Былинистый сказ. Ужасно нудно – занудный.
Посвящается светлой памяти господина Литвиненко.
Закручинила кручинушка крученая,
Захворобила хворобушка хворобная.
И не тешут яблоки моченые,
И не радует боян боянистый.
Гусли звонкие в сенях заброшены
Гусли звонкие, гусли лапчатые,
Гусли лапчатые да расклетчатые.
Третий день уж в горнице не метено,
Печь остылая давно не топлена.
Во горячице бьется Дедушко.
Бьется Дедушко шизым соколом,
Все головушкой да об древушко.
Закатилося его солнышко,
Отгорела его лучинушка.
И водицы студеной подать некому.
А бородушка то вся всклокочена,
Вся всклокочена да нечесана.
Нету силушек поднять ручицы,
Помирает видать Дед окончательно.
Навели чародеи чернокнижники
Порчу липкую на Дедушку.
Сглаз поганый, проклять древнюю.
Дверь входная их булавками утыкана,
На крыльце пшеница тухлая набросана,
Под окошком какие то крестики
Петушиной сукровицей намалеваны.
А в трубу печную подбросили
Галку дохлую с перевязанными лапами.
В крынке молоко за час скисает,
И в поленнице дрова все переложены.
А по стенам - тени лохматые мечутся
Черти, демоны, упыри-вурдалакские.
В окошко - хорек сиволапый,
Своими крючками скребется.
И из зеркала давно не мытого
Чумь зубастая, косая ухмыляется.
А под лавкой сидит не Ветлашенька,
А какая то погань осклизлая.
В чушуе вся да в бородавках,
Все сидит да зубами цокает.
Волосак-перевертыш пронырлевый,
Тулуп и шапку на изнанку вывернул.
И снуют туда-сюда белки белые,
Но не белочки из сказочек,
А зубастые, с перепонками да рожками.
И грызут те белки не орешки,
А высасывают ночами лунными
Мозги из голов у дедушек.
По крупиночке, по граммуличке,
Выпрямляют все извилинки.
В животе - муть какая то бякская,
И воняет деревяшкой паленою.
Во рту привкус непонятный - ржавчины,
На руках - сочатся язвочки,
И бока ужасно чешутся.
И кровушкою харкается.
Ох, вы колдуны-чернокнижники,
Для чего ж вы так Дедушку крутите?
Что ж плохого вам сделал старенький?
Чем Пихто то вам не выслужил?
Геи еси Добры Молодцы,
Приходите попроведать Дедушку,
Да добейте уже дряхлого нытика,
Ипохондрика маразматичного.
Параноика маниакально - суицидного.
Или приведите к Дедушке лекаря,
Доброго - Кеворкяна Армянинского…
Только нет уже Добрых Молодцев,
Одни Геи еси осталися.
Геи гейские с мордами крашеными,
Все в колготках да с мейкапами.
Визажисты все да дизайнеры,
Модельеры пидирастичные.
Чу! В окошко кто-то стукает…
Серафимушка бьется крыльями!
Прилетел за мной вострокрыленький!
Забери ты меня вверх по радуге,
Унеси с этой гади на небушко!
Унеси меня к Ангелу легкому,
Надоело кряхтеть тут да мучатся.
Ой, как славно, как радостно в
Душеньке, словно в детстве,
Как в невесомости. Не болит ничего,
Все закончилось…
Улетаю…
Здравствуй, Солнышко!!!
-----
Мальчонка Пихтошка:
Ну наконец то. Откряхтел старый хрен, успокоился.
Окочурился хрыч, склеил тапочки.
Двинул лыжи, завернул боты,
И коньки откинул на полочку!
А ведь это я ему натряс в валенки,
Из градусника серебристо-жидкие шарики.
Это я в молоко уксус капал,
И булавки втыкал где попало.
Ворону дохлую в печку сунул,
И одежу вывернул вонючую.
В подушку зашил пыль мухоморную,
И еще всяки травки-муравки хитрые.
Чтоб чертей гонял да сам с собой разговаривал.
Это я ему стекло толченое, в щи да кашу
Целый месяц подмешивал.
И в махорку подсыпал порошочек,
Бабкой Иошкой умело сваренный.
Наконец то Дед преставился,
Ох, живучий оказался, долго выдюживал!
Поспешу теперь к Писарю ушлому,
Оформлять мудреную грамоту,
На владенье избой и угодьями,
И скотиной и телегой и печкою…