Князь мчался на встречу к звездной волчице. Он, будучи в образе волка, давно привык доверять своим звериным чувствам и восприятиям, не обращая внимания на дорогу, ведь куда бы она не вела, обязательно должна была привести его к цели. И тем больше было его изумление, когда на месте их прежней встречи он встретил…ту самую девчонку, которую однажды ему пришлось охранять. Ту самую, которая первая из людей, встретив его в образе волка, не испугалась. Его и в человеческом-то обличии опасались, ведь молва о вещем князе разлетелась по всей земле.
Но это было верхом самоуверенности: мало того, что она заняла святое для него место, ведь именно здесь он вспомнил, как летать, но она была в окружении волков! И, судя по ее уверенному виду, не она находилась во власти у них, а, скорее, была похожа на их предводительницу. Девчонка и вожак стаи? Может, она собрала юнцов, отбившихся от стаи, ими и управляет? Но окружавшие ее волки были далеко не хилы, в них чувствовалась сила. И вдруг – такое случилось впервые с оборотнем: ему так захотелось стать человеком. Бывало наоборот: людские пороки заставляли его желать скорейшего наступления ночи, чтобы стряхнуть с себя эту грязь. Но так еще не было. Что-то влекло его к этой представительнице рода людей, что-то было знакомым в ее облике. И тут он услышал ее голос, который прозвучал у него в голове, без голоса, так же, как общалась с ним и звездная волчица.
- Приветствую тебя, о, Великий князь! Я благодарю тебя за помощь, которую ты оказал мне прошлый раз. Прости, что я не сказала тебе тогда ничего – ты был не готов встрече со мной. А сейчас – я приглашаю тебя в нашу стаю. Если окажешь нам такую честь – стать ее вожаком, если нет – будем рады тебе всегда, как только захочешь. Не удивляйся ничему - придет время, и ты все узнаешь. Не спеши.
Волчья стая могла бы служить примером для некоторых людских обществ. Порядок, который установи князь, были жестки, но именно они позволяли избежать распрей, драк, которые в других стаях нередко приводили к гибели ее членов. Единственно, что отсутствует среди них – это подлость. Имея возможность выражать себя вслух лишь несколькими звуками, волки общались мысленно – и невозможно было их скрыть.
Когда-то люди так же общались, но это стало кому-то неудобно, и постепенно, придумывая и учась произношению все больших звуков, они разучились понимать передаваемые образы. Лишь нескольким избранным было доступно это понимание. Но такой человек должен обладать величайшей волей и стойкостью – ведь им становятся известны все тайные мысли, а они далеко не всегда приятны и благостны. И, чтобы большинство не испытывали отвращения к своему роду, лишены в основном люди этого дара.
А эта девчонка…
Ее взгляд был таким пронзительным, как будто она знала даже больше него, но ни разу она не показала своего превосходства. У нее было приятное имя, которое легко было произносить даже волчьей пастью. У нее была на удивление нежной рука, когда она гладила его холку, и он сдерживал себя не раз, чтобы не издать довольных звуков, сохранив к себе уважение других членов стаи. Он знал, что она пришла ниоткуда, и часто уходила в никуда – и никто не задавал ей никаких вопросов: она пользовалась непререкаемым авторитетом.
И лишь в особенно лунно-снежные ночи князь тосковал о звездной волчице – но она канула, и никто не мог ему подсказать дороги к ней. И тогда он поднимался на утес их встречи и начинал петь песню, от которой становилось не по себе всем, кто ее слышал: столько было в ней тоски.
Но однажды он увидел ее. Волчица была невероятно красива: ее белоснежные крылья искрились, осанка была горделивой, но…
Буквально в нескольких шагах князь остановился. Хоть и прошло много времени с их встречи, и отдельные черты звездной волчицы стерлись, но не хватало чего-то главного.
- Чего ты ждешь? Неужели ты не узнаешь меня?
Волк уже готов был ответить, но! Волчица говорила вслух, а раньше они общались без помощи голоса!
- Ну что же ты медлишь? Полетели? Я так долго ждала тебя! Ты же хотел быть как человек, находясь в волчьем обличье. Вот поэтому я и говорю с тобой так, как люди общаются между собой. Будь смелей, тебе же неведом страх!
И они полетели. И был ветер в лицо, и он жестко хлестал, и не ощущалось того восторга от полета. Что случилось? Неужели со временем так всегда притупляются чувства, и вот уже те, что вчера казалось недостижимым, сегодня становится таким будничным и – тусклым. Но рядом был она, к которой он стремился, и поэтому князь продолжал свой полет. Но вдруг он услышал зов. Он был еле ощутим, но волк услышал его, и он не мог его спутать ни с каким другим зовом? Кто мог звать его, если волчица рядом? Фантом? Слышал он о таком, но ни разу не сталкивался. И, вопреки его воле, потянуло его на этот зов. Он взглянул на свою спутницу – и увидел злой блеск в глазах. И тут волк понял, что беспокоило его: это были не те глаза, которые он помнил! Волчица могла измениться со временем внешне, но глаза остаются неизменными! И князь резко повернул в ту сторону, откуда он слышал зов.
Но, взглянув еще раз на волчицу, Лютый увидел…
Чары рассеялись, и он увидел истинный ее вид: да, она умела летать, но ее крылья были не так огромны и прекрасны, они скорее напоминали космы, которые развевались на ветру, напоминая извивающихся белых змей. Это была не его волчица! Как мог он поддаться обману? И разговор вслух, тогда как раньше они понимали друг друга без слов, цепкий взгляд и – отсутствие зова!
А волчица кинулась на него, стараясь вцепиться в его горло. Она уже не старалась удержать свои чары, ведь это было ей противоестественно. И это спасло волка: она ослабла, и не смогла нанести смертельный удар. Но – князь не мог ответить ей тем же, ведь она была волчицей, более слабой, и это было не для него – вступать в борьбу с более слабыми.
Но скоро рассвет, и ему надо было возвращаться к людям, и сегодня встреча не может состояться. Да и захочет ли с ним общаться та, которую он не узнал? И тут он услышал знакомый голос, прозвучавший внутри него:
- Не страшно, что ты не узнал меня сразу. Важнее того, что ты все-таки не поддался на чары той. Многое может быть на твоем пути, и умей время от времени проверять свое направление – и тогда ты никогда не удалишься в сторону. А я жду тебя, и пусть не сегодня, но встреча будет, ведь ты же желаешь ее!
Дела людские днем, ночью – стаи. И так много лет…
На пределе сил, сжав волю в кулак. И – горечь ожидания Несбывшегося. Много раз князь задавался вопросом о смысле своего бытия – и не находил ответа. Служить во славу своего народа? Но как преодолеть эту черную массу, которая наступает на них, как оградить свой народ от нее? А ее черные щупальца простирались с каждым годом все дальше и дальше вглубь. И многие уже забыли своих богов, и восхвалять и поклоняться стали тем, кто сулил блага – здесь или в последующей жизни. А истинный Бог ничего не сулит – он лишь может помочь в осуществлении желаемого. Но зачем желать? Это значит – самому стремиться исполнить, ведь легче положиться на кого-то. И люди забыли Великий Успех, им больше по нраву стала ветреная Удача.
Такой же разброд наступил и в волчьей стае. Подросли подранки, нахватавшись повадок от бродячих собак, предпочитающих охоте банальное воровство домашнего скота. Однажды из стаи пропала та, что привела князя в стаю – и без нее стало не хватать чего самого главного.
И лишь в редкие ночи полнолуния князь позволял себе расслабиться и вспомнить о том, к чему стремилась его душа. Он вновь забыл, как это летать, и теперь ценой множества ран он поднимался на самую вершину той почти вертикальной скалы, чтобы увидеть свою звезду. Но все было тщетно. Свет Луны не позволял увидеть ее, и могущество ночного светила заполняло его душу, вынуждая его издавать эти звуки – песнь тоски. Она звучала на всю округу, и никто – будь то люд или зверье, не рисковали нарушить незримую, но ощутимую черту, чтобы не нарушить покой князя. И снова легенды стали слагаться в народе, и снова страх стал спутником стаи – но князь ничего не мог изменить – да и не хотел.
Он просто пел свою песню – и с каждым звуком все более сомневался в реальности своей надежды. Он не слышал зова, и старался заглушить это молчание своей тоской. Но, вопреки всякому здравому смыслу он все-таки поднимался на этот утес, в надежде…или по привычке?