Две черноморских казачьих фамилии Ткаченко, происходившие от двух разных шляхетских родов Речи Посполитой
По сохранившемуся семейному преданию, которое полностью подтвердили мои исследования, наша фамилия происходит из села Поповцы на Брацлавщине, будучи ветвью мелкопоместного православного шляхетского рода Поповских из Барского староства. Выдающийся украинский историк Михаил Грушевский относит появление Поповских к середине XVI века и считает их реликтами галицко-литовской колонизации Подолии. К тому же, основоположника рода звали Алактивоном (Галактионом) Ляшко (1). Он должен был уступить свое имение Поповцы королеве Боне, обосновавшейся в Баре, а взамен приобрести в "дедичное" владение Плоскировцы, но тут, как пишет Михаил Грушевский, Ляшко столкнулся с различными препонами, ибо поначалу село Плоскировцы выпросил себе барский подстароста, а потом и сам староста. Причина в том, что Ляшко был православным литвином. Отсюда и все его нестроения в отношениях с местной бюрократической верхушкой, состоявшей уже почти сплошь из заезжих поляков-католиков или "спольщившихся" русинов, принявших римо-католицизм. Как выясняется, от Алактивона Ляшко-Поповского ведут свое происхождение около сорока шляхетско-козацких, а также мещанских и крестьянских (впоследствии однодворческих) фамилий в околице Барского замка, в том числе Алатыяны, Ляшки (Ляшко и Ляшок), Ожигальченки, Пантенки, Пастушенки, Поповиусы, Поповские, Поповченки, Сеньки, Ткаченки, Тороканы и др. Добавим, что нельзя путать коренную украинско-подольскую фамилию Поповских с польскими одноименными шляхетскими родами, которых было до десятка и принадлежали они к различным гербам. Пожалуй, впервые мои прямые предки, давшие жизнь черноморскому казачьему роду Щербиновского куреня встречаются в следующем документе, польский оригинал которого воспроизводит "Архив Юго-Западной России": "Жалоба в гроде Летичевском Василия Алатыяна Поповского на незаконный и насильственный ввод Ожигальченков, Пантенков и др. Поповских во владения спорными землями в с. Поповцы, при чем упоминается об участии предков Ожигальченков в козацких войнах, а самих их в восстании Верлана. 15 июня 1740 года." (2). В нем в перечне фамилий (очевидно, уже разного социального статуса, но, тем не менее, принадлежащих к роду Поповских) находим и моих предков, живших уже в XVIII веке в окрестности или самих Поповцах: «... Tkaczenki Petro, Iwan, Iwan - parentem...». Уже наименование нашей ветви говорит само по себе о том, что ее представители по какой-то причине (а скорее из-за нежелания менять православную веру на привилегированную в Речи Посполитой католическую) обеднели, превратились в "бесправных державцев" и, омещанившись, были вынуждены заниматься ткачеством. Подобно всем исконно-украинским фамилиям, Поповские отправляли своих сыновей в Запорожскую Сечь, принимали участие в знаменитой Хмельниччине и создавали вместе с другими представителями русинской шляхты казачьи полки на Правобережье и Левобережье Днепра (3). Уже в XVIII веке мы видим Поповских среди гайдамаков, отстаивающих интересы правобережного казачества и всего украинского поспольства. Традиционно фамилия принадлежала к Величковскому и Корсунскому куреням Низового войска. Однако, необходимо сказать, что часть фамилии, дабы сохранить положение и статус в Речи Посполитой, приняла римо-католицизм и ополячилась. Что касается ветви Поповских, именуемых Плоскировскими, то они заняли промежуточное положение, уйдя в униатство. Некоторые из них осели в Галиции и Львове. Но многочисленные Поповские в Подолии и за ее пределами, оказачившись, омещанившись, окрестьянившись, продолжали сохранять верность восточной греко-првославной вере и помнили о своем некогда знатном русинско-литовском происхождении. В Реестре Новой Сечи от 1756 года мы встречаем уже вышеназванного Петро Ткаченко-Поповского (Ткача) среди казаков Корсунского куреня, а его отца Ивана и младшего брата Федора в составе Величковского куреня (4). Яким (Окым) Ткаченко (1761 г. р.), сын Петра Ткаченко-Поповского, переселился на Кубань с Войском верных казаков черноморских и в Ревизской переписи за декабрь 1811 года значился с семейством в числе старожилых черноморских казаков Щербиновского куреня. В ту пору Якиму уже было за пятьдесят лет, а его жене Мелании Фоминичне (урожденной Бардак) тридцать лет (5). 31 июля 1828 года 1828 года отставной казак Аким Петрович Ткаченко (Поповский) был зарублен черкесами в Екатеринодаре, где к тому времени проживал (6). Из его сыновей нам известны: подполковник Андрей Ткаченко (1799 г. р.), есаул Никита Ткаченко (1808 г. р.), хорунжий Елевферий Ткаченко (1814 г. р.); казаки - Селиверст (около 1791/1794 г. р.), Иван (1797 г. р.; до 1817 года находился в Екатеринодаре, откуда был забран на службу в Уманский курень), Мартин (1809 г. р.), Арсентий (1826 г. р), Павел (жил в Екатеринодаре) и Яков (1810 г. р.). Имел Яким и единственную дочь Татьяну (1805 г. р.). Судя по всему, именно в 40-е годы XIX столетия четверо сыновей Якима Ткаченко (Поповского) переберутся из Старощербиновского в Новодеревянковский курень, среди которых Никита, Елевферий, Арсентий и Мартин. Двое первых, как офицеры, станут затем владельцами наследственной земли в юрте Новодеревянковской станицы. Кстати, у хорунжего Елевферия Акимовича Ткаченко в 1878 году в станице Новодеревянковской родится сын Михаил Елевферьевич, который в будущем станет выдающимся советским ученым и одним из основоположников отечественного лесоводства (он же - автор учебника "Общее лесоводство", 1939 год). Умрет Михаил Елевферьевич Ткаченко в Ленинграде в 1950 году в звании профессора знаменитой Лесной академии.
Трофим (Павел) Максимович Ткаченко (1756 г. р.), двоюродный брат Якима Петровича Ткаченко, положил начало екатеринодарской ветви нашей фамилии. Женился он довольно поздно, взяв вдову казака Радченко с тремя сыновьями - Пимоном, Игнатом и Федором. Позже у них родились совместные дети. Один из них - Яков Ткаченко (1835 г. р.). Вплоть до Октябрьской революции представители этой ветви жили на Кубано-Набережной улице, где некогда располагалась станица Екатеринодарская (7).
В самом раннем списке черноморцев-кавалеров Георгиевских крестов, составленном в 1832 году, находим и одного представителя фамилии Поповских-Ткаченко, а именно старощербиновского уроженца хорунжего 5-го Черноморского конного полка Андрея Якимовича (Акимовича) Ткаченко, когда ему уже исполнилось полных 30 лет. Как сказано в списке, он "Российской грамоты читать и писать знает". Службу Андрей Ткаченко начал 6 февраля 1820 года на пограничном кордоне простым казаком. 14 декабря 1825 года был произведен в урядники. 1 мая 1827 года он оказался за пределами Черномории, будучи командированным в числе дежурной команды черноморцев к командующему Кавказской линии и Черномории в
г. Ставрополь. Но уже 7 мая 1828 года урядник Андрей Ткаченко в отряде наказного атамана Черноморского казачьего войска А. Д. Безкровного участвовал в осаде турецкой крепости Анапа. Тогда шла 4-я Русско-Турецкая война (1828-1829 гг.). После взятия Анапы Андрей Ткаченко отправился со своим полком в действующую армию на Балканы. За мужество и храбрость, оказанные 5 мая 1829 года под турецкой крепостью Силистрия, получил Георгиевский крест под № 53391. За отличие же при взятии крепости Силистрия 29 июня 1829 года Андрей Якимович Ткаченко был произведен Высочайшим Приказом в хорунжие.
На северной стороне Балканских гор он 3 июля 1829 года участвовал в штурме крепости Сушли, а в начале августа того же года в составе 2-го пехотного корпуса перешел Балканы, где принимал участие в штурме городов Ресиса, Андроса, Моне-Бургаса, а 26 августа 1829 года, накануне подписания Адрианопольского мира, во взятии города Чорну. По возвращении с Балкан продолжил службу на пограничном карауле.
12 апреля 1833 года Андрей Ткаченко был произведен в сотники. С 4 по 21 июня 1835 года с отрядом генерал-лейтенанта Малиновского строил плотину (дамбу) через Аушедские Тлатакафижские болота. Потом до 8 ноября того же года участвовал в строительстве укрепленной линии от Ольгинского "тед-де-пона" до Геленджика. Далее вновь служба на пограничном кордоне. Весной и летом 1840 года принимал участие в строительстве Ново-Вуланского укрепления, взамен разоренного горцами в марте того же года. 22 сентября он с отрядом выступил к укреплению Святого Духа (ныне Адлер), а 8 октября находился в отряде, выдвинувшемся сухим путем в укрепление Навагинское (теперь г. Сочи). 10 октября Андрей Ткаченко был ранен горцами в левое плечо навылет. Неделю пролежал в лазарете, а 18 октября его вывезли в Фанагорийский госпиталь, где он лечился до 20 ноября 1840 года. 17 марта 1841 года получил чин есаула. В этом же году он вновь находился на черноморском побережье в отряде генерал-лейтенанта Анрепа, который пешим порядком прибыл из укрепления Святого Духа в Навагинское укрепление. Здесь есаул Ткаченко участвовал в строительстве каменной башни. За отличия в боевых действиях он 7 июня 1841 года был произведен в войсковые старшины. К этому времени уже имел сыновей Афанасия, Ивана и Тихона. Был женат на дочери офицера Елене Михайловне Лях (Шаньке, Шаньковской). Подобно Поповским, эта фамилия ведет свое происхождение от околичных шляхтичей со Станиславовщины (Галиция). В 1791 году в Войске верных казаков черноморских в Приднестровье служили: Григорий Шанка, полковой есаул и армии поручик, Корнилий Шанька, полковой хорунжий и армии прапорщик, и Михайло Шанка, старшина, не имевший армейского чина. От последнего, ставшего на Кубани войсковым старшиной, и происходят старощербиновские Ляхи (Шаньки). Так, за 1835 год по Старощербиновскому куреню находим малолеток Прокофия Михайловича (14 лет) и Петра Михайловича Ляхов (Шанек). В 1863 году в станице Старощербиновской проживала девица Магдалина Михайловна Лях (46 лет), дочь умершего войскового старшины (8).
Подполковник Андрей Акимович Ткаченко первым подпишет рапорт Старощербиновского станичного правления Кубанского казачьего войска от 28 февраля 1861 года, адресованный генерал-фельдмаршалу князю Барятинскому от казаков станиц Старощербиновской (450 семей) и Конеловской (320 семей), назна- ченных к переселению в предгорья Западного Кавказа. В рапорте казаки просили, если не отменить, то хотя бы смягчить условия их водворения в доселе дикие земли Закубанья, где помимо всех "прелестей" соседства с черкесами еще и свирепствовала лихорадка (см. "Труды Кавказской археографической комиссии", том 12, с. 750, "Рапорт Старо-Щербиновского станичного правления Кубанского казачьего войска генерал-фельдмаршалу кн. Барятинскому от 28 февраля 1861 года", а также Государственный архив Краснодарского края, ф. 252, оп. 2, д. 3, том I, л. 71 (оборот) и 72). Тогда же по поручению казачьего схода подполковник Андрей Ткаченко ездил в Екатеринодар на прием к атаману и начальнику Кубанской области.
В конце концов, казаки добились своего - тотальное упразднение этих станиц было отменено и существенно смягчены условия переселения в предгорья Западного Кавказа (9).
Подполковник Ткаченко умер 8 марта 1870 года и был похоронен на хуторском кладбище Преображенской церкви станицы Старощербиновской (10).
Из его сыновей наиболее прославился Иван 1-й. Родился он 25 мая 1835 года и происходил из дворян Старощербиновской станицы Кубанского войска. В службу вступил казаком в 9-й Пеший пластунский батальон в 1850. В 1851 получил чин урядника. За отличие в боях против горцев был награжден знаками отличия ордена Святого Георгия 4-й (№ 102519) в 1854 и 3-й (№ 680) в 1858 гг. степеней. Из 9-го батальона был переведен в 1858 году в Лейб-Гвардии Черноморский казачий дивизион с переименованием в юнкера. Произведен в корнеты в 1860 и в том же году, переведясь в Черноморское казачье войско, стал сотником (11). Был зачислен в 3-й Конный полк в 1861, а в 1862 командирован, по распоряжению начальства, в бывший 25-й Конный полк 8-й бригады Кубанского казачьего войска, куда перечислен на жительство в 1865 с назначением 20 июля того же года в начальники станицы Егерухаевской (ныне пос. Тульский). Затем служил в 23-м полку, с расформированием которого, поступил по жительству в Майкопский отдел. После был зачислен в 1871 году в Урупский конный полк льготного состава и назначен командиром 5-й сотни. За отличие по службе удостоился чина войскового старшины в 1872. В 1874 году, по распоряжению начальства, был командирован в дейсвующий Урупский полк с назначением командиром 4-й сотни, а в 1875 - 6-й сотни.
С 1854 года принимал участие во многих боях с горцами на Черноморской береговой линии, а в 1857 году нес службу на правом крыле Кавказской линии в составе Адагумского отряда, "собранного для действия в долине Адагума и постройки в низовьях этой долины укрепления, названного Нижне-Адагумским". Участвовал в казачьих набегах на горцев, в частности в августе 1857 на аул Хахо-Хуко-Хабль на р. Псебапсе. 8 ноября того же года находился "при истреблении аулов, расположенных в юго-западном направлении от лагеря", а 30 ноября "при истреблении аулов шапсугов в низовьях реки Адагума и Шапса..."
В наградном листе войскового старшины 2-го Урупского полка Ткаченко Ивана Андреевича от 30 августа 1877 года генерал-майор Шелковников писал:
"Способен и вполне боевой штаб-офицер. В деле Гагринском и на высотах Гагрипша Войсковой Старшина Ткаченко вел себя превосходно.
Полагал бы наградить орденом Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом".
Иван Андреевич Ткаченко был женат на девице Алле Федоровне (Орестовне) Кравцовой, дочери священника из станицы Новодонецкой Кавказского отдела. Законных детей не имел, но прижил сына Андрея (?) со своей горничной. Жил в станице Тульской Майкопского отдела Кубанской области. Владел водяной мельницей рядом со станицей и участком земли на север от Майкопа (хутор Ткаченко, ныне Гражданский). Умер после 1913 года.
Кроме вышеуказанных Георгиевских крестов, полковник Иван Ткаченко был награжден орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, крестом "За службу на Кавказе", а также медалями: "В память Войны 1853-1856 гг.", серебряной "За покорение Западного Кавказа" и бронзовой "В память столетнего юбилея ордена Святого Великомученника и Победоносца Георгия".
Матвей (Мафтей) Андреевич Ткаченко, другой сын подполковника Андрея Якимовича Ткаченко (Поповского), 1844 г. р., служил урядником в 9-м Конном полку Кубанского казачьего войска и был награжден 12 мая 1863 года Георгиевским крестом 4-й степени за участие в подавлении очагов сопротивления горцев (12). Переселился в станицу Баракаевскую Майкопского отдела Кубанской области. Постоянно навещал своего старшего брата полковника Ивана Андреевича Ткаченко, жившего неодалеку - в станице Тульской Майкопского отдела. В 1903 году Матвей Ткаченко отправился со своим семейством в Амурское казачье войско, где долгое время в поселке Грибском (затем станице) занимал должности кандидата в станичные атаманы и станичного судьи (13). Его внук Анатолий Сергеевич Ткаченко (1926 г. р.), сын казака Сергея Матвеевича Ткаченко и мой отец, является известным русским писателем и лауреатом Государственной премии России. Отметим, что женой Сергея Матвеевича Ткаченко была Мария Ивановна, урожденная Шаренко (Шарая), моя бабушка, происходившая из старинной запорожской фамилии, имеющей, как выясняется, польско-литовские корни. Из Поповских, остававшихся на Украине, в XX-м веке получил известность Eвгений Алетияно-Поповский, потомок того самого Василия Алатыяна, жаловавшегося в своем письме на своих многочисленных родственников, среди которых были и мои прямые предки Ткаченко-Поповские. Евгений Алетияно родился 13 декабря 1905 года в селе Копытынцы на Подолии (ныне Винницкая область Украины) в семье православного священника. В военные годы он занимал ведущие положения в Организации украинских националистов и Украинской Повстанческой армии, являясь проводником ОУН на территории Подолии и сотником УПА. В послевоенные годы он - активный общественный деятель украинской диаспоры в Велкиобритании, сотрудник журналов"Визвольний шлях", "Сурмач", "Відомості", исследователь украинской древности и истории. Умер Евгений Алетияно-Поповский 7 июля 1976 года в Лондоне. В 2005 году, к столетию со Дня рождения, в Украине была издана книга его публицистических произведений "З ідеєю в серці - зі зброєю в руках". Среди иных знаменитых Поповских нельзя не упомянуть Леонида Александровича Сенько-Поповского (1885 г. р.), бывшего чиновника особых поручений при Министерстве внутренних дел России, переведенного в разгар Первой Мировой войны из Санкт-Петербурга в Новороссийск на должность черноморского вице-губернатора. В 1916 году он стал основателем Новороссийского музея природы и истории черноморского побережья Кавказа. Ныне это Новороссийский государственный исторический музей-заповедник. В 1919 году Леонид Сенько-Поповский - член организационного Юго-Восточного Собора Российской Православной церкви в Ставрополе. В 1920 году он стал последним губернатором Черноморской губернии. В том же году эмигрировал в Грецию, а в 1921 году был избран заместителем председателя Союза русских православных христиан в Греции. В 1928 году в Париже в издательстве Светлейшего князя М. К. Горчакова "Долой зло" вышла его книга "Нападение на Гамбургскую церковь". Умер Леонид Александрович Сенько-Поповский в 1931 году.
Стоит отметить, что в Российской Империи подтвердить свое древнее шляхетское происхождение удалось только Сенько- Поповским, попавшим в 6-ю часть Дворянской родословной книги Подольской губернии. Все остальные, - Поповские-Алятианы, Поповские, Тороканы-Поповские, Сакало-Поповские, - получили жалованное дворянство и были внесены в 1-ю часть родословной книги той же губернии (Список дворян, внесенных в родословную книгу Подольской губернии. Cправочник Подольского дворянского собрания на 1897 год. Каменец-Подольский, 1897). Что же касается Ткаченко-Поповских, то, как сказано выше, часть из них стала дворянами Черноморского казачьего войска; другая - пребывала в казачьем звании. Ну а многочисленные представители рода, которым не посчастливилось вписаться в российское дворянство, рассеялись по городам и весям Подолии, и, имея статус мещан, сельских обывателей, мелких клириков и однодворцев, просто гордились своим "старовинным дедичным шляхетством" времен королевы Боны. Их можно было встретить в Летичеве, Проскурове, Баре, Брацлаве, Лучинце, Каменце-Подольском, Могилеве-Подольском, Виннице, Балте, а также в окрестных селах всех этих городов и местечек. Кстати Поповские, оказавшиеся на территории Австро-Венгерской Империи в Галиции, греко-католического и римо-католического исповедания, входили в разряд польского мелкого дворянства (Polnischer Kleinadel) и вели скромную жизнь, очень схожую с жизнью своих российских разночинных родственников. По данным Перечня шляхты галицийской и буковинской (Poczet szlachty galicyjskiej i bukowinskiej. Lwow, 1857), Антоний Поповский, который подтвердил свои шляхетские права в Теребовле в 1782 году, был отнесен к Попелям (?), а, следовательно, изначально род мог принадлежать либо к гербу Сулима, либо к гербу Сас. Однако, вопрос о далеком родстве Поповских и Попелей остается пока открытым.
Другая черноморская казачья и офицерская фамилия Ткаченко происходила из польского рода Перка. Весьма многочисленный шляхетский род Перка (позднее многие Перки стали именоваться Перковскими, Перковичами и Перкевичами) ведет свое происхождение с Подляшья. Так, в Бельском повете Подлясского воеводства существовали маленькие дворянские поселения (хутора, околицы), называвшиеся от их хозяев и насельников: Перки-Буенки, Перки-Мазовше, Перки-Ляхи, Перки-Франки, Перковичи. До сих пор многие из этих хуторов мы можем найти на подробной карте Подлясского воеводства Польши. В отличии от многих родов подлясской околичной шляхты, имеющей автохтонные русинские (иногда литовские) истоки, Перки, судя по всему польского извода, о чем свидетельствуют своеобразные предикаты в названиях их маетностей, прямо указывающие на этническую принадлежность - Мазовше (мазовшане), Ляхи (поляки). Даже название Перки-Франки говорит нам о Перках, у которых французские или германские (франконские) корни. Появление рода Перка на русинском Подляшье можно отнести к концу XV и началу XVI века, когда этот край, расположенный на пограничье Польши, Литвы и Западной Руси, стал систематически населяться польскими колонистами, в основном представителями военно-служивого сословия. Будучи привилегированного римско-католического вероисповедания и заручившись поддержкой короны, они потеснили класс православных русинско-литовских "земян" (земельной владетельной шляхты, восходящей ко временам Киевской Руси). Тогда же и возникли на Подляшье многочисленные дворянские застенки и околицы, определенным образом напоминавшие военные поселения, опорные пункты ляшского продвижения на православный восток.
Одно из первых упоминаний о роде Перка приводит Каспар Несецкий в своем "Польском родословнике", издававшемся в Лейпциге в 1839-1845 гг. Родословник сообщает нам о существовании братьев Станислава и Адама Перок, внук которых Станислав был отмечен в 1502 году в земельных актах Львова. Там же говорится о Яне Перковском, жившем позднее в Заторском повете на Волыни (местечко Затурцы) (14). Геральдические выписки из налоговых книг XVI-го века Подлясского воеводства (1568-1573 гг.) говорят о "дедиче" и владетеле Перок-Мазовше (Соколовская парафия), именовавшемся Перком Матысом Павловичем и пользовавшимся гербом Рох. Там же идет речь о "дедичах" Войцехе Перке с сыновьями, которые имели надел в Магнусах (Гонендзкая парафия). Следующий сохранившийся документ метрического характера доносит сведение о браке жителей Подляшья Адама Перека (Перки) и Марианны Калиш в 1670/1677 гг. (15). В этот же период прославился на литературном и публицистическом поприще в Речи Посполитой другой представитель рода - Фома (Томаш) Перкович (1652-1720), преподаватель философии и богословия в иезуитских коллегиях. Он являлся автором "Истории греческой схизмы" (Замосте, 1696) и "Избранных сказок французских сказочников" (Познань, 1764-1767) (16).
Изначально Перки (Перковские) принадлежали к польскому гербу "Слеповрон", но со временем, по мере разрастания рода его представителей приписывали к другим гербам. Так появились Перковские гербов "Першхала" и "Шляхциц". К XVIII веку Перки (Перковские) распространились практически во всех землях, граничащих с Подлясским воеводством, а именно в Великом Княжестве Литовском, на Волыни, украинском Полесье и даже Подолии. С этого времени мы встречаем Перковских среди застенковой шляхты Трокского повета и местечка Воложин в Литве (17). Хотя по-прежнему главная ветвь фамилии пребывала на Подляшье. Отметим, что она не изменилась, благодаря суффиксу, в Перковских, а оставалась, как два века тому назад, в исконной форме Перка. В церковных метриках местечка Барглова-Косцельного на Подляшье значатся от 1771 года трое Перок - Ян, Крыштов (оба из села Тайно) и Мацей (из села Баргловки) (18).
Очевидно, что один из Перок ушел в Запорожскую Сечь и сменил, в соответствии с сечевыми порядками, свое вероисповедание с католического на православное, а также свою фамилию на фамилию Ткач (Ткаченко). Как и в случае с Поповскими (см. выше), он, скорее всего, занимался ткачеством, либо был сыном ткача, почему и получил в Сечи такое прозвище (представители многих шляхетских фамилий, несмотря на сословные ограничения, в XVIII-XIX вв. были вынуждены перебираться в города и дабы прокормиться - заниматься мещанскими ремеслами). Пока удалось установить, что первым представителем подлясской фамилии, назвавшейся Ткаченко, являлся Степан (Стефан) Перка. В 1789 году он служил в составе Войска верных казаков черноморских в Слободзее, будучи атаманом Кисляковского куреня, являвшегося по сути охранным гвардейским подразделением кошевого атамана (19). От его сыновей Дмитрия и Афанасия Ткаченко идут одноименные казачьи фамилии в Екатеринодаре, Староминском и Ольгинском куренях Черноморского казачьего войска. В 1817 году жителю Екатеринодара уряднику Дмитрию Степановичу Ткаченко (он же Перка - так гласит перепись войскового града Екатеринодара за тот же год) исполнилось семьдесят семь лет (здесь ошибка, поскольку Дмитрию Ткаченко было тогда не более 47 лет) (20). Позднее он, получив чин хорунжего, переселился в Ейскую округу. Кстати, на март 1794 года Дмитрий Ткаченко значился по Джерелиевскому куреню среди казаков при Екатеринодарской полковой паланке и был записан, как Димитрий Перка и на тот момент ему исполнилось 23 года, о чем сообщает недавно изданная книга "Первая перепись казаков-переселенцев на Кубань в конце XVIII века" (Краснодар, 2006). Старший сын Дмитрия Перки Василий Ткаченко дослужился до подполковника и войскового ассесора Черноморского казачьего войска. Его дочь Капитолина Васильевна Ткаченко владела во второй половине XIX века крупным земельным участком в юрте Староминской станицы, доставшимся от отца. Игнат, второй сын Дмитрия Перки, вышел в отставку есаулом и получил большой участок наследственной земли в юрте станицы Старомышастовской (21). Его третий сын Петр, которому в 1842 году было 22 года, служил казаком в 6-м Конном полку Черноморского казачьего войска (22).
Известно также, что в 1823 году пятидесятилетний казак Афанасий Степанович Ткаченко (1773 г. р.), родной брат Димитрия Перки, переселился вместе с сыном Иосифом (23 лет) и его женой Пелагеей из Минского (Староминского) куреня в Ольгинский курень Черноморского казачьего войска. Афанасия Ткаченко (Перку) не стоит путать с Афанасием Ивановичем Ткаченко (1765 г. р.), представителем другого казачьего рода, проживавшего на тот момент в Минском (Староминском) курене.
Прошло уже более двухсот лет, как Ткаченко, происходящие от двух шляхетских родов Речи Посполитой, появились на Кубани в составе Черноморского казачьего войска, хотя до той поры они пребывали кто на Подолии, кто на Подляшье. Уже в Российской Империи у себя на родине Поповские продолжали пополнять, в основном, классы мещан-ремесленников, приходских священниов, однодворцев и крестьян-собственников, хотя некоторым из них, как Тороканам, удалось удержаться в среде нового российского дворянства. В XIX веке появляется еврейская фамилия Поповский, происходящая то ли от шинкаря из села Поповцы под Баром, то ли от еврея, арендовавшего имение панов Поповских. Что же касается Перок, то среди служащих в Царстве Польском на 1913 год лишь один чиновник носил фамилию Перка, другие десять чиновников по России и Польше звались Перковскими и еще один - Перковичем. На 1990 год в Польше проживало 5264 носителя фамилии Перковский, хотя, собственно, Перок в современной Польше единицы. Ныне фамилия в форме Перковский наиболее распространена в районах Белостока (1235 носителей), Ломжи (959 носителей) и Сувалок (272 носителя), иными словами, в северо-восточной Польше на границе с Литвой и Белоруссией. Живут представители фамилии Перковских в Житомирской области Украины и в селе Октябрьском (ранее Предтеченском) Ипатовского района Ставропольского края. Безусловно, велик процент Перковских, происходящих от околичной шляхты Подляшья. Есть, вероятно, Перковские чисто крестьянского происхождения, а также благородные люди, превратившаяся в мещан. Нельзя исключить и появление в конце XVIII века еврейской фамилии в варианте Перковский, ведь, как уже упоминалось выше, евреи-арендаторы зачастую начинали именоваться по фамилии господ, у которых они брали в "оранду" маетки (к тому же, в Варшаве в середине XIX века имели жительство два еврея-фактора, фамилия которых была Перкович). Вот почему до сих пор многие евреи, особенно в России, носят польские аристократические фамилии Ходорковских, Понятовских, Тарловских, Заславских, Смоленских, Могилевских и пр. Ну а история родов Поповских и Перок на Украине и Кубани только лишний раз подтверждает давнюю кровную связь Запорожской Сечи с Подолией и Подляшьем, западными территориями Речи Посполитой, где сплавлялись воедино культуры и судьбы русинов (украинцев), литовцев и поляков (ляхов и мазовшан).
Владимир Ткаченко-Гильдебрандт (Поповский), подполковник, публицист, переводчик
Москва, 2008
Источники:
(1) Грушевский М. С. Барское староство. Киев, 190...
см. главу "Подольская шляхта" (интернет-версия); см. также главу из "Истории Украины" (интернет-версия) М. Грушевского: УКРАЇНА ЗАХІДНЯ: ШЛЯХТА НА ПОБУЖУ КОРОННІМ, ЇЇ СПОЛЬЩЕННЄ, ПОЛЬСЬКЕ ПРАВО І ПОЛЬСЬКА МОВА НА ПІДЛЯШУ. ШЛЯХТА НА ПОДІЛЮ, ПОЛЬСЬКІ Й УКРАЇНСЬКІ ЕЛЄМЕНТИ, УКРАЇНСЬКІ РОДИ XVI В., ЇХ УПАДОК В ЗАХ. ПОДІЛЮ, ДРІБНА УКРАЇНСЬКА ШЛЯХТА В ПОДІЛЮ СХІДНЇМ.
(2) Архив Юго-Западной России, издаваемый временною комиссиею для разбора древних актов, Высочайше учрежденною при Киевском, Подольском и Волынском гененерал-губернаторе, часть третья, Акты о гайдамаках (1700-1768), том III, с. 260, документ CXXXI (Поповские, шляхтичи барские: ... Ткаченки, Петр, Иван...).
(3) Реестра всего войска Запорожского после Зборовского договора с королем польским Яном Казимиром, составленные 1649 года, октября 16 дня, и изданные по подлиннику О. М. Бодянским, Москва, 1875, сс. 172-179 - Браславский полк.
(4) Реестр Запорожского войска 1756 года. Краснодар, 1997, с. 18 - Величковский курень (№№ 274, 276), а также интернет-версия этого издания на сайте "Вольной станицы": Корсунский курень (№ 228).
(5) ГАКК, ф. 250, оп. 2, д. 201, лл. 1 – 32 - "Ревизская перепись 1811 года декабря ... дня жительствующим в местечке Щербиновском старожилым казакам, их женам и детям, с показанием обоего пола лет".
(6) Есаул Ив. Ив. Кияшко «Именной список генералам, штаб и обер-офицерам, нижним чинам и жителям Кубанского казачьего войска (бывших Черноморского и Кавказского линейного казачьих войск) убитым, умершим от ран и без вести пропавшим в сражениях, стычках и перестрелках с 1788 по 1908 год», Екатеринодар, 1911, с. 97, N 2037.
(7) ГАКК, ф. 250, оп. 1, д. 923, л. 193-об.; ф. 252, оп. 2, д. 922, 923, 924 - "Именной список о жителях Екатеринодара за 1835-й год"
(8) ГАКК, ф. 252, оп. 2, д. 1366 - "Посемейный список жителям Ейского военного Округа Старощербиновской станицы и лицам духовного звания за 1863 год"; ГАКК - Формулярный список о службе и достоинстве штаб-офицерам Черноморского казачьего войска за 1848 год, подполковник 3-го Пешего батальона Андрей Якимов Ткаченко .
(9) ГАКК, ф. 252, оп. 2, д. 3, том I, л. 71 (оборот) и 72, "Труды Кавказской археографической комиссии", том 12, с. 750, "Рапорт Старо-Щербиновского станичного правления Кубанского казачьего войска генерал-фельдмаршалу кн. Барятинскому от 28 февраля 1861 года".
(10) Архив Щербиновского района Краснодарского края. Метрические книги Преображенской церкви за 1870 год, ф. 122, оп. 1, д. 122, л. 81.
(11) ГАКК - Формулярный список о службе и достоинстве 2-го эскадрона Л. Гв. Черноморского Казачьего дивизиона, корнета Ивана Ткаченко за 1860 год.
(12) ГАКК, ф. 252, оп. 2, д. 1523, л. 162.
(13) Библиотека ГАКК. Приказы ККВ за 1902 год. "Список семействам Кубанского казачьего войска, переселенным по распоряжению Главного управления казачьих войск, от 19 февраля 1902 года N 2467, в Амурское казачье войско"; к N 115 п. 5 приказа по Куб. к. в. в 1902 г.
(14) Kasper Niesiecki, Herbarz Polski, wyd. Bobrowicz, Lipsk 1839-1845, Perka (t. 7 s. 273).
(15) http: // www. Herbarz Niesieckiego. htm - Indexowanie metryk.
(16) Tomasz Perkowicz, Historyja schizmy grecki;j, Zаmоscie, 1696, Kazania przebrane z kaznodziej ; w francuskich, Posen, 1764-67.
(17) Czeslaw Malewski, Rody szlacheckie w powiecie lidzkim na Litwie w XIX wieku. Wydawnictwo CZAS, Wilno, 2002.
(18) http:// www.1771 Barglow Koscielny Parish Tax Records.htm
(19) "Ведомость войска верных казаков Черноморских, кому именно состоящим в оном старшинам, означающимся поименно, а рядовых перечнем, следует получить за сентябрьскую сего 1789 года треть заслуженного окладного жалования... куренным атаманам Степану Ткаченку..." Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска, т. III 1787-1798, собр. и изданы И. И. Дмитренко, СПб, 1896.
(20) ГАКК, ф. 250, оп. 1, д. 923, л. 193-об.; ф. 252, оп. 2, д. 922, 923, 924 - "Именной список о жителях Екатеринодара за 1835-й год";
Первая перепись казаков-переселенцев на Кубань в конце XVIII века, Краснодар, 2006, с. 303.
(21) РГАДА, ф. 1354, оп. 205 (795), Т - № 8, Ткаченко Игната, есаула, наследники.
(22) ГАКК, ф. 254, оп. 1, д. 133 - "Именной список о жителях Екатеринодара за 1842 год".