5.
Аборигены Цивилизации
Ксюша вышла под свет фонаря ларька, в надежде встретить приближающийся транспорт. Что-то приближалось в темноте с устрашающим грохотом.
Милославская щурилась, вглядываясь в темноту, как вдруг мотоцикл «Иж» появился сам. Вынырнул из темноты, оседланный двумя крупными фигурами. Еще пара таких же крепышей уместилась в люльке.
При виде своих «спасителей» Ксюша поспешила спрятаться в тени. Мятые и небритые, кроме того, похоже еще и пьяные. Одним словом, личности, не внушающие доверия. Один сжимал обрез, другой небрежно выкинул пустую бутылку из люльки.
Ксюша попятилась к ларьку, все глубже в тень. Испугалась, что ее увидят.
- Ой, мамочки! – выкрикнул тот, что был за рулем, и другие так и замерли, не выбравшись толком из мотоцикла, - смотрите-ка, кто забрел в нашу глушь! Ребята, - водитель встал с мотоцикла и картинно оправился, - у нас сегодня праздник. Мы встретили такую даму!
Глаза всей четверки устремились прямо на Ксюшу. Та, перепугано смотрела на них, чувствуя, как медленно отнимаются конечности, от ужаса, что медленно сковывал ее. Мозг вопил: «Беги!». Только по их взглядам, Милославская поняла, что если попадется им в руки…
Ксения попятилась. Ей все еще казалось, что вот она сейчас проснется в своей постели, и этот ужас окажется всего лишь ночным кошмаром. И эта ночь, и проселочная дорога, и грязная продавщица, и эта четверка…
Они двинулись к ней. Их лица выражали такую самоуверенность, что Милославская почти поверила, что спасения ей нет.
Главный метнулся к модели так неожиданно, что девушка закричала, но успела увернуться. Четверка захохотала. Они окружали ее медленно, как дикое животное, загнанное в угол. Ксюша судорожно оглядывалась, понимая, что спасения ждать неоткуда.
Она ринулась на главного сама, свирепа визжа, вцепилась в его лицо ногтями, вонзила каблук в ступню, едва прикрытую дешевыми тряпичными кедами.
Тот взвыл и оттолкнул ее прямо в лапы своих подручных. Те подхватили ее за руки. Раненный ударил ее кулаком по лицу. Она даже не успела вскрикнуть. Боль затуманила рассудок, отодвинув все происходящее на второй план. Ее неожиданно оттолкнули. Милославская завалилась в сторону, совершенно потеряв равновесие. Чьи-то руки рванули ворот кофточки. Бусы градом раскатились по сырой земле.
Холодный ветер ударил по неожиданно оголенной коже.
Те же руки потянулись к ее шортам…
Ксюша упала. Она не поняла, что случилось. Колени подогнулись, и никто ее не подхватил.
- Ты кто такой?! – раздалось в стороне.
Милославская превозмогая боль, и тошноту попыталась встать. Ей выдался шанс сбежать!
Но ее глазам предстала неожиданно жестокая схватка. Парень из самолета, Макс, но уже чумазый и побитый, раскидал троицу, как щенят. Сейчас трудился над главным. Наконец, тяжелый удар в челюсть угомонил и главного громилу. Парень оглянулся на Ксюшу.
Та тут же вспомнила, что едва одета, и натянула остатки блузки, на полуобнаженную грудь.
Максим подхватил ее на руки, и окинул продавщицу взглядом. Та лишь безразлично хмыкнула, и вернулась в магазинчик.
Меж тем, четверка потихоньку начала очухиваться.
Макс посадил Ксюшу в люльку мотоцикла, а сам сел за руль.
Аборигены неожиданно вспомнили про обрез.
Максим завел мотоцикл, и газанул. Главный из поверженных вскинул оружие, и выстрелил.
Ксюша испуганно сжалась. Но пьяница промахнулся.
Старенький «Иж» с оглушающим грохотом несся по проселочной дороге, подпрыгивая на ухабах.
От каждого толчка Милославская жалобно постанывала.
Неожиданно «Иж» чихнул, закашлял и замер.
Максим попытался его завести, но колымага, казалось, велела долго жить.
Сзади послышался злобный гогот, крики и ругань. Иногда они даже стреляли.
Максим оглянулся на Ксюшу.
- Идти сможешь?
Милославская осторожно кивнула, а сама осторожно выбралась из люльки. Это ей стоило огромных усилий.
Макс схватил ее руку и побежал в лес.
- Куда мы? – хрипло спросила она, кажется, нос был сломан, и чудовищно болел, - Где самолет? Там, же, наверное, спасатели приехали…
- Видишь ли, - совершенно спокойно ответил он, даже не задыхаясь на бегу, - самолет в совершенно другой стороне. Мы сделаем небольшой круг, что бы отвлечь деревенщину от самолета, а потом пойдем напрямик к спасателям…
Ксюша молча поддержала его идею, впрочем других вариантом у них все равно не было.
Они бежали сквозь ночной лес, прислушиваясь к погоне. Но уже через двадцать минут все стихло вокруг. Видимо парни благоразумно решили не продолжать погоню.
Максим остановился. Ксюша тяжело опустилась на землю, часто дыша.
- Тяжко, да? – шепотом спросил он.
- Кажется, у меня сломан нос… - ответила она.
Макс присел рядом с ней.
- Можно я посмотрю?
- Как это, интересно, в полной темноте?
- Видишь ли, меня кое-чему научили…
Он в слепую поднял руки, двигаясь по ее предплечьям, потом плечам и шее, едва касаясь кожи. Милославская лишь ощущала тепло, исходившее от его больших рук. Неожиданно, чувственные мурашки скользнули по ее коже. Что это с ней?
Руки Максима поднялись к ее скулам, и, минуя губы, осторожные пальцы нашли кровоточащий нос. Он ощупал распухшие ткани. Ксюша чуть вздрогнула от боли, но молчала. Макс неожиданно быстро выровнял ее нос, Милославская болезненно ахнула, потом сжала зубы и свой больной нос и заплакала в голос. Максим осторожно обнял ее холодные оголенные плечи, и позволил ей выплакаться. Теплые объятия и крепкие руки вернули Ксюше надежду и силу духа. Она быстро пришла в себя.
Когда она притихла, Максим отодвинулся, и снял свою растянутую и выцветшую футболку.
- На, оденься.
Милославская болезненно усмехнулась про себя. Если бы она знала, что эта майка в последствии станет ее одеждой, не стала бы так тренироваться в остроумии на ее счет.
- И откуда ты такой взялся, - одеваясь, себе под нос пролепетала она.
Ксюшу окутал его запах.
Максим поднялся на ноги.
- Тебе удобно в этой обуви? У меня там есть сланцы в рюкзаке.
Ксюша взглянула на свои дорогие босоножки на высоченных каблуках, и тяжело вздохнула. Они были из другого мира?
- Да, пожалуй лучше переобуться…
Максим достал свои сланцы и протянул их Ксюше, та же в свою очередь отдала ему свои босоножки.
- Зачем? – удивился он.
- Не хочу терять их. Они очень дорогие.
Максим хмыкнул, и спрятал драгоценную обувь в рюкзак.
- Пошли? Может нам удастся выбраться к самолету через пару часов?
Ксюша благодарно ему улыбнулась, но он ничего в темноте не заметил.
Они побрели сквозь лесную глушь.
- Как тебе позволили пронести сланцы в ручной клади?
- У меня в самолетах ноги сильно отекают, - ответил Макс, и снова смолк.
Милославская поддержала его молчание, и уже совсем скоро они услышали обрывки чьих-то слов. В сердце девушки затеплилась надежда. Они почти бежали в сторону гула машин и голосов, высочили на дорогу. Осталось миновать только узкую лесополосу, чтобы оказаться на поле, где работали во всю спасатели, как вдруг из-за поворота появился белый автомобиль, с синей полосой и надписью «Милиция».
Милославская вздохнула с облегчением, когда из автомобиля выбрался усатый мужчина в форме. У него был фонарик. Он, по-хамски, светил прямо в глаза беглецам.
- Кто такие? – спросил он.
С пассажирского сидения выбрался второй, совсем молодой паренек, медленно расстегивая кобуру.
- Мы пассажиры с того самолета, что упал сегодня, - затараторила Ксюша, - вы не могли не слышать про это…
- А почему вы идете с той стороны? – продолжая светить прямо в глаза, продолжал допрос мент.
- У меня украли документы… - начала Милославская.
- Ах, так вы еще и без документов!
Второй достал пистолет и направил на Ксюшу и Максима.
- Быстро в машину, - крикнул он, - до выяснения! Быстро! Оба!
- Но это абсурд. Вы должно быть шутите?! Как вы можете задержать так? Ни за что? – возмутилась Ксюша.
- Так уж и ни за что? – хохотнул фонарик, - А продавщицу кто пришил? Леший? Вась, наручники давай…
Макс шагнул к тому, что с фонариком, но Вася набросился на Ксюшиного спасителя сзади и оглушил рукоятью пистолета. Парень тут же осел на землю. Ксюша испуганно вскрикнула, и уставилась на ментов.
- Что вы делаете?!
- Заткнись, принцесса, - нахально отозвался молодой, и легким движением руки надел ей наручники.
Потом окольцевали и Макса. Грубо запихнули его тело в салон, подтолкнули Милославскую. Та все ждала, когда же кошмар превратиться в реальность?
Машина покатилась в ночную темноту. Ксюша не узнавала дороги в темноте, не ощущала ход времени. Голова просто раскалывалась от боли. Начал заплывать глаз.
Автомобиль остановился.
Менты достали задержанных из салона и повели к не большому, тщательно выбеленному зданию, на котором висела синяя табличка. Свет фонаря выхватил только «районная милиция». Хотя узнать, в каком населенном пункте они находятся, Ксюше не помешало.
- Шустрее, принцесса, - заржал Вася, - не по подиуму идешь!
Ксюша оглянулась на людей в форме, призванных «охранять на здешних улицах покой» и содрогнулась, в неожиданной догадке. Они ни чем таким не занимаются уже давно…
Макса свалили на нары, Ксюша вошла сама. Как в кино, за ней захлопнулась решетка.
- Отдыхайте, голубки. Скоро за вами придут.
Ксюша села на нары, и осталась один на один со своим отражением. Прямо напротив камеры висело зеркало. Безобразное, изуродованное лицо, вся верхняя губа в крови, гематомы, уходящие под правый глаз, который начал заплывать. Разбитые губы, та самая футболка, от которой Милославская нос воротила всего три часа назад. Сбитые локти и колени, грязные ноги в кровоподтеках… И за фото этого тела она могла жить месяц на широкую ногу. Что с ней теперь будет? Кто захочет фотографировать ее такую?
Ксюша отвернулась от зеркала, и снова заплакала. Но краем глаза, Милославская, так или иначе, видела себя. И это оказалось настоящей пыткой.
Через несколько горьких минут, на нарах закряхтел Максим.
Милославская взглянула на него, утирая слезы.
Макс тяжело сел, ощупывая голову. На его пальцах тут же появилась свежая кровь.
- У тебя кровь, - выдохнула Ксюша, и склонилась над раной спецназовца, словно могла как-то ему помочь.
- Все нормально. Они повредили только ткани. Будет просто шишка, - Максим перехватил обе ее руки одной своей, не позволяя коснуться своей головы.
Ксюша удивленно взглянула Максиму в глаза, и поспешно высвободила руки.
- Кто эти люди? Почему они нас задержали?
Максим устало свесил ноги с нар, сгорбившись так, что на обнаженном торсе стал виден каждый мускул, и тяжело вздохнул.
- Я не знаю. Но попали мы, неожиданно круто.
- Как ты нашел меня? – помолчав, спросила Милославская, - Ну там, у ларька? Признаться, я уже не надеялась…
- Я будто почувствовал, что ты влипнешь в историю. Увидела, как ты в лес побежала. Пока помог всем выбраться, ты смылась довольно далеко. Зачем?
- Мою сумочку украли. С документами.
- Твою мать, - протянул он, - это наверняка западня. Ты кому-то дорогу перешла?
- А может ты?
Макс хмыкнул, потянул затекшую шею, и произнес:
- Никто не знает, куда я исчез, и когда.
- Я тоже сорвалась довольно неожиданно. Тем более у меня нет врагов, которые могут свалить целый самолет, чтобы убить меня вместе с еще лишней парой сотен человек.
- Вспоминая твое поведение при падении, не удивился бы, если бы из всех двух сотен погибла одна ты.
- Приятно слышать.
- Не обижайся…
- К сведению, что б ты знал. Я живу в совершенно другом мире. Там нет насилия.
- Крошка, здесь нет операторов…
Ксюша поджала губы.
- Знаешь что…
Максим хихикнул.
В глубине коридора хлопнула дверь, послышались быстрые шаги.
Перед камерой появились трое. Вася, усатый и главарь шайки, с исцарапанным Ксюшей лицом. Он улыбнулся Милославской, и тяжело вздохнул.
- Да, это они были там.
- Если бы меня там не было, вы бы убили ее, - вдруг сказал Макс.
- Поэтому ты убил ее сам. – Сообщил усатый мент
- Мы никого не убивали! – возмутилась Ксюша.
- А как на счет Натальи Алексеевны Пушкиной, продавщицы «Зималетто»? Припоминаете?
Милославская оглянулась на Макса.
- Что он такое говорит?
Вася неосторожно приблизился к решетке.
- Ты, грязная сука, заткнись. Иначе я размажу твою башку о стену, а потом…
Он не договорил. Ксюша даже не заметила, когда Максим приблизился к решетке, дотянулся до мента, и с силой притянул его. Вася с глухим стуком шмякнулся глупой головой о прутья решётки. Максим проворно изъял его пистолет, выстрелил в усатого, и взял на мушку бандита.
Милославская вжалась в стену, наблюдая, как меняется цвет лица человека под прицелом пистолета. Потом она перевела взгляд на мента, по груди которого растекалось кровавое пятно.
- Двинешься, сука, убью.
Милославская оторвала глаза от мента. Бандит хотел бежать, но Максим остановил его, такой незатейливой угрозой.
По перепуганному лицу мужичка стекла капелька пота. Хмель тут же улетучился. А задору поубавилось.
- Ты кто такой? Как зовут?
- Иван Петров. Грузчик.
Максим многозначительно взвел курок.
- Ну что, Иван? Жить хочешь?
Тот едва заметно кивнул.
- Тогда пошарь у своих друзей по карманам, наверняка умеешь. Отыщи-ка ключи от нашей камеры…
- Тебе не уйти, я или мои люди, все равно найдём тебя…
- Конечно, обязательно. Я дам тебе шанс отыграться. А пока выпусти нас, хорошо?