Четвёртый рассказ из десяти невыдуманных - начало
.
Как всё это случилось? Вспоминаю, но с трудом. В памяти осталась лишь девушка, закутанная во всё чёрное, и большая сумка(почему -то, спортивная) у неё на коленях.. "Какие у неё выразительные, чёрные глаза!"- успела подумать я, и тут раздался взрыв. Что такое я прочла в её глазах и почему , в последний момент скатилась на пол, этого никто объяснить мне не может. Но то, что я осталась жива , все считают моим большим везением. В тот день в метро я оказалась случайно, совсем по пустяковому поводу, у меня неожиданно заглох мой "Форд-Фокус", а так я в машинах разбираюсь на уровне: педаль и тормоз, то естественно, я бросила машину на обочине и поехала на метро. Уже в больнице, куда я попала после взрыва мне сказали, что "Форд" мой пропал, но я не особо расстроилась. После того, что случилось со мной и я осталась жива.....переживать за пропажу машины, по меньшей мере глупо.
Ранения мои оказались не страшными т.к. взрывная волна прошла выше меня, а от осколков меня спасли тела погибших пассажиров, которые навалом лежали на мне. Но у меня произошла страшнйшая контузия: я стала сильно заикаться и перестала видеть, отчетливо, движущиеся предметы. Нет, если предмет или человек стояли неподвижно, я могла их хорошо рассмотреть, но когда начиналось движение, то у меня перед глазами стояла сплошная пелена. Ещё меня мучили страшные головные боли, особенно, почему-то, по вечерам. Иногда, всю ночь напролёт, я ходила по палате и не могла уснуть от того, что у меня расскалывалась голова. Я набиралась наглости и шла на пост к сестричкам, умоляя их сделать мне обезболивающий укол. Не все они сочуственно относились ко мне, но некоторые, шли навстречу и нарушая инструкцию и указания моего лечащего врача, Олега Александровича, делали мне этот такой спасительный, для меня, укол. Мой врач, Олег Александрович, был молодой, но уже достаточно опытный нейрохирург. Унего было много своих нароботок в области нейрохирургии, он защитил кандидатский минимум и начал подумывать о докторской, а тут такой редкий пациент, как я. Естественно, что всё своё умение и профессионализм он решил показать на мне. Меня он и в глаза, и за глаза называл "мой счастливый случай", и постянно, что-то эксперементировал с моими назначениями. То он назначал мне обязательные ванны: два, а то и три раза в день, то выписывал лошадинную дозу снотворных и обезболивающих, а то, вообще, запрещал, какие-либо уколы. И всё это на фоне того, что я постоянно находилась под его неусыпным наблюдением. Ну, как же? Ведь я , единственная, бывшая в эпицентре взрыва, видевшая террористку в лицо, и оставшаяся в живых! Действительно, прав мой доктор, я -"счастливый случай"!
Тот день, когда в нашем отделении появился новый главврач, я помню во всех деталях. Сначала, по палатам прошла старшая сестра, Лидия Михайловна, предупредила, что бы всё было чисто и аккуратно, потом с тряпкой и ведром притопала старая санитарка, Мария Ивановна. Говорят, что в нашем отделении она проработала тридцать лет! Все, от больных и до персонала, очень её любили и ласково, между собой, называли её Маня-Пузо. Она знала, про это своё прозвище, но не обижалась на него, т.к. действительно была женщиной полной и очень любящей поесть.. Она всегда знала все больничные новости, и естественно, мы поинтересовались, что, собственно происходит? Почему такой "аврал"? Маня-Пузо рассказала нам о том, что бывшего главврача .повысили в должности и он ушёл от нас, и, что, никто по этому поводу особо не переживал. Человек, он был вздорный, с дурным характером и каким-то хамским подходом и к персоналу, и к пациентам. Всем, без исключения, он говорил "Ты", и никогда не слушал и даже, не хотел слушать мнения или пожелания других людей. Поэтому, его ухода ждали, а когда он ушел, никто не расстроился, все только вздохнули с облегчением. Про нового, главного, было известно не очень много, говорили, что он разведён и у него то ли трое, то ли четверо детей. Ещё говорили, что он отказывался от своего назначения. и просился работать простым лечащим врачом, на, что ему было сказано:-"Большому кораблю-большое плавание!". И он смирился, и вот теперь ходит по отделениям больницы и знакомится с персоналом, и с нами, пациентами. Рассказывая всё это, Маня-Пузо быстро протёрла полы, и утопала в следующую палату. Мы, лежащие в нашей тринадцатой палате, не успели даже поделиться впечатлением об услышанном от Мани-Пузо, как дверь нашей палаты распахнулась и появился новый главный в сопроваждении врачей нашего отделения. Я, почему-то, ужасно взволновалась, и так как я практически ничего не видела (сплошное белое пятно-вместо врачей), то от напряжения в глазах, у меня потекли слёзы. Спина сразу же взмокла, руки затряслись, голова конвульсивно стала дёргаться и я погрузилась в темноту......
Придя в себя, я не сразу сообразила, где я нахожусь. Вместо белого, привычного цвета, стены этой палаты были выкрашены в нежно-зелёный. На окнах висели не жалюзи, как в предыдущей палате, а весёленькие, зелёненькие занавесочки с какими-то розовыми и голубенькими цветочками. И, вообще, всё вокруг было светло- зелёное и, даже, постельное бепльё было какого-то, немыслимого изумрудного цвета. Где-то тихо играла классическая музыка, если я не ошибаюсь, "Девушка с волосами цвета льна" Клода Дебюсси. Я, до поступления в МГУ, училась во французской школе, где музыкальное преподавание было на высшем уровне. А Клода Дебюсси я любила особо: за умение проникать, своими произведениями, прямо в душу, за его чарующую музыку. Больше всего мне нравилось его произведение "Лунный свет на террасе". И, как бы в ответ на мои мысли, зазвучала эта мелодия. Я заплакала, и вместе со слезами из меня стало выходить то внутреннее напряжение, которое не отпускало меня последние три недели. Да, уже ровно три недели я пролежала в больнице, а конца и края моему лечению не было видно.....
(продолжение следует)