(глава из повести "Противостояние")
Сотни женщин осаждали штаб и казармы 14-той Российской армии, дислоцированной в Тирасполе. Дежурные по КПП воинских частей и суточные наряды с болью и сочувствием вынуждены были сдерживать натиск разъяренных женщин, принимая в свой адрес нелицеприятные оскорбления за бездействия военного руководства объединения в столь грозный час.
- Как же так, ребятки! Как вам не стыдно, ведь Бендеры гибнут! – кричали они, а самые нервные и отчаянные еще и швыряли в солдат помидорами.
Армия официально хранила «нейтралитет». Армия изнывала от вынужденного бездействия и позора. Армия – инструмент для защиты людей, не решалась в полной мере защитить даже свои военные городки, дислоцированные в Бендерах. Грозная боевая техника, находящаяся в парках, по приказу командующего генерала Неткачева приводилась в состояние, при котором невозможно было ее боевое использование. Подходы к хранилищам с боевой техникой были заминированы. Но это все было, так сказать, на официальном уровне…
Многие офицеры, несмотря на угрозы увольнения из вооруженных сил, предпочитая верности «присяге» - верность совести, буквально срывали с себя погоны и шли с военными формированиями, с горем пополам укомплектованными стрелковым вооружением и военной техникой со складов 14 Армии. Охрана складов, впрочем, не очень-то сопротивлялась при актах их вскрытия разъяренными толпами жителей и изъятия вооружения.
Ранним июньским утром в парке танкового полка 59 российской мотострелковой дивизии несколько офицеров спешно приводили в состояние готовности три боевых машины. Командир танковой роты старший лейтенант Серега Седов торопил своих товарищей:
- Мужики, давай быстрей, там нас ждут!
- Сей секунд, командир! - бодро отвечал ему Андрюха Николаев – молодой лейтенантик, только принявший танковый взвод по окончанию Ленинградки.
Установив на штатные места приведенные в рабочее состояние тяжелые аккумуляторные батареи и заправив машины с подкатившего к хранилищу автозаправщика, Андрей, сидя в кресле механика танка, завел первую машину. Свистяще газанув в клубах черного, затем сизого дыма, танк вздрогнул, словно проснувшаяся голова пушкинского богатыря после длительной спячки и, гремя траками по бетонному полу хранилища, выполз на божий свет. Следом - из других ворот «бокса», задымленного ядовитыми выбросами сгоревшего соляра, гордо задрав стволы пушек, выползли еще две машины, за рычагами которых сидели такие же молодые «мятежные» офицеры.
- Командир, пристрелять бы… - прохрипело по внутренней бортовой связи в наушниках шлемофона Седова.
- В бою пристреляемся… Газон справа видишь? – спокойно изрек Седов с места командира танка, прильнув к прорезиненным окулярам устройства обзора.
- Вижу, командир!
- Без буфера спокойно не пройдем – там мины! Толкай шишарик впереди себя…
- Как?
- Нежно в жопу… Валим забор и на Парканы.
Легко толкая впереди первой машины Газ-66, грозные Т-64Б вытянулись в колонну. Под передними колесами шишарика, подбросив его «тупорылую» кабину ухнула первая мина, разворотив на автомобиле правую шину.
- Командир! Шишаря разворачивает боком! – крикнул Андрей.
- Толкай! – рявкнул Седов, - хрен с ним!
Уверенно двигаясь на препятствие, дикая сцепка боевых машин с разгону врезалась в бетонный блок забора. Две плиты рухнули, как подкошенные. Развернувшись за поваленным забором в клубах пыли и дыма, разворотив траками гусениц буйный зеленый дерн, колонна двинула к Парканской арке.
Увидев танки Седова, гвардейцы и казаки, изготовившиеся к атаке блокированного моста, искренне обрадовались.
- Мужики, пополнение принимаете? - высунувшись из башенного люка, крикнул вооруженным людям Сергей.
- Старлей, откель такие коробочки?!- радостно спросил есаул, обнажил взмокшую седину, запрокинув на затылок каску, - Неуж-то, Неткач прослезился?
- Не дождетесь… Сами угнали, дядя, - отпарировал Сергей, спрыгнув с запыленной брони,- Нам бы помощничков в экипажи… Кто старший? – обратился он к есаулу…
Огнем артиллерии - батареей 152-мм «Акаций» и 122-мм «Гвоздик» производились попытки подавить огневые средства противника. Для поддержки атаки казаков и бойцов ТСО, танки двинули на мост. В танк Седова механиком назначили отчаянного казака, бывшего танкиста, который знакомясь с молодыми офицерами представился то ли по фамилии, то ли «кликухой» - Серпень.
Танк Седова последовал за танком Глебова. За рычаги глебовского танка сел гвардеец Максимыч.
- Мужики, я водил пятьдесят четверку… - оправдывался Максимыч, - так что быстро не получится…
- Максимыч, давай дорогой! Я – за наводчика! – кричал ему молодой лейтенантик Глебов в черном промасленном комбинезоне.
Танк Ватагина – следом. Боевые машины, рассредоточившись у начала моста, сделали несколько выстрелов
Танк Седова, рванув с места на мост, резко притормозил, качнувшись от упругости торсионов, кивнул в диком поклоне башенной пушкой, мол – «Здрас-с-сте, вам! Мой выход, домнулы…» Остановившись, изготовился и выстрелил.
- Командир, молоко! – кричал ему Николаев. Снаряд угодил в насыпь.
- Спокойно, Андрюха! Цель в районе подстанции - бэтэр, видишь?
- Вижу!
- Нужно заткнуть ему глотку… - спокойно скомандовал Седов.
Сделав поправочку на «непристрелянность» 125 мм гладкоствольной пушки, Николаев произвел выстрел.
- Как в копеечку, лейтенант! – радостно крикнул Седов, страстно прильнув к окулярам обзора.
Бронебойно-подкалиберный снаряд, вонзившись в тело румынского БТР, ожесточенно поливающего крупнокалиберным КПВТ все видимые цели, разорвал его в клочья.
Подавив таким образом еще несколько целей, грозная тройка боевых машин, двинула на позиции «румын». Яростно бросившись в атаку вслед за танками, казаки и бойцы ТСО тут же были отсечены пулеметным и артиллерийским огнем. Потеряв на мосту убитыми и ранеными, залегли.
Но солдаты противника на правом крыле моста, увидев яростный напор брони и «безбашенных» казаков, потихоньку начали разбегаться. К «Рапирам» встали офицерские расчеты. У одного из орудий - сам командир 1-й мотопехотной бригады национальной армии Молдовы полковник Л.Карасев, его начштаба подполковник В.Чиходарь и командир 1-го батальона майор М.Продан...
Танк Глебова, медленно двигавшийся из-за случившейся неисправности, стал легкой добычей. Снаряд попал в борт и, пройдя между катками, врезался в боеукладку механизма заряжания. Машина взорвалась. Многотонную башню боевой машины сорвало и отбросило мощным взрывом.
Танк Ватагина встряхнуло от вязкого взрыва коммулятивным. Машина вспыхнула. Заклинившие люки не выпустили наружу задыхающийся экипаж. Ребята сгорели в отчаянных попытках выбраться из горящего танка.
Танк Седова в яростном броске через узкий (для танкового маневра) мост, все же прорвался на правый берег. Выстрелом из гранатомета его зацепило, но он, как бешенный подранок продолжал бой, сокрушая гусеницами обезумевшие от страха позиции «румын».
- А-а-а! Шаромыжники - мам-малыжники, привет от тети Моти! – орал Серпень, круша многотонной броней укрепления, технику и разбегающихся как тараканов завоевателей. Вторым выстрелом из гранатомета ему подожгли моторный отсек.
- Горим, командир! – орал механик, отчаянно орудуя рычагами.
- Спокойно, не бздеть, отходим…- удивительно спокойно изрек Седов. Но объятый пламенем и клубами дыма, израненный танк смог лишь метров триста проползти обратно по мосту. За мгновения до того, как танк превратился в факел, из горящей гробницы экипаж вытащили подоспевшие казаки.
- Живы, соколики?! – орал в задымленное чрево башни седовласый есаул. Хрипя и откашливаясь, из башенного люка выполз чумазый Николаев, за ним Седов. Очумевшего от гари Серпеня вытащили через передний люк механика. Разгоряченные Седов и Николаев, обезумев от грохота и крови, кинулись к новой машине.
- Я за штурвал! – кричал Николаеву Седов, - казачков – на броню! – обратился к есаулу, - Мы немного их там потоптали, пока не очухались – пробьемся!
Новая боевая машина с российским триколором рванула с места как норовистый конь, облепленная отчаянными казаками и гвардейцами. Проскочив потрепанные боевые порядки «румын» на подступах к правому крылу моста, танк, как бешенный тигр ворвался в многострадальный город.
Засевшие в крепости и городке батальона химической защиты казаки, милиция, ополченцы, а также офицеры и солдаты ракетной бригады поддержали наступающих гвардейцев ударом во фланг противнику.
Единственный танк, прорвавшийся к горисполкому, вызвал панику среди частей национальной армии и ОПОНа. На наступавшем танке была нанесена российская символика, и все подумали, что 14-я армия принимает участие в боевых действиях. Началось беспорядочное отступление молдавских подразделений из центра города. «Румыны» потеряли до 80 человек убитыми, более 10 единиц бронетехники, бросив при этом четыре пушки МТ-12, две БМ ПТУР «Конкурс», одну БРДМ, два МТЛБ, две зенитные спаренные установки ЗСУ-23, два КамАЗа с оружием и боеприпасами.