Добраться до гор можно было всего за три часа рейсовым автобусом - сначала большим красивым "Икарусом" от автостанции в Ташкенте до предгорного Газалкента, а потом уже на маленьком вездеходном "ПАЗике" вверх по серпантину, вплоть до знаменитой курортной зоны Чимган, в которой лет 15-20 назад располагались пионерские лагеря, санатори, спортивные базы и дома отдыха. От бетонной дороги до ворот зоны отдыха надо было протопать ещё несколько километров пешком, если не встретится попутка.
А попутных машин в тот вечер было мало - выходной день. Солнце уже садилось, длинные тени от стройных азиатских тополей уже не только перечеркивали автомобильную дорогу, но и уходили всё выше в горы по крутому склону. С другой же стороны дорога довольно резко обрывалась вниз, и там, глубоко внизу, ютились небольшие казахские горные деревушки.
Только красновато-серые крыши виднелись сквозь ветви тех, нижних тополей, чьи кроны едва доставали до верхней проезжей полосы и любопытно заглядывали на дорогу.
Мне нужно было пройти не меньше пяти километров до лагеря, где в тот год муж работал, а дети наши при нём отдыхали.
Южные вечера наступают быстро. Ветерок был ещё теплым, но уже и не полуденным, не несущим жару, а только едва напоминающим о дневном зное.
Было тихо. Ни одной машины по дороге. Только пение птиц, да звук беспокойного горного ручья где-то далеко внизу, в поселке...
Мне легко шагалось по обочине. Обувь была удобной, одежда - легкой, воздух - свежим, и настроение было великолепным, потому что уже успела соскучиться по своим домашним, и все мысли были там, впереди, с ними...
Я не сразу заметила, как к мерным звукам моих шагов добавился негромкий цокот, чуть приглушенный, почти в такт моим кроссовкам, только намного чаще.. Звук, непонятно откуда взявшийся, постепенно приблизился. Да, точно: на один мой чуть шуршащий шаг приходилось примерно два звучка чего-то почти металлического.. или пластмассового..- так мне показалось.
Оглянулась...Огромный пёс, казахская овчарка-волкодав рыже-пепельного цвета шёл за мной.
Я остановилась. Пес подошел ближе, махнул приветственно хвостом, показывая своё миролюбие, обнюхал мою руку - и деликатно ткнулся носом в рюкзак: мои плечи к тому времени подустали, и я несла рюкзак в руке, держа его за одну лямку. Ткнулся - и поднял на меня свою большую пыльную голову.
Я присела, открыла боковой карман и отломила ему кусок от своего бутepброда - в жару аппетит практически отсутствует, ешь, бывает, скорее по необходимости, зато пить хочется постоянно...
Кусок копченой колбасы был вмиг уничтожен, а затем, уже медленнее, был поглощён и неровный обрывок лепешки.
"Хочешь ещё?.. Ну держи, бродяга.."- было интересно наблюдать, как он берёт оставшуюся колбасу - утолив первый голод, он ел уже не жадно, аккуратно придерживая ломоть своей мохнатой лапой.
Тени от тополей вытянулись ещё больше. Мне нужно было торопиться. Взвалила рюкзак на плечи, зашагала дальше. Цокот за спиной возобновился. "Хочешь со мной?... Hу, пойдем. Интересно, как тебя зовут?.. Джульбарс?"- такая кличка типична для азиатских собак.
Он не отреагировал. Нет, видно, как-то по-другому его зовут.. Собака явно домашняя - деликатный воспитанный пёс...
Вдали послышался стрекот мотора - сначала совсем тихо, потом стремительно наращивая звук. Сельский трактор приближался к нам. Мой случайный попутчик коснулся меня своим боком.. потом ещё раз.. он шёл настолько близко ко мне, что я чувствовала ногой его теплую шерсть. В момент, когда трактор поравнялся с нами и обогнал нас, собака просто вжалась в мою ногу своим мохнатым боком. "Интересно...тракторов боится сельская собака?"- это было непонятно..
Вскоре, как будто специально, чтобы проверить мою догадку, еле различимым миражом выплыла из тёплого дрожащего воздуха легковая машина- и вот она уже рядом, раздрызганная, сипящая и рычащая "шестёрка". И всё повторилось: снова пёс,- на этот раз я даже увидела его поджатый хвост,- жался к ноге при виде машины.
Вот оно, в чём дело!.. Видно, досталось тебе как-то от машины, бедняга!..
Пёс не хромал- он двигался быстро, одинаково уверенно переступая всеми четырьмя своими сильными ногами. Но, наверное, его память, может быть, с детства, хранила какое-то трагическое событие, и заставляла при шуме мотора держаться ближе к человеку. Что за событие это было - я не знаю и никогда не узнаю. Но кто-то, какой-то неизвестный мне человек, сделал в своё время что-то такое, что собака отважной боевой породы, собака-пастух, собака-охранник, настоящий волкодав чувствовал доверие к Человеку - даже если видел этого человека впервые...
Теперь, когда дорога снова опустела, пёс то отставал, обнюхивая кусты, то забегал вперёд, не забывая между делом помахивать мне своим выцветшим рыжим хвостом. И я рассказывала ему, что впереди, уже недалеко, в лагере, меня ждёт моя семья, мои любимые люди.
Так мы и шли по пустой дороге - пёс и человек, внезапные попутчики, случайные собеседники, пока впереди не показались флажки на воротах лагеря. И тогда мой нежданный спутник свернул влево-вниз, через кусты, и по еле заметной тропинке потрусил в посёлок.
"Что ж ты так поздно,- выговаривал мне муж,- темно ведь уже... А ты - одна по горной дороге..."
"А знаешь, - я улыбнулась,- мне не было страшно. Меня проводили до самых ворот."
Собеседница. 2009.