,
Мотовою головать,
Из крови живот польется -
Во, как надо убивать!"
(детский фольклор)

Зимний парк. Заснеженный холм, с вершины которого спускается полуосыпавшаяся каменная лестница. По обе ее стороны статуи на постаментах. Большинство их помещено на зиму в деревянные ящики. У подножия лестницы свалены в беспорядке доски, кирпичи, куски арматуры, картонные коробки, мусор, ветошь и прочие атрибуты незаконченного ремонта. Посреди развала стоит закопченая бочка, рядом - гора изодранных и перепачканных краской ватников, телогреек, комбинезонов, оставленных строителями. Справа и слева от статуй - кусты.
Ночь.
Слышна мелодия, доносящаяся как будто из поломанной музыкальной шкатулки, которая играет из последних сил, то и дело сбиваясь с ритма. Мелодия смолкает.
На верхней площадке лестницы показывается Пазеха.

ПАЗЕХА (кричит досадливо и почти испуганно): Шамрай, Шамрай!
(Пауза.)
Японский бог, Шамрай!
(Из темноты рядом с ним выныривает Шамрай.)
ШАМРАЙ (невозмутимо): Соскучился? Чего кричишь, напарник?
В такой мороз для гландов это - смерть.
ПАЗЕХА: Кто старший в патруле?
ШАМРАЙ: Ну, ты - Пазеха.
(Наставительно.)
В другой раз не блажи: "Шамрай-Шамрай!",
А просчитай сначала обстановку...
ПАЗЕХА: Я слышал звон!
ШАМРАЙ: Услышал - и забудь.
От холода всегда звенят деревья.
ПАЗЕХА: А ты где был?
ШАМРАЙ (серьезно): Ну, извини, старшой,
Что я отлить без спросу собирался...
ПАЗЕХА (передернувшись): Герой ты!
ШАМРАЙ: Передумал. Потерплю.
На этой службе уши отморозил,
Два пальца чуть не отняли совсем.
Перетерплю, а то - подумать страшно,
Чего могу лишиться в этот раз!
ПАЗЕХА (после паузы): Кому ты врешь?
Ты знаешь, я не пфайфер.
Я в жизни никого не заложил.
ШАМРАЙ: А у тебя есть версия другая?
ПАЗЕХА: Есть версия, что жлоб ты, Шамраед.
ШАМРАЙ (оправдываясь): Да я вначале думал поделиться...
ПАЗЕХА: Чего ж не поделился?..
ШАМРАЙ: Знаешь сам,
Какого дурака свалял я летом.
С тех пор я приключений не ищу.
ПАЗЕХА: Понятно.
ШАМРАЙ: Повезло тебе, Пазеха.
Кто был бы старшим, если бы не та
История? Попробуй, догадайся...
ПАЗЕХА: Неважно, что могло произойти,
А важно только то, что происходит.
ШАМРАЙ: Ну, так и быть. Запалим костерок?
ПАЗЕХА: А что, мы ради этих итальяшек
Тут подписались насмерть околеть?
ШАМРАЙ (хихикнув): Они, подумать можно, в ихней Пизе
Не видели обдолбанных ментов!
ПАЗЕХА: Обдолбанный мент лучше, чем холодный...
ШАМРАЙ: Резонно!
(Собирают коробки, ветошь, сваливают в бочку, из припрятанной в кустах канистры поливают соляркой, зажигают огонь. Шамрай достает папиросы, одну дает Пазехе, другую берет сам. Прикуривают.
Слышен залп фейерверка, в ночное небо взлетают разноцветные ракеты, освещая Шамрая и Пазеху.)
ПАЗЕХА: Погляди-ка, фейерверк...
ШАМРАЙ: А что за интерес у итальянцев?
Не понимаю. Строят что-нибудь?
ПАЗЕХА: Нет. Памятники, слышал, покупают.
ШАМРАЙ: Какие? (Указывает на статуи.)
Эти, что ли? (Пазеха кивает.)
Правда? Тьфу...
Нашли, на что валюту тратить, дурни.
Уж лучше бы купили нас с тобой.
Хотя бы вместо этого урода...
(Указывает на Жрицу, стоящую с занесенным ножом.)
ПАЗЕХА (рассматривая Жрицу): По-моему, он - баба.
ШАМРАЙ (фамильярно хлопнув Жрицу по заду): Извини!
А кто мужик? Тот пухлый, с волосами?
(Указывает на Вулкана.)
Смотреть противно! Скажешь, не урод?
ПАЗЕХА (согласно): По роже судя, явный извращенец...
ШАМРАЙ: А вон - Венера... Господи, спаси! (Указывает на Диану.)
ПАЗЕХА: Та, от которой начались болезни?
ШАМРАЙ: Ну, лично я бы с ней не переспал,
Под дулом автомата разве только...
ПАЗЕХА (после глубокой затяжки): Удачная трава. Сам набивал?
ШАМРАЙ: Сам набивать умею только морду,
Но профессионально.
ПАЗЕХА (кивая): Я видал.
ШАМРАЙ: Так, стало быть, вся эта заваруха
Из-за того, что наши старый хлам
Сподобились впиндюрить итальянцам?
ПАЗЕХА: Да хлам-то ихний.
ШАМРАЙ: Это как же так?
ПАЗЕХА: Они нам эти статуи продали
Уже не помню, при каком царе.
А мы хотим переиграть обратно,
Поскольку людям надо что-то жрать.
Вон, видишь, окна во дворце горят?
ШАМРАЙ: Чего, уже покупку обмывают?
ПАЗЕХА: Решают - покупать, не покупать.
ШАМРАЙ (тоскливо): Купили бы! Одним объектом меньше...
ПАЗЕХА (гасит окурок): Легко сказать... Ну, встали! На обход!..
ШАМРАЙ (встает): По радио сказали, потеплеет.
ПАЗЕХА: А это, как обычно, к холодам.
ШАМРАЙ: У нас таких морозов не бывало
За двести, говорят, последних лет.
ПАЗЕХА: Сказали бы уж попросту - с потопа...
(Поднявшись по лестнице, скрываются за вершиной холма. Статуи на пьедесталах начинают шевелиться.)
ЖРИЦА (соскакивая на землю) Они - хвала Юпитеру! - ушли.
ДИАНА(брюзгливо) Уйти ушли, но в душу наплевали.
(Диана и Жрица спускаются к костру, за ними следует Вулкан. Они выбирают себе ватники и телогрейки из кучи возле бочки, кутаются в них. По пути Диана прихватывает оставленные милиционерами окурки.)
ВУЛКАН(подходя к огню): А я им благодарен - за костер.
ДИАНА: Тебя, Вулкан, ничто не оскорбляет?
ВУЛКАН: Нелепо обижаться на людей,
Родясь, как я, уродом колченогим.
ДИАНА (резко): По-моему, ты вовсе не урод!
ВУЛКАН: И спорит с очевидностью нелепо.
(Кричит Олимпии, оставшейся стоять на своем пьедестале, прикованной к скале, с морским чудовищем подле ног.)
Олимпия! Спускайся! Тут тепло.
ЖРИЦА (насмешливо): Задумалась.
ДИАНА: Красотка ожидает.
ВУЛКАН: Олимпия, слезай!
ДИАНА: Оставь ее.
Она себе такое возомнила,
Что вправе нас с тобой не замечать.
ЖРИЦА (простирая руки над огнем):
О, боги! Ниспошлите избавленье
От унижений, холода, тоски,
Забвения и множества напастей,
Что терпим мы в изгнании давно.
О, сжальтесь, всемогущие, над нами!
И перед тем, как обратиться в прах,
Позвольте нам увидеть напоследок
Отчизны несравненной небеса...
ДИАНА (Вулкану, с тихим негодованием): Три сотни лет без малого взывает!
ВУЛКАН: На то она и Жрица, чтоб взывать.
ЖРИЦА (продолжая): Бессмертные! Молю, оберегайте
Того, кто по ночной идет тропе,
Влача вам предназначенную ношу -
Меркурия, храбрейшего из нас.
(Статуям.)
Отсутствие его, мне показалось,
Едва не обнаружили они!
ДИАНА: Кто? Эти два безмозглых наркомана
Друг друга не способны сосчитать!
ВУЛКАН: А все же, согласись, они забавны.
Не будь их, мы скучали бы зимой.
ДИАНА (яростно): Особенно забавно, что назвали
По имени жены твоей - меня?!
Тебе забавно, что они глумились...
ВУЛКАН: Диана! Не пора ли, наконец,
Невежество простить великодушно?
Так будь же милосердна...
ДИАНА: Ни-ко-гда!
Здесь все забыли, кто они такие!
Но я скорей рассыплюсь на куски,
Чем перестану счет вести обидам!
ЖРИЦА (отталкивая Диану подальше от бочки): Скорее отойдите от огня,
Не то ее слова осуществятся!
ДИАНА (взвизгнув): Как я могла об этом позабыть!
ВУЛКАН (поспешно отходя в сторону):
Когда бы, Жрица, ты не спохватилась,
Жар превратил нас в груду черепков,
Доканчивая то, что начал холод.
Благодарю...
ДИАНА (жеманно): Вулкан, не продолжай!
Как у меня не разорвалось сердце?
ЖРИЦА: Так у тебя же сердца вовсе нет,
И не бывало, миленькая, прежде.
Тут разрываться нечему, поверь...
ДИАНА (задумчиво): Но иногда мне чудится другое -
Я чувствую внутри какой-то звук.
Откуда он, зачем? Не объяснишь ли?
ЖРИЦА: Но этого - прости! - не может быть.
ДИАНА: Не может быть, но ты сама послушай.
ЖРИЦА: Нет, не хочу. И не уговоришь.
ДИАНА: А ты, Вулкан, послушать не желаешь?
Жену боишься, верно, рассердить?
ЖРИЦА (Диане): Притворщица!
ВУЛКАН: С чего бы ей сердиться?
Жена ведь любопытна и сама.
(Жрице.) А вдруг там у нее и вправду сердце?
(Прикладывает ухо к груди Дианы.)
ЖРИЦА (иронически): Ну, слушай, слушай...
(Не торопясь, скрывается в кустах.)
ДИАНА: Слышишь что-нибудь?
ВУЛКАН: Пока не слышу.
ДИАНА: Подождем немного.
ВУЛКАН (после паузы): Не слышу ничего. А долго ждать?
ДИАНА: Как повезет. Тебе что - неприятно?
ВУЛКАН: Да неудобно скрючившись, стоять...
ДИАНА: Не лучше ли нам было бы обняться?
(Кладет руку Вулкана себе на плечо.)
Теперь, Вулкан, ты слышишь что-нибудь?
ВУЛКАН: Мне очень жаль, но ничего не слышу.
(Отстраняется.)
ДИАНА: Не в силах ты минуту потерпеть?
ВУЛКАН: Мне показалось, что идет Венера...
ДИАНА: Твоя благоразумная жена?
Венера не покинет этот ящик
Из опасений, что его займут.
ВУЛКАН (недоверчиво): Кто совершить подобное посмеет?
ДИАНА: Ты или я - кто первым добежит,
А то и Жрица, если нас обгонит.
ВУЛКАН: Но я не понимаю - почему?
ДИАНА: Все потому, что уцелеть охота.
Ты помнишь ли, как нас из года в год
От льда и снега берегли зимою,
Сооружая ящики - для всех! -
И мы роптали: "Ничего не видно!" ?
Зато теперь глядим по сторонам
Во все глаза - и больше нет спасенья!
ВУЛКАН: Да, не хватает ящиков у них
И вообще, им нелегко живется...
ДИАНА: Кому?! Сперва затеяли ремонт,
Нарыли ям и дряни набросали.
Потом пропили все, что пропилось -
Олифу, и цемент, и инструменты,
И ящики, оставив нам рванье,
Которым и спасаемся от стужи.
Небось, теперь зимуют по домам,
А мы гадаем, как тут сохраниться -
Без ящиков! под ливнями! в мороз!
(Всхлипывает.)
ВУЛКАН (обнимая ее): Ну, перестань...
ДИАНА: А разве ты не знаешь,
Что мрамор может треснуть на куски
От переохлаждения?! Не знаешь?
ВУЛКАН: Диана! Я бы предпочел не знать.
Меня такое знание не греет.
ДИАНА: Есть верный способ все переменить.
ВУЛКАН (с улыбкой): Три способа. Один - землетрясенье,
Другой - потоп, а третий - ураган...
ДИАНА: Но способ есть надежнее и проще...
ВУЛКАН (кивая): Нас купят итальянцы. Как же. Щщас!
А то у них там статуй не хватало!
Не проще ли сказать: "Надежды нет.",
Чем уповать на бога из машины?
ДИАНА: Пусть Жрица верит в эти чудеса,
Я предлагаю кое-что другое.
ВУЛКАН: Я сомневаюсь.
ДИАНА: Ты увидишь сам,
В том случае, когда ты мне поможешь...
ВУЛКАН: Позволь, я поразмыслю до утра.
ДИАНА: Никак нельзя.
ВУЛКАН: Ну, отчего?
ДИАНА: Опасно.
А вдруг еще усилится мороз?
ВУЛКАН (стонет): О, как я ненавижу перемены...
ДИАНА: Они приносят счастье иногда.
ВУЛКАН: О переменах к лучшему я слышал,
Но их, признаться, сроду не видал.
О чем же ты меня, Диана, просишь?
(Внезапно Олимпия соскакивает с пьедестала и несется вниз. Вулкан и Диана поспешно размыкают объятия.)
ОЛИМПИЯ (ликующе): Я слышу, приближаются шаги!
ДИАНА (кисло): Олимпия...
ОЛИМПИЯ: Я, кажется, некстати?
Но принесла вам радостную весть -
Он будет здесь с минуты на минуту!
ВУЛКАН: Олимпия, о ком ты говоришь?
ДИАНА: Кто он такой?
ОЛИМПИЯ: Ах, если бы я знала!
Но он идет, вы слышите - идет!
ДИАНА: Так, наконец, дождалась ты Персея?
ОЛИМПИЯ: О, если бы слова твои сбылись!
Я побегу, его скорее встречу!
(Убегает.)
ДИАНА (Вулкану): Теперь о деле мы поговорим...
Я предлагаю...
(Возвращается Олимпия.)
(Олимпии.) Что-нибудь случилось?
ОЛИМПИЯ: А вдруг мы разминемся в темноте?
О, как мне надоело ожиданье!
(Входит Жрица.)
ЖРИЦА: Олимпия! Уймись, он не придет.
ВУЛКАН (Олимпии.): Должно быть, ты ее шаги слыхала.
ОЛИМПИЯ (уверенно): О, нет! Мужские, быстрые шаги.
ДИАНА: Наверное, он просто заблудился
Или ушел.
ОЛИМПИЯ (растерянно): Куда ушел?
ЖРИЦА: Домой.
Куда еще идти в такую пору?
ОЛИМПИЯ: В мои объятья...
ЖРИЦА: Снова за свое?
ОЛИМПИЯ: А как стерпеть иначе эту скуку,
Которую все называют - жизнь?
Одни живут мечтами об отъезде,
Другие ожиданием тепла,
Для третьих важно их предназначенье,
А я живу предчувствием любви,
Какой еще на свете не бывало!
ДИАНА (задумчиво): Вполне возможно, я сошла с ума,
Но вот - шаги! Определенно, слышу.
ЖРИЦА (торжествующе): Меркурий! Несомненно, это он.
ОЛИМПИЯ (кричит): Я здесь Персей! Какой еще Меркурий?
ЖРИЦА: Сейчас увидишь и поймешь сама.
(Появляется Меркурий - тоже в ватнике и с мешком на плече.)
МЕРКУРИЙ: Приветствую! Ликуйте - я вернулся.
И что просили принести - принес.
ЖРИЦА (всем): Меркурий совершил великий подвиг,
Теперь мы сможем жертву принести!
Над нею сотворим обряд священный,
И боги нас услышат, наконец.
Мы будем спасены от разрушенья
И обретем на родине покой.
ВУЛКАН (Диане.): Ты полагаешь, жертва нам поможет?
ДИАНА: Должно ведь нам хоть что-нибудь помочь.
ОЛИМПИЯ: О, это в самом деле был Меркурий?
Как посмеялись боги надо мной...
ВУЛКАН (Олимпии): Ты плачешь?
ОЛИМПИЯ: Нет, я плакать не умею.
Мы мраморные, разве ты забыл?
ЖРИЦА: Меркурий! Развяжи мешок скорее
И покажи, герой, добычу всем!
(Статуям.)
Не бык, конечно, это белоснежный
С венком из роз на золотых рогах,
Не драгоценный жеребец арабский
И не клыкастый красноглазый вепрь.
(Профессионально.)
По-моему, принес в мешке Меркурий
Молоденькую белую козу.
А может статься, белого ягненка?
Не дюжину ли белых голубей?
Ответь, Меркурий! Я не угадала?
МЕРКУРИЙ (осторожно): Отчасти, безусловно, ты права,
Хотя в какой-то степени, едва ли...
ЖРИЦА: К чему такой уклончивый ответ?
Что ты принес нам? Покажи, Меркурий!
МЕРКУРИЙ: Ума не приложу, как объяснить,
Чтобы не вышло разочарованья...
И сам не знаю, то ли я добыл,
Что было нужно... сами поглядите!
(Извлекает из мешка возмущенно дрыгающуюся черную собачку. Общее замешательство.)
ЖРИЦА (вопль отчаяния): Меркурий!
ВУЛКАН: У-у-у, чего он приволок...
ДИАНА(Меркурию.): Ты лучше бы совсем не возвратился,
Чем эдакую мерзость приносить.
ОЛИМПИЯ: По-моему, прелестная собачка.
ЖРИЦА (Меркурию.): И ты посмел такое предложить,
О чем никто бы не посмел подумать?!
Что можно... страшно вслух произнести...
Алтарь священный осквернить собакой?!
МЕРКУРИЙ: Разумней выбрать нечто, чем ничто.
ДИАНА: Ты выбрал эту шавку?..
ЖРИЦА: Нечестивец!
ВУЛКАН: По-моему, он просто позабыл,
Что мы приносим жертву не Гекате
На перекрестке, полночью глухой,
А самому Юпитеру, не так ли?
МЕРКУРИЙ: Я думал, что сумею объяснить,
Но вы меня и слушать не хотите!
ДИАНА: Что объяснять? Кому? И для чего?
Когда все ясно и без объяснений!
Хотел нас побольнее уязвить?
Порадуйся - ты этого добился...
ОЛИМПИЯ: Так если я вас верно поняла -
Собачку в жертву приносить не будем?
МЕРКУРИЙ: Поверьте! Там нет больше ничего!
Там нет коров, нет коз и нет баранов,
Не только белых - никаких! Совсем!
Они давно повывелись, как видно.
Я замечал псов, кошек, голубей,
Но никого поймать не удавалось,
Пока не подошла вот эта тварь,
Своим хвостом поганым повиляла,
И я подумал - это знак судьбы!
ДИАНА (решительно): Так низко мы не можем опуститься!
ЖРИЦА: Собаку в жертву приносить не дам!
ОЛИМПИЯ: И правильно!
(Забирает у Меркурия собаку, отпускает ее, собака убегает.)
Будь счастлива, собака!
Тебя я не увижу никогда...
МЕРКУРИЙ: Да, это можно было бы предвидеть -
Нелепо уповать на здравый смысл.
Теперь я вижу, как вы все безумны!
ВУЛКАН: Меркурий! Тут Руинная Гора,
Руинная! Не Тмол и не Киллена,
Не Киферон и даже не Парнас!
Кого бы в жертву мы не приносили,
Хоть девятиголового слона,
Здесь, на Горе Руинной, все напрасно,
Все жертвы и мольбы, и даже мы -
Мы, смертные беспомощные боги,
В которых не нуждается никто.
ЖРИЦА (Вулкану.): Своих речей ты скоро устыдишься.
Скорее, чем наступит новый день.
МЕРКУРИЙ (Жрице.): Всем сердцем я бы рад тебе поверить,
Но жертвы мы, к несчастью, лишены
И на судьбу свою влиять не можем...
Чем горевать - присядем, пошпилим...
(Достает колоду карт, ловко их тасует.)
ЖРИЦА (Меркурию): Глазам не ве... Одумайся, несчастный!
Не искушай всевидящих богов!
МЕРКУРИЙ: С годами убедился я невольно:
Страшнее, чем забвенье, кары нет.
Чего же мне, по-твоему, бояться?
ЖРИЦА: Ты сам поймешь, когда твой час пробьет.
МЕРКУРИЙ (пожав плечами): Тебя, надеюсь, это осчастливит!
(Вулкану.) Вулкан! Садись со мною, пошуршим.
ВУЛКАН: Ты в прошлый раз так начесал колоду
Одна в одну - я, думаешь, забыл?
МЕРКУРИЙ: Вулкан, клянусь...
ВУЛКАН: Играть с тобой не сяду,
И перестань бояровать меня!
ДИАНА (показывая Меркурию подобранные окурки)
Один к пяти, Меркурий, поколотим?
МЕРКУРИЙ (возмущенно): Да ты чего? Совсем?!
ДИАНА: Тебе видней... (Отходит в сторону.)
МЕРКУРИЙ: Заламываешь!
ДИАНА (тычет пальцем в колоду): Меченые стирки!
МЕРКУРИЙ: Не оскорбляй!
ОЛИМПИЯ (Меркурию): А можно мне сыграть?
МЕРКУРИЙ: А почему ты прежде не играла?
ОЛИМПИЯ: Я не умею. Научи меня.
МЕРКУРИЙ (ухмыльнувшись): Я научу - сама не будешь рада.
Ищи себе других учителей.
ОЛИМПИЯ (печально): А мне бы так хотелось научиться...
МЕРКУРИЙ: Когда-нибудь, возможно...
(На верхней ступени лестницы появляются Шамрай и Пазеха.)
ПАЗЕХА: Всем стоять!
(Статуи кидаются по пьедесталам, в суматохе Меркурий рассыпает карты, не успевает добежать до своего места и прячется за бочкой. Шамрай и Пазеха спускаются к огню)
ПАЗЕХА: Шамрай, не говори, что ты не видел!
ШАМРАЙ (меланхолично) Я видел столько всякого всего,
О чем, ей-богу, говорить не стоит.
Вот, например, на Пасху...
ПАЗЕХА (замечает рассыпанные карты): Посмотри!
ШАМРАЙ: ... слыхал, как колокольчики звонили.
По глупости сейчас же доложил
И чуть не полетел к хорошей маме,
Поскольку рассудил начальник наш -
Стрезва такое слышать невозможно.
Чего там?
ПАЗЕХА (тычет ему в лицо подобранные карты): Карты!
ШАМРАЙ: Выброси ты их...
ПАЗЕХА: Пошел ты!.. Посмотри, они тут были!
ШАМРАЙ: Допустим, были. Видел - и забудь.
ПАЗЕХА: Так ты считаешь, это просто глюки?
ШАМРАЙ: Давай мы лучше сделаем вот так...
(Забирает карты у Пазехи, швыряет через плечо.)
Одной заботой меньше - это счастье.
Заботой больше - неохота жить.
(Подкидывает в огонь коробку, обломки досок.)
ПАЗЕХА (задумчиво глядит на Олимпию в телогрейке, которую та не успела сбросить.):
Не понимаю, как это надето...
ШАМРАЙ: Музейщики стараются, видать,
Чтоб итальянцам сдать в товарном виде.
ПАЗЕХА: Крутой национальный колорит.
По-моему, придумано неплохо.
ШАМРАЙ: Эх, зыкинская травка! Повторим?
ПАЗЕХА (нерешительно): Пожалуй, пропущу...
ШАМРАЙ: А я в отвязке!
(Шамрай прикуривает от огня, Меркурий съеживается за бочкой. Когда Шамрай отходит, он пытается дотянуться до карт.)
ШАМРАЙ: Нет, ты прикинь - до самого утра
С тобою нам стучать по мерзлым грушам.
А шеф глядит, паскуда, свой хоккей!
Чуть где чего случись: "Шамрай! Пазеха!"
Кто виноват? "Пазеха и Шамрай!"
Подумаешь! А сам-то кто? КАЧУРА!
Куда уж дальше ехать, мать честна...
ПАЗЕХА: Достань косяк...
(Шамрай подает ему папиросу. Пауза.)
Линять, конечно, надо.
Но некуда.
ШАМРАЙ: А если к Пасюку?
ПАЗЕХА (после паузы, с отвращением): Пасюк - по украински значит "крыса"...
ШАМРАЙ: "Качура", что ли, лучше, чем "Пасюк"?
По крайней мере, хоть мужик толковый.
И он мне, между прочим, намекал!
ПАЗЕХА (недоверчиво): Да?
ШАМРАЙ: Крест на пузе! Чем тогда я думал?
Имел бы все и более того!
ПАЗЕХА: Теперь нельзя?
ШАМРАЙ: Теперь - неактуально. Теперь он сам...
(Внезапно Шамрай замечает Меркурия, который отчаянно пытается дотянуться до одной из рассыпанных карт, высовываясь из-за бочки дальше, нежели это позволяет благоразумие. Шамрай подскакивает к Меркурию, умело заламывает ему руку за спину.)
ШАМРАЙ (Меркурию.): Ты что за хрен с горы?
ПАЗЕХА (суетливо заламывает Меркурию другую руку): Ну, я же говорил!
ШАМРАЙ (Меркурию): Бомжуешь, падла?
МЕРКУРИЙ (роняя карты): Клянусь, я просто мимо проходил!
ШАМРАЙ (Пазехе): Тряхнуть хотел, наверно, итальяшек...
ПАЗЕХА (Шамраю): Послушай, вдруг он этот... террорист?
ШАМРАЙ (восхищенно): А у тебя башка соображает!
ПАЗЕХА (Шамраю): Хотя на террориста не похож.
ШАМРАЙ: Не в этом суть. Он будет террористом!
Осталось бомбу организовать -
Так это я одним звонком улажу...
Нас будет завтра умолять Пасюк...
(Меркурию.)
За что же ты невинных итальянцев
Хотел, такая гадина, взорвать?!
МЕРКУРИЙ (растерянно): Да что вы, мужики?! Я итальянец!!!
Я итальянец, елки-палки, сам!
Творение великого Боннацци!..
ШАМРАЙ (Пазехе): Сегодня нам по некуда везет -
Попался стопроцентный шизофреник.
(Меркурию.) Пошли!
МЕРКУРИЙ (испуганно): Куда?
ШАМРАЙ: В Италию.
МЕРКУРИЙ: Зачем?
Я не хочу...
ПАЗЕХА: Пойдем. Чего боишься?
Ведь ты мужик?
МЕРКУРИЙ: Мужик.
ШАМРАЙ: Тогда пошли!
Есть тема для мужского разговора.
(Уводят Меркурия.)
ЖРИЦА (после паузы): Юпитер! Воздаю тебе хвалу -
Ты всемогущ, великий громовержец.
ВУЛКАН: По-моему, Юпитер не при чем.
Тут налицо простое совпаденье.
ЖРИЦА: На совпаденьях зиждутся миры.
И замолчи, Вулкан, не богохульствуй!
(Всем.) Я знаю, как сумеем мы спастись!
ДИАНА (иронически): Да неужели? Дай-ка, угадаю...
Предложишь, верно, в жертву принести
Ту скамую несчастную собаку?
Учти, я не пойду ее ловить!
Потом все руки провоняют псиной...
ВУЛКАН (всем): Вам не приелась эта суета?
Позвольте мне принять судьбу достойно!
Позвольте никого не умолять,
Не унижаться... Я вас умоляю!
ЖРИЦА (со вздохом): Олимпия!
ОЛИМПИЯ: Сначала назови
Тем именем, которое по праву,
Ты знаешь, я должна была носить
ЖРИЦА: Скажи, зачем тебе чужое имя
И чем тебе не нравится твое -
Олимпия?
ОЛИМПИЯ: А кто она такая?
Хоть что-нибудь ты слышала о ней?
ЖРИЦА: Я слышала... возможно... нет, не помню.
ОЛИМПИЯ (яростно): О ней никто не знает ничего!
ЖРИЦА: Но это же не повод, чтоб отречься
От имени...
ОЛИМПИЯ: Но почему тогда
Меня из года в год экскурсоводы
Все Андромедой называют? Все!!
ЖРИЦА: Ну, просто потому, что так удобней.
Ты все-таки прикована к скале,
У ног твоих чудовище морское...
ОЛИМПИЯ (вкрадчиво): Совсем, как Андромеда, согласись...
ЖРИЦА: Нет, у меня язык не повернется.
А можно прошептать?
ОЛИМПИЯ: Нет, только вслух.
И четко, внятно, чтобы все слыхали!
ЖРИЦА (кисло): На постаменте высечено имя -
"Олимпия"...
ОЛИМПИЯ: Меня зовут не так.
Меня зовут... Смелее!
ЖРИЦА (неохотно): Андромеда...
ОЛИМПИЯ (искренне): Не знаю, как тебя благодарить!
Как будто бы я заново родилась,
И мне еще неведомы тоска,
Отчаянье, сомнение, усталость...
Благодарю! Зови меня теперь
По-старому, по-новому - как хочешь.
Ты мне преподнесла великий дар -
Меня саму...
ЖРИЦА: Но я не понимаю...
ОЛИМПИЯ: Благодарю. И больше ничего.
ЖРИЦА (после паузы): Олимпия... Ты раздобудешь жертву!
(Вулкану и Диане.)
Вы, двое, приглядите за огнем.
Мы все пропали, если он угаснет.
(Уходит с Олимпией.)
ВУЛКАН (Диане): Куда они?
ДИАНА (насмешливо): Собаку догонять...
ВУЛКАН: Пусть догоняют, если им так надо.
А у меня есть дело... (Направляется к вершине лестницы.):
ДИАНА: Подожди!
Ты позабыл - мы не договорили...
ВУЛКАН: Я передумал - так что, извини,
Но помогать тебе не собираюсь.
Ни в чем.
ДИАНА (спокойно): Я понимаю. (Подбирает карты, раскладывает пасьянс.)
ВУЛКАН: Хорошо. (Подходит к одному из ящиков.)
Венера! Это я, Вулкан. Ты слышишь?
(Из ящика доносится ответ, слышный, как при телефонном разговоре, одному Вулкану.)
Сказали, потеплеет. Как-нибудь,
И в этот раз мы все перезимуем.
Решают - слышишь? - покупать ли нас.
(Пауза.)
Какая-то безумная затея!
Зачем вообще нас продали сюда
И для чего обратно выкупают?
Тут должен быть какой-то скрытый смысл,
Но я его, увы, не постигаю...
(Пауза.)
Какие деньги? Это ерунда...
Не может быть, чтоб только из-за денег
Нас продавали... Дело не в деньгах,
А только в том, что мы для них - обуза.
Не Древность, нет, а попросту старье,
Которое беречь к тому же надо
И тратиться на ящики. Зачем?
Они без нас прекрасно обойдутся,
Они разбогатеют, заживут...
Что за беда - когда нас тут не будет,
Останется Руинная Гора.
Ты слушаешь?
(Пауза.)
Не знаю, что со мною.
Я не хочу отсюда уезжать
В какую-то Италию, как в бездну.
Зачем? Чтоб статуй тамошних пугать
Рассказами о том, как мы тут жили?
Чтоб объяснять - мол, серый цвет лица
И тела - от всегдашней непогоды?
Чтоб восклицать: "Руинная Гора!"
С одним лишь нам понятным придыханьем?..
Я не хочу, а ты?
(Пауза.)
Прости меня.
Пускай тебе хороший сон приснится.
(Возвращается к Диане.)
Плохие карты?
ДИАНА: Подсними-как ты.
ВУЛКАН (послушано берет карту из колоды)
Игральными, я слышал, не гадают...
Что получилось?
ДИАНА (озабоченно): То-то и оно,
Как ни раскину - вечное блаженство...
Нежданный гость... безумная любовь...
Какое-то застолье и дорога.
Сплошная глупость, нечего сказать!
(Смешивает карты.)
ВУЛКАН (мягко): Ты не волнуйся.
ДИАНА (всхлипнув): Только бы Меркурий
Не слишком пострадал. Скажи, за что
Они так ненавидят все живое?
ВУЛКАН: Ты неправа. Не нам их осуждать.
Ведь мы с тобою не жили на свете.
Мы только очевидцы. Примирись...
ДИАНА: А если я не в силах примириться?
ВУЛКАН: Тогда не примиряйся. Все равно,
Ты мир ни так, ни эдак не изменишь.
ДИАНА: Ты хочешь видеть, как придет весна
И желтые пушистые - не помню
Названия - распустятся цветы
У наших постаментов, и порою
В толпе осоловелых скучных лиц
Одно вдруг озарится восхищеньем,
И что-то прянет у тебя внутри,
Как если бы там отыскалось сердце?
ВУЛКАН (после паузы): Скажи, чего ты хочешь?
ДИАНА: Поделить
Все ящики, чтоб было справедливо.
Они там согревались пол-зимы,
Теперь и нам пришла пора погреться.
ВУЛКАН: Они, допустим, не считают так?
ДИАНА: Тогда мы их заставим согласиться!
ВУЛКАН: Мы не всесильны...
ДИАНА: Это не беда.
Есть способы, которые...
(Появляется Жрица.)
ЖРИЦА: Прекрасно!
Олимпия вот-вот должна придти,
И не одна, а с жертвой... Все готово?
Вы что же, позабыли про огонь?!
Нельзя ни на минуту отлучиться!
(Бросается к бочке, швыряет туда все, что попадет под руку.)
Не видели, куда девался нож?
Его в руках держала я недавно...
(Жрица мечется в поисках ножа, Диана и Вулкан ей помогают. Слышатся шаги, треск веток.)
Она идет! Ищите нож, скорее!
(Появляется Меркурий, которого в суете не замечают.)
МЕРКУРИЙ: Приветствую!.. Чего мы ищем - счастье?..
ЖРИЦА (машинально): Да потерялся нож...
(Ошарашенно.) Меркурий! ты!..
ДИАНА (быстро прячет карты за спину): Они тебя так просто отпустили?
МЕРКУРИЙ: Навешали... ну, как их? позабыл!
Такое выразительное слово...
ДИАНА (сочувственно): Какой кошмар!
МЕРКУРИЙ (гордо): Хотели расколоть -
Вы будете смеяться! - кулаками.
ЖРИЦА (недоверчиво): Да что ты врешь!
МЕРКУРИЙ (хихикая): Отбили кулаки
Они за пять минут до посиненья!
Так изумились - передать нельзя!
Я попрощался вежливо и вышел,
И сразу к вам обратно припустил.
ЖРИЦА: Ты худшего заслуживал, Меркурий,
Насмешкой над обычаем богов.
МЕРКУРИЙ: Раскаиваюсь! (Озабоченно.) Карты подобрали?
ДИАНА: Какие карты?
МЕРКУРИЙ: Дай-ка их сюда... (Тянет руку.)
ДИАНА (небрежным движением прячет карты в декольте):
Когда-нибудь...
МЕРКУРИЙ (ловко перехватывает ее руку и отбирает карты):
Безмерно благодарен!
ЖРИЦА (восторженно): Смотрите все! Я отыскала нож!
МЕРКУРИЙ (Жрице): Ну, ты ловка...
ВУЛКАН (Меркурию): На что они решились?
МЕРКУРИЙ: Я ничего об этом не слыхал.
ЖРИЦА (презрительно): Едва ли может быть известно людям
О сокровенных помыслах богов.
У нас, во всяком случае, есть время,
Покуда в окнах не угаснет свет.
МЕРКУРИЙ (присвистнув): Нас сызнова надежда осенила?
ДИАНА: Олимпия за живностью пошла.
МЕРКУРИЙ (иронически): За благородным белым тараканом...
ЖРИЦА (гневно): Остерегись, Меркурий!
(Издалека доносится голос Олимпии.)
ГОЛОС ОЛИМПИИ: Мы идем!
ВУЛКАН (Жрице): Что означает "мы", скажи на милость?
ДИАНА: Небось, нашла какую-нибудь дрянь
И тащит нам для жертвоприношенья.
МЕРКУРИЙ: Моя собака им нехороша!
Могли бы в белый цвет ее покрасить.
Вот - взъелись, отпустили, а теперь
Смотрите, как бы вы не пожалели!
(Появляется Олимпия. Она ведет за руку бомжа самого неопределенного возраста и более, чем непритязательного вида.)
ОЛИМПИЯ (светясь от счастья): А вот и мы! Встречайте!
ЕШКИН КОТ: Ешкин кот!
Тепло!..
ВУЛКАН (осторожно): Ну, в общем, да...
МЕРКУРИЙ (бомжу): А я - Меркурий.
ОЛИМПИЯ (всем): Вы все, вы тоже видите его?
ЖРИЦА: Мы тоже видим.
ДИАНА (ядовито): И не сомневайся.
ОЛИМПИЯ: Я счастлива! Я счастлива вполне!
Впервые в жизни! Кто бы мог подумать...
ДИАНА (тихо): Уж лучше бы собаку привела...
ОЛИМПИЯ: Произошло невиданное чудо -
Мы, наконец, друг друга обрели!
ВУЛКАН: Олимпия, он что же, твой избранник?
Его зовут Персей?
ЕШКИН КОТ: Ну, ешкин кот!
Какие вы дотошные, ребята!
МЕРКУРИЙ (сухо): Какие есть. Ответь - кто ты такой?
Откуда и зачем сюда явился?
ОЛИМПИЯ: Оставь его, Меркурий! Знай, он мой
Возлюбленный, и этого довольно.
ЖРИЦА: Ну, хорошо. А жертва - где она?
Тебя за жертвой, помнится, послали.
ОЛИМПИЯ: Признаюсь, я забыла обо всем,
Едва его увидела в сугробе.
ДИАНА: Но почему в сугробе?
ЕШКИН КОТ: Ешкин кот!
Я спал там, неужели непонятно?
ОЛИМПИЯ (с пафосом): Он шел ко мне - всю свою жизнь! Устал,
Ему внезапно силы изменили,
Упал в сугроб... Так было, Ешкин Кот?
ДИАНА (насмешливо): Какое романтическое имя!
Звучит гораздо лучше, чем Персей!
ОЛИМПИЯ (гордо): Но я его нашла и отогрела
Своей любовью!
МЕРКУРИЙ: Чем-чем-чем, прости?..
ОЛИМПИЯ: Своей любовью! Понял ты, Меркурий?
МЕРКУРИЙ: Боюсь, понять такое мудрено.
Как может быть, чтоб статуя согрела
Живого человека? Объясни!
ОЛИМПИЯ: Сама не знаю, как это случилось.
(Ешкину Коту.) Ты помнишь?
ЕШКИН КОТ: Вспоминаю, ешкин кот!
Не будь тебя, я мог бы хвост откинуть...
А что, у вас тут можно поклевать
Чего-нибудь?
ВУЛКАН: Ну... собственно... навряд ли.
ЕШКИН КОТ: Да я неприхотливый, ешкин кот!
Срубаю хоть колбасные ошкурки,
Хоть что!
ОЛИМПИЯ: О мой возлюбленный, сейчас!
Прости, я ослабела от блаженства.
(С энтузиазмом.)
Заботиться! Отогревать! Кормить!
(Убегает.)
ЖРИЦА (задумчиво): Поистине, паденье безобразно...
ДИАНА: Паденье! Ха! Ликующий порок!
Плебейская разнузданная похоть!
Она сюда посмела привести
Какого-то чужого, проходимца!
МЕРКУРИЙ: О Жрица, отчего же ты молчишь,
Не призываешь молнии и громы
На голову Олимпии - ответь!
ЖРИЦА: Пусть порезвится, если ей охота.
ДИАНА: Каков ответ!
ЕШКИН КОТ (Диане): Эй, ты! Не суй рога.
(Ощупывая свои волосы.)
Вот, ешкин кот, ботва обледенела...
ВУЛКАН (задумчиво): Я о таком, признаться, не слыхал,
Чтоб статуя влюбилась в человека.
Как трогательно...
ДИАНА (Вулкану.): Что ты говоришь?!
Олимпия ведет себя как девка!
ЖРИЦА (оттаскивая подальше от бочки Диану и Вулкана.)
Вы слишком близко встали у огня...
Посторонитесь!
ЕШКИН КОТ (наступая на Диану): Ты чего сказала?
МЕРКУРИЙ (встревая между ними): Она сказала правду!
ЕШКИН КОТ (Меркурию.): Кочумай! (Отталкивает его.)
(Диане.) Я выстеклю тебя сейчас, зараза,
Чтоб знала, как восьмерины плести!
МЕРКУРИЙ: Она права!
ВУЛКАН: Оставь ее! (Оттаскивает Ешкина Кота от Дианы.)
ЕШКИН КОТ (отталкивая Вулкана.) Не кашляй!
(Диане.) Еще хоть раз жевалку отворишь...
ДИАНА: О, неужели ты меня зарежешь
Во цвете лет? Не надо! Пощади!
(Выхватывает у Жрицы нож, протягивает Ешкину Коту.)
А впрочем, если хочется - попробуй.
Вот нож, вот мое тело, начинай...
ЕШКИН КОТ (неуверенно) Допросишься!
ДИАНА (наступая) Ты что, боишься крови?
Напрасно!
ЕШКИН КОТ (сдаваясь) Вольтанутая совсем...
(Жрица забирает нож у Дианы.)
Ну и капелла, растуды, собралась...
(Вбегает Олимпия с каким-то свертком в руке.)
ОЛИМПИЯ: О, Ешкин Кот! Мой милый! Потерпи!
Вот, наконец, и кончилась разлука.
Соскучился? Смотри, я принесла...
ЕШКИН КОТ (берет сверток, разворачивает, отшатывается):
Помилуй, бог! Вы эдакое жрете?
ЖРИЦА: Мы не едим, пришелец, никогда.
ЕШКИН КОТ (недоверчиво): Не дребезжи! Вообще? Совсем? Нисколько?..
ЖРИЦА (надменно): Представь себе.
ЕШКИН КОТ (сочувственно): Локшовый вариант...
ОЛИМПИЯ (умоляюще): Любимый, ты просил колбасных шкурок...
Ты передумал, да?
ЕШКИН КОТ (орет): Я пошутил!!
ОЛИМПИЯ: Смешно... Прости меня, я так серьезна...
Тебе со мною скучно, Ешкин Кот?
ЕШКИН КОТ: (добросовестно подумав): Да вроде, нет.
ОЛИМПИЯ: Ты, правда, есть не хочешь?
(Перебирает содержимое свертка.)
Вот рыбкин хвостик... Скорлупа... Взгляни -
Какой чудесный яблочный огрызок!
Подсох немного - это ничего?
ЕШКИН КОТ: Я не из тех, кто хавает объедки -
Запомни!
ОЛИМПИЯ (подавленно): Я не знала... Извини!
ЕШКИН КОТ (обнимая ее, нежно):
Ты у меня простая, как мотыга.
Чего для счастья хочет человек?
Себе в живот чего-нибудь положить.
И подымить с приятными людьми.
А если повезет, плеснуть под жабры.
Откинуться на теплое плечо -
И больше ничего ему не надо.
МЕРКУРИЙ: И больше ничего?
А пошуршать?
(Приглашающе перебирает колоду.)
ЕШКИН КОТ (отмахиваясь): Не принимаюсь!
МЕРКУРИЙ (понимающе): Завязал?
ЕШКИН КОТ: Неважно!
МЕРКУРИЙ (доверительно): Одна у нас тут радость - пошпилить
В очко, да в монастырь, да в подкидного...
ЕШКИН КОТ: Что выставляем?
МЕРКУРИЙ (показывает окурки): Хабчики!
ЕШКИН КОТ: Ну, да? (Смеется.)
Вы, ешкин кот, развесисто живете!
Такого я не видывал еще.
Огрызки жрать, окурки ставить на кон...
Не понимаю, что вы за народ?
Не из дурдома, случаем, сорвались?
Чего примолкли?
ВУЛКАН: Как бы объяснить...
ЕШКИН КОТ: Мне объяснять чего-то - дохлый номер.
Меня по тыкве били столько раз,
Что в объясненья просто не врубаюсь.
ОЛИМПИЯ: (гладит его по голове): Мой бедный...
ЕШКИН КОТ (отмахиваясь): Да подумаешь! Шишня!
(Олимпии.) Ты, ешкин кот, скажи без объяснений -
Кто вы такие?
ОЛИМПИЯ: Статуи.
ЕШКИН КОТ (после паузы.): Во, блин!..
И как это я сам не догадался?..
Безумству храбрых! Ну, у вас и жизнь!
Небось, вам платят бешеные бабки
За то, чтоб клацать зубьями в мороз?
Приветствую китайских добровольцев!
Нет, я бы на такое не взошел...
Снимаю шляпу! (Жрице.) Ну, чего ты зыришь?
Что, у меня два носа на лице?
ЖРИЦА (в трансе): О, Ешкин Кот! Тебя послали боги!
И, кажется, я знаю, для чего!
ЕШКИН КОТ: Ну, для чего послали - мне известно -
Чтоб иногда кирнуть нашармачка.
ЖРИЦА (с улыбкой): Не только... Впрочем, скоро сам узнаешь.
(Диане.) Да, несомненно, это - дар богов.
ДИАНА (мрачно): Не слишком щедрый.
ЖРИЦА: Не ропщи, Диана!
Нам не из чего больше выбирать.
МЕРКУРИЙ: Ты хочешь предложить...
ВУЛКАН: Но это - нонсенс!
Ведь он - живой!
ЖРИЦА (спокойно): И это хорошо.
ДИАНА: Иначе бы он нам не пригодился.
ВУЛКАН: Осмелитесь ли...
ДИАНА: Замолчи, Вулкан!
Сейчас об этом спорить неразумно.
ЕШКИН КОТ (Олимпии): Похоже, мы тут лишние с тобой.
ОЛИМПИЯ: У них свои какие-то секреты.
ЕШКИН КОТ (величественно): Секретничайте!
(Олимпия и Ешкин Кот отходят в сторонку от костра. Остальные, сгрудившись вокруг Жрицы, шепотом что-то яростно обсуждают.)
ОЛИМПИЯ: Я не поняла -
"Кирнуть нашармачка" - что это значит?
ЕШКИН КОТ: Ну, то же, что буснуть на халатон,
А если проще - тяпнуть на халяву,
На дармовщину, то есть, газануть.
Не понимаешь?
ОЛИМПИЯ: Нет... Не понимаю.
Но речь твоя, как перестук копыт,
Раздавшийся глухой безлунной ночью
Среди равнины зимней... Ешкин Кот!
Меня волнует твой язык невнятный.
А есть ли в нем названье для меня?
ЕШКИН КОТ: Есть много всяких...
ОЛИМПИЯ: Ну, скажи скорее!
ЕШКИН КОТ (смущенно): Скажу, но ты сначала отвернись.
ОЛИМПИЯ: Зачем, скажи на милость?
ЕШКИН КОТ (почти грубо): Я стесняюсь!
ОЛИМПИЯ (отворачивается): Ну, отвернулась.
ЕШКИН КОТ: И пообещай,
Что надо мной не станешь ты смеяться,
Когда скажу...
ОЛИМПИЯ: Смеяться?.. Над тобой?..
ЕШКИН КОТ: Ну, ладно, ладно... Только ты не смейся!
Сейчас скажу... Ты - жизточка моя!
ОЛИМПИЯ (восхищенно): О, Ешкин Кот!
ЕШКИН КОТ: Понравилось? Тяпуля...
ОЛИМПИЯ: Еще, еще!
ЕШКИН КОТ: Хоханя... Хорошо?
ОЛИМПИЯ: Божественно!
ЕШКИН КОТ: Я тоже так считаю.
ОЛИМПИЯ: Возьми меня с собою, Ешкин Кот,
Туда, где обитает ваше племя,
Чтоб твой язык мне сделался родным
И самый воздух был бы им наполнен,
Как золотом, расплавленным в устах.
Чтоб наши дети...
ЕШКИН КОТ (хохочет): Эк тебя заносит!
ОЛИМПИЯ (недоумевающе): Но что же тут смешного, Ешкин Кот?
Любовь и дети - это так серьезно!
Серьезней ничего на свете нет...
ЕШКИН КОТ (изнемогая от смеха):
Нет, ты меня уморишь, право слово...
Ох, ешкин кот! Откуда ты взялась?
ОЛИМПИЯ (задумчиво): Мне кажется, я даже вспоминаю...
Постой, постой... Сначала помню - боль...
А после - ослепительную вспышку
И два лица нездешней красоты.
Я помню, что мужчина улыбался,
А женщина, казалось, смущена.
И моего лица коснувшись пальцем,
Она сказала тихо: "Хороша."
А за плющом в окне всходило солнце,
Над вазой с апельсинами пчела
Кружилась, и на глиняном кувшине
С вином мерцала светлая роса...
ЕШКИН КОТ (с чувством): Эх! А потом?
ОЛИМПИЯ: Потом она спросила:
"А как ее зовут?" И он сказал:
"Но разве ты сама не догадалась?"
Она перебирала имена,
Смеясь, одно нелепее другого,
А он мрачнел. И крикнул наконец:
"Ты что, ослепла?! Это Андромеда!"
Она в ответ, нимало не смутясь,
Произнесла: "Ну, что это за имя...
Ты назовешь ее, как и меня -
Олимпия! Иначе пожалеешь."
Он молча взял тогда свой инструмент
И высек это имя на подножье,
И лишь тогда спросил: "Но почему?"
Она тряхнула черными кудрями
И улыбнулась кротко. А потом
Она меня накрыла покрывалом,
Шепнула: "Не подглядывай!" И я
Обречена носить чужое имя...
ЕШКИН КОТ: Ну, чем тебя утешить, ешкин кот...
Олимпия!
ОЛИМПИЯ (рассеянно): Да-да...
ЕШКИН КОТ: Понятно дело,
В такой дубак отмерзнут все мозги.
Еще не то, скажу тебе, увидишь!
Я сам однажды... В общем, все пройдет,
Как с белых яблонь... Сбегаю на угол.
ОЛИМПИЯ (рассеянно): Зачем?
ЕШКИН КОТ: Тебе лекарство принесу.
ОЛИМПИЯ: От памяти лекарства не помогут! (Рыдает.)
ЕШКИН КОТ: Ты, видно, ничего не поняла.
ОЛИМПИЯ (сквозь слезы): Скажи мне только...
ЕШКИН КОТ: Господи, помилуй!
Ну, началось... "Когда придешь домой",
Да "где ты был", да "почему так долго"...
ОЛИМПИЯ (плачет): О чем ты говоришь?
ЕШКИН КОТ (бурчит на ходу): Вернусь, вернусь...
(Скрывается.)
ОЛИМПИЯ (не замечая его ухода):
Как ты считаешь, кто я -Андромеда
Или Олимпи... (Оглядывается.)
Где ты, Ешкин Кот?
О, неужели ты меня покинул,
Едва узнал, что я совсем не та...
Зачем, зачем ему я рассказала
Всю правду... Что я сделала!..
(Плачет.)
(Из кустов появляется Жрица.)
ЖРИЦА: Пойдем.
ОЛИМПИЯ: Оставь меня! Я нынче потеряла
Такое, что... Чему названья нет.
ЖРИЦА (снисходительно): Не слишком убивайся, он вернется.
ОЛИМПИЯ: Нет, этого никак не может быть.
ЖРИЦА: Скорее поднимайся. Дай мне руку!
(Олимпия повинуется.)
Еще есть время. Надо поспешить,
Пока там эти окна не погасли...
(Тащит Олимпию за руку к остальным.)
Я привела ее!
ДИАНА: Вот хорошо!
Нам, стало быть, одна осталась малость -
Олимпии поведать обо всем.
ВУЛКАН (устало): Я повторяю, это авантюра...
МЕРКУРИЙ (Вулкану): Посмей еще хоть слово проронить...
ДИАНА: Мне, Жрица, почему-то показалось,
Что не придет Олимпия в восторг,
Когда изложишь ты свою идею.
МЕРКУРИЙ: Так, вроде, ничего не решено.
ДИАНА: Когда решать-то? Времени осталось
Совсем немного. Скоро рассветет.
Не вечно же они там будут спорить!
ЖРИЦА (Диане): От пламени подальше отойди!
ВУЛКАН: А вдруг они уже договорились,
И все напрасно?
ЖРИЦА: Свет еще горит!
ОЛИМПИЯ: А может, просто выключить забыли?
МЕРКУРИЙ: Не думаю.
ДИАНА: Смотрите, фейерверк!
(Все зачарованно смотрят в небо, где вспыхивают ракеты.)
ЖРИЦА (решительно): Олимпия! Послушай, мы собрались,
Чтобы сказать - мы будем спасены...
ОЛИМПИЯ: Ты хочешь вновь послать меня за жертвой?
ЖРИЦА: Сначала ты должна сказать нам всем,
Кто ты такая. Андромеда или...
ОЛИМПИЯ: Олимпия. Отныне и навек
Покончено с мечтами о Персее.
(Пауза.)
Прикована к базальтовой скале,
Сто тысяч лет назад стояла дева,
Морскому змею в жертву отдана.
Уже мелькнул его колючий гребень
В волнах, и беспощадный желтый глаз
Ей глянул в душу. И тогда внезапно
Слетел с небес неведомый герой
С мечом в руке, в сандалиях крылатых.
Он спас ее, и звался он - Персей,
А имя девы было - Андромеда...
ДИАНА: И что с того? Нашла, чем удивить!
ОЛИМПИЯ (задумчиво): Их имена - Персей и Андромеда,
А я здесь совершенно не при чем.
ЖРИЦА: Вот умница! Теперь узнай всю правду.
Нам боги сами ниспослали в дар
Воистину достойнейшую жертву.
Богам угодно только то, что нам
Самим всего дороже в этом мире.
ОЛИМПИЯ: Я знаю.
ЖРИЦА: Хорошо. Тогда ответь -
Что для тебя важней всего на свете?
ОЛИМПИЯ: Что для меня... Пожалуй, ничего.
ЖРИЦА (растерянно): Как - ничего?..
ОЛИМПИЯ: Мне ничего не надо.
Ведь я теперь такая же, как вы.
ЖРИЦА: Вот и прекрасно. В жертву предназначен
Всем нам небезызвестный Ешкин Кот.
Надеюсь, ты, Олимпия, не против?
ОЛИМПИЯ: Но это невозможно!
ЖРИЦА: Почему?
ОЛИМПИЯ: Он - человек!
ЖРИЦА: И что с того? Подумай -
Он все равно когда-нибудь умрет
От холода, болезни или пьянства,
Дар жизни разменяв на пустяки.
Так пусть хотя бы смерть его возвысит!
ДИАНА: На жертвенник всходили иногда
И более достойные созданья...
И люди в том числе.
ОЛИМПИЯ: Но он наш гость!
Закон гостеприимства...
МЕРКУРИЙ ( философски): Все мы гости
На древнем теле матушки Земли...
ОЛИМПИЯ: Мне жаль вас огорчсать. Вы опоздали.
ДИАНА: Что это значит?
ОЛИМПИЯ: Ешкин Кот ушел.
МЕРКУРИЙ: Ты лжешь!
ОЛИМПИЯ: Не лгу.
ЖРИЦА: Она сказала правду.
ДИАНА: Теперь у нас надежды больше нет?
ЖРИЦА (поколебавшись): Нет. Ни малейшей.
ДИАНА: Слышать неприятно.
Но как-нибудь потерпим до весны.
(Снова раздается мелодичный звон.)
МЕРКУРИЙ: Опять!
ВУЛКАН: Четвертый раз сегодня за ночь.
ДИАНА (кричит): Я не желаю слышать этот звон!
И видеть это северное небо!
Я не хочу! Поймите...
(Входит Ешкин Кот.)
МЕРКУРИЙ (присвистнув): Ешкин Кот!
Поистине, к нам боги благосклонны!
ОЛИМПИЯ: Зачем ты возвратился?
ЕШКИН КОТ (сильно навеселе, в руке бутылка с остатками выпивки)
Я ходил
На угол, чтоб достать тебе лекарство...
ОЛИМПИЯ: Я не больна.
ЕШКИН КОТ (ухмыльнувшись): Рассказывай! Хлебни.
(Великодушно протягивает ей бутылку.)
Тут капелька всего-то и осталась.
ОЛИМПИЯ: Я не хочу.
ЕШКИН КОТ: Ломается, смотри!
Потом сама попросишь - будет поздно.
(Отхлебывает из бутылки.)
ОЛИМПИЯ: По-моему, ты пьян.
ЕШКИН КОТ: Не может быть.
(Вдумчиво обнюхивает себя.)
Нажрался, как свинья. Прости, маманя...
(Выговаривает с видимым усилием.)
Ты ра-зоча-ро-ва-лась, да?
ОЛИМПИЯ: Ничуть.
(Шепотом.) Я заклинаю, уходи быстрее!
Тебе опасно оставаться здесь...
ЕШКИН КОТ: Ми-не?! Не скипидарничай, подруга!
(Всем.) Кто, твари, на меня катил баллон?
Кого тут за свисток пора подергать!
Приконстромлю! (Олимпии.) А ты пойдешь со мной.
ОЛИМПИЯ: Куда пойду?
ЕШКИН КОТ: К одним хорошим людям.
В один гадюшник, проще говоря.
Запрессовали?
ОЛИМПИЯ: (в отчаянии): Ешкин Кот, спасайся!
Не то они сейчас тебя убьют!
ЕШКИН КОТ: Давно пора. Пускай подсуетятся -
Кому она нужна, такая жизнь...
У самого все руки не доходят.
(Разбивает бутылку о край бочки, в руке у него остается горлышко с острыми краями, которое он выставляет перед собой.)
Короче, я согласен... Налетай!
Кто первый хочет розочку понюхать?
ЖРИЦА: Не горячись, пришелец.
ОЛИМПИЯ: Ешкин Кот!
Пока еще не поздно, умоляю,
Беги!
ЕШКИН КОТ (Олимпии): Хорош ботанику читать!
(Всем.) Конкретно - разберемся без наездов.
Чего вам надо?
(Общее замешательство.)
МЕРКУРИЙ (с анегельской улыбкой.): В карты пошуршим?
ЕШКИН КОТ: Алямс-тралямс... Сказал - не принимаюсь!
ЖРИЦА (быстро оценив ситуацию): Таков у нас обычай. Ты чужой,
И мы тебя не звали, если помнишь.
Когда сумеешь выиграть, изволь,
Ступай в любую сторону...
ДИАНА: Не раньше.
ЕШКИН КОТ (Диане): Ты, бановая бикса, помолчи!
А если проиграю?
МЕРКУРИЙ: Разочтемся.
ЕШКИН КОТ: Да у меня же нету ни хрена!
ЖРИЦА: Но у тебя есть жизнь. Не так уж мало.
ЕШКИН КОТ: Как посмотреть... Постой, да ты всерьез?
Я, что ли, должен жизнь поставить на кон?
ЖРИЦА: Таков обычай.
ЕШКИН КОТ: Понял. От винта!
Вы, дурогоны, сами напросились...
Стыкнемся в секу...
(Меркурию.) Подсними со лба,
Да побунти сначала хорошнько!
(Меркурий подает ему карту.)
Кого намаял? (Смотрит.) Пиковый бардым...
(Ласково.) Ну, здравствуй, рожа! Эк тебя стесало!
(Всем.) Протягивайте грабки, вы - сдаю!
(Смеется, ловко манипулируя колодой.)
Пришла пора достойно оттянуться!
(Сдает карты Вулкану, Меркурию, Диане.)
ЖРИЦА: Олимпия! Ты собралась играть?
ОЛИМПИЯ: Я посмотрю?
ЖРИЦА: Олимпия! Немедля
Иди сюда. Опомнись! Так нельзя!
Ведь ты всех нас едва не погубила...
(Отводит ее в сторону.)
ОЛИМПИЯ: Я не нарочно.
ЖРИЦА: Как тебя зовут?
ОЛИМПИЯ (покорно): Олимпия...
ЖРИЦА: Мне что, начать сначала?
Ты признавалась пять минут назад -
Он не Персей, а ты не Андромеда.
Ты с ним ничем не связана, пойми!
ОЛИМПИЯ: Я понимаю... Если вдруг сумеет
Он выиграть - отпустите его?
ЖРИЦА: Олимпия... порой ты так наивна.
ОЛИМПИЯ: Ты обещала.
ЖРИЦА: В двести с лишним лет
Ты не стыдишься верить обещаньям?
ОЛИМПИЯ: Не стыдно верить, стыдно обещать
Такое, что исполнить не сумеешь.
ЖРИЦА: Сейчас не это главное, поверь.
А лишь одно - последняя возможность!
И ты должна...
ОЛИМПИЯ: Постой! Я объясню!
Ты слышала такое слово - "жалость"?
ЖРИЦА: Я слышала другое слово - "блажь",
Но больше я ни слова не услышу
Из уст твоих. Не следует мешать
Тому, что неизбежно совершится.
Будь умницей.
(Идет к играющим, наблюдает. Олимпия стоит в стороне.)
ЕШКИН КОТ: Какой такой марьяж?!
МЕРКУРИЙ (показывает карты): Сам погляди, молодка и солдатик.
ЕШКИН КОТ (хохочет): Еще бы штитку к бабе прицепил!
МЕРКУРИЙ: А что такое "штитка"?
ЕШКИН КОТ: Ты серьезно?
О чем тогда с тобою говорить!
На, получай! (Швыряет карты.)
МЕРКУРИЙ (глядя на карты, потрясенно): Но это невозможно!
ЕШКИН КОТ (ехидно): Не хочешь отыграться?
МЕРКУРИЙ (тоскливо): Чтоб ты сдох...
ЕШКИН КОТ: Пока что, извини, не собираюсь.
Ты по уши в замазке.
МЕРКУРИЙ: Повторим!
ДИАНА (быстро): Я не сажусь!
ЕШКИН КОТ: Как знаешь. Баба с воза...
Все по железке! (Вулкану.): Раздавай, васек!
(Вулкан сдает карты себе, Ешкину Коту и Меркурию. Диана подоходит к Олимпии. Жрица следует за ней.)
ОЛИМПИЯ (Диане): Я ничего не понимаю в картах.
Что происходит? Почему ты здесь?
ДИАНА (мрачно): Он выиграл.
ЖРИЦА (в ужасе): Он выиграл?!
ОЛИМПИЯ: О, боги!
ЖРИЦА: О, боги!
(Падает ниц.)
ДИАНА (устало): Он выиграл подряд четыре раза.
ОЛИМПИЯ (торжествующе): Теперь-то вы отпустите его!
ЖРИЦА (возмущенно): Отпустим?!
ДИАНА (рассудительно): Лучше мы его отпустим,
Пока он нас совсем не обобрал.
(Подходит Вулкан.)
ВУЛКАН: Боюсь, у нас нет выхода другого.
ДИАНА (Вулкану): Опять?!
ВУЛКАН (сокрушенно): Где он набрал таких шунтов -
Не представляю... Этими руками
Я сам сдавал!
ЖРИЦА: И что?
ВУЛКАН: Вам не понять!
И сам я ничего не понимаю.
ЖРИЦА: Он выиграл?
ВУЛКАН: Представь себе, что да.
Сначала мы продули все окурки,
А после - телогрейки и штаны.
И я не знаю, что мы будем делать-
У них уже колода на кону.
Теперь нам больше нечего поставить,
А скоро будет не во что играть.
ДИАНА (стонет): Зачем его ты только откопала...
ЖРИЦА (решительно): Настало время руки осквернить
Прикосновеньем к вашему пороку...
(Идет к играющим.)
ДИАНА (хихикая): Ой, не могу... (Следует за Жрицей.)
ВУЛКАН: Диана, ты куда?
ДИАНА (сквозь смех): Хочу лицо Меркурия увидеть,
Когда она подсядет к ним играть...
ВУЛКАН: Олимпия потом нам все расскажет...
(Подталкивает Олимпию к игрокам, та уходит к ним.)
Ступай... Диана, как насчет того,
О чем с тобой мы не договорили?
ДИАНА: Так ты решился?
ВУЛКАН: Можно так сказать.
ДИАНА (оглядываясь на ящики): С кого начнем?
ВУЛКАН: Давай начнем с Венеры.
ДИАНА: С твоей жены? Но почему, Вулкан?
Там, в ящиках, полным-полно народа.
Нептун, Плутон, Юпитер, Аполлон,
Церера, Прозерпина и Адонис...
Так выбирай!
ВУЛКАН: Не стоит. Я решил,
Что выберу Венеру.
ДИАНА: Я согласна.
Но как ее из ящика извлечь?
ВУЛКАН: А запросто. Сейчас пойдешь и скажешь...
(Шепчет ей на ухо.)
А я отвечу... (Снова шепчет.)
ДИАНА: Думаешь?
ВУЛКАН: Тогда...
ДИАНА: Не продолжай. Идея мне понятна.
Ну, ты пройдоха!
ВУЛКАН ( польщенно): Правда?
ДИАНА: Ну, шельмец...
(Диана подоходит к ящику Венеры.)
ДИАНА: Выходи, Венера!
Не то случится страшная беда -
Прекраснейшей другую именуют!
ВУЛКАН (подходит): Постой, Диана! Что ты говоришь?
ДИАНА: Представь себе, Вулкан - один пришелец
Посмел во всеуслышанье назвать
Олимпию прекраснейшей из женщин!
ВУЛКАН: Каков наглец...
ДИАНА (воодушевленно): И более того -
Он заявил еще, что красотою
Олимпия затмила всех богинь.
"Остерегись, пришелец!" - я сказала.
ВУЛКАН: А он?
ДИАНА: Расхохотался мне в лицо
И выкрикнул: "Все прочие богини -
Ничтожества!" Неловко повторить...
ВУЛКАН: Не повторяй...
ДИАНА: Сказал такую глупость,
Что будто бы Венера здесь сидит,
Чтобы свое уродство скрыть от мира...
ВУЛКАН: Довольно! Этот шут сейчас умрет!
Но перед смертью он еще узнает,
Как страшно ошибался... Выходи
И покажи свой грозный лик, Венера,
Божественной сияя красотой!
(Из ящика доносится голос Венеры.)
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Я вам обоим очень благодарна.
ДИАНА: И это все, что можешь ты сказать?!
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Пожалуй, да. (Насмешливо.) Чего ты ожидала?
Чтоб я бегом, не медля, понеслась
Доказывать глупцу, как я прекрасна?
Какая скука...
ДИАНА: Ладно. Сладких снов. (Поворачивается, чтобы уйти.)
ВУЛКАН: Венера! Признаюсь - за эту зиму
Я позабыл совсем твое лицо.
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Прими мое прощение. Не скрою,
Мне было грустно это услыхать.
ВУЛКАН (яростно): Да что ты говоришь? Невероятно!
Тебе взгрустнулось?! Право, я польщен!
Ко мне ты снисходительна излишне...
Ты столько же прекрасна, сколь щедра...
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Вулкан, твоя жестокость неуместна.
Скажи, чего ты хочешь от меня?
ВУЛКАН: Пообещай мою исполнить просьбу.
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Какую?
ВУЛКАН: Нет, сначала обещай.
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Вулкан, а вдруг она невыполнима?
Я не могу...
ВУЛКАН: Банальнейший пустяк.
Тебе он ничего не будет стоить.
Не выходя из ящика, смеясь,
Меня ты снова сделаешь счастливым...
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Не знаю...
ВУЛКАН: Не решаешься? Смотри -
Вот этими - ты помнишь их? - руками
Твой ящик я на щепки разнесу
Через минуту, слышишь?
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Обещаю...
ВУЛКАН (взволнованно): Позволь мне увидать твое лицо.
Я больше ни о чем просить не буду.
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Ты просишь невозможного, Вулкан.
Я так и знала...
ВУЛКАН (торопливо): Приподнимем доску,
Ты выглянешь, и только! А потом
Я сделаю все в точности, как было.
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Ты хорошо придумал. Попроси
Еще раз. Все, что хочешь, но не это!
ВУЛКАН: Но больше мне не нужно ничего!
(Умоляюще.) Твое лицо... (Отрывает доску от ящика.)
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Вулкан, ты пожалеешь...
ВУЛКАН (почти с ненавистью): О, женщина! Твое лицо!
ГОЛОС ВЕНЕРЫ (устало): Смотри!
(На миг между досок мелькает лицо и скрывается. Вулкан отшатывается с криком и падает.)
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Теперь, я полагаю, ты доволен.
ДИАНА (помогает Вулкану подняться): Что с ним случилось? Что с ним?
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Пустяки!
Мое лицо увидел он - без носа! (Смеется.)
ДИАНА: Что это значит? Без... А где твой нос?
ГОЛОС ВЕНЕРЫ (беззаботно): Валяется - там, где-то под ногами!
(Хохочет.)
ДИАНА: Как это вышло?
ГОЛОС ВЕНЕРЫ (смеясь): Быстро! Хрусть - и все!
Запомни - это быстро и не больно.
Когда настанет очередь твоя,
Ты, главное, Диана, не пугайся..
Без носа, оказалось, можно жить!
ДИАНА: Я думала, что ящик защищает...
ГОЛОС ВЕНЕРЫ (сквозь смех): Не ты одна!
ВУЛКАН: Венера!
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Это ты?
Скажи, тебя я сделала счастливым?
Ты ни о чем не хочешь попросить?
(Смеется.)
ВУЛКАН: Я и такой люблю тебя, Венера...
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: Мы парочка ,что надо - ты да я!
"Кто эти два божественных урода?"
- "Да это же Венера и Вулкан!" (Смеется.)
(После паузы.)
Уйдите оба. Вы мне надоели.
ВУЛКАН: Я остаюсь с тобою.
ГОЛОС ВЕНЕРЫ: А зачем?
Я лучше в темноте, одна, представлю,
Что я - такая точно, как была,
Что этого несчастья не случилось...
Прощайте.
ВУЛКАН: Мы увидимся весной.
ГОЛОС ВЕНЕРЫ (тихо): Я только об одном теперь мечтаю...
(Кричит.) Чтоб до весны весь этот мир ослеп!!
ДИАНА: Идем, Вулкан...
(Тянет его за собой, на полдороге к костру останавливается.)
Теперь скажи мне правду.
Ты это все затеял для того,
Чтобы увидеть...
ВУЛКАН: Помолчи, Диана.
ДИАНА: Я чувствовала. Мне тебя не жаль.
(Вулкан и Диана подходят к костру. Там - Меркурий, Жрица, Олимпия и Ешкин Кот с новой бутылкой.)
ДИАНА: Кто выиграл?
МЕРКУРИЙ: Попробуй, догадайся.
ДИАНА: Который раз?
ОЛИМПИЯ (с гордостью): Седьмой!
ДИАНА: Что получил?
ОЛИМПИЯ (кивает на бутылку): Вон ту смешную амфору без ручек.
ВУЛКАН: А что внутри?
ЕШКИН КОТ (на миг отрываясь от горлышка): Голимый самогон!
ЖРИЦА (ворчливо): Чего ты тут подливу-то гоняешь?
ЕШКИН КОТ (грозно): Ты на кого батон крошить взялась?
ЖРИЦА (отважно): Не можешь - не давись, как говорится.
ЕШКИН КОТ: Ты фраернулась? Ты разбила понт?
(Всем.) Теперь нишкните, грецкие ромалы!
(Пьет.)
ДИАНА (вполголоса): Что это значит, Жрица? Объясни...
ЖРИЦА: Я стала с ним играть...
МЕРКУРИЙ (со стоном): Что это было...
Поверишь ли - сдала рубашкой вниз
И тасовала собственные карты...
ДИАНА (ядовито): Да, зрелище, достойное богов!
МЕРКУРИЙ: Диана, каюсь, мы так хохотали,
Что карты не могли в руках держать!
ДИАНА: И выиграли?
МЕРКУРИЙ: Самое смешное,
Что проиграли... (Трясется от смеха.)
ДИАНА (мрачно): Ха. Ха. Ха. Смешно...
ЕШКИН КОТ (Диане, гордо): Они мне проюрдонили бутылку!
МЕРКУРИЙ (скорбно): И карты!
ДИАНА: Ешкин Кот разбогател.
ЖРИЦА: А мы наоборот.
ВУЛКАН: Закономерно.
ЖРИЦА: И мы тогда закончили игру,
Поскольку было нечего поставить.
ДИАНА: Отрадно слышать это от тебя.
Сбылись мечты - она угомонилась.
Олимпия, ты можешь ликовать.
ОЛИМПИЯ (Диане, вполголоса): Он не захочет с нами оставаться,
А с ним пойти я тоже не смогу...
ДИАНА: И что теперь?
ОЛИМПИЯ: Угомонюсь, наверное...
ДИАНА (после паузы): Я больше не завидую тебе.
(Отходит в сторону.)
ЕШКИН КОТ (подходит к Олимпии): Что было нужно этой прошмандовке?
ОЛИМПИЯ: Она желает счастья нам с тобой.
ЕШКИН КОТ (хмелея все больше): Чего еще желать - с ее-то рожей!
(Снова раздается звон.)
Слыхала? Это что у вас звонит?
ОЛИМПИЯ: Там, глубоко под нашими ногами,
Внутри горы когда-то был клокшпиль.
ЕШКИН КОТ: Не понял.
ОЛИМПИЯ: Музыкальная машинка.
Вода лилась, крутила колесо,
Хрустальные звучали колокольцы,
Встречаясь с молоточками...
ЕШКИН КОТ (хихикнув): И все?..
А я-то было чуть не... испугался.
Нет, погоди... (Соображая.) Ты говоришь, вода?
Откуда здесь вода? Она замерзла!
И колесо замерзло!
ОЛИМПИЯ (спокойно): Может быть.
(Звон продолжается.)
ЕШКИН КОТ: А что звенит?
ОЛИМПИЯ: Клокшпиль.
ЕШКИН КОТ: Не понимаю!
Ведь ни хрена не должен он звенеть!
ОЛИМПИЯ: Не должен. Но звенит.
ЕШКИН КОТ (орет): Так не бывает!
(Звон обрывается.)
(С облегчением.) Во! Главное - логический подход!
Подвинься к огоньку... Укрой мне ноги...
(Олимпия накрывает его одной из телогреек, Ешкин Кот устраивается рядом с бочкой, голову кладет на колени Олимпии, сворачивается калачиком.)
Я покемарю часик или два,
А по утряни ты меня разбудишь...
(Сонно похлопывает ее по руке.)
Я как-нибудь тобой еще займусь...
(Засыпает.)
(Олимпия сидит молча. Подходит Жрица, за ней следуют в отдалении Меркурий, Диана и Вулкан.)
ЖРИЦА (восторженно): Олимпия!
ОЛИМПИЯ: Пожалуйста, потише.
Он только что уснул.
ЖРИЦА: Твой час настал!
ОЛИМПИЯ (не слишком убедительно): О чем ты говоришь? Не понимаю.
ЖРИЦА (грозя пальцем): Ты просто не желаешь понимать.
ОЛИМПИЯ: Возможно.
ЖРИЦА: Так и есть. Не притворяйся!
ОЛИМПИЯ: Он выиграл!
ЖРИЦА: Бутылку. Но не жизнь.
Вот нож, возьми. (Протягивает нож.)
ОЛИМПИЯ: Я не могу...
ЖРИЦА: Ударишь
Сюда. (Показывает на горло Ешкина Кота.)
Или сюда. (Показывает на сердце.)
Не промахнись!
Он мучиться не будет, обещаю.
Когда ты это сделаешь сама,
Он навсегда останется с тобою.
Он будет только твой. Возьми. Возьми!
(Протягивает Олимпии нож.)
ОЛИМПИЯ: Никто из нас не вправе это сделать.
Нам неизвестно, что такое жизнь.
Мы не должны касаться этой тайны!
ЖРИЦА: Ты все сказала? Встань и отойди!
Бессмертие - изнанка краткой жизни.
Живущий вечно все равно, что мертв.
Но мы ни те, ни эти. Посредине,
На узкой кромке между двух миров
Собою мы являем совершенство.
Посторонись! (Заносит нож.)
ОЛИМПИЯ: Постой! Ты неправа.
ЖРИЦА: Мне недосуг с тобою препираться.
Повелеваю властью, данной мне
Великими бессмертными богами..
ОЛИМПИЯ: А если я ослушаюсь тебя?
ЖРИЦА (поперхнувшись): Ослушаешься?!
ОЛИМПИЯ: Что тогда случится?
ЖРИЦА: Тогда... я прокляну тебя.
ОЛИМПИЯ: И все?
Ну, проклинай - за чем же дело стало?
ЖРИЦА: Ах, даже так? Смотри, ты видишь их? (Указывает на статуи.)
Ты думаешь, зачем их сотворили?
Чтоб белый мрамор покрывался льдом
И трескался под этим блеклым небом?
А знаешь ли, кто будет виноват,
Когда мы все на мелкие осколки...
ОЛИМПИЯ: Пожалуйста, не надо! замолчи!
ЖРИЦА: ...рассыплемся и порастем травою?
Ты будешь виновата. Только ты.
Довольно. Не упрямься.
ОЛИМПИЯ (тихо): Я согласна.
ЖРИЦА (вкладывает нож ей в руку): Возьми. И сделай это хорошо.
ОЛИМПИЯ: Я постараюсь.
ЖРИЦА: Мы не позабудем,
Что сделала Олимпия для нас.
(Остальным.) Скажите вы хоть слово!
МЕРКУРИЙ (сплюнув): Что тут скажешь?
Кончайте поскорее вы его!
ДИАНА: Да, в самом деле, хватит! Начинайте!
(Жрица, кивнув, встает у огня, простирает руки.)
ЖРИЦА: Внемлите мне, бессмертные! Сейчас
Мы принесем вам жертву. Умоляю,
Не отвергайте этот скромный дар
И нам взамен спасенье ниспошлите.
Я умолкаю. Да свершится то,
Что будет небожителям угодно...
(Тихо.) Олимпия. Не думай ни о чем,
А только подними повыше руку,
И резко, что есть силы, опусти...
Чего уж проще?
(Олимпия молчит, глядя на Жрицу и не шевелясь.)
Ты же согласилась...
ОЛИМПИЯ: Теперь я передумала.
ЖРИЦА (с омерзением) Отдай! (Протягивает руку за ножом.)
ОЛИМПИЯ: А разве ты мне что-нибудь давала?
ЖРИЦА (вопит): Обманщица!
ОЛИМПИЯ: Так вышло. Извини.
ЖРИЦА: Верни мне нож!
ОЛИМПИЯ: Зачем тебе он нужен?
ЖРИЦА: А ты не знаешь?
ОЛИМПИЯ: Нет. Скорей скажи,
Иначе я в неведеньи останусь.
ЖРИЦА: Я силой у тебя его возьму!
ОЛИМПИЯ: Ты не сумеешь.
ЖРИЦА (наступая): Это почему же?
ОЛИМПИЯ: Попробуй, если хочется...
ЖРИЦА (бросаясь к ней): Отдай!..
(Олимпия швыряет нож в бочку с огнем.)
ОЛИМПИЯ: Прости. Но я тебя предупреждала.
ЖРИЦА: Как ты могла... Ты погубила нас!
ВУЛКАН (встает между Жрицей и Олимпией)
Оставь ее. Пусть делает, что хочет.
ЖРИЦА: Не вмешивайся!
ДИАНА (поспешно): Жрица, посмотри!
МЕРКУРИЙ: Погасли окна! Видишь?
ЖРИЦА (смотрит): Опоздала... (Без сил опускается на землю.)
О, боги... Я не выполнила долг,
И понесу заслуженную кару.
Но я не понимаю - почему?
Когда и где допущена оплошность?
О, дайте знак хотя бы, что вы есть,
Что в этом мире мы не одиноки...
(Звенит клокшпиль.)
ДИАНА: Послушай, Жрица. Видимо, богам
Была такая жертва неугодна.
ЖРИЦА: Не утешай. Я жрица без ножа.
Ты о таком когда-нибудь слыхала?..
(Идет на свой пьедестал, принмает прежнюю позу, демонстративно воздевает пустую руку, плюет от омерзения и прячет ее за спину.)
МЕРКУРИЙ (вздыхая): Колоду жалко...
ДИАНА (Меркурию): О, уже светло!
МЕРКУРИЙ: А не пора ли нам на пьедесталы?
ДИАНА: Успеется. Куда теперь спешить?
Мы лучше полюбуемся рассветом.
МЕРКУРИЙ: Да ну его.
ДИАНА (приобнимая его, патетически): Как будто снегири
Сюда со всех концов земли слетелись...
(Внезапно.) Олимпия... Совсем сошла с ума!
У самого огня, смотри, уселась!
(Кричит.) Ты слышала? В сторонку отойди,
Иначе собирать тебя устанем...
(Олимпия молчит и не трогается с места.)
Вулкан! Сходил бы с ней потолковать.
ВУЛКАН: Так потолкуй.
ДИАНА: Она меня пугает.
Вулкан... Ведь ты не хочешь, чтоб она...
ВУЛКАН: Чего хочу... Не знаю сам, Диана.
Не беспокойся, понял. Я пойду.
(Идет к Олимпии.)
ДИАНА (Меркурию.): На чем же мы с тобой остановились?
Ах, вспомнила! Как будто снегири
Летят, щебечут, крыльями трепещут...
МЕРКУРИЙ: Не понял. Кто трепещет?
ДИАНА (игриво): Угадай.
МЕРКУРИЙ: Наверное...
ДИАНА (закрывает ему рот ладонью): Не торопись с ответом!
(Увлекает его в кусты, скрываются.)
(Вулкан садится рядом с Олимпией, на коленях которой по-прежнему покоится голова Ешкина Кота.)
ОЛИМПИЯ: Вулкану. Ну, начинай.
ВУЛКАН: О чем ты говоришь?
ОЛИМПИЯ: Меня ты собирался образумить
И от огня подальше увести?
Ты станешь уговаривать, я знаю.
Ведь ты за этим только и пришел?
ВУЛКАН: Ты хорошо обдумала решенье?
ОЛИМПИЯ: Боюсь, я не смогу пойти с тобой.
ВУЛКАН (в сторону спящего): Все дело в нем?
ОЛИМПИЯ: Ему я обещала,
Что разбужу, но только через час,
А то и через два - ты понимаешь?
ВУЛКАН: Доверие убийственно для всех,
Не только для людей, но и для статуй.
Не проще ли его перенести
Подальше от огня?
ОЛИМПИЯ: Но он замерзнет!
ВУЛКАН (берет Ешкина Кота за плечи):
Тогда его придется разбудить!
ОЛИМПИЯ (мягко отстраняя Вулкана): Я не позволю.
ВУЛКАН: Ты безумна. Знаешь?
ОЛИМПИЯ: Догадываюсь.
ВУЛКАН: Что за ерунда!
Священный сон его дороже жизни?
ОЛИМПИЯ: Когда я на него сейчас смотрю,
Его лицо во сне так безмятежно...
Нет разбудить его я не смогу.
ВУЛКАН: Но ты погибнешь!
ОЛИМПИЯ: Разве это важно?
ВУЛКАН: Мне будет жаль.
ОЛИМПИЯ: Мне тоже. Как-нибудь
Переживешь, и все пойдет, как прежде.
ВУЛКАН: Скажи мне только, счастлива ли ты?
ОЛИМПИЯ: Наверное. Возможно. Я не знаю.
ВУЛКАН: Прощай. Я все хотел тебе сказать...
Тебя я бесконечно уважаю.
ОЛИМПИЯ: Прощай, Вулкан. Тебе пора идти.
ВУЛКАН: Еще минутку посижу.
ОЛИМПИЯ: Не стоит.
ВУЛКАН: Ну, хорошо. Как хочешь.
ОЛИМПИЯ: Уходи!
(Вулкан молча идет к пьедесталу. Внезапно с воплями вбегают Диана и Меркурий.)
МЕРКУРИЙ: Все по местами! Атанда!
ДИАНА: Шухер! Сека!
Они идут!
МЕРКУРИЙ: Смываемся!
ВУЛКАН (возвращается к Олимпии, хватает ее за руку, волочет за собой): Бежим!
(Олимпия по инерции повинуется, несколько мгновений все мечутся в неразберихе, вскакивают на пьедесталы и замирают. Ешкин Кот по-прежнему спит у бочки. Появляются Пазеха и Шамрай, неторопливо спускаются по лестнице.)
ШАМРАЙ: Я говорил тебе - не погасили...
ПАЗЕХА: Сам вижу.
ШАМРАЙ: Ты, напарник, не гнуси.
У костерка не хочешь похехекать?
ПАЗЕХА: Нет настроенья.
ШАМРАЙ: Понял... (Внезапно замечает Ешкина Кота.)
Ох ты, е!..
Похоже, тут кого-то замочили.
ПАЗЕХА (вытягивает шею): А крови нет. Поближе подойдем?
ШАМРАЙ (нерешительно): До смены полчаса всего осталось.
Давай, мы им подарим трупака?
ПАЗЕХА: А если он живой?
ШАМРАЙ: Ему же хуже.
Фистуем?
ПАЗЕХА: Не получится. Костер...
Нам все равно гасить его придется
ШАМРАЙ: Нормально начинается денек.
ПАЗЕХА: Пошли уже - здороваться с усопшим.
(Спускаются.)
ШАМРАЙ (наклоняется над Ешкиным Котом):
Здорово, голошмыга! (Вдруг.) Он живой!
ПАЗЕХА: С чего ты взял? Он дышит?
ШАМРАЙ: Дышит... Пахнет!
Понюхай сам!
ПАЗЕХА: Пошел ты, Шамраед...
ШАМРАЙ (в восторге): Ах, чтоб меня! Живой! Живой бухарик!
ПАЗЕХА: Гони его.
ЕШКИН КОТ (бормочет во сне): Потише, ешкин кот...
ШАМРАЙ (легонько его пиная): Мужик, вставай!
ЕШКИН КОТ (жалобно): Ну, дайте покемарить...
ПАЗЕХА: Сейчас дадим... (Пинает более основательно.)
Доволен? Или нет?
ЕШКИН КОТ (вскакивает, торопливо):
Доволен! Так бы сразу и сказали.
(Пауза. Оглядывается.) А где... она?
ШАМРАЙ (подталкивает его к лестнице): Мужик, не раскисай.
ЕШКИН КОТ: Она ушла?
ШАМРАЙ (понимающе): Стеклянная такая?
Прозрачная? С наклейкой? Погуляй
По воздуху, ногами, и припомнишь,
Чего ты с нею сделал...
ЕШКИН КОТ: Погоди...
ШАМРАЙ: Я погожу, но будет очень больно.
Ты понял?
ЕШКИН КОТ: Понял. (Не двигается.)
ПАЗЕХА (вздохнув): Понял?
ЕШКИН КОТ (неуверенно): Мне идти?
ПАЗЕХА (вопит истошно): Канай отсюда, тормоз беспонтовый!
Не доводи, зануда, до греха!
(Ешкин Кот, спотыкаясь, бежит по лестнице и скрывается.)
Зла не хватает. Что за невезуха!
Сначала эта сволочь-террорист...
ШАМРАЙ (морщась): Не вспоминай!
ПАЗЕХА: Захочешь - не забудешь. (Смотрит на часы.)
Отмучились! Осталось пять минут.
ШАМРАЙ: Заткнись и постучи по деревяшке.
(Звенит клокшпиль.)
ПАЗЕХА (изумленно): Ты слышишь?
ШАМРАЙ: Я тебя предупреждал.
Гаси огонь и сваливаем, понял?
(Торопливо тушат пламя.)
ПАЗЕХА (вдруг): Красиво.
ШАМРАЙ: Что?!
ШАМРАЙ: Красиво, говорю.
Красивый звон.
ШАМРАЙ: А, ты эстет, Пазеха...
Останемся послушать, может быть?
(Клокшпиль звенит, оба стоят и слушают. Звон стихает.)
ПАЗЕХА: Красиво, а?
ШАМРАЙ: Красиво, кто же спорит.
Ну, двинулись?
ПАЗЕХА: Как думаешь, Шамрай,
Продали наши этих охламонов? (Кивает на статуи.)
ШАМРАЙ: Продали, не продали - нам-то что?
Мы с этого чего-нибудь имеем?
ПАЗЕХА: Да я к ним... это самое... привык.
Без них тут будет вроде лысовато.
ШАМРАЙ (махнув рукой): Озеленят! Натыкают кустов,
И станет любо-дорого...
ПАЗЕХА: Пожалуй.
ШАМРАЙ: Найдется и без них, чего стеречь.
Ну, скажем, например, хотя бы гору.
Как там ее?..
ПАЗЕХА: Руинную.
ШАМРАЙ: Во-во.
ПАЗЕХА: Чтоб не ушла, паскуда, к Магомету?
Да пес-то с ней. Пускай себе идет,
Куда захочет. Смену отсвистелию
(Ехидно.) Шамрай! По деревяшке постучал?
ШАМРАЙ (задумчиво): Руинная Гора... Пошли, Пазеха.
Руинная Гора тут навсегда.
О ней нам беспокоиться не надо.
Она не то, что мы - пришли, ушли,
Родились, расплодились, околели...
Когда весь мир повыгорит дотла,
Она и то в пожаре уцелеет.
Прикинь, Пазеха!
ПАЗЕХА (отмахиваясь): Не крути панты!
ШАМРАЙ (берет его за грудки, шепотом): Ты понимаешь, что такое Вечность?
ПАЗЕХА: Случается, когда переберешь.
ШАМРАЙ: Она лежит под нашими ногами,
И имя ей - Руинная Гора.
ПАЗЕХА (выворачиваясь): Шамрай, все хорошо. Идем отсюда.
ШАМРАЙ (сурово): Ты понял, да?
ПАЗЕХА: Я понял. Все хоккей.
ШАМРАЙ: Снег сыплется. Кончаются морозы.
ПАЗЕХА: Будь спок, еще померзнем до весны.
ШАМРАЙ: Как водится!
ПАЗЕХА: Авось, перезимуем...
ШАМРАЙ: Дерьмо не тонет - стало быть, живем!
ПАЗЕХА: Как ты сказал?..
ШАМРАЙ: Да брось, не придирайся...
(Надвигает Пазехе шапку на нос и улепетывает по лестнице.)
ПАЗЕХА (гонится за ним): Кто старший в патруле?!
Шамрай! Шамрай!
(Оба несутся вверх по лестнице, скрываются за холмом, слышны только их голоса.)
ШАМРАЙ: Попробуй, догони!
ПАЗЕХА: Сейчас получишь!
ШАМРАЙ: Ой, как боюсь!
ПАЗЕХА: Сейчас-сейчас-сейчас....
ШАМРАЙ: Не надо! Помогите! Убивают!
ПАЗЕХА: Попался!
ШАМРАЙ: Ты, дурак, не щекоти!
Пусти, Пазеха! Я боюсь щекотки!
(Истерически хихикает.)
ПАЗЕХА: Куда! Шамрай! Поймаю все равно...
ШАМРАЙ: Лови!
ПАЗЕХА: Да подожди меня, придурок!
Шамрай, Шамрай! Шамрай! Шамрай! Шамрай...

(Голоса затихают. Идет снег, осыпая неподвижные статуи на Руинной Горе.)

К О Н Е Ц