Большое приключение

            
                Предчувствие.
За окном чернота ночи сменялась синевой сумерек. Ивану приснился кошмарный сон, он проснулся и ждал звонка будильника. Начинался новый, но самый обычный день. Через несколько минут он повторит как в заколдованном сне очередной свой день. Встанет с постели, пытаясь не разбудить жену, умоется, позавтракает, поцелует жену и впрыгнет в троллейбус. Проходная завода... И закончится день как обычно. Телевизор, последняя сигарета и место на постели рядом с женой. Выходные и праздничные дни ничуть не лучше. Ничего нового. Пьянка, обжорство, гости или бесконечный ремонт и переделка квартиры.
В принципе ничего плохого Иван в этом не видел. Когда-то ему пришлось досыта нахлебаться приключений, служба в армии, работа на Севере, производственные командировки по всей стране и иногда за рубеж. Потом женился, появились дети и как-то незаметно прошли года. Дети выросли, Иван остепенился и привык к домашнему уюту. На работе его стали звать по отчеству Степанычем. Но Иван не чувствовал прожитых лет, был по-прежнему силен и полон жизненной энергии. Он по-прежнему искренне любил свою жену и с годами, их пара стала единым целым. Иван даже во сне видел жену рядом с собой, с годами он в жене нашел друга, верного, понимающего товарища и... Самую прекрасную любовницу.
Иван хотел обнять жену, но зазвонил будильник. В маленькой двухкомнатной хрущевке у Ивана было заведено правило, каждому отводилось определенное время на посещение ванной комнаты и пользование другими удобствами. Время поджимало, Иван чмокнул в щечку жену и помчался бриться.
Уже допивая чай, он почувствовал, что сегодня с ним произойдет что-то необычное, он пытался заглушить это предчувствие, ведь пока все шло как обычно, но ничего не получалось. Подошла жена. Иван прижался лицом к ее телу, ощутил родной и такой знакомый запах. Жена, привыкшая к таким выходкам мужа, сама прижалась к нему. Иван хотел рассказать о предчувствии, но не стал расстраивать любимого человека, немного потискав и крепко поцеловав жену, стал собираться на работу. Жена как обычно стояла рядом и смотрела, как муж одевается. Одетый Иван открыл входную дверь и в этот раз дежурный, прощальный поцелуй получился почему-то очень долгим и жарким. Выходя Иван заметил в глазах жены неподдельное восхищение, именно так должна смотреть настоящая женщина, провожая своего любимого. Иван вдруг захотел остаться, позвонил бы на работу и отпросился. Начальство бы разрешило без всяких разговоров, но Иван побежал на троллейбусную остановку.
Все было как обычно. Переполненный троллейбус, знакомые лица пассажиров, привычный запах. Иван протолкнулся к окошку, тут хоть стоять можно было с какими-то удобствами. За окном знакомые пейзажи улиц и площадей, магазины и заснеженные скверики. Нынешняя середина февраля была, как положено вьюжной и морозной. Сегодня опять придется снег вокруг цеха разгребать, подумал Иван и вдруг услышал крики женщины. Та кричала, что ее ограбили, и указывала на Ивана. Стоящий рядом с Иваном типчик неприметной и в тоже время неприятной наружности стал тоже указывать на Ивана и вдруг исчез. Как этот человечек умудрился спрятаться среди людей, Иван не понял, да и все происходящее походило больше на кошмарный сон, чем на явь. На ближайшей остановке в троллейбус прямо таки ворвались два милиционера со штатским, на глазах у всех скрутили Ивана и вместе с потерпевшей отвезли на милицейской машине в ближайшее отделение милиции. В карманах у Ивана нашли пустой кошелек потерпевшей, Иванов ничего не понимая, отвечал на вопросы, подписывал какие-то бумаги и пришел в себя только в камере.
Предчувствия сбылись. Через два месяца Ивана приговорили к двум годам лишения свободы и принудительному поселению в таежной зоне северо-востока европейской части страны.
К концу мая его привезли на это поселение. Все было не так уж и плохо, бурная северная весна превратилась в лето. Ивана поселили в небольшой квартирке с шестью такими же поселенцами. Надо было два раза в сутки отмечаться в охране, не отказываться от предложенной работы и не покидать место жительство без специального разрешения. В остальном Иван был в принципе таким же свободным, как и был. Какая-то насмешка судьбы. Ни за что посадили, адвокат на суде промямлил чего-то про трудное детство своего подзащитного и перепутал в своей речи его отчество и фамилию. Женщина судья пока читала приговор, два раза зевнула и выдала ровно столько, сколько просила прокурорша. С женой и детьми виделся только издали. Они, конечно же, уверены, что осудили Ивана напрасно, да что толку.

Истина где-то рядом.
Пока сидел в КПЗ и тут на поселении, нашлись ,,добрые'' люди и подсказали, что почем. Такими, как Иван затыкали дыры в планах и обязательствах родной милиции. Милицейское начальство не забудет и наградит отличившихся. А Иван? А что Иван, ему слегка не повезло на фоне общих показателей по раскрываемости и оперативности. Видимо судьба. С таким раскладом в собственной судьбе Иван не хотел соглашаться, а что он мог сделать, приходилось терпеть.
Работа на поселении была не особенно тяжелой, не нравились только уголовно-милицейские порядки. Руководили работами уголовники под крышей милицейского начальства. С одних пылинки сдували и прощали любые прегрешения, с неугодными людьми расправлялись, как хотели, убивали, опускали, или переводили на зоны и в тюрьмы. Создавалось ощущение, что пахан и начальник поселения, если не одно и то же лицо, так родные братья вроде сиамских, сросшихся близнецов. Одной рукой вершили судьбы своих подчиненных. Основной доход поселок-поселение получал от лесозаготовок и переработки древесины. Заказы оплачивало государство, и местные финансовые умельцы переводили большую часть денег государства в собственные карманы. Так что родство и смычка были выгодны и местному начальству и уголовникам. Все же остальные были разменной монетой. Каждый поселенец был обязан из своей зарплаты отстегивать в общак вполне определенную сумму, независимо от полученной зарплаты. Величина зарплаты тоже напрямую зависела от благосклонности оборзевшего начальства. Вот в таких условиях Ивану предстояло провести остаток полученного срока. Если на свободе он еще как-то мог рассчитывать на помощь хорошего адвоката или могло повести с честным судьей, то здесь были уже другие законы и порядки. Здесь судебными ритуалами людей не смешили, размер наказания объявляли сразу и приводили в исполнение без проволочек.
Контингент в поселке подобрался соответствующий. Были и невиновные, но в основном те кому на роду было написано прожить всю свою жизнь в изоляции от нормального населения. И чем дальше, тем лучше. Поведение этих людей напоминало неизлечимую болезнь, и сборище таких больных в одном месте вызывало очередное усиление и обострение болезни у каждого в отдельности. Лечить таких людей никто не пробовал, но по окончании срока заключения такие больные выходили ненадолго на свободу и успевали заразить своей болезнь других.
Местное, коренное население в соседних деревнях и поселках знали о своих буйных соседях и приблудных больных случайно или намерено пришедших к вольным людям либо сдавали милиции, либо, не надеясь на справедливость родного правосудия и особенно после какого-то преступления совершенного этим больным, то такого больного убивали при первом же удобном случае. Однако зараза все-таки попала и на местное население. Если когда-то дома вольных людей не запирались и лодки на берегу оставляли вместе с моторами, то теперь на дверях появились замки и запоры, люди перестали доверять друг другу и стали бояться друг друга.
Начались белые ночи, солнце пряталось за горизонт, но светло было круглые сутки. Разве что в пасмурную погоду небо темнело и из разрывов в тучах, вдруг пробивался на землю столб света. В ясную погоду можно было читать книги в полночь хоть на улице, хоть в помещении у окна.
Давненько Иван не видел белых ночей и с непривычки не мог заснуть, не завесив, как следует окна. Бывший спецназовец, специалист по выживанию и ведению партизанских войн, мастер на все руки, Иван не мог смириться с такой действительностью. Отстегивать часть денег от своей зарплаты кому-то ни за что Ивану не хотелось принципиально. Не мог он смириться с такой жизнью и догадывался, что его мирная на сегодняшний день жизнь очень скоро перерастет в откровенную войну и с уголовниками, и с продажными ментами. А это новый срок и еще более худшие условия жизни, где он уж точно не выдержит. Терпя унижения и местный беспредел он может надеяться на возвращение в свою семью, да видно сама судьба против. Давно уже Иван мечтал пожить в лесу отшельником, вот и представилась такая возможность на старости. Надо бежать в тайгу подальше на восток, за Урал и Енисей и там доживать свой век. От Ивана для семьи все равно никакого проку, дети взрослые и матери на старости помогут. Иван решил, что именно сегодня, после вечерней проверки и уйдет.
Иван еще в молодости нашел на карте России место где хотел если не пожить, то хотя бы побывать. Вот сейчас представилась такая возможность сбегать в те края на своих двоих. Пользоваться другим транспортом для Ивана пока было рискованно. Иван, в сущности, и не особенно торопился, когда-то придет и ладно. Путь предстоял не близкий по малонаселенным местам, через Приполярный Урал, затем по северу Западносибирской низменности до Енисея.
                Побег.
За день Иван успел незаметно для всех собраться и даже спрятать рюкзачок с вещами в тайге. Благо лес начинался сразу за их бараком. Вечером, сразу же после проверки Иван сказав своим, что идет ставить ловушки на рябчиков, ушел. Прихватил по пути свой рюкзак и отправился на северо-восток. Погони он не боялся. До утра его не хватятся, а когда хватятся да привезут собак-ищеек, его след уже перестанет пахнуть. Так что можно идти по тайге безбоязно, не забывая обходить вольные поселки, деревни и не вступая в контакт с местным населением.
Впереди он знал, будет речка, на которую его начальство ездило на шашлыки, а за речкой начнется тайга, давно забытая даже охотниками. Вот по такой тайге Ивану предстояло пройти километров 500 до Уральских гор. Дорога его не страшила, все что Ивану было надо он сможет найти или сделать.
Уже далеко за полночь Иван вышел на ту самую речку и удивился ее дикой красоте. Как давно он не видел такой кристально-чистой воды в реке. Недалеко от берега крупненький налим проплыл мимо и спрятался под корягой на дне. Стайка окуней, заинтересовавшись мутью поднятой налимом, подплыла к коряге и застыла в ожидании неизвестно чего. Не смотря на начало лета, вода в реке была ледяная. Иван мог бы смотреть на такое зрелище часами, но недалекий выстрел прервал его восхищение природой. Дальше послышалась целая канонада выстрелов, кто-то развлекался. Иван догадывался кто. Озорная мысль мелькнула в его голове. Путь у Ивана долгий и у пьяного начальства наверняка найдется что-то, полезное и нужное для него в дороге.
На берегу стояли большие палатки, возле костра стояли наспех сколоченные из досок столы с лавками. За столами сидели или спали уткнувшись в тарелки знакомые и незнакомые Ивану по поселку люди. Тут была почти вся местная знать. И менты, и вольные, и такие же, как Иван осужденные, но статусом повыше. Пьянка была в самом разгаре. Вокруг костра по шампурам с шашлыками, перевернутым кастрюлям с холодной закуской и прочими припасами танцевали и мужчины и женщины. Видимо участники танцев хотели показать стриптиз, но перепитие было столь велико, что танцующие остановились с раздеванием где-то на полпути. Трезвых и еще чего-то соображающих, Иван не видел. Он не таясь подошел к палатке где хранились продукты, набрал консервов и пачки с солью в подвернувшуюся офицерскую плащ-палатку как в мешок, заодно взял валявшееся двуствольное ружье с патронташем и охотничьим ножом. Рядом нашел целый ящик с заводскими патронами и положил в свой сверток с десяток коробок. Уходя, прихватил с мангала три шампура с шашлыками, со стола буханку хлеба, армейский котелок с салатом, кружку и бутылку водки. Окружающим было явно не до него и Ивана если кто и видел, то на утро вряд ли вспомнил бы.
На берегу лежала одноместная надувная лодка с веслами и насосом внутри. Иван загрузил в лодку свои вещи залез в нее сам и оттолкнувшись от берега поплыл по течению реки. Вообще-то Ивану надо было на другую сторону реки, и хотя река была шириной метров пятьдесят, течение было быстрое и к другому берегу, он пристал лишь проплыв по течению метров триста.
Свобода.
Свершилась мечта идиота, подумал Иван. Я свободен, хотя с удовольствием бы променял такую свободу на тихую и размеренную жизнь рядом с детьми и любимой женой в своей хрущевке. Судьба всегда дает человеку желаемое, но вывернув все сокровенное наизнанку. Иван вытащил лодку на берег, перевернул ее вверх дном, чтоб подсохла и сел ужинать. Тут его искать не будут, можно отдохнуть и выспаться. Завтра будет тяжелый день, придется привыкать к походным будням.
Утром Иван занялся разбором появившихся у него новых вещей. Котелок маловат. Нож Ивану понравился. Самоделка, но мастер знал, что и для чего сделал.
Иные любители холодного оружия ценят ножи в основном за красоту и твердость закалки. Такие ножи одним своим видом согревают душу диванным героям. К лезвиям таких ножей нельзя даже прикасаться голыми руками. Для охотника-практика нужен нож-работяга. Такой нож должен быть удобен для снятия шкур, резки мяса, колки лучины, строгания древесины, быстрой заточке. Иметь теплую рукоятку, не скользить в руке и иметь упор не позволяющий соскользнуть руке на лезвие. Все это мастер сделавший нож учел.
Ружье пригодится, но он вполне бы пережил и его отсутствие. В патронташе на 24 патрона полный комплект. Есть пули, картечь и дробь. Патроны в коробках только дробовые. Дробь по размеру универсальная и на рябчика, и на глухаря. В лодке лежал мешочек с рыболовными принадлежностями: катушки с разнокалиберной леской и коробочка с крючками. Консервы в сумке были, без этикеток и оказалось, что половина банок гороховое пюре с мясом, а вторая половина сгущенное молоко. Хорошо, что не джем какой-нибудь. Соль нормальная, шампуры для шашлыков тоже пригодятся. Лодка тоже пригодится, впереди рек и озер будет много, но лодку придется дооборудовать и сделать ее полегче для переноски. Надо срезать толстые и тяжелые резиновые крепления для сидения и весел. Весла укоротим и в итоге избавимся от 3-4 кг лишнего веса.
Все вещи уместились в рюкзаке, весу многовато, но своя ноша, как известно не тянет. Иван одел рюкзак, взял в руки ружье и опять пошел на северо-восток. Особых приключений пока не было. Бесконечная тайга и вечная, хлюпающая под ногами, болотистая почва. Погода, зато была прекрасная, солнечно и тепло. Часов до девяти утра, слышался посвист рябчиков и бормотанье тетеревов. Стрелять из ружья дичь то и дело попадающуюся по пути было Ивану не выгодно. Боеприпасы пока пополнить было негде. Да и выстрелы слышны слишком далеко.
Во время путешествий, особенно длительных, нельзя резко менять свой привычный образ жизни. Распорядок дня, количество приемов пищи и сама пища, все должно быть привычным. Иначе гарантирован стресс для организма и вероятны плачевные последствия. Вспомните приход большого праздника. Обильное застолье и неумеренные возлияния, малоподвижность или наоборот сверх лихорадочная суета, сдвиг сроков сна и побудки. Что в итоге? Расстройство желудка, головная боль, необъяснимая усталость и т.д. и т.п. То же и в походе, и в путешествие. Еда в сухомятку, урывками и сама пища, мягко говоря, непривычная и экзотическая, или вообще голодовка. Сон в холоде, не вовремя, урывками или вообще вынужденная бессонница. Ко всему надо быть готовым заранее. Если человек не имеет опыта в охоте, рыбалке, то как он добудет мясо и рыбу в экстремальной ситуации? Но питаться одним мясом и рыбой также нельзя, нужна и растительная пища. Многие знают, что можно есть крапиву и щавель. Увы, многие растения, те же крапива и щавель, слишком богаты не совсем полезными веществами и излишнее потребление этих веществ (или этих растений) не безопасно для здоровья. Видимо поэтому многие растения и (съедобные) животные не стали постоянным блюдом для человека. Многие ,,съедобные'' растения без специальной обработки вообще страшно ядовиты, либо страшны другими не менее опасными последствиями. Проще говоря, нужны специальные познания в ботанике и экстремальной кулинарии. Надо знать, как правильно питаться и правильно голодать, как ходить по тайге и избежать многих неприятностей. Специальных знаний надо иметь много. В противном случае человек начинает доводить себя, своими незнаниями, до крайностей. К примеру, неправильная голодовка доводит человека до дистрофии и слабоумия. Человек, доведенный голодом до слабоумия перестает контролировать (правильно) свои действия и уже сам в дальнейшем обрекает себя на смерть.
Неумение ходить по диким и безлюдным местам удлиняет путь. Для летчиков зимой нет проблем, чтобы узнать, кто прошел по следам на снегу. Звериный след всегда прямой как стрела или в виде очень пологой дуги. Человеческий след всегда в виде синусоиды, то туда, то сюда и это у опытного ходока. Не опытный, при отсутствии ясных ориентиров ходит кругами или непонятными загогулинами, хотя в целом, умудряется придерживаться общего направления. Тут ничего удивительного нет. У человека одна нога всегда чуть длиннее. Оттого и поправки после очевидного ухода в сторону от общего маршрута движения. В безлюдной тайге животные прокладывают удобные для движения человека тропы и зная как этими тропами пользоваться, человек может пройти довольно комфортно и быстро куда угодно. Не зная этого и передвигаясь по чащобе напрямик, как правило, все равно получится и дальше, и дольше, и опасней.
Ближе к вечеру Иван наткнулся на охотничью избушку на берегу крохотной речки и решил в ней заночевать.
Оружие и боеприпасы.
Избушка имела размеры три метра на четыре. Внутри нары, стол у окна, два чурбака вместо табуретов и железная печка. Над нарами полка. Избушка не была разграблена, окна с двойными стеклами, дверь нормально закрывается. В печке и под нарами дрова, есть кой какая посуда. На полке несколько потрепанных книг и журналов. На проволоке над печкой авоська с сухарями.
Иван перекусил холодным горохом с мясом, напился водички из речки и завалился спать. Первый день с непривычки был тяжелым. Проспал ночь без сновидений, проснулся хорошо отдохнувшим. Прислушался, выглянул на улицу, шел дождь и дальнейшее продвижение пока откладывалось. У Ивана была прихваченная заодно с продуктами офицерская плащ-накидка и резиновые сапоги, но ходить собирать воду с кустов и мокнуть под дождем не хотелось. Он никуда не торопился и решил дождаться хорошей погоды в удобной избушке. Опять же Ивану нужно было сделать оружие для стрельбы рябчиков и уток. И перезарядить патроны для ружья.
Начал с патронов. Гладкоствольное охотничье ружье в умелых руках универсальное оружие на все случаи жизни. В патронташе было всего лишь два пулевых патрона. Маловато и для опасных охот патроны снаряжать надо самому. Достал из патронташа дробовые патроны и высыпал из пяти патронов дробь. Из какой-то тряпки вырезал пять квадратных куска ткани. В каждый квадратик насыпал примерно ползаряда дроби, концы тряпиц связал найденной в избушке ниткой. Получились пять шариков с хвостиками. Хвостики по короче обрезал и шарики хвостиками вниз засунул в опустевшие гильзы. Пластмассовые края гильз снова завальцевал. Такой шарик по убойности не хуже разрывной пули и часто эффективней, чем обычная пуля на тех же расстояниях. Обычные ружейные пули можно пристрелять для стандартного ружья максимум на 50-75 метров. Для стрельбы на большие расстояния из обычных гладкостволок нужны особые пули. На полке в избушке лежали старые книги. Одна из книг (Речи Брежнева Л.И.) вряд ли представляла очень большую ценность для владельца избушки и Иван решил пустить эту книгу на производство дальнобойных пуль.
Скатал бумагу, выдранные страницы, в трубочку. Внешний диаметр по дульному отверстию ружья, внутренний миллиметров 7-8, по диаметру нашедшегося карандаша. Клея у Ивана не было, клеил сгущенкой. По внешнему диаметру толстостенной трубы свернул и потом склеил еще одну трубку. В первой трубке обломком найденного полотна вырезал прямые пазы для стабилизирующих крылышек. Теперь одел одну трубку на другую, на клею и получил готовую пулелейку для отливки стреловидных пуль. Вечером высыпал из десятка патронов дробь и отлил десять стреловидных пуль. Пули вставил обратно в гильзы и зацентрировал их кусочками сухого мха сфагнум. Патроны закатал, пули лишь чуть-чуть высовывались из гильз, и можно было на ощупь определить какой патрон. Такой качественно изготовленной и снаряженной пулей можно стрелять на 150 -200 метров. Постоянный ружейный прицел уже недостаточен, нужен более совершенный. Лучше всего подойдет 4-6 кратный оптический или простенький калиматорный прицел, такие прицелы не требует кардинальной переделки всего оружия. У Ивана таких прицелов не было и он решил пристреляться на сотню метров и дальше не стрелять.
На всякий случай нужны были патроны с бесшумными выстрелами для особых операций. Из бумаги склеиваются, одноразовые стволики и вставляются в пустую гильзу. Стволики заряжаются порохом и пулей через дуло. Выстрел происходит через бумажный стволик, и выходящие газы глушатся в большем объеме ружейного ствола. Стрельба из таких патронов возможна лишь на очень коротких расстояниях.
Под нарами Иван нашел ящик с боеприпасами хозяина. В ящике лежали разнокалиберные, латунные, ружейные гильзы, в основном 16 как у ружья Ивана. Пыжерубки, кусок толстого войлока для вырубки пыжей, самодельные приспособления для заряжания патронов. Начатая, килограммовая пачка с черным порохом, граммов сто пятьдесят бездымного пороха ,,Фазан'' в банке, пачка с капсюлями ,,Центробой'' и пол-литровая банка с самодельной дробью.
Иван не любил стрелять птиц дробью. Арбалеты и луки в дождливую погоду могут отказать, опять же Ивану приходилось охотиться с ружьем, и он считал, что стрельба птиц пулей из малокалиберных винтовок, почти не дает подранков. Стрельба дробью гарантирует более пятидесяти процентов напрасно загубленных подранков. Из охотничьих ружей любого калибра можно запросто стрелять малокалиберными пулями. Для этого достаточно иметь особо снаряженные патроны. В сущности это обычный пулевой патрон, но снаряженный крохотной пулей и небольшим зарядом пороха.
Иван решил поменяться с хозяином избушки. Хозяину все заводские дробовые патроны в пачках, а Ивану немного пороха, капсюлей и десяток гильз. Он отсыпал в крохотный пузырек с заворачивающейся крышкой черного пороха. Забрал остатки пороха ,,Фазан'' и сотню капсюлей. В гильзы вставил капсюля, на наковаленки насыпал с десяток крупинок черного пороха, это чтоб бездымный лучше воспламенялся. В гильзу засыпал один грамм ,,Фазана'' и запыжевал двумя войлочными пыжами. Следующий пыж разрезал по диаметру на четыре части и отрезал от каждой части пыжа кусочек войлока, так чтобы снова сложенный пыж имел в центре отверстие для единственной картечины-пули. Из картечных патронов высыпал картечь, и картечины дальше использовал как малокалиберные пули в патронах. Картечные выстрелы по животным Иван тоже не любил.
Одну картечину вставлял в получившееся отверстие и фиксировал пыж с картечиной от случайного выпадения еще одним пыжом. При выстреле пыжи разлетаются, и пуля летит к цели. Сам выстрел получается не особенно громким, но мощности выстрела достаточно, чтоб свалить волка.
За день Иван успел перезарядить патроны для ружья и сделать арбалет. Лук более скорострельное и достаточно мощное оружие, но для лука нужны качественные и сложные в изготовлении стрелы. Для маломощного арбалета, для стрельбы на 20-25 метров и сделанный на скорую руку, вполне достаточно коротких, простеньких стрелок. Недалеко от избушки было озерцо, в котором Иван видел уток-чирков. Он сбегал на озеро и уже через полчаса добыл из арбалета матерого крякаша. Чирки почти совершенно не боятся присутствия человека и отплыли на небольшое расстояние, когда подошел Иван. На Иване была плащ-палатка, и он бесформенной массой присел под деревом.
Чирки успокоившись подплыли бы поближе на выстрел. Но неожиданно прилетели и уселись рядом с Иваном два самца-крякаша и один был тут же пробит стрелой. Второй крякаш моментально улетел, а чирки слегка насторожились, на своей стороне озера и все равно остались. Вечером Иван ужинал запеченной в печке уткой с сухарями.
День шел за днем, без особых приключений вышел на очередную речку. Общее направление течения на юг, значит очередной приток Камы. Вода тоже ледяная. Иван переплыл на лодке на другую сторону и поймал несколько хариусов, надергал на берегу дикого лука и сварил уху.
Иван подумал, что не догадался он взять в палатке у пьяного начальства различных специй. Уха без лаврушки и черного перца не привычна. Однако надо привыкать к такой ухе, да еще и без хлеба. Вот она цена свободе и это еще цветочки. Пока обсасывал рыбьи косточки и запивал ухой, на дерево рядом с гаснущим костром прилетел рябчик и стал ,,ругаться''. Иван не стал стрелять петушка-зазнайку, у Ивана сегодня рыбный день. Рябчик словно почувствовал свою безопасность и пробыл рядом с лагерем Ивана до вечера.
Уже несколько раз Ивану приходилось обходить поселки и прятаться от случайно встреченных людей. Впереди был поселок, Иван поднялся на ближайшую возвышенность и пытался определить лучший вариант незаметного его обхода. Поселок состоял из отдельно стоящих домов. От дома до дома метров двести, все между домами заросло лесом и там же между домами, сараи, огородики и собаки. Возле каждого дома целая стая. Деревянные дома громадные, двух и трех этажные, в комнатах наверно в футбол можно играть. Незаметный проход через поселок невозможен, собаки его выдадут, обходить поселок тоже как и где неизвестно. Хоть языка бери, чтоб выяснить обстановку. Иван не забывал, что он для всех нормальных людей враг, но они-то ему не враги и он сам не на вражеской территории. Самым лучшим вариантом было отойти назад и по тайге обойти поселок. Он так и попробовал сделать. Правда, для этого сначала пришлось до вечера просидеть на дереве.
Во время отхода от поселка Иван наткнулся на сборное стадо из коров, овец и коз. Стадо было без пастуха, так как коровы с комолым быком во главе сами могли себя защитить от диких зверей и чужих людей. Ивану повезло, коровы загнали его на довольно густую и раскидистою сосну стоящую посередине довольно большого открытого пространства. На дереве его не могли увидеть случайные свидетели. Ближе к вечеру коровы сняли осаду, и ушли в поселок. Уже собираясь слезть с дерева, Иван заметил вышедших из тайги и идущих по направлению к его дереву двух человек.
                Пришельцы.
Иван шел по краям, где никого не удивляет человек с ружьем. Не важно, что охотничий сезон еще не начался или наоборот давно кончился. А вот чужих людей тут вычисляют сразу. Чужие здесь не ходят и все друг друга знают. Эти двое шли напрямую к дереву. Иван затаился в ветвях дерева. Рюкзак, ружье и арбалет он несмотря на ,,некоторую спешку, когда залезал'' поднял на дерево. Сейчас он зарядил ружье малокалиберными патронами с картечью и ждал приближения неизвестных. Неизвестные, видимо, видели как Иван залезал на дерево и поняли, что Иван тут чужой. Но они и сами не могли быть местными жителями. Местные уже бы вызвали половину мужиков из поселка и зная норов коров не стали бы в тайге столько времени кормить комаров, дожидаясь когда уйдут коровы. Когда неизвестные подошли ближе, Иван увидел зыковскую униформу. Это были такие же беглецы, как и он, только более опасные. Местные края с царских времен были местами ссылок и каторги. В советские времена для исправления уголовников и инакомыслящих здесь лагерей понастроили еще больше. Эти тоже откуда-то сбежали. Иван для пришельцев был хорошей добычей, они не знали, что Иван такой же беглый и надеялись, что Иван стрелять не будет и добровольно отдаст свое ружье и вещи.
Сдавать этих типчиков в милицию, в планы Ивана не входило. Ружей у подходивших не было, зато были топоры сучкорубы, с длинной ручкой. Подойдя к дереву, они приказным голосом велели Иванову слезать. По голодному блеску глаз, распухшим от комаров лицам и запекшимся губам было видно, что оба настолько изголодались, наплутались по тайге и настрадались, что у обоих, крыша уже уехала, оба доведены до последней степени нервного истощения и не побрезгуют ничем, чтоб набить желудок, хоть какой-то пищей, даже человеческим мясом. Если у подошедших появится возможность убить Ивана, а также любого встречного (на мясо), то убьют не задумываясь. У Ивана мелькнула мысль скинуть им пару банок с горохом и оба пришельца через полчаса сами загнутся от заворота кишок, но посчитал этот способ убийства слишком жестоким. Оба пришельца уже не жильцы, так и так умрут когда найдут еду. Сами пришельцы уже не способны здраво рассуждать и самостоятельно выйти из голодовки. Этих бедолаг можно было бы спасти, связав и подкармливая постепенно. Кто только этим будет заниматься? Если Иван сам не убьет пришельцев и они как-то смогут уйти от него, то пришельцы еще успеют убить кого-то из поселка. Местные мужички не дадут пришельцам уйти далеко и умереть своей смертью, заодно выловят до кучи и самого Ивана.
Иван двумя выстрелами прикончил обоих пришельцев. Вряд ли кто в поселке обратил внимание на негромкие выстрелы. К выстрелам в этих краях привыкли.

Туристы.
Была середина лета и встреча с многочисленными туристами была вполне естественной. Через туристов Иван мог определить свое место расположения. Он туристов не опасался, туристы не спрашивали документов. Одет он был в обычную одежду Российского гражданина, ружья в этих местах у туристов тоже были не редкостью. Часто Иван ночевал рядом с туристами или сопровождал группы, если шли по одному маршруту, помогал им чем мог и учился.
Каждая группа путешествовала с какой-то определенной целью. Одни, например, искали и изучали минералы и полезные ископаемые. Другие изучали флору и фауну, третьи искали чудеса и мистику. И все это у туристов было вполне серьезно, обосновано и каждая группа в принципе находила, чего хотела. Иван узнавал много нового для себя.
Если бы Иван сохранил все, что нашел сам или ему помогли найти и показали добровольные помощники, то он бы уже не смог бы сдвинуть свой багаж. Иван и подумать не мог насколько много интересного вокруг и валяется под ногами. С иными находками Ивану расставаться не хотелось. Громадные друзы горного хрусталя, древние окаменелости, вкрапление драгоценных металлов в кусочках кварца и других породах, полудрагоценные и драгоценные камни. Рога современных животных и кости вымерших. Опять же общение с увлеченными людьми Ивану всегда нравилось. Во время следствия и на поселении интересные люди тоже встречались, но в основном разговоры касались однообразных воспоминаний о прошлых выпивках.
Как-то Иван встретил небольшую группу туристов. Туристы разбили лагерь на берегу реки и пригласили проходившего мимо Ивана к себе на обед. Иван в ответ подарил туристам подстреленного тетерева и показал, как лучше ловить крупного хариуса. Погода была дождливая, Иван и туристы в ожидании хорошей погоды не торопились продолжать свой путь. В итоге Иван прожил рядом с этими туристами три дня. С туристами были два десятилетних мальчика. Им уже откровенно надоело путешествие и Иван показал мальчикам как сделать из бумаги и черного пороха крохотные ракеты. Самостоятельное изготовление и запуск ракет увлекло мальчиков и они с удовольствием клеили корпуса, прессовали пороховые шашки для ракетных двигателей и изготовляли стопины. Черный порох для двигателей и стопинов, был у Ивана. Все остальное, бумага, водостойкий клей и нитки нашлись у туристов. Ракеты получились как настоящие, правда, каждая размером меньше мизинца. И главное летали хорошо. Последнюю запустить не удалось из-за начавшегося сильного дождя. Иван положил последнюю ракету в пустую ружейную гильзу в патронташ. Родители мальчиков были самые довольные затеей Ивана.
Иван со своими мальчишками (детьми) мастерил и не такие игрушки. Он знал, что рано или поздно любой мальчик захочет самостоятельно изготовить что-то стреляющее и почти настоящее. Но кроме желания для любителей подобных небезопасных затей нужны еще и знания. Сколько мужчин после одной такой неудачной затеи ходят потом всю свою жизнь без пальцев, глаза, уха... Иван слышал даже об одном президенте страны, что потерял в молодости палец играя с самодельной бабахолкой. В игровой форме можно детям многое рассказать и показать. Научить безопасным приемам. Дети намного быстрее взрослых доходят до секретов и самой сути. Иван показывал своим сыновьям как из газеты (на эпоксидке) склеить мини миномет, реактивное ружье, ракеты для самодельной ,,Катюши''. Потом они (под его контролем) ходили и испытывали где-то на пустырях это оружие. Иван водил их по тирам и музеям, давал по возможности поиграть или подержать в руках настоящее оружие. К десяти годам его пацаны огнестрельное оружие знали лучше рядового офицера и уже запросто отличали полицейский ,,Вальтер'' от советского ,,ПМа'' или ,,ТТ'' от ,,Кольта'' по внешнему виду и мелким деталям. Могли зарядить и подготовить к бою любое современное или старинное огнестрельное оружие даже с закрытыми глазами, на ощупь. Самое главное его дети поняли, что оружие это не какой-то символ неограниченной власти или всесильности, а всего-то обычный инструмент в руках мастера. И своим детям они покажут как запустить ракету, разобрать и собрать ,,МП-39 или М-16'' и расскажут, что Человек силен умом и знаниями, а не ржавым самопалом запрятанным на чердаке.
Утром погода исправилась, Иван подарил свой арбалет мальчикам, распрощался с туристами и ушел в верх по реке. Про оставшуюся ракету Иван вспомнил только к вечеру и решил оставить ее на память.
Были и нехорошие встречи. Вдали от населенных пунктов встречались любители легкой наживы, браконьеры, черные старатели и откровенные отморозки вырвавшиеся на лоно дикой природы. Современные, мощные лодочные моторы позволяли таким любителям природы забираться далеко от населенных пунктов. В изрядном подпитии или предвкушая безнаказанность эти ублюдки часто ведут себя не по джентельменски. Иван обычно уклонялся от контактов с такими лесовиками и пытался по возможности обходить их стоянки стороной.
Случайные встречи.
Так уж подучилось, что Ивану пришлось на своем пути подниматься по берегам к истокам нескольких речек. Туристы наоборот, добравшись кратчайшим путем до истоков рек спускались на своих плавсредствах ему навстречу, вниз по рекам. Встречи получались короткими, что вполне устраивало Ивана.
Реки на своем пути иногда выписывают такие кренделя, что если не увидишь, не поверишь. Умение пользоваться звериными тропами позволяет избегать длительного пути по всем поворотам. Иван, срезая поворот, внезапно встретился с двумя молодыми мужчинами на берегу. Одного взгляда было достаточно, чтоб определить, что встреча с этими людьми может быть с осложнениями. У одного был карабин, оба с охотничьими ножами на поясе и у обоих загорелся волчий огонек в глазах при виде одинокого, пожилого человека. Иван должен был пройти мимо мужчин и видел, как мужчины переглянулись и один снял с плеча карабин. Подойдя, Иван поздоровался и вместо приветствия один (с карабином) предложил ему отдать ружье, второй стал заходить к нему за спину. Иван не был уверен до конца, кто перед ним и ему, в сущности, было все равно, милиционеры, егеря или грабители. Он не торопясь снял с плеча ружье и прикладом выбил карабин из рук первого, одновременным ударом ногой под его коленку повалил его. Наступив ногой пытающемуся подняться на задницу, припечатал его к земле и заодно перескочил к карабину. Второй опешил от такой прыти, нагруженного не маленьким рюкзачком старичка и уже вынув из ножен нож, стоял в нерешительности. Сдвинуть кнопочку предохранителя на своем ружье было секундным делом, Иван отшвырнул ногой карабин в воду и спокойно спросил: ,,Чего надо?'' По ответу понял, что ничего хорошего ему не обещают. Тогда он предложил обоим искупаться в реке и прямо в одежде. Течение в одно мгновение оттащило обоих вниз по реке и пока мужчины выбирались на берег Иван ,,растворился'' в тайге.
Пройдя не больше километра и по пути срезав еще один поворот реки, Ивану суждено было встретиться еще с одним человеком. Этот мужчина был явно пенсионного возраста, и он на берегу устанавливал палатку. Рядом горел костер и кипятилась вода в котелке. Иван догадывался, что встреченные им только что отморозки лично его преследовать не будут, но как бы они не добрались и не отыгрались бы на этом человеке. Иван подошел к костру, поздоровался с хозяином и спросил разрешения провести ночь рядом. Пожилой мужчина был даже рад такому соседству и тут же пожаловался на других соседей расположившихся лагерем чуть ниже по реке. Как понял Иван, соседей было пятеро и с двоими из них, он только что повстречался. Эти пятеро на своем катере проезжали утром мимо, видимо ставили где-то выше по реке сети. На обратном пути подъехали, не обращая внимания на протесты хозяина, перерыли его вещи и забрали весь хлеб, чай и фляжку со спиртом. Хотели забрать его надувную лодку, но он им не дал. Мужчина был учителем и преподавал в школе химию и биологию. На своих грабителей он уже махнул рукой, через несколько дней рассчитывал быть дома и без хлеба обойдется.
Иван не стал рассказывать про свою встречу с грабителями учителя, не хотел его расстраивать. Если грабители поставили где-то выше по реке сети, то утром они снова должны были проехать мимо для проверки сетей. Иван решил побыть рядом со старым учителем до полного выяснения обстановки.
Расстояние до лагеря грабителей было небольшим и иногда, был хорошо слышен звук мотора катера. Судя по звукам мотора, соседи уплыли вниз по реке еще рано утром. Он ждал до обеда проезда грабителей, но те не проезжали. Иван решил, что грабители никаких сетей выше по реке не ставили и всей компанией уехали вниз по реке. Старый учитель, как догадался Иван, тоже прислушивался к звукам мотора соседей и анализировал ситуацию. Иван с учителем только что сели обедать и вдруг по какой-то внезапной нервозности учителя Иван понял, что ему (Ивану) пора уходить. Еще пять минут назад для учителя не было лучше и надежней товарища, чем Иван и вдруг все их отношения переменились. Старый учитель интуитивно искал защиты у Ивана, но когда опасность миновала вдруг понял, что Ивана он в сущности своей не знает и соседство с совершенно незнакомым человеком стало тяготить. Иван понял перемену в настроении старика и постарался побыстрее собраться и уйти. Старик, тоже не дожидаясь ухода Ивана, занялся сборами в дорогу.
Перестрелка.
Иван попрощался со старым учителем и отправился по тропинке вверх по реке. Лет десять назад на этом месте ураган повалил деревья и звериная тропа огибая заросшие густым кустарником вывороченные с корнем деревья была такой же петлявой как и река, только в миниатюре. По прямой выход к берегу реки на следующем изгибе был метров 250-300, по изгибам тропы не меньше километра, а по реке вероятно все десять. Иван уже выходил к следующему изгибу реки и видел сквозь ветки кустарника, как по реке спускаются на байдарках еще одна группа туристов, вдруг услышал звуки мотора катера грабителей. Иван сбросил свой рюкзак в ближайшие кусты и побежал на всякий случай обратно к лагерю старика. На бегу зарядил ружье, дальнобойными пулями и уже подбегая к лагерю, услышал выстрел. Выскочив из кустов и еще не добежав до лагеря метров семьдесят, увидел бьющегося на земле, в агонии старика и прицеливающегося в него одного из отморозков. Рядом дико хохотал другой и показывая рукой на мучения старика кричал: ,,Гляньте як он ножками дрыгает.'' Видимо грабители решили забрать у старика его имущество и пристрелить его напоследок, чтобы избавиться от свидетеля. Все отморозки были вооружены карабинами или ружьями. Иван выстрелил в того, что прицеливался в старика. Выстрелы обоих прозвучали одновременно.
Иван не первый раз участвовал в перестрелках и уже потом, оценивая и рассматривая возникшую ситуацию со всех сторон, удивлялся своему хладнокровию и четкости в действиях. Для него в такие мгновения время вдруг замедлялось, и Иван умудрялся одновременно делать сразу несколько дел. Он оценивал степень непосредственной угрозы каждого противника, осматривал вокруг себя местность, стрелял и вроде как со стороны наблюдал и управлял всем боем. Вот и сейчас он видел как пуля отморозка разбила череп старику, а его пуля разбила позвоночник самому стрелку и осколками его костей разбило ему сердце. Вторая пуля Ивана прошла в сантиметре от головы второго отморозка и перелетев реку попала в ствол дерева. Отморозок как в замедленном кино, падал на землю пытаясь укрыться от пуль Ивана. Остальные грабители выскакивали из катера и готовили оружие к бою. Иван применил тактику проверенную тысячелетиями, бросился бежать назад по тропе. На ходу перезарядил ружье бесшумными патронами и завернув за очередной изгиб тропинки спрятался за ближайшим выворотнем. Грабители всей четверкой пробежали мимо. Иван двумя выстрелами свалил двух последних, и пока передние не поняли, что к чему, пытался перезарядить свое ружье обычными пулями. Один пулевой патрон, будто сам заскочил в патронник, второй оказался раздутым и Иван не стал возиться с ним, выронил патрон, закрыл ружье и выстрелил в набегающего на него грабителя. Сам, спасаясь от выстрела последнего грабителя, упал под выворотень. И опять он будто со стороны увидел, что последний грабитель не торопясь стал подходить к выворотню, дожидаясь появления Ивана. Иван уже перезарядил свое ружье, но высовываться, значит подставить себя под пулю и прятаться тоже уже бесполезно. Бой уже подходил к концу, но кто выиграет? Вдруг Иван вспомнил о не использованной ракете в патронташе. Вынул гильзу, чиркнул зажигалкой по высунувшемуся из гильзы стопину ракеты и вместе с гильзой кинул в ноги противнику. Тот, увидев непонятный предмет с горящим фитилем, попытался укрыться за ближайшим деревом, но не успел. Две разрывные пули, почти одновременно, отправили его в небытие. Иван стоял за выворотнем и прислушивался. Бой закончился, старика уже не спасти. Через несколько минут группа туристов сплавщиков будет на месте боя, и увидят трупы. Ивану фигурировать в качестве свидетеля и тем более участника, ну никак ни хотелось и он снова пошел по извилистой тропе вверх по реке.
Урал.
Дальше путь Ивана шел по гребню Уральских гор на север. По горам шла не видимая граница, Иван не помнил какие области стыкуются на вершине главного горного хребта Урала на его пути. Какая разница, на стыке любых областей населенные пункты и встречи с представителями местного населения всегда очень редки, тоже самое и на Урале.
Из окон поезда, куда бы вы ни поехали, Уральских гор не видно. Переезжая Урал на машине можно увидеть отдельные, невысокие горы. Чтоб увидеть Урал во всей красе его надо исходить пешком. Вот тогда можно полюбоваться и отвесными кручами, и бездонными пропастями, и величественными вершинами. А также всеми другими красотами, присущими для настоящих гор. Густые леса на склонах, красивейшие речушки в распадках и самая сладкая вода. Практически все реки Урала текущие на восток золотоносные и вода в этих реках, ручьях и ключиках по качеству не хуже святой. Золото, серебро и платина, растворенные в воде делают воду в большинстве водоемов целебной. В горах рай для любителей геологии. Богатый животный и растительный мир. Прекрасная охота и рыбалка.
Чем дальше на север пробирался Иван, тем выше были горы, более дикой и первозданной становилась местность. Тем реже встречались туристы. На восточном склоне приполярного Урала одна встреченная группа искала следы обитания снежного человека. Ивану пора было спускаться с гор в сторону Западносибирской низменности, но он целую неделю помогал этим криптозоологам, толи обычным туристам, толи ученым. Иван сам убедился, что поиски прошли не впустую. Следы снежного человека нашлись. Отпечатки гигантских ступней, волосы и прочее. Как объяснили ему, все это находили и представляли на суд ученых и раньше, но каждый раз находились отговорки и противники любых, самых веских доказательств. Группа туристов заканчивала свою работу. У одних заканчивались отпуска, других ждала учеба. Иван решил продолжить исследования самостоятельно, сам-то он никуда не торопился. Туристы оставили ему остатки своих продуктов и боеприпасов. Подарили старую палатку, лишнюю посуду, одежду и спальный мешок. Топоры, лопаты, пилы. Оставили комплект карт Урала и части Западносибирской низменности. В общем, оставили все, что не жалко или не хотелось тащить обратно. Сами ушли на запад, к железной дороге Воркута-Москва.
Зимовка.
Был конец августа, грех отказываться от такого нужного для Ивана богатства перед надвигавшейся зимой. Иван рассчитывал зазимовать где-то между Обью и Енисеем, судьба распорядилась иначе. Может и к лучшему. Места вокруг были неплохие, рядом протекала речка, безымянный приток Хулги. В речке было много рыбы. Вокруг леса, полные зверья и птицы. Самое главное он сам и ушедшие туристы хорошо обследовали этот район и в своих вылазках и обходах не встретили поблизости ни одной охотничьей избушки. Следовательно, зимой на этой территории у Ивана не будет конфликтов с охотниками промысловиками. С другой стороны если что случится, то никто не поможет.
Весь конец августа и начало сентября Иван строил землянку. Получилось неплохо. Боковые и задняя стенки врыты в склон горы, а передняя стенка бревенчатая. Стены землянки обшиты тонкими бревнами, крыша в два наката с земляной засыпкой. Русская печка, стол у окна в передней стенке, небольшая кладовка вырытая в склоне горы. Единственное окно сделал узким, высотой в одно бревно. Чтоб не пролез какой-нибудь любопытный медведь. Вместо стекол, полиэтиленовая пленка в три слоя. Полиэтиленовой пленки туристы оставили много. Потом соорудил два чума из жердей и покрыл конические остовы пластами дерна в два слоя. Один слой травой внутрь, другой слой травой наружу. В одном чуме у Ивана была мастерская, в другом была коптильня для рыбы и мяса.
Еще в армии Ивана направили на специальные курсы, так сказать, по повышению квалификации. Обучались там вместе с ним и такие же как он солдаты срочники и зрелые дядьки. Один даже с капитанскими погонами. После обучения рядовым обещали офицерские звания и престижную службу. Кормили как на убой, на пьянки, девок в ночной казарме и самоволки не обращали внимания. Во время учебы Иван понял, что учиться воинскому искусству придется самостоятельно еще очень долго. Там же ему очень популярно объяснили, что он всю свою жизнь будет под соответствующем контролем и обязан подчиняться особым приказам. Паролем будет комбинация из трех цифр. Офицерских званий не дали и через полгода, год дополнительной службы, всех кто учился вместе с Иваном, постепенно и под разными предлогами уволили, точнее с треском выгнали из армии. Курсы, видимо, были экспериментальные. На курсах научили думать, однако думать в любой армии мира не положено. Любой солдат должен быть винтиком и болтиком в военном механизме, а тут отдельный воин сам по себе армия, штаб, ВПК и все в одном лице.
Но про таких не забыли и на гражданке, в военкомат по пустякам как других, зря не таскали. А когда все же проводили массовые сборы, то внимательно посмотрев на папку с его личным делом, Ивана тут же отправляли восвояси.
Через пару лет после армии (когда он был еще не женат) Иван самостоятельно поступил и закончил курсы радистов и его тут же в приказном порядке направили поработать на глубокотаежной метеостанции. В сущности это было продолжение его воинского обучения по выживанию, изучению основ совместимости по работе в небольшом коллективе и закреплению полученных знаний по радиоподготовке. Вместо положенных шести месяцев, Иван проработал на метеостанции полтора года. Начальство не противилось и устроило Ивану на этой же метеостанции полугодовое испытание одиночеством. Иван многому научился за время работы на метеостанции. Когда начальник метеостанции намекнул Ивану на заслуженный ему отпуск с последующим увольнением и показал журнал приказов где следующим номером была искомая комбинация цифр, то Иван понял, это приказ и поехал с метеостанции домой. Многие годы Иван не получал никаких приказов, в стране начался бедлам, все вдруг перевернулось, все изменилось. Иван по возрасту был снят с воинского учета и посчитал, что про таких как он уже давным-давно забыли.

Самолет.
Первые заморозки были уже в начале августа, к концу постройки землянки утренние заморозки уже стали постоянным явлением. По утрам Ивана будил призывный свист многочисленных в этих местах рябчиков. Глухарей, тетеревов, рябчиков и куропаток в окрестных лесах встречалось много. Иван плел из ивовой лозы или выкапывал в земле ловчие ступы и ловил птицу про запас. Ловчая ступа это корзина или яма в виде конуса, острием вниз. Широкую горловину прикрывает круглая дверца (вроде плетеного дна корзины), подвешенная за середину. На этой же дверце подвешена приманка, гроздь ягод. Плетеную ступу можно крепить высоко на дереве или ставить на земле в нужном месте. Птица подходит (подлетает) к приманке и наступив на ложное дно, дверцу, проваливается в яму. Примерно такие же ловушки Иван применял и для уток. Для уток приманки не требовалось, утка сама залезала на такую корзину, чтоб подсушить крылья. Следующие утки, слыша крик плененной подруги и пытаясь помочь, сами лезли в корзину. Заготавливал также рыбу и растительные припасы.
В конце сентября ожидал начало зимы. Так и вышло. Снег выпал, морозы ударили. Навалилась на тайгу вселенская тишина. На второй или третий день после начала зимы Иван услышал шум моторов самолета и вышел посмотреть. Низко над тайгой летел АН-2 в сторону землянки Ивана. Прятаться было бессмысленно. С самолета сбросили Ивану вымпел (крохотный контейнер с длинной красной лентой) и на втором круге сбросили мешок на грузовом парашюте. Самолетик помахал на прощанье крылышками и улетел. В контейнере вымпела была записка: ,,Принимай Ваня подарок '' и вместо подписи три заветных цифры.
Здравствуйте, приплыли или содержимое мешка.
Иван пошел смотреть на подарок в мешке. Мешок был огромный и Иван на санках, найденных тоже в мешке, по частям перетаскивал содержимое мешка в свою землянку, удивляясь новым находкам. Первое, что он нашел в мешке, была небольшая посылка именно ему от его жены. В посылке письмо, за длинной вереницей и на нескольких страницах, милых каракулей вырисовывалось два слова: ,,Люблю и жду''. В самой посылке шерстяные носки, варежки и шмат самодельного сала.
Рядом с посылкой Иван нашел пакет, с сургучными печатями отложил его на время в сторонку и стал разбирать вещи из мешка. Еще только начав разбирать мешок, Иван нашел два автомата. Обычный АКМ калибра 7,62, с подствольным гранатометом, и АКСУ со складным прикладом, укороченный калибра 5,45. К каждому по цинку патронов и десяток гранат для подствольника. Специальный бесшумный пистолет с патронами и два охотничьих ножа. Десять ручных гранат разного назначения. Был также комплект армейского обмундирования на лето и зиму со сменой нижнего белья и аптечка. Обувь, головные уборы, продукты и специи, всевозможные фонари, бинокли, компасы, какие-то непонятные приборы и фотоаппараты. Большой ящик со специальными батарейками. В батарейку достаточно было накапать немного воды и она начинает работать. Но больше всего Ивана удивил легководолазный набор для пловца подводника. Помимо навороченного, сухого гидрокостюма, масок, трубок, грузов, комплекта шерстяного белья и ласт, в мешке еще нашлись четырехствольный, подводный пистолет с несколькими коробками специальных патронов и два специальных, подводных ножа. Были в мешке еще громадный пакет с обычными презервативами (интересно для чего?) и шесть штук складных, миниатюрных, одноразовых гранатометов. Там же были две пары охотничьих лыж. Веревки, крючья, карабины и прочее альпинистское снаряжение. Кое какой слесарно-столярный инструмент, литература, технические паспорта, наставления, блокноты, карандаши и ручки. И еще много других нужных и не очень, вещей.
Иван перетащил содержимое мешка, сам мешок и парашют в землянку и с юмором подумал, что теперь он одет, обут, вооружен до зубов, готов к плаванию в водопадах и колодцах на лыжах, защищен от венерических заболеваний.
Приказ в пакете.
В землянке от принесенных вещей стало тесновато. Иван зажег фонарь-светильник из мешка и раздумывал, читать конверт с печатями сразу или оставит на потом. Решил почитать сразу. В пакете было несколько конвертов надписи показывали, какой конверт открыть в первую очередь, какой следующим. Из содержания первого конверта Иван узнал, что среди его вещей есть видео-передатчик, он же ноутбук, снабженный и сканером, и принтером. Этот аппарат необходимо настроить и тут же выйти на связь.
Иван имел небольшой опыт работы с компьютером и особых хлопот настройка ноутбука не доставила. Его изображение уходило в неизвестность, сам же он видел только заставку. Ему предложили исследовать пещерный комплекс. Вход в эти пещеры, примерно в двух километрах от его землянки.
Вопросы, почему именно он должен заняться этим неизвестным для него делом и как так получилось, что он (Иван) вдруг оказался в нужном месте и в нужный час, Иван не стал. Вряд ли ему ответили бы правдиво. Видно его начальство тоже закончило какие-то экспериментальные курсы, но потом эти курсанты все же получили офицерские звания и престижную работу.
Первоначально Иван должен обследовать проходы примерно на 300 метров в глубь расставляя через каждые пятьдесят шагов и возле входов в новые боковые коридоры датчики движения. По возможности фотографировать или каким-то другим способом фиксировать все интересное и примечательное. Дальше не заходить, без особой нужды не рисковать и в пещерах он должен быть постоянно вооруженным (и на суше, и под водой) ножом, личным стрелковым оружием, гранатами и хотя бы одним гранатометом. Иван понял, что этот пункт приказа лучше не обсуждать и видно только поэтому он тут. Присланный подводный комплект предназначен для исследования участков пещеры затопленных водой. Обращать внимание на любые необычные явления, включая такие мелочи, как предчувствие, страх или просто откровенное нежелание сделать то-то и так-то. Иван обязан вести дневник и выходить на связь два раза в сутки в строго отведенное время. Записывать и докладывать в мельчайших подробностях о проведенной работе.
Охота.
Иван просыпался рано и еще затемно вышел на связь, сообщить о готовности к выходу. Вместо первого выхода к пещере ему предложили поохотиться. На его комп скинули картинку его района видную из космоса со спутника. Примерно в километре от его землянки паслось небольшое стадо северных оленей, вот на этих оленей и надо было организовать охоту. На картинке было хорошо видно откуда лучше подойти и сделать верный выстрел. Учитывался даже ветер и все это было зафиксировано (сфотографировано) в ночной темноте.
Иван взял АКМ, санки и пошел в нужном направлении на встречу с оленями. Санки были достаточно просторные, легки на ходу, имели широкие полозья и их можно при необходимости складывать в компактный пакет. Горизонт лишь начал светлеть, а Иван уже подходил к месту встречи с оленями. Осталось только подняться в гору, когда Иван услышал удары рогов. Начало октября, это время гона северных оленей. Иван оставил санки внизу, сам осторожно поднимался по крутому склону. На верху невысокой горы было обширное плато и стадо оленей паслось недалеко от склона, по которому поднялся Иван. Два красавца самца выясняли отношения, самки рядом безразлично копытили снег и время от времени оглядывали окрестность. Иван двумя выстрелами подстрелил двух молодых самок. Все стадо в одно мгновенье умчалось за противоположный склон. Самцы, оба с громадными рогами, убегали плечо к плечу. Иван всегда удивлялся очень большому размеру рогов у некоторых самцов, в общем-то небольшого по размеру, северного оленя. Но ему не нужны были трофейные рога, ему нужно было оленье мясо, а у молодых самок мясо вкусней.
Иван подтащил туши оленей к склону и скинул туши вниз. Дальше надо было спуститься к тушам, снять шкуры, что-то выбросить, мясо и ливер разобрать на удобные для переноски куски. Все делается одним ножом, без топора и так чисто, чтоб ни одного волоска со шкуры не попало на мясо. Вот тут и проявляется качество охотничьего ножа. Чем удобней нож, тем быстрей будет проведена разделка тушь, на ветру и на морозе.
Пока разделывал туши, недалеко от него пролетели два МИ-8. Военные машины, с кассетами для ракет и с пулеметами летели низко над землей. Оба вертолета перелетев землянку Ивана и пролетев еще километров пять видно тоже занимались охотой. Была слышна далекая стрельба с вертолетов. Ивану было интересно посмотреть на чужую охоту и с этой высоты, ему была видна вся охота вертолетов с подробностями. Один вертолет после усиленной стрельбы присел на землю. Видимо с земли что-то забрали и тут же улетели в неизвестном направлении.
Все мясо Иван нагрузил на санки. Обратная дорога почти все время шла под горку и Иван решил, что вытянет весь свой груз. С обеда подул крепкий ветерок, началась поземка, день из-за разделки мяса был занят до вечера.
Пещера.
Утром на связи, Ивану посоветовали не работать в пещере более трех часов, не оставлять там свои вещи и уж тем более не ночевать там. Иван догадывался, что советы это те же приказы и на первый раз решил провести разведку налегке, не беря много оборудования. Вообще-то с заданием он думал справиться за несколько дней.
Дойдя до пещеры, он увидел засыпанные поземкой следы, предположительно человеческие. Две цепочки следов, видимо вчерашних. По следам, засыпанным снегом, невозможно было определить, куда они шли. Иван выдвинул четыре варианта:
-Оба следа идут внутрь пещеры.
-Оба идут из пещеры.
-Зашел и вышел один.
-Или наоборот, вышел и снова зашел.
Иван сделал несколько фото следов с разных сторон, сфотографировал следы на переходе со снега на песок в пещере. В пещере следы терялись, хотя было видно, что земля в пещере натоптана. Удивляться нечему, натаптывали тысячелетиями и следы оставались без изменения многие годы.
И вдруг у Ивана появилась нехорошая мысль:,, А не специально ли его отправили на охоту, чтоб скрыть от него эти следы?'' Следы сохранились только на небольшом участке возле пещеры, дальше на склоне следы заметены полностью, внутри пещеры тоже пропадают. Если бы не обрывистый склон возле пещеры, следов бы после такой поземки вообще бы не осталось. Думай не думай, Ивана специально на смерть не отправляют, пока нет смысла. Если что и скрывают, на то видать есть шибко уважительная причина. Недаром же советуют не расставаться с оружием и не задерживаться возле пещеры.
Иван подготовил к бою и автомат, и пистолет, проверил свою тяжелую артиллерию и пошел вглубь пещеры. Шел по коридору и через пятьдесят шагов воткнул в землю первый датчик. Датчик выглядел как крупная фасолинка на трех сантиметровом штырьке. Проводишь по датчику специальным магнитным ключиком, загорается крохотная лампочка на пять секунд. Значит датчик включен и начал свою работу. На специальном приборе-сканере появляется точка фиксирующая передвижение самого Ивана, удаляющегося от датчика или наоборот. Еще пятьдесят шагов и установлен новый датчик. У Ивана один фонарик светит на лбу, другой закреплен на стволе автомата. Есть в кармане еще и третий, запасной. Свет фонарей неплохо освещает коридор и все равно как-то не уютно или не привычно. Появился еще один боковой ход, поставил возле входа датчик. Датчики регистрировали массу свыше одного килограмма на дальности около пятидесяти метров.
Решил передохнуть и в тишине услышал неясный шум. Может далекий обвал, может глюки (слуховые галлюцинации). Шум прекратился и в тишине Иван услышал капанье воды. В пещере было сухо и тепло, на сканере влажность 43 процента, температура плюс шесть по Цельсию.
В землянке уже наверно холодрыга, да еще топать к ней по снегу, по морозу. Ладно пошли дальше. Тридцать два шага, боковой вход, ставим датчик и идем дальше. Двадцать сколько, сбился, ладно ставим датчик возле вон того лаза-шкуродера и вперед.
Незаметно для себя Иван стал думать вслух, когда заметил, замолчал и прислушался. Где-то капала вода, по сканеру он прошел около ста пятидесяти метров и сегодня на этом надо заканчивать. На сканере светились точки выставленных датчиков. На датчике в одном боковом коридоре появилась движущая масса, чуть больше 1,5 кг. Скоро пропала, ушла в глубь бокового коридора. ,,Какой-то зверек, ничего особенного, только чего ему тут надо,'' подумал Иван и усмехнулся ,, У вороны еще спроси, чего по тайге летает, надо значит и летает.''
Возле входа в пещеру Ивану надо было установить и замаскировать еще два прибора. Он без приключений добрался до выхода из пещеры и установив приборы пошел к своей землянке. Недалеко от входа в пещеру Иван вспугнул большое стадо северных оленей. Стадо было намного больше, чем вчерашнее и Ивану пришлось какое-то время постоять, пропуская пробегающих мимо него оленей. Мясом Иван запасся на всю зиму и на оленей смотрел без всякого охотничьего азарта. Он все больше утверждался во мнении, что его вчера не пустили в пещеру из-за следов у входа. Посмотрим, что скажут вечером на связи.
Вечер.
Придя в землянку, Иван растопил печку, нажарил мяса и разбавил водой немного спирта. С продуктами в мешке была десятилитровая канистра со спиртом. Спирт был очень хорошего качества и почти не имел вкуса. В продуктах были натуральные фруктовые и ягодные концентраты. Иван достал пакетик ананасового концентрата и добавил чуток, для вкуса в раствор спирта. Подумал, что русский мужик на севере только и делает как запивает мясо северного оленя ананасовой водкой.
Вообще-то к спиртному Иван относился безразлично. Под свежую оленинку мог бы выпить и вчера. И позавчера, узнав о всепрощении и получив послание из дома и спиртное. Он всегда завидовал алкашам, с легкостью транжирящих свое и чужое время. У Ивана всю жизнь не хватало времени на пьянки, точнее говоря, ему всегда было жалко тратить время на пьянки. Выпить в меру и по поводу не грех, но потом затуманенная хмелем голова еще несколько часов не может работать на полную мощность и вот это уже Ивану совсем не нравилось. Голова должна работать всегда.
На связи вечером Иван не стал вспоминать эпизод со следами со своей точки зрения. Не хотелось сболтнуть напраслину. Его же самого предупредили, что чуть позже (время указали) будет произведен запуск космической ракеты с космодрома Плесецк и если Иван желает, то может полюбоваться этим зрелищем.
Иван специально влез на вершину ближайшей горы и в назначенное время увидел действительно незабываемое зрелище. Крохотная светящаяся точка вылетает из круглого, постепенно расширяющегося на полнеба облака газов, чтоб там снова появилось новое, круглое облако газов и так пока ракета не выйдет за пределы атмосферы. На пол пути светлая точка ракеты пропадает и через мгновение, отделившись от отработанной ступени, ракета вновь продолжает свой путь наверх. Отработанная и отброшенная ступень ракеты как бы нехотя и очень медленно отдаляется от все ускоряющейся ракеты и все это проходит над головой и улетает куда-то за горизонт на востоке. Удивляет грандиозность всего зрелища в полнейшей тишине.
Иван собирался спускаться с горы и вдруг увидел непонятный летательный аппарат, летевший довольно низко над вершинами ближайших гор. Аппарат пролетал недалеко от стоящего на вершине горы Ивана и ему были хорошо видны круглые иллюминаторы на округлом корпусе. Если бы он догадался бы прихватить с собой бинокль и фотоаппарат, то мог бы заглянуть даже в иллюминаторы и сфотографировать взлет ракеты и пролет этого, этого чего? Иван еще ни разу в жизни не видел подобных летательных аппаратов и вдруг понял, что видит классическую летающую тарелку. Тарелка (или НЛО) бесшумно пролетев мимо, скоро пропала из виду.
Ивану повезло, увидеть одновременно два типа летательных аппаратов, но не повезло их как-то зафиксировать, сфотографировать например. Виновата только пьянка, больше нет проблем. Иван подумал, что теперь всегда с будет носить с собой фотоаппарат и бинокль.
Курица из гастронома.
На севере расветы на удивление долги. Уже было сравнительно светло когда Иван вышел из землянки и когда он подошел ко входу в пещеру, солнце еще и не думало выходить из-за горизонта. Иван осмотрел вход в пещеру и не увидев ничего необычного вошел внутрь. Сегодня он не особенно прислушивался и осматривался, уходил вглубь расставляя датчики. Коридоров в пещере было много. В одних можно было ходить в полный рост, в других можно было пробираться в глубь пещеры только ползком. Иван невысокие коридоры оставил на потом и пока ходил по пещере, в полный рост, не пригибаясь. Одни коридоры шли почти горизонтально, другие постепенно уходили вверх или вниз. Иван читал о пещерах и слышал о трудностях путешествий по пещерам. Должны были быть бездонные колодцы, вечная сырость и грязь. В этой пещере было сравнительно сухо и колодцы пока не встречались. Когда он встретил на своем пути подземную речку, здорово удивился. Берега были достаточно сухие, вода в речке прозрачная, течение умеренное. Дно реки, заиленное и что интересно, на дне лежали двустворчатые моллюски. Один заинтересовавший след на дне привел Ивана к ползущему по дну раку.
Жизнь в пещере встречалась частенько. Пауки, сверчки, мотыльки и бабочки, комары, летучие мыши, многоножки и дождевые черви. Вот еще раки и ракушки. Вспомнил вчерашнее передвижение неизвестного существа по показаниям датчиков и вдруг увидел металлический предмет на земле. Судя по конструкции это была керосиновая лампа допотопного времени изготовления. После внимательного осмотра Иван нашел рядом еще кости и два человеческих черепа. Кто-то остался тут навеки. На стенах пещеры не было никаких знаков или изображений. Эти останки видно навеки останутся загадкой пещеры.
Сегодня Иван уже провел в пещере два с половиной часа, и уже давно было надо выходить из пещеры, но что-то не хотелось уходить. Он присел на камешек и выключил свои фонарики. Темнота в глубине пещеры была такой плотной, что ее можно было пощупать. Через несколько секунд Иван вдруг услышал новые звуки. Он не мог понять, это реальные звуки или вымышленные им самим глюки. Иван слышал толи плач, толи смех, а может быть крики птиц. Также было слышно, как где-то капала вода и непонятные шорохи. Иван подумал, что его не зря выбрали для работы по исследованию этой пещеры, действительно непривычный к глюкам человек не смог бы также беспристрастно оценить многие явления. Где-то рядом послышался ясно слышный шорох и Иван инстинктивно направил автомат в ту сторону и нажал на кнопку фонаря. Луч света осветил вполне живую ощипанную курицу из универмага. Совершенно голая курица, а может и не курица, но похожая по размеру птица, ни одного перышка на теле, убежала в один миг, испугавшись света фонаря. Ивану вдруг стало не по себе, к таким глюкам он еще не был готов. То что он увидел, было глюком, в этом Иван не сомневался. Таких птиц не может быть и чтобы убедиться в этом еще раз он подошел к тому месту, где только что стояла курица-призрак и увидел на песке ясные отпечатки крупных птичьих лапок.
Была все-таки птичка, была. Сканер также подтвердил передвижение массы чуть больше килограмма возле него. Иван, мог показать из какого бокового коридора птичка вышла, и куда ушла. Датчиков движения было поставлено еще очень мало, чтобы контролировать передвижение масс на более-менее значительной территории. Работа в пещере вдруг стала нравиться Ивану. Но он следуя приказам начальства не находиться в пещере более трех часов, пошел к выходу из пещеры.
Солнечный свет ослепил Ивана, сегодня он увидел нечто необычное, но солнечный свет и простор ему нравился.
Находка.
Ивана уже как магнитом тянуло в пещеру. Два прибора стоящих у входа в пещеру позволяли контролировать передвижение масс в любое удобное для наблюдателя время. Ивана предупредили, что возможны и более опасные встречи. Пока есть возможность, надо пользоваться удобными и безопасными ходами, колодцы и подводные проходы могут подождать.
Иван так и делал. Ходил и ставил датчики только по тем коридорам где не надо было нагибаться. Подошло время когда количество датчиков подошло к концу. Задание в принципе было выполнено, но Иван под предлогом, что надо переставить некоторые датчики на более удобные позиции, продолжал ходить в пещеры.
Иван, подолгу выключив свет, сидел и слушал звуки пещеры. Ничего нового для себя Иван в пещерах больше не находил, не слышал и не видел и все же каждый день он ходил в пещеры.
Во время одного такого похода к пещере он решил выяснить, куда могли уйти виденные им следы у пещеры. В тот день в этом же районе летали вертолеты. Возможно, один из пассажиров высадился из вертолета, сам что-то установил в пещере и на том же вертолете улетел. Иван помнил, что один вертолет вроде бы присаживался. Сверху ему это было хорошо видно и получалось, что вертолет мог или только высадить кого-то или только взять на борт. Определив, примерный район посадки вертолета Иван пошел туда от самой пещеры. Направление хода следов было примерно в ту же сторону. Иван шел между двух длинных сопок. Если предположить, что следы принадлежали людям, то они тоже прошли бы именно тут. Лезть по круче наверх через густой кустарник вряд ли стали бы. Видимо именно здесь была стрельбы с вертолетов...
Иван хотел уже повернуть обратно и вдруг увидел натоптанное птицами пятно на снегу. Туда же шли и насколько лисьих следов. Если что-то заинтересовало птиц и зверей, интересно и для охотника. Иван подошел к пятну и увидел красноватые, видимо от крови, кусочки снега. Видимо эти кровавые пятна и привлекли птиц. Иван осматривал поверхность снега, ища вокруг еще каких-то следов и увидел, выглядывающий из под снега кусочек тонкого ремешка. Потянув за ремешок, он вытянул офицерский планшет. Внутри были бумаги и тетради, Несколько куцых, но профессионально заточенных карандашей. Иван засунул планшет в свой рюкзак и не увидев более ничего интересного пошел к землянке.
Планшет.
Информация с датчиков слежения из пещеры, уходила напрямик на Большую землю. Чем дальше занять Ивана, начальство пока не надумало и Иван отдыхал. Он не стал рассказывать о своей находке, может, из-за этого планшета стреляли в тех людей, что вышли из пещеры. Решил сам ознакомиться с содержимым планшета.
Там была толстая тетрадь с описанием путешествия в глубь этой пещеры и грубо нарисованная карта-схема коридоров пещеры. Описания были похожи на выдержки из научно-фантастического романа. Но какая-то часть карты-схемы, возле и недалеко от входа была хорошо знакома Ивану. Он все эти места обошел не один раз. Описание животного мира и в частности ощипанной курицы, что видел Иван, тоже напоминало о правдивости всего описания. Другие схемы (или карты) были совершенно непонятны, видимо надо было предварительно понять этот способ трехмерного картографирования. В описаниях видимо какой-то части не хватало, имена путешественников и точное время путешествия в глубь земли были не указаны. Часть описания была написано таким корявым подчерком (или на другом славянском языке), что понять смысл этой части описания было часто невозможно. В целом все описание было написано вполне понятно, хотя казалось немного фантастическим.
Иван подумал, что планшет с тетрадкой не подбросили ему специально для розыгрыша. Слишком дорогое было бы в итоге ХИ-ХИ и совершенно бессмысленно. Все описание Иван решил назвать:
Путешествие по пещерам.
Через полтора месяца после побега из...... мы вышли к этой пещере. Продуктов не осталось даже на обратную дорогу и путешествие в глубь земли всем нам кажется бредовой идеей. Лично я не верю в чудесное спасение в сырых подземельях, но еще меньше я уверен, что кто-то из нас проживет хоть пару минут после встречи с преследователями, солдатами из охраны. Каждый из нас осужден на длительные сроки заключения как враг народа и кроме смерти в заключенье нас ничто не ожидало. Среди заключенных ходила сказка о том, что в этой пещере можно было найти спасение и мы решились на побег. За побег нам грозит расстрел без суда и следствия. Для нас нет никакой разницы, что мы через несколько месяцев бы в лагере отдали бы богу душу, что нас расстреляют при попытке к бегству. Мы не ожидали, что в нужном месте мы действительно найдем пещеру. Ее находка пока подтверждает лагерную легенду. Видимо каждый из нас перед входом в пещеру посмотрел на привычный мир, на небо и солнце и будто сделав глубокий вдох мы пошли в глубину.
Фонари еле-еле освещали стены пещеры на глубину в три-четыре шага. Керосину для наших фонарей было всего-то часов на десять и в целях экономии мы углубившись в пещеру на несколько сот метров, оставили гореть только один фонарь у ведущего. Остальные шли как слепые, держась за плечо впереди идущего. Коридоры пещеры были очень удобны для передвижения даже таким способом. Лично я в молодости совершал вылазки в пещеры Крыма, там все было иначе. Более дико, что ли. Широкие коридоры там вдруг заканчивались узкими и неудобными щелями, повороты коридоров были в любых направлениях. В этой же пещере можно было идти в нужном направлении и боковые, менее удобные коридоры будто подсказывали, куда двигаться дальше. Примерно через час хода мы выбрали площадку для своей стоянки. Тут нам предстояло привыкнуть к темноте и прозреть, а дальше передвигаться уже без фонарей. Никто из нас понятия не имел что это такое прозреть для темноты и как это у нас получится. На выходе из пещеры нас уже наверняка ждали только пули и пути назад не было. Мы при свете фонаря определились на всякий случай, где ручей с водой, где расстелены наши постели и лежат остатки продуктов, где отхожее место и потушили свет последнего фонаря.
Ничего путного от этого эксперимента никто из нас не ждал, но выбора не было. Первое время мы спали, болтали и убивали время как могли. В пещере было довольно прохладно. Градусов 5-7, но мы вели малоподвижный образ жизни и постоянно мерзли. Однообразное время провождение скоро надоело, надоели соседи со своими однообразными рассказами и жалобами на жизнь. Надоели их запахи, пыхтенье, стоны и храп. Надоели и свои однообразные думы, воспоминания. Надоело все и вся. Если честно, очень скоро мне стало страшно. Мелькнула мысль, что лучше смерть под пулями, чем оставаться живьем в этой природной могиле. Тем более как только наступала тишина мы все слышали какие-то непонятные звуки. Кроме летучих мышей в пещерах другой живности не должно было быть и откуда происходили звуки не известно.
Во время привыкания к темноте, любой свет для глаз удлинял общее время привыкания. Мы не могли узнать сколько прошло времени, да это было и неважно и испытывали массу неудобств. Через некоторое время в нашей группе начались откровенные ссоры. Ругань переходила в драки. Потом все будто успокоились и кроме непонятных звуков, ничего не было слышно. Но это было затишьем перед бурей. Мы поодиночке и все сразу сходили с ума. Я уже не мог понять, где реальность и где галлюцинации, где сон, а где явь, я не был уверен в своих ощущениях. Было непонятно даже, жив я или нет.
Всех привела в чувство ругань одного из нас. Он не выдержал и захотел выйти на поверхность. Мне очень хотелось пойти с ним, я чувствовал, что тоже больше не выдержу этого бессмысленного испытания и кроме сумасшествия в конце, ничего не будет. Но наверху ждала смерть и эта не радостная действительность была для меня в тот момент милее предстоящей неизвестности в темноте.
Но так получилось, что большинство из нашей группы остались, ушли только двое. Дошли они до выхода или нет, лично мне не известно, ведь меток на своем пути мы не оставляли, а выход из пещеры в лабиринте ходов еще надо было найти.
В конце концов мне стало все равно, видимо как и остальным. Мы лежали в полудреме забыв про еду и воду, боясь пошевельнуться, чтоб сохранить крохи тепла. Сколько прошло времени неизвестно. Для того, чтоб не увидеть случайно свет, хотя бы электрической искры, мы все намотали на головы плотные повязки.
Как-то меня крепко приспичило по малому и когда я понял, что я уже больше не выдержу и минуты, я захотел как обычно подняться и перешагивая-переползая через ноги своих товарищей добраться до стены, потом надо было пройти вдоль стены до выступа и там у нас было отхожее место. Но вдруг увидел, что до отхожего места могу дойти и напрямик. Увидел также наши разбросанные вещи и в какое антисанитарное состояние мы привели площадку нашего лагеря. Один из моих товарищей сидел на своей постели и щупал повязки на своей голове. Увидев как я поднимаюсь он помахал мне рукой. Я помахал ему в ответ и пошел справлять нужду.
Я делал свое маленькое дело и что интересно не поворачивая головы, я одновременно разглядывал потолок пещеры, смотрел вокруг себя на стены и на своих товарищей за моей спиной.
Я видел даже больше, чем мог увидеть своими глазами.
Я вспомнил, про повязку на моих глазах и снял ее. Глаза я мог открыть и закрыть, ничего нового в ощущениях не появлялось. Мое появившееся зрение к моим глазам никакого отношения не имело.
Приятель, что махал мне рукой, встал, подошел ко мне и тихо спросил: ,,Ты тоже все видишь?''
Да, мы стали видеть и даже в чем-то лучше, чем глазами. Лично я видел одновременно все вокруг себя, мог даже заглянуть далеко за угол пещеры, не сходя с места. Видел вещи, лежащие в карманах моих спутников, и видел каждую вещь в наших рюкзаках. Видел внутренности и каждую косточку скелета своих товарищей и у себя. Я мог видеть даже через камень. Но изображение все же было неяркое, как в сумерки, черно-белым, без цвета и игры светотени.
Мы помогли своим товарищам собрать вещи и опять построившись в цепочку, направились дальше, вглубь пещеры. Двигались мы довольно скоро. Дорога позволяла. Да! Именно по дороге мы шли. Хотя боковые ходы практически ничем не отличались от нашего, выйдя не туда мы сразу понимали каким-то чувством, что нам надо в другой коридор. Через несколько часов пути мы вышли в очень интересное место.
Практически горизонтальный пол в громадном помещении. Иначе не скажешь. Многочисленные колоны поддерживали потолок и площадь самого помещения, видимо, измерялась многими километрами. Встречались громадные залы с высокими потолками, где-то переходы и помещения были в два, три уровня. Встречались озера, естественные запруды и реки с ручейками и всюду была жизнь. Мы видели слепых и вполне зрячих рыб в озерах и реках, летучие мыши тут жили вероятно веками и на поверхность никогда не вылетали. Под скоплениями висящих вниз головой летучими мышами были кучи помета, высотой порою выше роста человека. Весь этот помет кишел червями и многоножками. Уродливые, гигантские жабы прыгали у нас под ногами и ловили мух и мошек. Встречались змеи и ящерицы. Видели мы птиц разных размеров похожих на ощипанных кур и других таких же голых или покрытых пухом и противных на первый взгляд птичек похожих на пингвинов, гусей или уток. Эти птички бегали и плавали стайками, в основном под водой в речках и озерах ища пищу на дне. Куцые (ощипанные) крылышки помогали птичкам передвигаться под водой и всплывать на поверхность, чтоб глотнуть воздуха. Встречались в ручьях и озерах небольшие и громадные тритоны в полтора-два метра размером. Среди ощипанных птичек попадались и откровенные хищники. Эти птички были покрупнее и охотились в основном парами.
Воздух был чист, не чувствовалось никакой затхлости, временами откуда-то тянули откровенные сквозняки больше похожие на ветерок, хотя влажность была повышенной. Грибы и лишайники порой покрывали все стены и потолки.
Наши продукты давно кончились, мы питались птицами, рыбой и грибами. Некоторые птицы при близком знакомстве еще больше напоминали обычных кур не только своим вкусом, но и гребешками на голове. Больший гребешок принадлежал самцам, у самок гребешки были меньшего размера или вообще отсутствовали.
На второй день после нашего прозрения, прозрел еще один наш товарищ. Втроем нам было легче ухаживать за остальными и охранять их. Оказалось, что в многочисленных водоемах на нашем пути водятся даже крокодилы и другие очень напоминающие их по кровожадности и с громадными, зубастыми пастями, животные. Эти водные хищники порой причудливого вида, например, с длинной подвижной шеей и с ластами вместо лап, встречались такого размера, что человека иные могли запросто проглотить не разжевывая. Опять же иные хищные птички размером с индюка, но с длинными шеями и на длинных ногах, встречались целыми стаями и были довольно опасными соседями.
Свет фонарей птиц пугал как удар током, всевозможные насекомые наоборот летели на свет. Привлекал свет и крокодилов. Мы на фитилях фонарей приспособились варить пищу. Светом фонарей же отгоняли хищных птичек от стоянок. Керосин берегли, но он кончался. Другого топлива подходящего для костра мы пока не встречали.
Чем дальше мы уходили в глубь пещер, тем больше жизни мы видели вокруг. Температура постепенно повышалась, уже было можно купаться в озерах и спать без одеял.
Пустоты в земле или пещеры порой были такие громадные, что мы забывали, что находимся под землей. В сущности все было примерно также как и на поверхности земли. Не было только разделения времени на ночь и день, смены погоды и суточного колебания температуры воздуха. С нами тоже произошли некоторые изменения. Мы могли бодрствовать более суток и спать по 16 и более часов. Те, что еще не прозрели, и если была возможность, практически постоянно спали. Само понятие времени перестало для нас существовать. Не было ни вчера, ни завтра, было сплошное и затянувшееся сегодня. Не было проблем с едой, водой и теплом. Если бы не комары и прочие кусающиеся насекомые можно было бы ходить нагишом. Кстати, немного повышенная влажность портила наши вещи и в частности одежду. Ткань одежды порой расползалась вдруг сама собой.
Единственно чего нам не хватало, это топлива для приготовления пищи, керосин для наших ламп кончался катастрофически быстро. Питаться сырым мясом не хотелось. С одной стороны мы нашли рай, но скоро мы в этом раю превратимся в животных, питаясь сырой пищей и разгуливая нагишом, забыв про время. Бриться мы будто сговорившись перестали как вошли в пещеру и если бы среди нас были бы женщины, то когда мы начнем превращаться в животных, нас по растительности на лице, можно было бы, как и местных птичек отличать по полу. Тем более, что мы скоро останемся без одежды и будем такими же голыми.
Сколько прошло времени неизвестно, по наземным меркам не меньше месяца, но некоторые наши товарищи так и не прозрели. Среди прозревших оказался геолог и чуть ли не на второй день после прозрения нашел натеки асфальта. Теперь мы были обеспечены топливом на всю жизнь. Геолог довольно быстро отыскал самородное золото, платину, драгоценные камни. В иных ручьях золотыми и платиновыми самородками было покрыто все дно. Всего этого добра тут в подземельях было очень, и очень много и нам этого богатства было не надо. По сравнению с нашими запасами драгоценностей, клад Али Бабы выглядел бы завалявшимся, медным грошом.
Чем отличается человек от животного, тем что человеку всегда мало достигнутого. У нас было вроде бы все, но захотелось обезопасить себя от крупных и опасных хищников живущих поблизости, то есть уменьшить их общее количество в ближайших окрестностях, а оружия у нас не было. Опять же имея возможность путешествовать по подземельям, мы из-за нескольких не прозревших обязаны были сидеть на одном месте и мучиться от безделья. Назревал новый конфликт, где пострадавшими и виновными окажутся непрозревшие.
Конфликт разрешился сам собой. На нас напали местные жители. Уснули свободными, проснулись в плену. Привели всех нас и зрячих и незрячих в свой поселок и приковали к стенам пещеры золотыми цепями . Сами, видимо, стали совещаться что с нами делать дальше.
Оказывается сказки про гномов и чудь белоглазую не выдумки. Местные люди были низкорослые, около 1,5 метра, крепкого телосложения. Вполне разумны и красивы, мужчины одеты в кожаные куртки и штаны, женщины в платья. Единственным отличьем, бросавшимся в глаза, были именно их глаза. Этим органом чувств местные жители не пользовались и многие были на глаза слепы. Более того, у местных жителей наличие бельма на глазах считалось красотой.
В конце концов нас не убили и не освободили, как мы ожидали. Мы по прежнему были пленниками и помогали в дальнейшем местным жителям в работе по хозяйству. Правда ходили в золотых, тяжелых кандалах и на ночь приковывались к стенам. Железо у местных жителей ценилось очень дорого, а золота было полно в местных реках и его применяли всюду, где была нужна надежность и долговечность.
Уровень развития их ремесла и образ жизни был на уровне раннего средневековья. Выращивали какие-то грибы и разводили птиц для еды. Обрабатывали металлы и шили одежду из шкур крокодилов и тритонов. Все что им было надо для повседневной жизни, они имели и умели сделать сами и в целом были вполне самодостаточны. Наши вещи для них были более интересны, чем мы сами. Практически все, что было у нас, они разобрали себе. Наши железные и алюминиевые котелки, ложки и кружки они посчитали очень ценными трофеями. У нас в вещах нашлись бутылки и аптечные пузырьки, от стеклянных изделий местные вообще были в неописуемом восторге. Нас же кормили из ,,презренной'' золотой посуды. Кстати золотая посуда считалась у местного населения способствующая здоровью и ею пользовались практически все. Делали золотую посуду тоже практически все. Брали подходящий самородок и колотили по его поверхности камнями, придавая изделию форму чаши. Если случайно пробивали этой чашке или миске дно, то бракованное изделие выбрасывали и начинали с работу снова с другим самородком. Возле поселков такой бракованной посудой и прочим золотым хламом в некоторых местах запруживали ручьи и даже небольшие речушки. О методике плавки самородков в большие слитки хорошо знали и умели, но плавкой занимались редко, в основном для выплавки особо крупных изделий.
Обращались с нами в целом не плохо и скоро освободили от оков. Наш высокий рост нравился местным женщинам и на интимную близость между нами и их женщинами, местные мужчины смотрели как на вполне нормальное явление. Местные себя семейными узами не связывали, жили кто как хотел, забота о детях была священным долгом каждого. Очень скоро я и остальные мои товарищи стали понимать язык жителей этого поселка. Я расспрашивал местных о жизни вообще и окружающей природе. Скоро выяснилось, что это поселение-община не единственное, есть много поселений вокруг и все они часть чего-то наподобие страны или территории одной народности. Сама страна граничит с морем с одной стороны, большой стеной с другой и примерно таким же государством с третьей. Страны иногда воюют друг с другом и разрушают друг у друга поселки и деревеньки на границе территорий. Настоящих городов в этом государстве и в соседнем нет. Правительства как такового нет в обоих государствах. Старейшины близлежащих поселков-общин иногда собираются для обсуждения злободневных насущных вопросов. Нет регулярной армии, нет расслоения общества по достатку. Преступлений против общества и частных лиц почти не бывает, если все же случилось что, то случай внимательно рассматривают старейшины и учиняют скорый, жестокий суд. Наказание рассчитано не на оступившегося, а в основном в назидание другим.
Наших непрозревших товарищей местные каким-то способом вылечили и все они без исключения в конце концов прозрели.
Новости по стране разносят странники или бродяги, их называют вестниками. Профессия нужная, но повсеместно неуважаемая. Слишком много знают и ничего не умеют эти вестники. А слишком умных и заодно неумелых нигде не любят.
Нашу группу местные тоже приняли за вестников и хотели ни много, ни мало сократить численность нашей группы до трех-четырех человек. Но выяснилось, что наши знания скудны и каждый из нас обучен какому-то ремеслу, пусть и неизвестному или ненужному для местных. Вот так мы вдруг оказались неучами по сравнению с местным неграмотным населением. А ведь мы все с высшим образованием и наши познания окружающего мира и явлений намного шире. Но это по нашим меркам. У местных другое понятие об интеллектуальных ценностях.
Я уже говорил, что течение времени тут подсчитывать было не возможно. У меня здесь появились дети от разных женщин и старшему уже на вид было лет десять-двенадцать, когда в наш поселок пришел первый вестник. Он рассказал старейшинам и всем кто хотел послушать, последние новости и узнав о нас, пришел поговорить с нами.
Более умного, понятливого и внимательного собеседника я никогда в жизни не видел и вряд ли увижу. Вестник как губка впитывал наши знания и на удивление быстро воспринимал незнакомые для него термины, понятия и прочее. Он разговаривая с нами в основном слушал, а мы в это время как по книге вычитывали и выкладывали ему все свои знания. В конце концов он выжал наши знания из нас как сок из лимона и ему с нами стало откровенно скучно. Но когда мы в свою очередь стали расспрашивать его о подземном мире он очень удивился такой любознательности и с явным удовольствием отвечал на наши вопросы. Местные жители к большим знаниям обычно не стремились и неудивительно, что вестников они, мягко говоря, не любили.
Вестник как оказалось, был прекрасно информирован и о жизни на поверхности планеты. Он рассказал о недавно закончившейся войне, затронувшей полмира. О разрушенных городах и странах, о больших человеческих жертвах и о совершенно новом оружии примененным против мирного населения на небольшом островном государстве для запугивания правительств и народов в других частях света. Знал он о прошлом нашей планеты и мог предсказать будущее. Мы все, ярые материалисты, не поверили в его предсказания, но безоговорочно поверили ему, что торопиться вылезать на поверхность нам пока не следует.
Я попытался уговорить вестника взять меня с собой в его путешествия, на что он мне со смехом отказал и очень доходчиво объяснил, почему я должен остаться, и остаться именно в этом поселке. Для вестника я бы стал скоро обузой и набравшись у него немного знаний я также бы стал нелюбим местным населением и в итоге нас двоих просто убьют в каком-то новом поселке.
Он обещал мне рассказать о подземном мире поподробней и поделиться со мной некоторыми своими знаниями. Знанию, как и зернышку растения, достаточно только попасть в благоприятную среду и оно самостоятельно начнет развиваться, расти, умножаться, начнет расцветать, давать плоды и новые семена. Самое главное не мешать, молодому ростку расти и развиваться самостоятельно, не подрезать ему верхушку, ветки и корни, не заключать в узкие рамки условностей. Тогда древо знания может вырасти до необыкновенно гигантских размеров, но взамен я должен свыкнуться с мыслью, что эти знания мне принесут в будущем большие несчастья.
Еще в молодости я заметил такую закономерность, все без исключения люди так или иначе близко общавшиеся с исключительными в чем-то людьми, могут крепко об этом пожалеть впоследствии. Люди с небогатым интеллектуальным багажом уже только за это не любят общаться с умниками. С Великими и Умными Людьми всегда одни проблемы и я не видел разницы в последствиях, но понадеялся на меньшие преследования и злопамятность со стороны местного, подземного населения. Как же я был наивен.
Вестник мне рассказывал о подземных океанах и морях, приливах и отливах. О необыкновенных обитателях Великих подземелий и подземных морей. Большая часть животного мира подземелий обитала и эволюционировала тут с самого начала зарождения жизни на земле. На поверхности Земли были многократные всеземные оледенения и прочие не менее страшные катастрофы, уничтожавшие все живое. Под землей катастроф и катаклизмов тоже хватало, но эти катастрофы не были столь же губительны и большая часть подземных животных выживала. Когда условия обитания на поверхности Земли после очередной катастрофы становились благоприятными, подземные формы жизни были не раз родоначальниками новых наземных видов и родов. Эти животные во все времена по воле случая попадали на поверхность Земли и воспринимались людьми как чудо. Хотя, в сущности, подобные явления простая закономерность. Помимо полостей с воздушной атмосферой, под землей есть еще пещерные полости с другим наполнением. Например, с метановой, сернокислой, углекислотной атмосферой или их смеси. Там тоже развивалась жизнь примерно по тому же сценарию, но отличная от привычной нам. Температурные диапазоны пригодные для жизни также намного шире чем предполагали самые смелые ученые. Подземные жители умели применять термомикроорганизмы в своем хозяйстве. От разогрева компоста для грибниц до равномерного поджигания шихты во время выплавки некоторых металлов. Сам процесс использования спор термомикроорганизмов напоминал закваску теста дрожжами, только конечный результат был другой.
Обучил он меня истинному логическому мышлению и по какой-то незначительной вещице я уже мог с большой долей вероятности предсказать и прошлое, и будущее, и настоящее. Как в капельке воды увидеть можно дождь, бурю, водопад и океан. Цунами и оазис среди безжизненных песков. Так в маленькой вещице я видел ее завтра и вчера. Рожденье, жизнь и смерть ее владельцев. Видел как можно предотвратить в будущем нежелательный ход событий, но намного чаще я видел свою беспомощность во вмешательстве в дела обычных людей. Стоило мне попробовать объяснить, что так делать нельзя, как я сразу натыкался на стену непонимания и в итоге я стал нежелателен даже в кругу своих, бывших товарищей. Слишком быстро предсказания вестника стали сбываться. Но овладев одним, я стал независимо от своего желания самосовершенствоваться в другом. Скоро я научился читать мысли людей и даже управлять течением этих мыслей в чужих головушках и частично поведением хозяев этих головушек. Люди, видимо на уровне инстинкта, неосознанно, понимали в такие моменты кто виновник и иногда становились в своей безумной ярости и бешенстве звероподобными. Защитить себя от двух, трех человек я мог, но против дикости толпы я был бессилен, хотя я мог толпу направить на другую цель. Однако цель искать для послушной и безумной толпы я считал делом недостойным для порядочного человека. Я уважал любое живое существо и тем более людей только за то, что они есть.
Получив возможность управлять людьми и заглядывать в их души, я получил и страшных врагов в их лице. Любой маломальский начальничек-командир видел во мне главного своего врага и настраивал, как мог против меня своих подчиненных. Знания были великим благом и страшным несчастьем одновременно. Стало понятно почему странник не пожалев семени знаний так быстро покинул меня.
Мне пришлось стать пастухом, следить за безопасностью стаи птиц, выращиваемых нашей общиной вдали от поселения. Там я никому не мешал, меня посещали время от времени мои любимые женщины из поселка и мне этого общества вполне хватало. В одиночестве я предавался размышлениям и созерцанию природы. В этом уединении я был откровенно счастлив, и как летело время, я не замечал.
Сколько прошло времени по наземным меркам неизвестно, возможно 10-20 лет, а может быть всего-то 2-3 года. Я уже давно смотрел на мир другими глазами. Чем больше познавал я мир и чем шире становился мой внутренний горизонт, тем больше становилась пропасть отделявшая меня от истинных знаний. Мои знания были ничтожны и зачаточны в сравнении со знаниями вестника, как мне его не хватало и он ко мне пришел. Для меня эта встреча была равноценна сошествию Бога с небес. А ведь когда-то я встретил Его как бродягу. Он был неуязвим для времени и моров, но все же смертен был, таким же как и все другие люди. Большие знания дарят своим владельцам долголетие и вестник был человеком далекого будущего, случайно попавший в свое человеческое прошлое. И возраст вестника, и знания его во мне почтенный трепет вызывали и были уж не мыслимы для просто, человека. Хоть был я с ним знаком не больше двух, трех дней, не знал где усадить, чем накормить и как желания его исполнить. Но был он все таким же, простым и человечным. Пришел сказать, что ждут меня большие перемены. Об этих переменах в моей жизни, я знал уже давно и ждал какого-то сигнала.
Сигналом стал один из наших, он уже давно хотел выбраться наверх. Для всех жителей пещер и для нас поиск выхода на поверхность не был большой проблемой. Лишь по времени, поиски могли затянуться, а времени у нас у всех хватало. Местные жители намекнули нам, так сказать двузначно, что выход для нас нежелателен. Местные хорошо знали, что на поверхности Земли тоже можно жить. Не так комфортно как в пещерах, но можно. Их предки жили порой на поверхности и не раз воевали и пытались ужиться с верхними людьми. Современное развитие техники у верхних людей уже позволяло им освоить и пещерную территорию планеты. Жителям пещер нашествия новых поселенцев было не нужно и все знающих беглецов из пещер, ожидала смерть.
Вдруг я понял, что все не так и истинное положение вещей надо пересмотреть заново. Это какому человеку из пещер мешает побегушник? Да всем этим необразованным и белоглазым чудикам, что лишь вчера научились ходить по большому, приседая и снимая штаны, все игры в большую политику безразличны. Пристальный взгляд вестника подтвердил мою догадку. Всем миром и на Земле, и под землей, и всюду командуют Вестники. Обычные бродяги, но подобные Богам, знающие как тихим и вскользь брошенным словом повернуть ход истории всего человечества или утопить в крови целые континенты.
Мы могли не разговаривать, понимали друг друга без слов. Беглеца надо уничтожить, любой ценой. Цена мне тоже ведома была, один из тех кто выйдет из пещеры, будет убит. Второй надолго в рабство попадет.
Вестник ушел, оставив меня в раздумьях. У меня каким-то чудом сохранилась чистая тетрадь и планшет моего отца. В эту тетрадь я и записываю свои приключения и мысли. Заодно нарисую схему входа в пещеры. Надеюсь, что мои записки прочитает мой старший сын. На выходе из пещеры я спрячу тетрадь и тайник будет знать только я и он.
На выходе из пещеры мне придется подставиться под пули. Мой сын завершит задуманное, для него больше не представится случая уйти на верх. К морозу, к ветру и к солнцу. Я сотру ему память о прошлой жизни в пещере и люди с поверхности ничего нового о пещерах не узнают. Мало ли от куда появляются люди потерявшие память. А когда он, мой сын уничтожит сбежавшего, память к нему вернется и он сам выберет остаться ему наверху или вернуться назад в пещеры.
Вертолет.
Нашелся правдоподобный ответ, зачем устанавливал Иван все эти датчики и откуда в пещере взялись скелеты. Понятно, чьи были следы на снегу и почему вдвоем они вышли из пещеры. Но тогда почему тетрадь не была оставлена в тайнике пещеры и как узнало начальство Ивана о времени выхода? Ведь его самого послали на охоту, а точнее подальше от пещер, часа за три до их выхода и с какой удивительной точностью подлетели вертолеты со стрелками?
Иван подумал сходить еще раз к кровавому пятну на снегу, но тут же передумал. Начальство с помощью космического спутника может его поиски засечь и враз поймет, что он чего-то накопал. Если то, что написано в тетрадке правда, то для выянения истины его начальство никаких денег и чьей-то жизни не пожалеет.
Иван сегодня весь день валялся на нарах в землянке и пил свой любимый напиток с натуральным концентратом ананаса, спирта и воды по вкусу. Закусывал сырокопченой олениной и моченой брусникой, сегодня выходить из своей землянки он никуда не собирался. День клонился к вечеру, солнце заливало светом через окошко всю землянку и приятное тепло разливалось по всему помещению. На дворе было сегодня морозно, наверно градусов за тридцать, а может и сорок. В такой мороз на небе появляются ложные солнца, по бокам от настоящего. Иногда столь яркие, что предметы освещенные этими ложными солнцами отбрасывают такую же тень как и от настоящего солнца.
Все это Иван видал, перевидал, также как и остальные местные редкости. Типа полярных сияний, морозов за пятьдесят, стад оленей и ручных песцов. Он уже третий день маялся со скуки дурью. На связь не выходил, пил слегка разбавленный спирт, спал и развлекался жратвой. Вчера он жарил шашлыки, шашлыки были нескольких сортов. А позавчера устроил себе рыбный день, которому позавидовали бы иные королевские особы. Таймень копченый, хариус малосольный, уха стерляжья с налимьей максой (печенью). Вообще-то он и в другие дни любил баловать себя вкуснятиной, но обычно то времени не хватало, то просто было лень долго готовить.
Чесались руки расстрелять весь свой боезапас и особенно испытать гранатометы, но и остаться совсем без оружия тоже не хотелось. Так на всякий случай. Поэтому оружие не трогал и когда выходил на улицу освежиться, бросал в ближайшее дерево снежки.
Во время очередного выхода услышал шум моторов вертолета. Сразу забыв про то, зачем выходил, заскочил в землянку за шапкой и курткой, оделся и стал ждать приближения вертолета. Вертолет летел на небольшой высоте, над рекой. Пролетев мимо землянки и пройдя на бреющем полете еще с километр, вертолет на мгновение присел на лед реки, спрятавшись за деревьями. Потом взлетев, стал забираться в высоту и скоро скрылся из виду.
Вертолеты просто так и от нечего делать, не прячутся от всевидящих радаров. И не с того, ни с сего не совершают бессмысленных посадок. Делать Ивану все равно было нечего и он решил попытаться узнать в чем дело.
Старик.
Иван забежал в землянку, оделся потеплей, захватил (как всегда на всякий случай) автомат и одев на ноги лыжи пошел по льду реки в сторону посадки вертолета. Крутящиеся винты вертолета заметают все оставленые следы на месте посадки, но само место посадки обнаружить не сложно. Скоро Иван подошел к этому месту и увидел следы человека, уходящие на берег к кустарниковым зарослям. Человек был без лыж и не мог уйти далеко. Минут через пять Иван догнал этого человека.
Чего только не испытал Иван пока шел вдогонку по следам. И ненависть, и отвращение, и животный страх, и даже вдруг захотел прекратить преследование и бежать к себе в землянку, чтоб затушить пожар, но пожара не могло быть. Иван вспомнил записи в тетрадке, где было сказано о человеке умевшим управлять мыслями других людей и на всякий случай улыбнулся и представил, что встречает хорошего друга, пройдя еще метров пятьдесят, через густой кустарник, увидел сидящего на снегу пожилого человека.
Иван поздоровался и видя, что человек одет чересчур легко, снял свою куртку и предложил ее ему. Человек куртку взял и опасливо посмотрев на автомат, спросил:-,, А дальше что?'' Иван видя, что он одет и обут, мягко говоря, не по сезону и не обременен каким-либо багажом, предложил человеку пока погостить в его землянке.
Иван не стал пытать-расспрашивать пожилого человека как и почему тот оказался практически в летней одежде на морозе и так далеко от населенных пунктов. Разжег большой костер, возле которого этот человек мог греться пока Иван сходит за более теплой одеждой и обувью для старика к себе в землянку.
Когда начало темнеть оба уже были в землянке и разогревались раствором спирта с ананасовым привкусом. Уже через час Иван и его гость подружились. Как Иван и предполагал его гость и был тем самым человеком, что прожил в пещерах много лет и описал свои приключения в найденной им тетради.
Гостя звали Константин Степаныч. Иван стал звать своего гостя Степаныч и когда узнал кто перед ним, тут же отдал ему найденный планшет с тетрадью и попросил рассказать продолжение и не рассказывать то, чего нельзя. Ивану хотелось бы все же получить ответы, на многие вопросы. Злосчастную тетрадь тут же сожгли.
Рассказ Степаныча.
Степаныч ответил на все вопросы и в дополнение рассказал много нового и интересного.
Он и его товарищи сбежали из концентрационного лагеря НКВД в начале тридцатых годов. Один из его товарищей решил сбежать из пещер и Константин Степаныч вместе с сыном пошли на его поимку или даже уничтожение. Все революции, перестройки и переделки мира по вкусу кучки ненормальных не должны были коснуться обитателей пещер. Какое будущее будет у подземного народа, если придут люди с поверхности земли, догадаться было не трудно.
Еще в глубине пещеры и на выходе они оба заметили непонятные предметы установленные недалеко от входа. Степаныч сразу угадал, что это новейшие приборы слежения и не зная на что эти приборы способны не стал прятать тетрадь в пещере. Выходить из пещеры решили после полного рассвета, чтобы приучить глаза к солнечному свету. Эту тетрадь решили спрятать после выхода из пещер и во время выхода их обнаружили с вертолетов. При попытке к бегству, а они всего лишь хотели спрятать тетрадь, с вертолетов открыли огонь и сын Константина Степаныча был убит. Так эта тетрадь стала причиной трагедии. Во время приземления вертолета, когда его закрыло снежной пеленой от крутящихся винтов, Степаныч все же умудрился закопать в снег планшет с тетрадью, под брюхом вертолета.
Побегушник, после выхода из пещер сдался властям и рассказал о себе. Он знал, что за ним будет погоня с целью его устранения. Соответствующие органы при первой же возможности установили приборы наблюдения в пещере, но установленных приборов было явно недостаточно для полного контроля за всеми перемещениями в коридорах пещеры. Вдобавок приборы постоянно регистрировали движения масс, намного меньше массы человека. Побегушнику не поверили в существование в пещерах разнообразной флоры и фауны, обилию полезных ископаемых и тем более наличию постоянных поселений людей. Какие выгоды сулили его рассказы для людей с поверхности, говорить не надо. Для подтверждения слов побегушника и для поимки людей из погони за ним, нужна была более обширная сеть сканирующих датчиков хотя бы недалеко от выхода.
Перед первым выходом Ивана в пещеры, уже установленные датчики зафиксировали проход людей и Ивана не стали привлекать к операции по задержанию.
Константин Степаныч тяжело переживал гибель сына. Как он провел все это время, не особенно интересно. Камеры, допросы и прочая тюремная экзотика. Побегушник погиб как только оказался в зоне влияния Константина Степаныча. Далее Константин Степаныч заставил своих поработителей отвезти его назад к пещере и забыть о его существовании и показаниях погибшего побегушника. Но, слишком много человек задействовано в операции по исследованию пещер и скоро все снова встанет на свои места. Тем кто забыл, напомнят те кто помнит. Подготовка к вторжению и само вторжение в подземельные края начнется снова.
Поход в подземелья.
На следующее утро Степаныч очень доходчиво пояснил, что оставаться наверху для Ивана откровенно гибельно, слишком много он знает, так сказать, замучают вопросами. Уход в подземелья тоже лишь отсрочка, но на настоящий момент лучший вариант. Хотел приключений, получи.
Иван со Степанычем разработали план ухода. Всего несколько коридоров соединяли пещеру с подземельями и Степаныч предложил входы в эти коридоры завалить взрывами. Отличить естественные завалы от искусственных в глубине пещеры будет невозможно и любая экспедиция посланная на поиски подземного царства жизни закончится крахом. Найдут обычную пещеру и ни чего более. На какое-то время о подземных жителях и об Иване со Степанычем забудут.
Во время сборов Степаныч заинтересовался снаряжением для подводного плавания и посоветовал взять его с собой. Может пригодиться. Степанычу самому в родном (подземном) поселке жить будет нельзя и он отправится вместе с Иваном за подземные моря на поиски выхода на поверхность где-то в другом месте. ,,На море собираемся'' — пошутил Степаныч: ,, Как же без ласт?'' Прикинемся вестниками и как ни-буть дойдем.
Иван взял с собой автомат, немного патронов, оба пистолета, несколько гранат и все ножи. Степаныч один охотничий нож взял, но от другого оружия отказался, сказал, что это не для него. Создали в землянке вид, что Иван вышел буквально на минуту и отправились к пещере. В пещере с помощью гранат завалили несколько коридоров. Тем самым отрезали сами себе путь к отступлению наверх и заодно избавились от возможных преследователей сверху.
Через несколько часов хода Степаныч решил сделать стоянку. Надо было Ивану отлежаться и прозреть. Опять же в этих местах встреча с местными хищниками была маловероятна, зато в ближайшей речке водилась рыба и встречались водяные куры, так удивившие в свое время и Ивана, и Степаныча. И так украшавшие сегодня их стол.
Ивану прозрение давалось тяжко, пришлось больше недели провести вслепую. Время все равно не пропало даром. Иван за это время с помощью Степаныча изучил местный язык и обычаи подземных жителей. День прозрения все же настал и Иван даже удивился, как буднично и просто произошел сей факт в его жизни.
Поселок Степаныча.
Дальше они отправились в поселок где когда-то жил Степаныч. Иван хоть и читал в тетради Степаныча о подземных чудесах, но все увиденное его все равно удивляло. По пути задержались, чтоб сшить одежду по местному фасону для Ивана из шкур крокодилов и гигантских земноводных. Иван не переставал удивляться знаниям и навыкам Степаныча, он все знал и все умел. Степаныч для местных жителей был знаком, Иван же должен был выглядеть дальним странником, но из подземелий, а не с поверхности. У Ивана были наручные электронные часы и он установил, что суточный цикл у обоих постепенно удлинялся и скоро установился на 36-40 часах. И все же по интервалам от сна до сна считать время было бесполезно, так как ,,суточный'' цикл постоянно смещался на несколько часов в обе стороны. Более длительные перерывы в приеме пищи видимо пошли, во всяком случае Ивану на пользу. Иван и так-то был здоровеньким живчиком, а тут будто бы помолодел еще лет на двадцать. Кстати, Степаныч как-то оговорился и выяснилось, что он уже проскочил свой столетний рубеж, однако выглядел и чувствовал себя лет на шестьдесят, не более.
В поселение, где когда-то жил Степаныч их встретили довольно нейтрально. По внешнему виду большая половина подземных жителей по меркам надземных людей была слепа и сверкала бельмами, но беспомощными не выглядели. Глаза у зрячих и не зрячих здесь ничего не видели, однако закрытые глаза во время разговора с кем-то, считалось дурным тоном.
Незадолго до их прихода приходил старый вестник и предупредил местных жителей в этом и других поселках, что Степаныч скоро придет с молодым вестником из далекого приграничного поселка. Таким образом, Степаныч и Иван могли беспрепятственно пройти до моря и при желании или необходимости по обоим государствам. Вестники беспрепятственно ходили где хотели, а слухи о приходе вестников всегда опережали этих вестников.
Любимые женщины Степаныча с его дочками и внучками прибежали почтить своим вниманием своего дюбимого мужчину (папу, деда). Возраст у всех был разный и было трудно понять где младшая любимая женщина Степаныча, а где старшая дочка или внучка на выданье. Ивана удивили вполне естественные и очень доброжелательные отношения разновозрастных жен ( точнее любимых женщин) друг к другу. Сыновья и внуки, наоборот, кроме сухих приветствий во время случайных встреч, не проявляли никаких эмоций. Пришли жены, дети и друзья старшего сына Степаныча, спокойно выслушали историю гибели его сына и также спокойно разошлись по своим делам.
Степаныч объяснил, что эмоций местные жители особо не проявляют, особенно по скорбным случаям. Это не значит, что близким и родным безразлична кончина любимого человека, просто так принято. Кстати и им разрешается немного погостить и иногда наведываться в это селение, но оставаться жить нельзя. Тоже какая-то местная заморочка.
Иван подумал, что Степаныч весь этот подземный мир спас от радикальных перемен, ну хоть и на какое-то время и вот на тебе, местному национальному герою даже жить не позволяют в родном поселке с близкими и родными. Знания-сила и несчастье одновременно.
Степаныч.
Через некоторое время Иван и Степаныч пошли от поселка к поселку по направлению к морю. Иногда Ивану казалось, что он сопровождает бога в его путешествиях среди людей. Степаныч мог бы с помощью подземных сокровищ и своих способностей на поверхности Земли быть всесильным полубогом, но Степанычу ничего этого было не надо.
Степаныч разносил вести, но также попутно лечил болезни, предотвращал вражду между людьми. Направлял их энергию в более спокойное русло. Люди, с которыми разговаривал Стеаныч даже не подозревали, что будут выполнять его указания в течении многих месяцев и даже лет, с пунктуальностью и точностью робота, а главное будут уверены, что именно сами задумали и сами, наперекор всем препятствиям исполняют свое задуманное.
Иван знал Степаныча всего-то несколько дней и не уставал удивлятся происходившими со Степанычем переменам. С одной стороны он оставался все тем же Степанычем, но с другой, он менялся на глазах и уже через несколько часов это был совершенно новый человек. Проходило еще несколько часов и опять перед Иваном был новый человек. Чувствовалось, что он за внешней оболочкой предметов, животных и людей видит их изначальную сущность от самого начала начал. От Степаныча осталась одна оболочка, что зародилось и постоянно развивалось внутри его тела понять Ивану было не дано. Он менялся постоянно, становился много мудрее, а точнее говоря гениальней. Теперь он уже не задавал вопросов людям в поселениях, Степаныч понимал людей без слов и просто отдавал им короткие приказы. Но люди к которым он обращался всегда были уверены, что они достаточно долго общались с добрым, внимательным и словоохотливым вестником и узнали с его слов много нового о других людях и устройстве мира.
На вопрос откуда у Степаныча сведения о том-то и о том, Степаныч сказал, что мысленно общается с другими вестниками и его работа часть пожеланий большинства вестников. После ответа Иван понял, что за несколько последних дней их разделила гигантская пропасть и сегодня для Степаныча уже не проблема силой мысли уничтожить толпу людей, остановить реку или развалить горы... Степаныч сам постепенно превращался в настоящего Вестника.
Так кто же эти Вестники, живущие рядом с людьми и делящие с ними все несчастья и мгновения счастья, вечные странники без дома, семьи и друзей?
Море.
Иван за свою жизнь видел не одно море, но такого он еще не видел. Любое море, не важно северное оно или южное, в хорошую погоду ласковое как котенок. Лениво и нежно играет с камушками и пустыми ракушками на берегу. Во время шторма море превращается в дикого зверя и в своем неистовстве крушит все на своем пути, гигантскими волнами разламывает скалы и пытается вырваться из берегов. Любое море на поверхности Земли было живое. Даже зажатое многочисленными островами и состоящее из проливов и полузакрытых бухт море все равно было живым. Это же море было похоже на механическое и в чем-то страшное устройство. Многочисленные столбы подпирали скальный потолок, усиливая общее впечатление в искусственном происхождении. Движения и угрозы много, а жизненности нет. Какой-то гигантский бассейн с идиотскими заскоками ненормального.
На берегах жили рыбаки, охотники на морского зверя и солевары. Пойманную рыбу, соль, шкуры и жир морского зверя обменивали на другие продукты или изделия с соседними поселками. Хотя в общем и целом жители приморья были самодостаточны, как и жители других поселков.
Поселки располагались на возвышенных берегах. На берегах морей была повышенная влажность и приморские поселки состояли из примитивных хижин и землянок крытых шкурами морских животных. Рядом стояли довольно большие лодки собранные из костей морских животных и обтянутые шкурами этих же животных.
Приливы и отливы походили на размеренное дыхание громадного робота. Воздух во время отливов и приливов с воем и свистом перемещался из многочисленных полостей. Местные жители на звуки моря не обращали внимания. Каждый был занят своим делом и на вновь прибывших не обращали внимания. Если бы не некоторые особенности, все эти приморские поселки в чем-то походили на морские рыбачьи поселения, на поверхности земли.
В поселке полным ходом шла подготовка к большому походу за море. Местные охотники время от времени плавали на другую сторону моря, там охота была лучше и зверя было больше. Для нас то же нашлось место в лодках и как только подготовку к плаванию закончат, так и отправятся.
Отлив подходил к концу, Степаныч предложил искупаться. Одежду оставили высоко на берегу и взяв только ласты, ножи и подводный пистолет мы спустились к воде. Степаныч уже не раз испробовал ласты в воде и одев их бесшумно соскользнул с камня в воду. Я последовал за ним. Вода была удивительно теплая и такая же соленая как в обычных морях. Маска для подводного плавания нам была не нужна, мы и с закрытыми глазами все прекрасно видели. Косячки полуметровых рыб стаились недалеко от кромки воды. Рыбы не подпускали нас близко и Степаныч попросил у меня пистолет, решив поохотиться. Мне было трудно за ним угнаться. Степаныч заплыл за скалу и вдруг я почувствовал как к нему откуда-то снизу подплывает что-то большое и злобное. Я выхватил нож и вздохнув побольше воздуха нырнул к Степанычу. Степаныч сам почувствовал опасность и выжидал приближение опасности, но ему уже не хватало воздуха и он должен был всплыть. Я прикрыл его снизу, взял у него пистолет и так вместе, мы стали подниматься к поверхности. Более чудовищной акулы я не видел даже на картинках. Она приближалась к нам как паровоз подъезжает к станции, уверено, неотвратимо и без сомнений. Наших ножей и пистолетика для акулы было маловато. Акула вдруг неестественно дернулась, вытянулась и мелко, мелко дергая хвостом, стала всплывать на поверхность, перевернувшись вверх брюхом.
Я понял, что это Степаныч своей мыслью убил акулу, но у меня вдруг как-то сразу пропало желание продолжать заплыв и мы со Степанычем поплыли к берегу. Акула подгоняемая начавшимся приливом, светилась сзади светлым брюхом.
Даже на берегу мертвая акула была страшна. Абсолютно слепая, вместо глаз какие-то выросты и вся на удивление уродливая, и не привычная по виду. Зато ее пасть была совершенно самостоятельным органом, будто вся туша акулы была взята именно этой пастью напрокат. Рыбаки были рады неожиданному подарку судьбы и быстро разобрали акулу на составляющие. У них даже внутренности и содержимое желудка акулы пошло куда-то в дело.

 Начало похода.
С началом нового отлива отплыли в море. Множество колонн подпирающих свод над головой делало море похожим на искуственное сооружение, но тем не менее это было настоящее море. С приливами и отливами, течениями, водоворотами, рифами и довольно большими глубинами. В иные места этого моря можно было попасть только во время максимального отлива и немного там задержавшись можно было застрять в таких местах до следующего максимального отлива, почти на месяц, а иногда и дольше. Встречались и гигантские открытые пространства с волнами и крепкими ветрами. Любопытные нерпы следили за проплывающими мимо лодками и грозные плавники акул иногда показывались из под воды.
Своим альтернативным зрением каждый из нас видел довольно далеко и под водой, но совершенно незнакомые формы животных виделись как смазанное пятно и только поэтому часто пропускалось из сознания, так сказать из виду. Так я лично вдруг увидел (почувствовал) проплывающую скалу под лодкой и крепко испугался увидев поднимающуюся из воды голову зубастой твари на длинной, тонкой шее. Как объяснили рыбаки, это животное питается только некрупной рыбой и для человека не  опасно. Иван подумал, что это настоящее приключение, он даже сказочную Несси увидел. Частенько мимо лодки проплывали дельфины и киты. 
Со скальных опор временами бросались в воду летающие ящерицы. Раскрыв перепонку между лапками и телом, прыгают со скалы и летят над самой водой метров сто и больше, увидев рыбу ныряют в воду и махая перепонкой между конечностями как крыльями, плывут стайками обратно к своей скале. Ветра дули постоянно и большую часть пути рыбаки для движения лодок пользовались парусами из рыбьих шкур.
Иван как-то разговорился с рыбаками и захотел им рассказать про моря и рыбалку на поверхности Земли, но столкнулся с откровенным и даже с враждебным непониманием. Рыбаки и от нечего делать не хотели узнать что-то новое. Говорили в открытую, что не хотят забивать свои головы всякой чепухой, своих знаний для их жизни им вполне достаточно. Степаныч улыбался глядя на Ивана, пытающегося посеять в чужих головушках что-то доброе и вечное. Знания-сила, богатство и власть, но знание это и груз, и ответственность. Многим такой груз ни к чему. Знания это еще и заразная болезнь. Заболел сам, наверняка заразишь и другого.
Иван вспомнил работяг с поверхности. Те тоже учиться не желали. Любимые темы для разговора: как выпили, с кем выпили, что выпили. Если у человека нет жизненой цели, то лишнее время посвящается пьянству. Тоже болезнь, но заболеваешь не напрягаясь и незаметно. Эти рыбаки и все жители подземелий пьянок пока не знали, но как говорится, еще не вечер. Пьянство рано или поздно  проникнет и в подземелье. Не надо быть Вестником, чтоб понять, что любая изоляция от внешнего мира все равно временна.
                Другой берег.
Плавание по подземному морю отличалось от плавания по морям на поверхности. В подземельях постоянно над головой висит потолок. Попадались подземные пустоты размерами в несколько километров и все равно потолок неизменная часть подземного пейзажа. Потолки рано или поздно сходились с полом и лодки путешественников проходили по лабиринту проходов в новую гигантскую полость. Приливы и  отливы запирали путешественников в коридорах или мелких пустотах, приходилось останавливаться и дожидаться возможности продолжить свой путь.
Кратчайшие проходы в лабиринте пещер, были отмечены еще древними жителями подземелий. Кое где в отмеченых проходах стояли остатки статуй и развалины храмов. Видимо древние жители подземелий стояли на более высокой ступени в развитии цивилизации.
Рыбаки и охотники, хозяева лодок уже давно прошли места, куда изначально стремились попасть. Дальше шла неизвестность. По расчетам Ивана подземное путешествие затянулось больше,  чем на полгода. Становилось все холодней. Степаныч пояснил, что подземная мерзлота может достигать толщины в несколко километров и путешественники как раз  добрались до таких мест. Здесь царство вечной зимы. Скоро они высадятся и отправятся искать выход на поверхность.
 Ледяные поля, на поверхности моря встречались все чаще. Доплыть как можно дальше было нужно только Степанычу и Ивану, остальные члены экспедиции считали, что идут на подвиги и открытия на благо всего человечества подземного мира. Тяга к приключениям свойственна и подземным жителям. Вполне возможно, что не все из них вернуться назад, но никто из этих героев не вспомнит, что они заодно еще кого-то подвозили. Об этом позаботится Степаныч.
Морская вода постепенно становилась пресной. Какой-то мощный источник пресной воды разбавлял морскую воду. После очередной ночевки путешественники добрались до впадающей в море большой реки. Иван со Степанычем добрались до другого берега моря, а остальным путешественникам надо было возвращаться обратно.
За все время этого долгого путешествия Иван так и не смог подружиться с рыбаками и охотниками. Видимо Степаныч постарался возвести стену отчуждения между ними обоими и остальными путешественниками. Расстование прошло более чем сухо, многие рыбаки и охотники даже не посмотрели на Степаныча и Ивана когда те  выходили на берег. Лодки уплыли обратно и Иван со Степанычем остались одни на берегу, никому не известного подземного потока.
                Луч солнца золотого.
Иней слоем больше метра, ледяными иглами покрывал все вокруг. Вполне возможно, что их следы были первыми человеческими следами в этих местах. Степаныч шел впереди буд-то по хорошо знакомым местам. Сначала шли по берегу реки, вспугивая отдыхающих тюленей. Затем свернули в боковой коридор и по скользкому, ледяному полу осторожно пошли в сторону от реки. Шли не быстро, но вид пещеры менялся на глазах. Глубокий иней-снег сменился ледяной изморозью, затем практически голые промерзшие, земляные стены и потолки. Очень скоро Иван со Степанычем прошли промерзшую зону и вышли в сравнительно сухие коридоры с явно плюсовой температурой. Температура воздуха повышалась и скоро Степаныч велел остановиться на отдых. Он сказал, что скоро будет выход из пещеры и надо дождаться вечера. Когда стемнеет можно будет выйти из пещеры.
Иван не ожидал, что путешествие под землей закончится так неожиданно. Он уже привык никуда не торопиться, но сейчас минуты тянулись часами.
 Степаныч видя нервозность Ивана, предложил ему вздремнуть. К своему удивлению Ивану вдруг стало безразлично все происходящее и он прислонившись к стенке коридора пещеры уснул. Проснулся под утро. Степаныч уже проснулся и ждал пробуждения Ивана. Степаныч пояснил, что Иван хорошо спал и Степанычу не хотелось его будить, тем более в пещере сравнительно тепло, а на поверхности пришлось бы искать дрова для костра и оборудовать место ночлега. Быстро собрались и вышли из пещеры в прохладную ночь.
Иван даже представить не мог, что так можно соскучиться по поверхности. Россыпи звезд сияли на небосводе. Именно сейчас он понял как ему надоели эти потолки. На поверхности и воздух был другой, и ничто не ограничивало взор. Именно на поверхности, где вечные потолки и стены не давили на душу, Иван почувствовал себя свободным.
Звезды начали потихоньку гаснуть и чернота ночи сменилась синевой. Была весна, снег уже весь растаял, но утренний заморозок посеребрил прошлогоднюю траву и голые ветки деревьев. Горизонт постепенно светлел. В стороне восхода солнца чувствовалось большое открытое пространство и Иван предложил Степанычу пройти на восток и на открытом месте полюбоваться рассветом. Степаныч согласился и скоро они вышли на берег большого водоема. Лед на воде не растаял и тянуло холодом. Степаныч и Иван уселись на ствол поваленного дерева и молча смотрели на розовеющую полоску на горизонте. Множество птичек свистели и пели на все лады. И вдруг показался краешек красного солнца. Солнце за минуту выскочило из-за горизонта и поменяло цвет с красного на золотой и поднимаясь все выше и выше принялось обогревать освещеные просторы. Иней на траве под лучами солнца заискрился и не превращаясь в воду, испарялся напрямую. Птички воспевали весну и утро. Рядом с поваленым деревом, на котором они сидели, был муравейник. Муравьи вылезали и вылезали откуда-то из под земли и толстым слоем покрыли склон муравейника, греясь на солнце.
Рядом с муравейником стояли длинноногой кучкой, мохнатые подснежники. Только что, они были закрыты и  вот уже раскрыли свои фиолетовые лепестки подставляя желтую середку золотым лучам солнца. Иван огляделся и увидел вокруг множество таких мохнатеньких, длинноногих кучек: с красными, синими, желтыми и голубыми цветами. От цветущих сережек ивы на берегу водоема, пахло медом. Мохнатый шмель не боясь утреннего холода летал от цветка к цветку. Посиневший, весенний лед покрывал всю видимую часть гигантского водохранилища.  Далеко на горизонте высились заснеженные пики высоких гор. С этой стороны тоже были невысокие горы-сопки, покрытые зарослями кедрового стланника и листенницей.
  ,,Интересно, где мы?''- подумал Иван. Степаныч посмотрел на Ивана и сказал: - ,,Западный берег Байкала''.               
                Конец путешествия.
Иван внимательно осмотрел лед на озере и увидел в далеке, на льду несколько тюленей. Подумал, что сам бы мог догадаться. Потом пришла на ум пословица, что  опосля, всегда приходит умная мысля.
Степаныч, смотря в сторону, будничным тоном сказал, что через пару дней на этот берег придут туристы и принесут Ивану его вещи, документы и деньги. Иван вместе с этими туристами доберется до Иркутска и на поезде доедет до родного города. Никаких проблем с законом и с военными у него не будет. Приехав домой пусть идет на свою прежнюю работу. Там его примут будто ничего не случилось. О своих приключениях и впечатлениях надо забыть.
Сам Степаныч уйдет в другом направлении, у него есть множество дел и он, Степаныч должен участвовать в этих делах. До ночи он отдохнет на берегу этого озера вместе с Иваном, а дальше им придется расстаться.
                КОНЕЦ.