Сказка о Рыбакее – рыбке
Жили-были старик со старухой. И была у них курочка ряба. Старуха-то была ничего себе, сварливая только, а вот курочка… Мало того, что рябая, да еще с подковырками всякими.
Вот раз старуха стирает себе в своем разбитом корыте, а курочка, ее точит. Эх, ты, -грит, - погляди, який у мя петушок, а у твоего давно и муде, должно, отвалилось. Знаю, как твоей беде пособить. Пошли старика рыбачить. Живете-то, небось, у синего моря… В нем живет золотая рыбка. Чего ни попросишь у нее – все зелает.
Вот вертается старик с пробежки – а он бегал по утрам и обливался водой из того же самого корыта.
Долго ты мое корыто будешь эксплуатировать, - грит старику старуха. Да гже ж, я тебе другое-то возьму? – отвечает дидуля. А ты у рябы спроси, - авось, она и подскажет. Стал старик кликать эту самую рябу. Прибежала к нему ряба, спросила: Чего тебе надобно старче? Ей с поклоном – а он всегда кланялся - занимался кьёко – шинкай, чтобы шинковать всех кто полезет к старухе, старик отвечает. Смилуйся государыня, ряба, не посоветуешь ли, где узять новое корыто? Что, ж, - отвечает уродка, проще ничо не быват. Пачени невод – и к синему морю. Кидать надо три раза, пнял? В первый придет с мелкой рыбешкой. Ты ее оставь, я ей глазки поклюю, и отпустим. Второй придет с тиной морскою. Ты из тины тюрбан сделай на голове. В третий раз придет невод с золотой рыбкой, Рыбакеей. Спросит у тя золотая рыбка: Че у тя, старче, на репе-то? Ты не смущайся – отвечай. Канделака. Рыбка спросит: а что это? Ты гри: сяпка така. Рыбка попросит: продай. Но ты стой твердо, гри: тока в обмен. На корыто, - спросит рыбеха. Накось, выкуси, на корыто – на новый конь с яйцами…
Пошел старик к синему морю. Невод забыл, да и на его чинить еще? Стал он просто кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила: что ты старче, неугомонный такой? А старик ей жалуется: смилуйся, -грит, - у рябкиного петуха, и то больше, чем у меня, уж, не грю о функциональности… Не печалься, ступай себе с Иеговой, будет тебе, что ты хочешь… Тока помолися крепко своими словами… - Да у мя один мат! – Вот матом и помолись. Сказала рыбка, как отрезала. И уплыла к себе в синее море.
Возвращается старик ко старухе. Чувствует в шароварах что-то торчит. Палка, должно быть, суковатая заскочила… Стягивает простовиля шаровары, а там… Любой конь позавидует. Свернул старый себе козью ножку, затянулся дымком, и думает: кого ж мне типерича покрыть-то? Страруха – мине не пара таперича, рябке разве, да она нестись перестанет, или снесет, як у мамонта… Вот, что – грит старикан петуху: Петух, а петух, двай мерится? Да куда те, - самодоволится петух. А спорим? На что? На золотое яичко. Согласился петух. И проиграл золотое яичко. Подходит старик к землянке. Глазам своим не верит. Передним дворец златоглавый, с теремом. Из окошка лыбится его старуха в сафьяновом переплете. Ты бы старая, хоть зубы вставила…
Засело зло в старушьем мозгу, думает, тока ляг спать, гад. А старик увидал новое корыто, и ну обливаться! До вечера воду лил, всю реку вычерпал. Устал. И уснул. Подкралась к нему старуха с садовыми ножницами, да хвать – под корень и отсекла. Отсекла, да жалко стало. Сидит у речки, рыдает. Плывет мимо золотая рыбка. Что тебе плачется, старча? А рыбка везде плавала, где хотела. Тебе-то что? – зло отвечает старуха. Плыла и плыви себе мимо. Ничего не сказала рыбка, тока хвостиком по воде макнула и ушла к себе в синее море. А старуха гдядь – старика-то и нет. А ряба с петухом на заборе занимались любовью. Где мой старче? – грозно спрашивает старая ведьма. Он не старче теперь, а Садко его величают. Пади сама, погляди. Пошла старуха на берег синего моря. Влезла в водолазный костюм. Нырнула поглубже, и что же видит? На золотом троне сидит ее помолодевший старикашка в короне, рядом с ним Посейдон, гады всякие извиваются, а по другую руку преображенная золотая рыбка в царевну Несмеяну. Как осьминог пукнет, идут старик с рыбкой в опочивальню. Ах, ты, бля, ряба долбанная! Вынырнула старуха, бегом в землянку, схватила петуха и рябу, в котел – да и съела, как те ни умоляли. На полный желудок старую разморило, и она задремавши. Просыпается, а перед ней золотое яичко. Вертанула она яичко, все в глазках перемешалось, а когда устаканилось, видит: все стало как предже. А яичко исчезло. Тут, пухтя, подбегает старик с пробежки, и давай обливаться. Тут старуха не выдержала, да как завопит: Что ты, сука, делаешь-та? Купи сибе карыто и обливайся, пока не обсерешься. А моё боле не тронь.
Долго ли – коротко, едет мимо Добрыня Никитич. Как проехать,- спрашивает, - к метро Добрынинская, или Никитские Ворота?
Иди, иди одсюдова!!! – в один голос заорали Кащей Бессметрный и Саловей - Разборщик. А они жели паблезости.
------------------------------------
31,03.08.