1.
От долгого, неподвижного положения затекло всё тело. Не сводя глаз с норы, стараясь не шуметь, Адаб потихонечку принялся шевелить ногами и руками. Если не размять конечности, он не сможет быстро двигаться. И тогда плакал его ужин. А Адаб так давно не ел мяса.
Он услышал лёгкий шум из-под земли. Словно, кто-то пересыпал песок из одного места в другое. Адаб замер. Если зверь почует опасность, то опять затаится на несколько часов. Но пока всё шло по плану. Из норы показалась голова животного, которое когда-то сам профессор назвал удавом с ногами. Перебирая своими полуметровыми, толстыми ножками, этот удав почти полностью вылез наружу. В норе оставался лишь короткий, толстый хвост.
- Ну давай, давай же. Выходи. – Мысленно молил Адаб.
Но животное что-то почуяло. Остановившись в нерешительности, оно принялось прислушиваться, поворачивая голову в разные стороны. Ещё немного, и Адаб будет обнаружен. Пора! Собрав все силы для броска, профессор бросился в атаку. Запрыгнув сверху на удава, он обхватил его руками и ногами. Со всей силы сжав руки, Адаб принялся душить свою жертву. Но удав попался очень сильный. Он сразу попытался залезть задним ходом обратно в нору. Упёршись ногами в землю, профессор не позволил животному спрятаться. Неожиданно удав предпринял новую попытку освободиться. Резко рванув вперёд, он чуть не сбросил с себя человека. Адаб зарычал. Азарт охотника заглушил все остальные чувства и инстинкты. Профессор резким движением перевернулся на спину, запрокинув удава на себя. А тот яростно болтал ногами в воздухе, лишённый возможности сопротивляться. Адаб вцепился зубами в шею животного. Почувствовав на зубах кровь, он окончательно рассвирепел. Теперь бедное животное стало не только добычей, но и врагом, пытавшимся лишить его пищи. Сдавив своими ногами нижнюю часть туловища удава, левой рукой сжимая шею своей жертвы, Адаб правой рукой выхватил нож из ножен, висевших на поясе. С хриплым криком вонзив нож в бок животному, он потянул его на себя, пытаясь нанести как можно более глубокую рану. Когда сопротивление жертвы стало ослабевать, Адаб сбросил её с себя и сильным ударом перерезал ей горло. Встав рядом на колени, он припал губами к ране и начал пить хлеставшую кровь.
Тупая боль в ноге заставила профессора недоумённо оглянуться. В ногу вцепился второй удав, гораздо меньших размеров. И откуда он взялся? Возможно, это был детёныш убитого животного. Адаб занёс над ним нож, но не ударил. Взмахнув ногой, он оттолкнул животное от себя.
- Придёт и твой час. Живи пока.
Маленький удав и не думал успокаиваться. Он вновь бросился на человека. Стоящий на коленях Адаб еле увернулся. Животное вцепилось в куртку, яростно мотая своей головой. Куртка затрещала. На ней и так живого места нет! А этот зверь её хочет окончательно изорвать! Разозлённый профессор вонзил нож в голову нападавшего. Тот сразу затих, по-видимому была задета часть мозга, отвечающая за двигательный аппарат. Но животное ещё жило, его маленькие глаза жалобно смотрели на своего убийцу. Адаб вытащил нож и положил его на землю. Ладонью вытер свой рот и посмотрел на руку. Она была вся в крови.
- В кого я превратился! – прошептал Адаб.
Он долго стоял на коленях, не решаясь приступить к еде. Но некоторые человеческие инстинкты не подвластны разуму и воле человека. Голод вновь оказался сильнее. Адаб отрезал часть задней ноги большего удава, и вонзился зубами в ещё не остывшую плоть.
- Теплокровное животное, - мелькнула в голове мысль.
Профессор не чувствовал вкуса. Но у него не было и отвращения. Теперь он ел только сырое мясо. После многих безуспешных попыток добыть огонь, Адаб смирился с такой участью. Да и что ему оставалось делать. На руках до сих пор были мозоли от деревянной палочки, трением которой он пытался воспламенить сухой мох, разложенный на твёрдой коре дерева. Утолив голод, стараясь при этом не перегружать желудок, профессор подобрал нож и встал с земли. Посмотрел на уже мёртвого детёныша и прошептал:
- Прости, малыш.
Его трогать он почему-то не решился. Подошёл к другому лежащему телу и принялся вырезать из туши большой кусок мяса. Чтоб хватило на два-три дня. Дольше мясо не сохранить, загниёт.
Насадив мясо на тонкий, но крепкий сук, Адаб зашагал прочь от этого места. Нельзя задерживаться в этом месте. Запах крови может привлечь других животных. Закинув палку с добычей на плечо, профессор уверенно шёл по лесу. Этот участок леса он знал хорошо. Опасных животных тут не водилось. Встречались огромные пауки, охотящиеся на небольших птиц, больше похожих на летучих мышей. В редко встречающихся норах жили странные животные, лучше всех остальных удовлетворяющие кулинарные вкусы Адаба. Мясо одного из них он нёс теперь у себя за плечами. Через десять минут Адаб подошёл к знакомому дереву. Разделив мясо на две порции, он полез по дереву наверх. Надёжно прикрепив один кусок почти у самой верхушки, профессор начал оглядывать окрестности. Погода была не очень ясной. Виден был лишь лес, ставший Адабу вторым домом. Он исходил его вдоль и поперёк. Реки почти не было видно. Профессор никогда не приближался к ней. Слишком тяжёлые воспоминания всплывали в памяти на её берегу. Там пропали два его товрища. Да и сам Адаб у её вод не раз подвергался опасности.
Прежде чем спуститься вниз, профессор взглянул в ту сторону, где должна была быть гора. Самой горы теперь не было видно, но он знал, что она там. До неё далеко, несколько дней пути. Когда его друзья были ещё живы, они хотели идти к подножию этой горы, надеясь найти там лучшее место для лагеря и более пригодные условия для жизни. Но когда Адаб остался один, то не решился отправится в такой дльний путь. Добраться туда живым он не надеялся.
- Почему меня так тянет в ту сторону? – Пробормотал профессор.
Кинув последний взгляд на окружавшие его окрестноети, Адаб спустился вниз. Подобрав второй кусок мяса, он побрёл дальше. Направив свой путь в сторону реки, он не дошёл до неё метров двести. Здесь, на небольшой поляне, он когда-то наткнулся на родник, бьющий из-под земли. С тех пор Адаб брал воду только отсюда. Источник был довольно обильным. Вода собиралась в большой, неглубокой яме и вытекала из неё ручьём, бегущим в сторону реки.
Профессор приблизился к роднику и оглядел наполненную прозрачной водой низинку. Ничего необычного не заметил. Наклонившись к воде, он посмотрел на своё отражение. Похудевший, обросший, грязный. Адаб не знал, сколько времени он здесь находиться. Может быть месяц, может три. После пережитого шока, он перестал считать дни. Но судя по выросшей бороде, прошло не более трёх месяцев. Растущие на голове волосы, которые лезли на глаза, он ещё раньше срезал своим ножом. Процедура была болезненной, но Адаб, собрав в кулак мешающие патлы, безжалостно их тогда откромсал.
Встав у родника на колени, он принялся пить холодную воду, припав к ней своими губами. Водичка была обжигающе холодной и необычайно вкусной. Напившись, профессор примостился у большого камня, лежащего у самой воды. Как ни странно, камни здесь встречались довольно редко. Судя по всему, до каменного века ещё далеко. Адаб вытащил из-за пояса нож и принялся точить его о камень. Делал он это основательно, никуда не спеша. Нож – единстненное оружие, что у него осталось. Его надо беречь и содержать в полном порядке. Заточив свой клинок, профессор попробовал остроту лезвия, чиркнув им по своему ногтю. Ногти у него за последние месяцы потолстели и огрубели. Словно когти. А в его положении это и к лучшему. Это ещё одно дополнительное оружие.
Утолив жажду и приведя в порядок оружие, Адаб прилёг у камня. Вытянув ноги, он блаженно улыбнулся. Неплохой выдался денёк. Удачная охота, в результате которой удалось сытно поесть. Хорошая погода. Чего ещё можно желать в его положении? Взгляд профессора скользнул по цепочке больших рыжих муравьёв, которые проложили себе путь у его ног. Радостно хмыкнув, Адаб начал их ловить своими пальцами и по одному отправлять себе в рот. Ему очень нравился резкий, кисловато-горький вкус этих насекомых. Самое главное – это успеть раздавить зубами муравья до того, когда тот вопьётся в язык. Съев немалое количество бедных насекомых, Адаб удовлетворённо причмокнул. Ну прямо праздник сегодня. Прислонившись спиной к камню, он посмотрел вверх. Здесь, у родника, огромные сосны немного расступались, давая возможность увидеть небо. Погода прояснилась. Небо стало удивительно голубым, чистым. Облаков не было. Последнее время небосклон бывал серым, с какими-то грязными облаками. Под стать настроению Адаба, потерявшему цель и смысл бытия. После неудавшейся попытки суицида, его жизнь потекла в однообразном русле, монотонно двигаясь по реке времени, оставляя все бывшие привычки и пристастия на её берегах. Лишённый устоявшегося уклада жизни, мало приспособленный к трудностям, почти беспомощный, он постепенно терял все человеческие черты. Даже размышлять Адаб стал гораздо реже. Лишь однажды произошёл случай, заставивший вспомнить, что он не животное. В тот день профессор справил малую нужду прямо в штаны. Он просто шёл по лесу, ему захотелось, и он бессознательно расслабился. Осознав произошедшее, Адаб испытал большое потрясение. Как он, причислявший себя к элите научного сообщества, за столь короткое время опустился почти на самое дно человеческого бытия?
Уловив краем глаза какое-то движение в воде, профессор вскочил на ноги. Опять из реки приплыла панцирная рыба! И чего их сюда тянет? Обрадовано улыбнувшись, Адаб схватил две толстые, лежащие у воды палки и бросился к месту, где вода вытекала из низинки. В самом узком месте ручья он укрепил палки так, чтобы заблокировать выход рыбе обратно в реку. Двигался он быстро, но без суеты. Такое он проделывал уже не один раз. Схватив остро заточенную длинную палку, словно копьё, Адаб принялся наблюдать за рыбой. Сейчас начнётся большая потеха. Как еда, рыба совершенно не интересовала профессора. Но у него были к ней другие счёты. С острыми зубами её сородичей Адабу пришлось познакомиться лично.
По-видимому, рыба почуяла опасность. Она поплыла к устью, но профессор ударил по воде палкой, и рыба в панике заметалась, ища выход. Адаб прицелился и вновь ударил, пытаясь попасть по рыбе заточенным остриём. Мимо! Рыба безуспешно металась по небольшому водному пространству. Профессор стоял не двигаясь, ждал когда его жертва устанет.
- Никуда от меня не денешься, дорогая.
Рыба стала успокаиваться, движения её стали менее быстры. И Адаб вновь ударил своей палкой, метя рыбе в голову. Кажется, даже немного её подранил. Рыба с разгона ударилась об искуственное заграждение, созданное профессором, и попыталась проскользнуть между палками. Но Адаб не дремал. Он несильно ударил острым концом рыбину, заставив её отступить. Убивать пока рано. Он ещё не насладился охотой.
Рыба металась по крошечному водоёму, пытаясь избавиться от преследователя, а безжалостный Адаб всё пытался насадить её на своё копьё. Наконец рыба пошла на отчаянный шаг. Она вылезла из воды, пытаясь обойти препятствие по суше. Профессор уже знал о таких возможностях этого древнего представителя водной фауны, поэтому был готов к такому маневру. Легонько ткнув палкой ползущую на плавниках рыбу, он с удовлетворением услышал, как она зашипела. Пожалуй, можно заканчивать представление. Сильным ударом Адаб насадил извивающуюся рыбу на свою палку. Подняв её над головой, он закричал на весь лес:
- Эй! Я человек! Я убиваю ради забавы!
2.
Дрожь гуляет по всему телу. Всю ночь Адаб не спал, метался в своём тесном жилище. Обосновался он в дупле большой сосны, в трёх метрах над землёй. В дупле было тесно, нельзя было вытянуть даже ноги. Но зато была безопасная крыша над головой. А спать, свернувшись калачиком, ему даже нравилось.
Адаб протянул руку и нащупал траву, которую он накануне нарвал у ручья. Зелёная трава с синими прожилками росла только в одном месте. Её вкус немного напоминал вкус заячьей капусты, в изобилии росшей когда-то у дачного участка профессора. Рискнув попробовать это растение, Адаб оценил вкус этой травы, и часто утолял голод, набивая ею желудок до отказа. И сейчас взяв в рот несколько стебельков, он принялся медленно жевать сочные травинки. И удивился, что не чувствует вкуса. Всё-таки, его здорово где-то прохватило. Наверняка поднялась и температура.
Вчера профессор решил постирать свои штаны и рубашку. В ручье, немного ниже по течению от того места, где он брал воду, Адаб замочил свою одежду. Продержав её в воде пару часов, затем крепко выжав, он повесил свои вещи сушиться на дереве. День выдался ветренным, одежда быстро высохла. Но Адаб всё-же умудрился простыть. Вот беда! Сюда бы сейчас пачку парацетамола! И в тёплую постель. Он всхлипнул и зажал губу зубами. Этим себе не поможешь.
Профессор поморщился от головной боли. А если придёт зима? Ведь тут не очень жаркий климат. Интересно, какое сейчас время года? На поиски черепа тарбозавра он отправился в конце мая. Если допустить, что его занесло сюда в такое же время года, то сейчас где-то конец лета, начало осени. Пока он здесь находился, погода практически не менялась. Не похоже, что зимы тут суровые. Животные наверняка не перенесли бы сильных морозов. Скорее всего, тут наступит сезон дождей и похолодание на десять-пятнадцать градусов. Но ему и этого хватит.
- Лето красное пропела. – Вспомнил профессор строчку знаменитой басни. Похожая ситуация и у него. Почему он раньше не спохватился? Но он и сам знал ответ на этот вопрос. Ведь он постоянно жил сегодняшним днём, не надеясь дотянуть до завтрашнего. Сознаться в этом было тяжело даже самому себе. Но лучик надежды найдёт себе дорогу даже среди мрачного царства сомнений и несчастий. Вот и сейчас, лёжа в своём дупле без сил, Адаб надеялся, что поправится. Он даже дал себе обещание, если выздоровеет, то пойдёт искать новый дом. Надо будет подумать и о тёплой одежде.
Пролежав в своём дупле весь день и следующую ночь, Адаб почувствовал себя лучше. Он спустился с дерева на землю и начал разминать затёкшее тело. Голова ещё кружилась, но уже хотелось есть. А это обнадёживающий признак. На ветке соседнего дерева висели сохнущие корешки причудливого растения. Само растение по виду напоминало укроп, но стебли были очень жёсткими и давкими. Но корни имели приятный сладковатый вкус и прекрасно утоляли голод. Сняв несколько корешков, профессор с удовольствием принялся их жевать. Он снова чувствует вкус! Пожалуй, у него хватит сил, чтобы пополнить запас воды. Можно сходить до ручья и обратно.
Схватив пустой котелок, профессор пошёл за водой, весело посвистывая, но и не забывая поглядывать по сторонам. Какая тонкая грань между отчаянием и надеждой! В этом и есть спасение.
- Ещё пару дней, и можно отправляться искать новое жильё. – Подумал Адаб.
В течении следующих двух дней он готовился к походу. Накопал съедобных корешков, принёс запрятанное мясо. Половину куска съел на обратной дороге. Но большее время отдыхал, набираясь сил. Часто пил воду, стараясь утолить жажду заранее. Ведь воду в котелке на дальние расстояния не понесёшь. Но Адаб надеялся, что источники воды он найдёт по дороге. И сильно не переживал по этому поводу. А вот погода начала портиться. Небо заволокло тучами, заметно похолодало. Профессор нервничал. Если погода будет ухудшаться, то его планам не суждено осуществиться. Он даже порывался отправиться в путь в середине дня. Хорошо, что хватило ума не делать этого. За пол-дня далеко не уйдёшь. А ночлег? Его тоже надо успеть найти. Адаб еле дождался вечера и лёг спать. Лишь только рассветёт, он отправиться в путь.
Дождь начался внезапно, в середине ночи. Поднялся ветер. И брызги воды начали попадать в жилище профессора. Под утро непогода ещё больше разошлась, вода лилась сплошной стеной. Из-за потока воды, ничего не было видно на расстоянии двух десятков метров.
Адаб лежал в своём убежище сжав зубы. По щекам текли слёзы отчаяния. Он даже не смел руку высунуть наружу, такой силы был дождь. Не переставая, лило весь день. И всю следующую ночь. Затем ветер заметно ослабел, а под утро совсем успокоился. Дождик ещё накрапывал, но уже не такой сильный. Профессор выбрался наружу и спустился на землю. Хоть дождевой воды он и набрал целый котелок, всё равно решил отправиться к роднику. На месте не сиделось, захотелось пройтись. Конечно, можно было промокнуть и опять заболеть, тем более он ещё не полностью отошёл от последнего недомогания. И всё же Адаб поплёлся в сторону ручья. Несмотря на обилие осадков, луж на земле не было. Эта земля хорошо впитывала воду.
Подойдя к роднику, профессор увидел то, чего больше всего и опасался. Вода разлилась на большой площади. Даже камень, у которого Адаб любил отдыхать, был наполовину затоплен.
- Что же тогда делается у реки? – Ужаснулся профессор.
Постояв в раздумье несколько минут, Адаб направился к реке.
Дождь прекратился, лишь слегка моросило. Профессор брёл по безжизненному лесу, стараясь не задевать мокрых веток. В душу закралось беспокойство. Адаб взял в руку нож, и прислушался. Тишина. Надо идти дальше. Руки дрожали то ли от страха, то ли от напряжения.
Никого не встретив на пути, профессор приблизился к опушке леса. Ещё немного, и он выйдет на открытую местность, а за ней уже и речка. Сделав несколько шагов, Адаб негромко выругался. Речка разлилась, вода доходила практически до самых деревьев.
3.
Профессор аккуратно оттолкнул свой плотик от берега. Разлившаяся река неспеша подхватила его. Путешествие началось.
- Переправа, переправа. Берег левый, берег правый. – Всплыли в памяти стихи Твардовского.
Хоть здесь и нет войны, но переправа на другой берег тоже очень опасна. В данный момент Адаб полностью беззащитен. Бежать некуда. Если что, то даже в воду не сиганёшь. Там эти проклятые рыбы. В небе могут быть летающие хищники, а про тех, кто может поджидать на другом берегу, даже думать не хочется. Тем не менее, профессор упрямо толкал свой плот к противоположному берегу, неумело орудуя шестом. Вот уже и середина водоёма. Здесь теперь довольно глубоко, приходится сильно нагибаться, чтобы упереться в дно шестом. Вверху мелькнула какая-то тень. Адаб выпрямился, взглянул наверх, и чуть было не полетел в воду. Ничего опасного он не заметил, но на миг потерял равновесие от резкой перемены положения своего тела. А плотик такой хлипкий. Казалось, что он вот-вот развалится на отдельные части.
На постройку этого плота у профессора ушло два дня. По всей округе он искал подходящие поваленные деревья, стаскивал их к реке, обрезал ножом ненужные сучья. Но это не было самым трудным. Надо было как-то скрепить эти брёвнышки между собой. Лиан поблизости не наблюдалось. Здесь ведь не тропики. Ну не рвать же одежду на верёвки. Тогда Адаб проделал в брёвнах углубления, вогнал туда колышки, и переплёл эти колья длинными ветками. Профессор видел, что так закрепляют песчаные дюны на пляжах. Ничего лучшего ему в тот момент не пришло в голову.
Счастливо избежав падения в воду, Адаб замер на плоту. Здесь течение было таким слабым, что, казалось, он находиться на островке. Лишь зыбкая опора под ногами напоминала об обратном. Оба берега были на одинаковом расстоянии, древние сосны возвышались почти у самой воды. На берегах никакого движения. Казалось, всё вымерло. Но Адаб уже знал, как обманчива бывает тишина. Сквозь тучи выглянуло солнышко. Стало немного веселее на душе. Тут профессор спохватился, что слишком долго он находится на виду. Надо поторапливаться.
Вот и долгожданный берег. Адаб ступил на землю и прислушался. Кругом ни звука. Назад возвращаться он не собирался, но плот вытащил на берег, чтобы не унесло течением. Мало ли что. Всего в жизни не предусмотришь.
- Ну, двинули помаленьку. – Сам себе сказал профессор. Держа острозаточенную палку-копьё перед собой, Адаб начал удаляться от реки. На этом берегу лес казался таким же тихим и безжизненным, как и на противоположном. Это и успокаивало, и напрягало. Вспомнив пословицу про тихий омут, Адаб поёжился. Небо вновь заволокло тучами. Заметно потемнело. Пошёл небольшой дождик, но капли на землю почти не падали. Спасали большие кроны деревьев.
Продвигаясь по тёмному и застывшему лесу, Адаб чувствовал себя персонажем из сказки. Вот он сейчас выйдет на поляну, а там избушка на курьих ножках. Даже от общества бабы-яги профессор сейчас бы не отказался. Наверно, она его бы накормила, да спать уложила. Ведь не все же ведьмы сажают сразу своих гостей на протвинь, да в печку.Улыбаясь своим мыслям, Адаб брёл дальше.
Но не в первый, ни во второй день пути, никого он не встретил. Израсходовав весь свой съестной запас, профессор с надеждой посматривал вокруг себя. Может, растёт где-нибудь съедобное растение. Или небольшой, годный в пищу зверёк подвернётся. Но ничего подобного на своём пути Адаб не встретил. Попадались на глаза большие хищные пауки. Высоко наверху трещали ветки деревьев, наверно древние птицы резвились там. А однажды за деревьями мелькнула тень. Профессор не успел рассмотреть, кто же там был. В тот момент у него от страха сильно забилось сердце, и он целый час простоял не двигаясь, напряжённо прислушиваясь к любым шорохам.
Многочисленные муравьи давали Адабу основную пищу. Немало времени потратил он, ловя пальцами шустрых насекомых. Лишь когда начинал сильно болеть язык от муравьиных укусов, Адаб прерывал своё занятие и брёл дальше. А с водой дела обстояли похуже. Ему удалось набрать воды на несколько глотков в свой котелок во время ночного дождя.
Ночевал профессор на деревьях, забираясь на несколько метров вверх и устраиваясь на каком-нибудь толстом суку. К этому он давно привык, и не испытывал большого дискомфорта.
На третий день пути Адаб вышел к небольшому ручью. В этом месте лес расступался, давая дорогу воде. На берегу росла высокая трава, которую можно было есть. Да и вода должна быть пресной. Удовлетворённо хмыкнув, профессор зачерпнул воду котелком. Прозрачная водичка весело поблёскивала под солнечными лучами. Сделав глоток, Адаб блаженно зажмурился. Как вкусно! Такой радости он не испытывал давно. Пожалуй, с того момента, когда купил новую машину, о которой долго мечтал. Сегодня глоток воды важнее мерседеса. Ну и времена настали! На мгновение ему стало стыдно за свои прежние интересы в жизни. Даже он, профессор университета, материальное благополучие ставил, выше духовного развития, считая, что с деньгами придёт и всё остальное. Но чаще всего, на другое уже не оставалось ни сил, ни времени. Почти все вечера Адаб проводил за чтением, либо за написанием статей, редко выкраивая время для общения с женой и сыном.
Успокоив себя тем, что все его знакомые жили похожей жизнью, профессор принялся внимательно оглядывать ручей. Неглубокий, воды по колено, не больше. Шириной метра полтора, можно перепрыгнуть, если разбежаться. Водичка прозрачная, дно песчаное, по краям растут какие-то водоросли. Интересно, водятся ли тут хищные рыбы?
Оперевшись о свою заточенную палку, Адаб опустился на одно колено рядом с водой. Надо получше рассмотреть, что твориться в ручье. Должны же жить там хоть какие-нибудь организмы.
Профессор почувствовал шевеление воздуха за своей спиной и через долю секунды увидел в воде отражение разинутой зубастой пасти. Не раздумывая, Адаб бросился в ручей лицом вниз. Оказавшись под водой, он почувствовал, что на его правую ногу наступила чья-то когтистая лапа. Открыв под водой глаза и повернув голову, профессор увидел нависшую над ним тень. Крик отчаяния вырвался из глотки Адаба большим пузырём воздуха. Рука сама потянулась к ножу. Бессознательно полоснув острым лезвием по ненавистной лапе, профессор увидел, что тень исчезла. Нападавшее животное выскочило из воды. Адаб, задыхаясь, выкарабкался на противоположный берег. Нож в руке придавал сил. Страх прошёл. Ему на смену пришла злость. Он бросил взгляд на противника. Ну, конечно. Это троодон. Как же без него обойтись? Слава богу, что один. Где же его приятели? Мельком бросив взгляд назад, профессор уставился на хищника. Ничего не выражающие глаза троодона следили за ним. Небольшие когтистые верхние конечности тянулись к нему. Какая мерзкая тварь. Почему она не нападает? Что ей стоит перемахнуть через такой ручеёк.
Кровь из нижней конечности троодона тоненькой струйкой текла на землю, а оттуда густым ручеёчком бежала к воде. Нож в очередной раз сделал своё дело. Тем временем, вода в ручье стала от крови грязно-бурой. В воде замелькали странные, небольшие рыбки. Тёмно-коричневое тонкое туловище этих рыбок было гибким. Длиной не более десяти сантиметров, и толщиной с палец, эти рыбки сновали туда-сюда. Странно. Обычно рыбы убегают от всплесков и любого движения в воде. А эти, наоборот, приплыли на шум. Или на запах крови. В любом случае, это плохой знак. Ничего хорошого ждать от них не приходится. Наверняка, это опасный вид.
Падая в воду, Адаб потерял своё деревянное копьё. Теперь он заметил, что оно проплыло немного вниз по течению и застряло, развернувшись поперёк потока. Профессор двинулся в ту сторону, ступая боком, повернув своё тело к хищнику и держа нож на вытянутой руке. Троодон оказался настырным. Он тоже побрёл вдоль берега, следя за человеком.
Дойдя до копья, Адаб осторожно наклонился и взял его в руку, не спуская глаз с троодона. Теперь он мог дотянуться этой палкой до своего врага. Заточенным концом профессор силно ткнул в неневистную морду троодона. Тот открыл пасть и словил древко зубами. Мотнув головой, он чуть не вырвал копьё из рук Адаба. И тогда Адаб со всей силы надавил на свой конец копья, едва не влетев при этом в воду. Заточенное древко впилось хищнику в глотку. Троодон завизжал и отскочил от берега, мотая своей головой. Но копьё вонзилось глубоко, не так просто было избавиться от него. Визг перешёл на хрип, троодон побежал вдоль берега, вниз по течению.
- Сдохни, тварь! – Со всей силы заорал ему вслед Адаб и помахал кулаком. – Обязательно сделаю ещё копьё для таких гадов.
Успокоившись, профессор осмотрел свою ногу. Она саднила. Штаны были разорваны, на ноге были две глубокие царапины. Правда, крови было мало. Адаб знал, что надо делать. Спасибо майору, который научил его такому методу лечения. Надо всего лишь помочиться на рану. Для этого нужна посуда. Где же котелок?
А котелок остался на противоположном берегу. Ну, это не беда. Можно найти длинную палку и подцепить ею ценный котелок.
4.
- Как красиво. – Прошептал Адаб. – Сказка.
Перед ним открывался удивительный вид. На следующий день после стычки с троодоном, профессор приблизился к краю леса. И теперь он сидел на высоком дереве, росшем у самого края, и задумчиво оглядывал невиданный мир, раскинувшийся перед ним в своём сказочно-жутком великолепии.
За лесом располагалась большая долина, вся покрытая ярко-зелёной травой. В траве местами росли крупные фиолетовые цветы. Кое-где торчали одиночные высокие деревья. Немного дальше распологалось небольшое озеро, заросшее по берегам густым низким кустарником. За озером трава редела, там громоздились большие кучи камней, раскиданные среди реденьких кустиков. Ещё дальше взгляд упирался в резкое, почти отвесное возвышение поверхности земли. Как бы второй уровень. Казалось, что земля треснула, и один пласт поднялся выше другого. Прямо, плато дальнего вида. Наверняка так назвал бы эту возвышенность знаменитый Жюль Верн. На этом плато тоже росла какая-то растительность, но невозможно было её рассмотреть. А ещё дальше виднелась гора, к которой так стремился Адаб. Он даже удовлетворённо хмыкнул, радуясь, что не сбился с курса за последние несколько дней.
Животный мир этой долины был гораздо богаче, чем животный мир леса, где обитал профессор. Совсем недалеко от Адаба бродил большой утконосый динозавр, мирно пощипывающий травку. Выглядел он мирно, и Адаб спокойно любовался этим великаном. Размером с большого слона, с толстыми задними ногами и более тонкоми передними, этот экземпляр явно относился к роду грипозавров. Более точно определить вид было невозможно. Адаб высоко ценил свои знания, но как оказалось, мир, который он изучал, оказался более разнообразным и менее познанным.
У самого озера паслись гигантские травоядные диплодоки. А может и не только травоядные. Кто их там разберёт. Напал же один из таких на людей. Надо держаться подальше от этих психов. Среди диплодоков шныряли маленькие шустрые животные, передвигающие тоже на четырёх ногах. До них далеко, невозможно разглядеть, как они выглядят. Но было ясно, что это не детёныши диплодоков, выглядели они по-другому.
Ко всему прочему, в долине летало много бабочек разной величины и окраски. Размах крыльев у самой большой достигал сантиметров тридцати.
В небе парили два крылатых ящера. Их размер и, тем более, вид определить не удалось. Слишком высоко.
Уже второй час любовался Адаб этой картиной. Необычно яркий, умиротворённый вид этой долины отвлёк Адаба от тяжких дум. Прямо терапия какая-то. Но всё же было что то настораживающее во всей этой красоте. И дело даже не в необычных животных, топчущих девственный луг. Здесь что-то другое. Профессор не сразу понял, в чём дело. Было очень тихо. Не хватало звукового приложения ко всему этому. Хотелось услышать стрекот кузнечиков, голоса животных, шелест травы. Где всё это? Адаб слышал только как утконосый ящер пережёвывал траву, мерно работая своими длинными сплюснутыми челюстями.
Тем временем, в этом немом спектакле появилось ещё одно действующее лицо. Сразу же звуковая палитра стало более богатой. Откуда-то материлизовался двуногий, полутораметровый сухощавый ящер, похожий на троодона. На трёхпалых верхних и нижних конечностях были более длинные когти. У него более короткая шея, но зато очень длинный хвост. А может это и есть настоящий троодон, а старые знакомые профессора были дальними родственниками этого экземпляра.
Подбежав к утконосу, троодон зашипел и пригнулся. А утконос попытался его боднуть своим костным наростом, расположенным в верхней части головы. Но троодон ловко увернулся и зашёл с другой стороны. Утконосый ящер решил с ним не связываться и побрёл прочь. Но настойчивый охотник не отставал, семеня рядом. Выждав момент, он запрыгнул на спину своей жертве и впился зубами ей в шею. Утконос дёрнулся, но не смог сбросить со спины своего противника. Адаб удивился такой настойчивости маленького, если сравненивать с его жертвой, хищника. Ещё удивила невероятная прыгучесть данного экземпляра.
Бедный утконос мотал головой, пытаясь освободиться от зловещего наездника. Но всё впустую. Тогда утконос упал на бок и попытался перевернуться на спину, норовя раздавить нападавшего злодея. Троодон мгновенно соскочил с падающей туши и пронзительно заверещал. Из ближайших кустов выскочили ещё несколько его товарищей и накинулись на свою добычу, не давая ей встать на ноги.
- Какие коварные твари! – Поразился Адаб. – У бедняги нет шансов.
Хищники терзали свою жертву, несмотря на то, что она была ещё жива. Вырывая из тела огромные куски, они жадно глотали окровавленное мясо.
Профессор закрыл глаза.
- Не дай бог попасться этой компании.
Он сидел на своём дереве ни жив, ни мёртв. Боялся даже глубоко вздохнуть.
Насытившись, хищники ушли. Хорошо, что не в ближайшие кусты, иначе Адаб ни за что бы не слез с дерева. Троодоны направились к озеру, вероятно, утолять свою жажду. Профессор не стал дожидаться, когда появятся какие-нибудь падальщики. Он быстро спустился с дерева и бросился прочь от страшного места.
Адаб долго бродил по краю леса, пытаясь найти наиболее безопасный путь к своей цели. Он даже подумывал, не вернуться ли назад, и жить в знакомом лесу, но всё же отбросил эту мысль как гибельную и малодушную. Конечно, не было надежды, что у той горы он найдёт себе лучший кров, но ведь туда стремились его погибшие товарищи. И ему надо следовать по этому пути. Даже если ничего хорошего его там не ждёт. Неужели сидеть и ждать гибели - более лучший выход?
Адаб нашёл сочную, высокую траву, росшую на опушке леса. Ею он утолил и голод и, частично, жажду. Идти за водой к ручью он не хотел. Боялся встречи с кровожадными ящерами. Ещё, как обычно, выручили неплохие на вкус муравьи.
Профессора начали кусать большие летающие мошки. Их укусы не были болезненными, но потом сильно чесалось укушенное место. Не хватало ещё подцепить какой-нибудь заразы от них. Профессор даже не стал пробовать, каковы они на вкус. И так ясно, что гадость.
Погода стояла сухой, хоть на пару градусов и похолодало. Интересно, бояться ли динозавры сильных ливней, или не обращают на дождь никакого внимания. А вот Адабу дождь нежелателен, легко простыть. Значит, надо спешить. Человек всегда зависел от капризов природы.
Лес тянулся в обе стороны, сколько хватало глаз. Впереди маячила возвышенность, до которой надо добраться, чтобы продолжить путь к горе. Но надо миновать низменность с густонаселённым животным миром. И при этом постараться не попасться на глаза опасным ящерам. Профессор долго намечал свой будущий путь. Выбрав место, он целый день сидел в своём наблюдательном пункте, облюбовав для него толстую, ветвистую сосну. Надо пройти каких-то пять километров, всего час хотьбы. Но, практически, по открытой местности, без всякого укрытия. Хорошо, что на пути нет больших кустарников. Не будет неожиданных засад. Редко растущие деревья не будут мешать обзору, но и не позволят укрыться. В середине пути можно отдохнуть и оглядеться у трёх камней, лежащих один возле другого. Плохо, что перед самым подъёмом большое нагромождение огромных валунов, ничего не видно, что делается за ними. Но идти другим маршрутом не менее опасно. К тому же, надо постоянно следить за небом. А что ждёт профессора дальше? Сможет ли он подняться по крутому откосу? Многое зависит от самой банальной удачи. Будет так, как карты лягут. Повезёт, или нет?
Адаб решил отправляться в путь завтра, в середине дня. Он заметил, что в это время снижается активность животных, осбенно всяких летающих тварей. А до того надо хорошенько отдохнуть.
Но спалось в эту ночь профессору плохо. То ему снилось, что он идёт по полю, а на него сверху наваливается крылатый зубастый ящер. То он убегал от своры голодных троодонов. Адаб так во сне перебирал ногами, спасаясь от воображаемых хищников, что чуть не упал с дерева. Еле дождался утра. А когда рассвело, собрался было сразу в путь. Но вовремя передумал и принялся наблюдать.
Тем временем в небе промелькнул огромный птеранодон. Точно такой гигант уничтожил несколько месяцев назад вертолёт, на котором летел Адаб.
А вот запрыгали две жёлто-коричневые лягушки. Во время прыжка, когда их задние лапки откидывались назад, длина каждой из них превышала метр. В прыжке одна из лягушек ловко схватила большую бабочку. Вид этих лягушек мало отличался от их будущих потомков, что будут жить во времена господства людей.
Довольно далеко от профессора, на расстоянии более километра, величественно ступали представители зауроподов. Возможно, это были эухелопы из отряда ящеротазовых. Коротконогие, они с необыкновенной грацией несли свои маленькие головки на длинной шее.
Наблюдая за животными, Адаб не заметил как отключился. Сказалась бессонная ночь. Неожиданно проснувшись, он попытался определить, не проспал ли полдень, беспокойно озирая окрестности и небо. Солнце было ещё высоко. К тому же не было видно поблизости никаких животных. Надо не упускать момент. Пора в путь.
Уже пройден первый километр. Профессор аккуратно ступал по невысокой траве, посматривая то себе под ноги, то задирая голову вверх. По сторонам тоже не забывал поглядывать. Он приблизился к стайке разноцветных бабочек, оккупировавших растущие на древнем лугу цветочки. Испугавшись, бабочки дружно поднялись в воздух, махая своими крыльями. Адаба обдало воздухом, словно веером обмахнули. Он шёл не останавливаясь. Некогда любоваться красотой. Только не в этом месте.
В небе появилась маленькая точка. Она увеличивалась. Принесла кого-то нелёгкая. Неужели, какая-нибудь тварь его заметила? А может профессора выдали взлетевшие бабочки? Адаб припустил к трём большим камням, едва не выронив своё новое копьё. До камней не очень далеко, он успеет там укрыться.
Уже подбегая к камням, профессор невольно замедлил бег. Там было полно скорпионов. Они были везде, под камнями, на камнях. Целая колония огромных метровых скорпионов. Со временем, в будущем, они не очень то и изменятся, лишь станут помельче.
Адаб взглянул на небо. Уже можно было рассмотреть крылатого ящера. Это не птеранодон, это другой вид, гораздо мельче. Но было ясно, что крылатый монстр охотиться на профессора. Адаб в отчаянии побежал дальше. Он лихорадочно искал путь к спасению. Поблизости нет деревьев, до следующей гряды камней ещё далеко. А хищник уже близко. Дыхания не хватает. Профессор остановился, упёр в землю тупой конец копья, а острый направил в сторону нападавшего. Немного пригнулся и стал ждать. Такой способ защиты Адаб видел в каком-то фильме и надеялся, что этот метод сработает и с летающим ящером. Но крылатый хищник не стал со всего маху насаживаться на острую палку. А ещё говорили, что у них мозги размером с грецкий орех! Ящер приземлился на землю в пяти метрах от профессора и, пробежав по инерции метра три, элегантно сложил свои перепончатые крылья. Адаб поднял своё копьё наперевес и сделал один шаг в сторону ящера. Загнанный в угол человек всегда опасен. И хотя вокруг не было никаких углов, отчаявшийся профессор решил сражаться. Его сердце стучало очень сильно. Руки слегка дрожали, но страх прошёл. Улетучился, словно дым на ветру. Адаб решил первым не нападать. Взяв в одну руку копьё, другой рукой он вытащил нож и зажал его в зубах. Затем он опять ухватил копьё двумя руками и сделал ещё один шажок в сторону врага. Крылатый ящер нападать не спешил. Наверно его удивляло такое поведение жертвы. Ведь жертва не убегала, наоборот, вёла себя вызывающе. Адаб уловил в глазах ящера признаки мыслительного процесса. Хищник явно колебался, не зная, что ему предпринять. Надо не дать ему опомниться. Ещё один шаг навстречу.
Ящер развернулся и побежал прочь, на ходу расправляя свои крылья. Человек оказался ему не по зубам. Копьё выпало из рук Адаба. На него накатила волна слабости, смешанной со страхом. Эту битву профессор выиграл без боя, но сил потребовалось очень много. Он опустился на землю и смотрел, как крылатый ящер поднимается в воздух. Закрыв в изнеможении глаза, Адаб с шумом выдохнул воздух. И почти сразу спохватился. Чего он тут расселся! Надо идти дальше.
Поднявшись на свои непослушные ватние ноги, профессор взял с земли своё копьё и рванул дальше. Через несколько минут он успокоился, пришёл в себя настолько, что вспомнил об осторожности и завертел головой, проверяя, не подстерегает ли его снова какая-нибудь опасность. Адаб вспомнил, как ночью ему снилось, что на него нападал какой-то крылатый монстр. Сон оказался вещим. Ещё, во сне, его преследовала большая стая троодонов. Адаб поморщился, отгоняя неприятные мысли. Он не верил во всякую чепуху с предсказаниями, но неприятный холодок проскользнул по спине.
В лесу, где раньше жил профессор, а также в его окрестностях, было очень мало камней. А здесь камни встречались чаще, но нелзя было сказать, что их слишком много. Адаб не видел камня, мельче чем кулак человека. Очень странно. Вот и сейчас на пути встала неизвестно когда и откуда появившаяся на этой равнине гора больших камней, нагромождённых друг на друга. Адаб взял левее, посчитав, что так ему быстрее удастся обойти камни и добраться до заветного подъёма на плато.
Приблизившись к камням, профессор услышал какой-то рокот. Затем раздался шум, похожий на выдох крупного животного. Адаб замер. Над камнями показалась голова этого животного. Профессор и зверь смотрели друг на друга. Тем временем животное вышло из-за камней. Даже ребёнок мог бы сейчас без ошибки назвать этого представителя древнего мира. Любая энциклопедия пестрела изображениями данного ящера. Это был тиранозавр.
Адаб стоял и смотрел на самого страшного хищника, когда либо ходившего по земле. Учёные довольно точно описали строение его тела и размеры. Только окрас у ящера был невзрачный, серо-зелёный. Более тёмный на спине и светлый на животе.
Оцепеневший профессор растерянно наблюдал за тиранозавром. Тот неспеша приближался. Скорее всего, ящер прятался за камнями, или просто спал. Ведь его не было видно. Адаб бросил взгляд на камни. Может, стоит попытаться залезть на них? Нет, поздно. Да и хищник там спокойно его достанет. Голова ящера возвышалась над верхними камнями метра на полтора.
Тем временем, тиранозавр подошёл ещё ближе. Пятиметровый гигант наклонился вперёд, вытянув свою шею. Его небольшие верхние конечности почти касались земли, а голова хищника оказалась на одном уровне с головой профессора. Адаб закрыл глаза. Вот и закончился его поход. Главное, чтобы всё случилось быстро и без больших мучений. Он чувствовал дыхание ящера. Оно было очень холодным. Удивительно, но никакого смрада не было.
Тиранозавр не спешил. Адаба трясла дрожь. Почему же он тянет? Что-то мокрое и тёплое потекло по ногам. Профессор со всей силы сжал ноги, пытаясь остановить бесконтрольное опорожнение мочевого пузыря. Жаль, что достойно уйти не получилось. Адаб приоткрыл глаза. Тёмные, невыразительные глаза хищника смотрели на свою жертву.
- Ну, давай же! – Осипшим голосом прошептал Адаб.
Фыркнув и обдав профессора волной ледяного воздуха, ящер выпрямился и двинулся вперёд. Он прошёл мимо, слегка задев своим мощным хвостом человека. От толчка Адаб упал. Он ничего не понимал. Просто лежал и смотрел на удаляющегося тиранозавра. Почему же хищник не тронул его? Может, человек слишком мелкая добыча для такого гиганта? Зачем пачкать зубы о такую мелочь. Адаб оторвался от земли, встав на четвереньки. Дышать всё ещё было тяжело. Второй раз за один день ему крупно повезло. Но если с крылатым ящером профессор пытался сразиться, то в случае с тиранозавром многое было непонятным.
С правой стороны мелькнули какие-то тени. Адаб повернул голову в эту сторону.
- О, нет! Только не это. – Простонал он.
Где-то в двухстах метрах стояли три троодона. Точно такие совсем недавно безжалостно расправились с утконосым динозавром. Профессор вспомнил, как они умеют слаженно действовать.
Тем временем, троодоны двинулись в его сторону. Похоже, они начали свою охоту. Адаб вскочил на ноги. Счёт пошёл на какие-то десятки секунд. После всех испытаний, выпавших на его долю сегодня, нельзя было сдаваться. Профессор сразу бросился к камням, намереваясь вскарабкаться на них. Но вовремя сообразил, что окажется в этом случае в ловушке. Нет, не стоит лезть на камни. Эти хищники не глупы. Скорее всего, на камни они не смогут забраться, но они запросто могут устроить засаду, поджидаяя его внизу. Тогда останется или умереть голодной смертью наверху, или спуститься вниз, прямо в их зубастые пасти.
Всё это пронеслось в мозгу профессора за какие-то доли секунды. На бегу он поменял направление, огибая камни. Если ему удасться забраться на плато, то появиться возможность спастись. Вот и долгожданное возвышение. Здесь земля почти отвесно уходит вверх, обнажая породу, похожую на базальт. Высоко, метров семь-восемь. Но нет никаких выступов, по которым можно забраться наверх. Адаб помчался вдоль этой базальтовой стены, надеясь на чудо. Только сейчас он сообразил, что оставил своё копьё в том месте, где встретился с тиранозавром. Жаль, ему почти нечем защищаться. Остался лишь нож. Похоже, свою добычу троодоны добудут недорогой ценой. А они уже совсем близко.
На своём пути Адаб заметил узкую вертикальную трещину в базальте. Он на полном ходу влетел в эту лазейку, ободрав до крови левую руку. Полуметровая, у основания, трещина глубоко уходила вглубь. Но профессор смог протиснуться лишь на два метра. Дальше было очень узко. Не пролезть. Троодоны были толще человека. Один из них просунул голову и лязгнул зубами. Его маленькие глазки злобно сверкали. Всё. Из этой ловушки не выбраться. Если они не протиснуться в пещеру, то будут ждать снаружи.
Троодон не унимался, пытаясь проникнуть вглубь. Адаб вжался в ращелину, обливаясь холодным потом. Их разделяло расстояние, не более метра длиной. И оно постепенно сокращалось.
Неожиданно хищник резко вздрогнул и выбрался наружу. В эту же секунду, сверху в голову троодона вонзилось что-то похожее на стрелу. Полутораметровое деревянное древко глубоко вошло в череп животного. Глаза нападавшего остекленели, и троодон рухнул на землю у самого входа. Из его спины торчала ещё одна стрела. По-видимому, именно она заставила хищника отступить. Кто же выпустил эти стрелы?
Адаб затаился, боясь выглянуть наружу. Вдруг он заметил тень, появившуюся за мёртвым троодоном. Она поманила его рукой. Сделав шаг, тень выщла на освещённое место. Это был человек.