Мой сосед по лестничной площадке, следователь Пал Палыч, смущаясь неимоверно, передал мне тонкую тетрадку в линейку, исписанную убористым, по-детски округлым почерком.
- Тут вот кое-что из записок моих. Может, пригодится чего. Ну, для Ваших очерков, рассказов. Всякое у меня было, да вот талантов литературных кот наплакал. Некогда все было – работа, сами понимаете.
Я от души поблагодарил его. Еще бы – записки следователя, это так познавательно, так необычно, так трогательно. Я с головой ушел в его записи, в них было много нового для меня: характеры, поступки, образы. Особенно меня заинтересовало одно дело: дело "О белом платье". Стараясь сохранить стиль автора записок, я предпринял попытку пересказать невеселую историю, чего греха таить – одну из многих…
…Взяли вора Калебасова с поличным: чемоданы с украденными вещами складировал он в избе своей тетки в подполе. Немало было в этом схроне похищенного: тут и шубы норковые, и техника бытовая, и золотишко, конечно. И вот ведь, что странно: все похищенное берет на себя Калебас (кличка, "погоняло" – по криминальному), а вот отдельный предмет из найденного – не признает! По описи присутствует "платье подвенечное, белое в муарах".
- Вы мне, мусора поганые, менты продажные, этого белого платья не шейте ("шить"- по воровскому жаргону – значит: инкриминировать то, что не совершалось). У меня самого дочь на выданье! Я, падлы, знаю, что это значит - платье подвенечное. Последняя гнида на такое не пойдет! Не мое это, и не шейте мне это дело, волки позорные!
А Пал Палыч поведал мне с усмешкой, что, по слухам, Калебасов надумал жениться. И супругу будущую уже подобрал. И платье это злосчастное не просто так прихватил, а хотел своей даме сердца свадебный подарок сделать. Но как же ему сейчас признать, что подарок – то ворованный? Этический, можно сказать, тупик! А дочь его уж давно замужем, и про папашу знать ничего не желает.
И настолько проникло в меня это дело из записок Петра Палыча, настолько я проникся своеобразным "благородством" этого самого урки Калебаса, что написал я песенные стихи (как поэт, я привнес чуть-чуть романтики, приукрасил слегка ситуацию), а мой друг композитор – вы все знаете его – пошел мне на встречу и положил их на чудесную музыку:
И шилось платье белое,
Когда цвели сады…
О будущем загадывал,
О свадьбе думал ты.
И такие эти стихи, а с ним и мелодия, получились задушевными, что вся страна подхватила прекрасную песню, да и по сей день ее не забывают. Вот так, друзья, собственно, все и было.… Спасибо Пал Палычу!