Литературная загадка

               
  Василий  Пупочкин встал очень рано. Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. Вася Пупочкин потянулся и во всю ширь рта сладостно зевнул. Сегодня, наконец-то, он идет на охоту.

  Пупочкин тихонько слез с кровати, пробрался на кухню, быстро проглотил с вечера приготовленный холодный бутерброд, так же быстро оделся, схватил ружье, патронташ, вещевой мешок и с огромным удовольствием выставил себя за дверь собственного дома.
  Утро вырвалось из-под опеки угрюмой ночи и расшалилось вовсю, заполняя земное пространство свежестью и первыми красками… Все зашевелилось, проснулось, запело, зашумело, заговорило. Всюду лучистыми алмазами зарделись крупные капли росы.
 Василий Пупочкин счастливо улыбнулся и быстрым шагом направился в сторону темнеющего узкой полосой у края деревни леса. Лес встретил его птичьим гомоном и неповторимым запахом свежести.

  Несколько часов Василий блуждал по чаще, наслаждаясь свободой и покоем, и только лишь тогда, когда мимо него проскочил заяц по своим каким-то заячьим делам, Пупочкин вспомнил, зачем он сюда пришел. Содрав ружье с плеча и мигом зарядив его, Василий начал охоту. Он погнался за зайцем, ломая кусты и врезаясь в заросли, перескакивая через нагромождения гнилых деревьев и трухлявых пней, мысленно упрашивая косого погодить, чтобы ему, охотнику, было удобнее прицелиться, но ушастый был не дурак. Учуяв опасность, он, проявив всю свою косую наглость, просто смылся, чем весьма озадачил Пупочкина. «Вот нахал длинноухий, - обиделся Пупочкин, - нет бы сидел себе спокойно и ждал своей участи, так на тебе, удрал!»

  В мыслях об обнаглевшем зайце Пупочкин забрел в незнакомые ему дебри и, махнув на охоту рукой, устало опустился на заросший мхом пень. Мысли, одна тяжелей другой, опутали его голову, и он задумался. Стоит сказать, что из-за вечно недовольной им жены и большой занятости на работе Пупочкину редко удавалось побыть наедине со своими думами, поэтому нынешнюю ситуацию он решил использовать на все сто.

  Он снял мешок, достал «собойку» и устроил себе перерыв на обед. Медленно жуя хлеб с салом вприкуску с репчатым луком и соленым огурцом, Пупочкин обозревал неприятную стену мокрых деревьев и плотных кустарников и думал, думал, думал.
  Вообще-то он не был человеком думающим, он привык с детских лет подчиняться и не прекословить старшим, поэтому его жизнь временами ему страшно надоедала, но вырваться из плена условностей он не мог и не хотел. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге… Всякие рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело? …Но стойкая мысль «как бы чего не вышло» не давала ему возможности оторваться от надоевших до мозга костей условностей.
«Я жалок, я раб, я неудачник», - в который раз за прошедшие годы констатировал Пупочкин и тяжело вздохнул. Он привык к этой мысли, и она его уже никак не огорчала. Наоборот, вспомнив своих сослуживцев и их молчаливую покорность, он уже более оптимистично посмотрел на самого себя. «Но если разобраться, то я еще ничего… - Пупочкин резво вскочил и во все горло заорал: - Я – Василий Пупочкин! Я – не раб, я – удачлив и я…, о, черт!»

  Упавшая на голову Пупочкина шишка оборвала его воодушевленный ор, его страстное желание сообщить всему миру, что он бессмертен. Вот так всегда, кто-то или что-то обязательно помешает ему высказаться, выразить свой протест и поднять себя в собственных глазах. Он задрал голову, чтобы посмотреть, кто посмел ему помешать, и увидел рыжую белку. Она сидела на высокой ели и, как показалось Пупочкину, ехидненько так улыбалась.   
  Пупочкин схватил ружье, прицелился и… получил очередной шишкой прямо в глаз. «Безобразие! - выругался Пупочкин, потирая ушибленный глаз. - Я вас всех сейчас проучу!» Он нажал на спусковой крючок – и громкий выстрел разнесся по лесу, срывая с елей тонкие желтые иглы, коричневые шишки и сухой мох.

  Когда весь боевой запас патронов иссяк, Пупочкин плюнул на усыпанную иглами, шишками и гильзами землю, вскинул ружье на плечо, скреб мешок и стал выбираться из потревоженной им чащи. Охота сегодня не удалась!

 Пупочкин долго плутал по разбуженному лесу и, выбираясь из очередной заросли, чуть не сорвался с высокого обрыва. Схватившись что есть силы за липкую ветвь, Пупочкин забалансировал на краю обрыва, с ужасом всматриваясь в темнеющую хмурым провалом яму. «Да, человек смертен, но это бы было еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!» - пришло ему сообщение с влажным ветром, и Пупочкин похолодел. Умирать в его-то молодые годы совсем не хотелось. «Дело помощи утопающих -  дело рук самих утопающих», - подоспела на помощь незадачливому охотнику позитивная мысль, и Пупочкин рывком снял себя, любимого, с края обрыва. «А вот шиш тебе!» - погрозился кому-то горе-охотник и побрел дальше, осторожно огибая заросли.

  Вскоре он вышел к реке, широко разлегшейся между желтыми берегами. «Как чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно  и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои! - настроился на поэтический лад Пупочкин. - Редкая птица долетит до середины Днепра…»
Резкое, пронзительное «Кар-р-р!» и упавшее на плечо Пупочкина белое приветствие от пролетевшей вороны вывели Пупочкина из себя. Он сорвал с плеча ружье и прицелился. Ворона, заметив неладное, запетляла в воздухе, пытаясь уйти от настойчивого прицельного взгляда охотника, но не так это было просто сделать - взять и увильнуть от разозлившегося Пупочкина. «Караул!» - заорала  во всю воронью мощь черная птица и ушла в пике. «Вот тебе!» - злорадно усмехнулся Пупочкин и нажал на спусковой крючок. Но, вместо двух громких выстрелов, прозвучали два холостых щелчка, и тут только охотник вспомнил, что патронов у него нет и ружье не заряжено. "Повезло тебе, ворона! Но в следующий раз…" - Пупочкин погрозил кулаком улепетывающей вдаль птице и побрел вдоль реки.

«Отчего люди не летают так, как птицы? - озадаченно размышлял Пупочкин, бредя по влажному песку и думая о взбесившей его вороне. – Вот так бы разбежался, поднял руки и полетел. Попробовать, что ли теперь?» Пупочкин широко раскинул руки и побежал, рассекая теплеющий воздух плотным телом. Увы, рожденный ползать летать не может. Пупочкин споткнулся о гнилую корягу и уткнулся потным лицом прямо в желтый песок. «Сегодня не мой день, - сплевывая песок, подумал охотник и тяжело выпрямился. – А дома еще жена, теща, дети. Как все к некстати. Уйти бы куда-нибудь далеко-далеко, чтобы и найти не смогли».

  Пупочкин не любил жену, женщину высокую, с темными бровями, прямую, важную, солидную и, как она сама себя называла, мыслящую. Вася категорически был не согласен с самомнением жены, он, наоборот, считал ее недалекой, узкой, неизящной, боялся ее и поэтому не любил бывать дома.

   Незадачливый охотник еще раз сплюнул и осмотрелся: вдалеке он увидел лодку. «То, что надо!» - обрадовался он и поспешил к берегу. Лодка была безвесельной. «Если не везет, так по полной программе», - сделал вывод Пупочкин и зашагал вдоль широкой реки дальше.

   Неожиданно река резко повернула вправо, и Пупочкин увидел виднеющую сквозь редкий стан деревьев свою деревню. «Все дороги ведут в Рим или в ад», - переиначил классику Пупочкин и поплелся к "родным пепелищам". Но домой идти не хотелось, поэтому он завернул к своему закадычному другу Степану Палдину. Перед домом Степана Пупочкин задержался на некоторое время: он обходил достопримечательность деревни – огромную лужу, которая ни при каких обстоятельствах никогда не высыхала. Этой лужей гордились все деревенские. Эта была удивительная лужа! Единственная, какую только вам удавалось когда видеть! Она занимала почти всю площадь. Прекрасная лужа! Домы и домики, которые издали можно принять за копны сена, обступивши вокруг, дивятся красоте ее!

  Степан был дома, но его перевязанная голова и нога в гипсе не вызвали у Пупочкина радости от встречи.
- Чегой-то с тобой? - сочувствующе спросил он у Степана. 
- Да с женой разговаривал, - пробасил тот и покосился на дверь кухни, - ты за делом или как? Сам понимаешь, не до гостей мне нынче.
 Степан выразительно посмотрел на свою загипсованную ногу и нахмурился.
- Больно? - забеспокоился Пупочкин.
- Есть немного.
- А с головой что?
- У жены были весомее аргументы, в результате - сотрясение, - упавшим голосом произнес Степан и опять покосился на дверь кухни.
- А чего не в больнице?
- Кому я там нужен? – разозлился Степан. – Вот бинты сам даже покупал, хорошо хоть не сам себя перевязывал. Ты же знаешь, какая у нас медицина. На нас дюже не растратится. У них же какой нынче курс? Чем ближе к натуре, тем лучше, лекарств дорогих не употребляют. Рассуждают так, человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Потому у нас люди и выздоравливают как мухи. Вот!
  Степан поднял палец кверху и погрозил им, кому – неведомо.

  Пупочкин еще некоторое время потоптался возле покалеченного друга, потом все-таки направился домой. Во дворе радостным лаем встретил его пес по кличке Добрый. Пупочкин присел перед рыжей мордой и ласково обнял собаку. «Ты мой лучший друг», - прошептал он псу в самую мордочку и чмокнул его в нос.
- Ты это чего с псиной целуешься? – услышал над собой громкий голос жены Василий Пупочкин и вздрогнул.
- Да вот, здоровкаюсь с другом, - виновато пролепетал он, заискивающе глянув в суровые глаза жены.
- Понятно, а где дичь, заяц, на худой конец? – спросила жена, осмотрев экипировку мужа.
- Не подымается рука на братьев наших меньших, - Пупочкин изобразил улыбку на лице.
- Так чего ты целый день шлялся по лесу? Работы дома, что ли нету? – горой надвинулась на него жена.
- Тихо, тихо, лапонька моя, - пролебезил Пупочкин, на всякий случай отступая и прикрываясь дворнягой, - тебе нельзя нервничать, сердце разболится. И помни, мы в ответе за тех, кого приучили. 
- Ты это кого имеешь в виду? – жена сгустила брови и воткнула руки в бока.
  Ее боевая стойка вмиг напомнила Пупочкину несчастный вид его друга Степана, поэтому он сделал доброе – предоброе лицо и ласково проворковал:
- Тебя, душенька моя, тебя; волнуешься вот, сердечко твое застучит, гляди, и заболеть может. Ты побереги себя.

   Жена Пупочкина выпустила пар и, бросив короткое «за мной!», ушла в дом.
«Да, - прошептал Пупочкину в ухо Доброму на прощание, - вот такие, брат, дела. Как бы  день не начинался, все равно заканчивается как всегда!»
 Пес тявкнул в ответ и перестал махать хвостом. Со своим хозяином он был полностью согласен.

                ***

  Итак, загадка загадана. Читатель, начитанный читатель (да простит он меня за тавтологию!) может обнаружить собственное знание классики, вычислив, сколько отрывков из знаменитых произведений здесь упомянуто? Или слабо?