Мокрым снегом за воротник пришло предвкушение весны. Липкое какое-то в этот раз, вязкое ожидание чего-то нового. Чего-то, что никогда не наступит. Никакая весна не приносит ничего нового.
Эта зима стала расплатой за что-то. Хотя знаю за что, чего я, ей богу, тут дуру из себя строю! Зима была бессмысленным театром теней. Драматурги постарались – пустословы мерзкие. Демагоги. Ненавижу! Написали столько нелепых сентенций, хрустальных слов, которые разбивались вдребезги, едва соприкоснувшись с действительностью. Даже море затихло, вслушиваясь в эту паутину слов, пытаясь найти в них хоть какой-то смысл, хоть какую-то жемчужину, пусть даже самую маленькую. Слов. Сказанных, написанных, тихих, громких, невысказанных, выплаканных… Спела бы сейчас на пару с Далидой про paroles…paroles…paroles…
Унылыми, короче, были драматург с режиссером, ничего не попишешь. И актеришки им достались не из лучших. Один что-то типа Гамлета, полон рефлексий и томных взглядов. Быть или не быть и вся эта декадентская чушь. Вторая – типа Анны Карениной что-то. Ах, и тут быт налажен, и там страсти хочется. Дилеммы, в общем. Вечный бой омерзительного дуализма. Жалкие метания жалкого кордебалета.
В топку все это! Не знаю, как рукописи, но пьески уж точно горят. И актеры погорелого театра уныло разбредаются каждый в свой мирок, в свой кокон, в свою оболочку. Там, вроде бы, не так страшно, и решений никаких не требуется. Авось пронесет. А то, что повыть иногда хочется, так что уж – все мы там будем. Была бы луна. Она, несчастная, все стерпит. Все это вытье-нытье степных волков.
Весной еще даже и не пахнет. Но предвкушение, да. Люди склонны постоянно что-то предвкушать. Попредвкушают себе тихонечко, ни черта не получат, расстроятся, и давай снова ждать. Ведь черновик, не жизнь, можно и подождать. А вот уж когда жизнь начнется (может, этой весной?), вот тогда и Любовь, и Счастье, и Истина… И, причем, все на тарелочке с голубой каемочкой пожалует. Преподнесут, так сказать.
Жизнь. Имя тебе авитаминоз и ПМС. И еще вялотекущей шизофрении немного. Любовь? Гармония? Да вы что, господа, смеетесь? Разве может Любовь прорваться сквозь наши бетонные стены? Слов, дум, поступков, разумного выбора, правил, фатализма, страха, слабости. Не было, нет и не будет. И лучше бы сразу это осознать, а не вырывать себе внутренности при каждом дуновении чего-то отдаленно напоминающего искренние чувства. С верой проще? Отнюдь. Ну, разве что в Бога. Во что-то, что непостижимо, бесконечно, до чего не дотронуться. Во что-то, что не требует решений и силы духа. Удобно придумали, ничего не скажешь. Исповедуешься тихонечко кому-нибудь, раскаешься неискренне в грехах своих бесчисленных и, вроде, полегчало. И Бог вместе с Любовью каждый раз по чуть-чуть умирает от подобного раскаяния.
Любовь… Ее так много раз убивали, что вряд ли она способна уже окрепнуть и встать с больничной койки самостоятельно. И вряд ли она существует в принципе. Разве что мертвой, такой же, как мы все. Ее надо изобрести заново, как говорил неистовый месье Артюр Рембо. Надо. Выносить, родить, воспитывать, беречь. Она, как ребенок. Вы же не отказываетесь от ребенка, как только он начинает доставлять вам проблемы? Не убиваете его, как только не в силах что-то понять, решить или сделать. Хотя детоубийц тоже земля носит, что уж тут идеализировать родительские чувства…
Еще совсем не пахнет весной. Сизая монохромная череда дней: без акцентов, без ярких пятен, без вспышек. Голая февральская правда. И только Бэбел Жилберто в наушниках мурлычет бархатом о том, что все не так уж и плохо. И где-то на другом конце земли есть солнце, океаны, горы, цветастые птицы, тепло, люди, одетые в белый лен круглогодично… Где-то там есть Копакабана, самба, теплый и шипящий португальский говор. И нет там никаких фавелл, несчастья, разочарования, слез, бед, смерти… Нет. Там все хорошо и всегда так будет. Там, где нас нет. Поэтому надо сидеть в своих каморках и не высовываться, не портить жизнь тем, кому так райски; не растекаться своей слякотью там, где нет никаких «плохо», где все хорошо. И хорошо именно потому, что нас (тебя меня его ее их) там нет и никогда не будет.
Да, депрессивно, а как иначе, хорошие мои оптимисты? Мои ненаглядные ловцы «здесь и сейчас». Мои влюбленные, мои нежные, мои амбициозные, мои верующие, мои «господу видней». Мои, надевшие розовые очки, истово веселящиеся друзья. Понимаю, побольше алкоголя, первобытных танцев, сплетен, одурманенных объятий и соитий, слезливых исповедей – и, вроде бы, чуть легче и можно как-то дожить до следующей порции всего вышеперечисленного. И так постоянно. В предвкушении очередной весны, которая просто обязана уж хоть в этом году притащить с собой что-то новое. Что-то, что можно без всяких сомнений назвать настоящей жизнью и истинной любовью. Любовью с большой, черт ее дери, буквы! Да да, подождем весны. А пока давайте напьемся! Надо же как-то терпеть эту «невыносимую легкость бытия». Писать этот черновик. Который никогда не перепишется на чисто. И никогда не получит гордое название «Моя счастливая полноценная жизнь». Давайте снова окунемся в этот пьяный пролог, мучительное либретто в закорючках, запятых и многоточиях…
Ну, будем здравы! Чин-чин!!!