Женщина стояла в очереди и время от времени бросала обеспокоенный взгляд на часики в тонком черном браслете. Смотреть на время было неудобно, в руках тяжелым грузом висели авоськи с продуктами. Ох, уж эти авоськи! Жесткими плетеными ручками впивались они в кожу ладоней. Людмила Петровна совершенно не чувствовала онемевших пальцев и с тоской смотрела на троих покупателей, что разделяли ее от долгожданного прилавка.
Продавщица постоянно покрикивала в толпу или поворачивалась к нерасторопным небритым грузчикам, чтобы выругаться на них как следует, родным, трехэтажным. Грузчики заносили лотки с ароматным хлебом, запах которого был единственой радостью и верным стимулом к стоянию в очереди.
"Хватило бы булочек" - нашептывали губы, а мысли летели домой к двум маленьким дочкам. Старшей девять, младшей два. Старшая должна была забрать младшенькую из садика. Забрала ли? Дома они или еще нет? Людмила Петровна постоянно ругала старшую за то, что та очень долго шла домой - через все парки-качели, дворы с песочницами и подружками. Порядок дома навела? Полы помыла? А еще писать планы на открытый урок. И алиментов третий месяц нет. Мать звонила, спрашивала про каникулы, хочет внучек к себе на лето увезти, всё легче будет...
Вот и очередь подошла, а пальцы не живые, синюшные, еле двигаются. Три рубля достала. Мелочь? Нет мелочи, в гастрономе всю оставила. Как ждать?
Людмила Петровна требовательно и безуспешно звонила в дверь квартиры. Пришлось поставить одну авоську на коврик и достать ключ, что независимо болтался на шее. Мельком стрельнула по часикам. Как половина восьмого? Ах, ты...
Снизу по ступенькам гулко стучали быстрые ножки:
- Мама, мама, а мы бабочку видели! - кричала младшенькая, бойко топая впереди старшей сестры.
Лидия Петровна поджала губы и с сердитым прищуром смотрела на старшую дочь. Шаги детей замедлились и остановились на самой верхней ступеньке четвертого этажа.
- Заходите, заходите - Лидия Петровна подвинулась в сторону от двери, пропуская дочерей. Руки ее были заняты наполненными авоськами, поэтому старшая дочь мышкой прошмыгнула в узкую прихожую.
Лидия Петровна разулась и прошла на кухню:
- Ах, ты...Ну, ты у меня полу-у-учишь. Готовь жопу.
Старшая дочь на всякий случай раздеваться не стала и обреченно застыла в дверях. Младшая, ощутив накаливание обстановки, покрепче прижала к себе пластмассового бегемотика. Лидия Петровна вернулась в прихожую, схватила за локоть старшую дочь и толчками довела ко входу в зал:
- Это кто так моет полы? Я тебя спрашиваю? Кто так моет? Ты смотри кругом лужи стоят! Я ноги промочила! - старшая дочь упрямо молчала.
- Ну, сейчас бери тряпку, вытирай полы досуха, а там готовся... - к чему готовится Лидия Петровна и сама еще не знала. Сил хватило наорать, а вот выписать ремня...под вопросом.
Пока Лидия Петровна разгружала авоськи, старшая дочь старательно вытирала невысохшие на полу лужи. Младшая бегала из кухни в зал и обратно, мешая сестре, ей несмышленой было очень весело наступать на мокрый пол и оставлять по квартире смешные маленькие следы.
- Не бегай - громким шепотом просила сестра, опасаясь реакции матери на мокрые колготки.
- Та-а-а-ак. Это что еще такое? - Лидия Петровна вышла из кухни и увидела младшую дочь, которая волочила за собой намокшие, сползшие наполовину колготки. Не выдержала, подошла к старшей дочке, резко подняла с пола и со всей силы отвесила ей подзатыльник. Старшая дочь тут же сильно стукнула, пробегающую мимо младшую сестру. Та остановилась, растерянно захлопала глазками и со всего маху бросила о пол пластмассового бегемотика. Реакция прошла.
- Господи ты Боже мой. - произнесла мама и убежала на кухню. Плакать.
Глубокой ночью Лидия Петровна, управившись с домашними делами и школьными методическими планами, сидела на кровати и долго смотрела на спящих детей...