- Как дела? – спросил судебный пристав у своего помощника. – Решили вопрос с этими неплательщиками?
- В общем-то, да. – ответил помощник.
- Это значит, что они заплатят долг? – поднял вопросительно брови пристав.
- Нет, не заплатят. – пожал плечами помощник. – У них денег нет. Пенсия у стариков, сами знаете, какая.
- Ну, тогда суд и выселение в квартиру меньшей площади. – глубоко вздохнув, произнес пристав. – А в их случае – в клоповник, в коммуналку.
Неловкая пауза длилась буквально несколько мгновений, а потом пристав даже не услышал, а почувствовал, что ему хотят возразить, и хочет возразить его помощник, совершенно почему-то забывший про субординацию с ее золотым, как казалось доселе, правилом, гласящим, что начальник всегда прав. Так на этот раз и было, пристав не ошибся.
- Может быть, мы сможем отложить решение месяца на два – три? – последовал вопрос подчиненного.
- Что значит, отложить? – сверкнув глазами, медленно и четко, чеканя каждое слово, спросил пристав.
Он недоумевал по поводу такой постановки вопроса своим помощником.
- Я Вас прошу, Николай Николаевич, - быстро и нервно заговорил помощник, - если можно, сделайте на этот раз исключение.
- Алексей Юрьевич, Вы же сами вчера были иного мнения и настаивали на выселении. – опять удивился пристав. – А сегодня? Что могло произойти?
Пристав внимательно смотрел на коллегу, который молчал, ожидая ответа на свой вопрос.
- А, понимаю, - задумчиво произнес пристав, - старик в ходе разговора вошел к Вам в доверие, наверное, расплакался, разжалобил Вас, и Вы купились на уговоры. Дали волю сантиментам.
- Нет, он разговаривал не со мной. – сказал помощник, заставив шефа удивиться опять.
- А с кем же он тогда разговаривал? – снова спросил пристав.
- С ним. – произнес помощник, а потом добавил. – С Богом.
Такой поворот событий приставу не понравился и вовсе, но дать волю своему гневу и недовольству он все-таки не успел.
- Послушайте, Николай Николаевич, - помощник взял своей рукой руку шефа, - если можно, если Вы не против, я сам за них заплачу, только не выселяйте стариков. Прошу Вас.
Николай Николаевич на мгновение даже растерялся, решив, что с его подчиненным творится что-то неладное, а потом, взяв себя в руки, спокойно сказал:
- Присядьте, Алексей Юрьевич.
Мужчины сели за стол.
- А теперь расскажите, что там произошло такого?
Помощник сначала из-за охватившего его волнения молчал, а потом, немного успокоившись, начал рассказывать:
- Когда я приехал по указанному адресу и поднялся на второй этаж, я попытался позвонить в квартиру. Звонок не работал. Тогда я решил постучать в дверь, которая оказалась не запертой, и я вошел. И тут я услышал голос старика, который меня не видел и даже не догадывался о моем присутствии. Он стоял у кровати, где лежала его старенькая жена, и говорил следующее:
- Ну что, моя хорошая, ты совсем уже не встаешь из-за болезни. Скоро и я, наверное, слягу, и тогда некому будет за тобой ухаживать. Если бы только были живы наши мальчики, если бы они не сложили свои головы на той никому не нужной войне, все было бы по-другому. А сегодня нас с тобой выселяют, потому что у нас совсем нет денег. Совсем нет. И некому нам помочь.
Сказав это, старик заплакал и, уже обращаясь к Богу, произнес:
- Но я не злюсь, Господи. Если так было надо, значить надо. Господи, если ты меня слышишь сейчас, вылечи мою жену. Лучше меня забери.
Старик опустил голову, и плечи его затряслись беззвучно от рыданий в царившем полумраке маленькой комнаты, где на старой железной кровати, укрытая старым одеялом, неподвижно лежала его супруга.
- Больше я этого слушать не мог и тихо вышел, прикрыв за собой дверь. – закончил свой рассказ помощник, после чего тихо повторил свою просьбу. - Николай Николаевич, позвольте мне за них заплатить. Дайте мне немного времени. У меня сейчас нет нужной суммы, но я найду эти деньги и рассчитаюсь.
Что-то вдруг сжалось в груди у Николая Николаевича, перевернулось. Он мгновенно осознал, что вот этот молодой человек, сидящий сейчас перед ним, которому тоже нелегко в этой жизни, забыл о своих трудностях и хочет помочь тому, кто действительно в этом нуждается. Этот юноша за один день вдруг повзрослел, возмужал и, совершенно не задумываясь о последствиях для себя самого, попросил о чем-то важном, обнаружив в себе прекрасные черты благородства и великодушия, которого так часто всем не хватает.
Николай Николаевич подумал, что лучше бы ему не слышать всего того, что он сейчас услышал из уст своего помощника, смотревшего в эту минуту на своего шефа в ожидании вердикта. У них обоих было такое ощущение, что время остановилось. Наступила такая тишина, что, казалось, было слышно биение сердец, выстукивающих сейчас свой ритм в унисон.
- Вот что, Алексей Юрьевич, - сказал, нарушив первым тишину и поднимаясь с места, пристав, - у Вас будут эти два месяца, чтобы заплатить за стариков. Выселять мы их не будем.
- Спасибо, Николай Николаевич. - произнес помощник и крепко пожал руку своему шефу.
Когда он вышел из кабинета, Николай Николаевич взял в руки папку с делом семьи Денисовых и убрал ее глубоко в сейф. Ход делу о выселении двух стареньких людей он так и не дал.