«КОЛЬ ЮМОР В КНИГЕ НЕВАЖНЕЦКИЙ…»
6 марта Михаилу Жванецкому впервые в жизни исполнилось 75! И вот какой эпиграммой отозвался по этому поводу одесский поэт-юморист Анатолий ЯНИ:
ПО ТРИ И ПО ПЯТЬ
Он смотрится и в шляпе, и во фраке.
Артистом стал Жванецкий наш. Ура!
По три и пять оценивал он раки,
Теперь его оценивать пора.
Исполненный энергии, азарта,
Он сам себя способен прочитать.
Исполнилось ему шестого марта
Три раза лишь пока по двадцать пять.
Как в море, тонет прошлое во мраке,
Но не исчезнут хризопразы фраз.
По пять считает он уже не раки –
По пять ему сейчас пятнадцать раз.
Любовь – не вздохи в парке на скамейке.
Цветут у нас виски, как белый сад.
Прошу: по сто хоть раза три налей-ка,
Потом – разочков пять по пятьдесят!
К юбилею Михаила Маньевича в Одессе (в студии «Негоциант») вышло новое издание под названием «Весь Жванецкий в шаржах, пародиях, эпиграммах» (2009). К сожалению, нельзя сказать, что название блещет оригинальносью. Все хоть маломальски интересующиеся творчеством М. Жванецкого хорошо знают, что именно так («Весь Жванецкий») назывались многочисленные диски с произведениями Жванецкого в исполнении самого автора в его юмористической программе «Весь Жванецкий». В 1998 году, например, Жванецкий крутился 480 минут. Кстати, те же составители в 2002 году в другой своей книге писали: «Телевидение пошло на беспрецетентный опыт: создало полное собрание сочинений автора – „ВЕСЬ ЖВАНЕЦКИЙ”. Сколько же можно «жеванеть», простите, жевать одно и то же название?
На тоненькой обложке и на титульном листе можно прочесть имена авторов книги: Аркадий Вайнер, одесский физик, и Эдуард Кузнецов, химик из Нижнего Новгорода. Авторов? Или же составителей чужих, в основном, интернетовских текстов? Книга производит неизгладимое впечатление. Взглянув на броский ярко-красный заголовок, журналист-эпиграмматист Анатолий Яни не удержался, чтобы не воскликнуть: «Какой же это ВЕСЬ ЖВАНЕЦКИЙ, если из нескольких десятков эпиграмм и пародий на Жванецкого в этот довольно-таки тощий сборничек составители осмелились включить лишь три моих эпиграммулечки?», и тут же разразился новым экспромтом:
Жванецкий – весь? Чья это спесь?
Не книга, а, пардон, заноза! –
Ни перспективы, ни прогноза. –
Тут Миша далеко не весь,
А только маленькая доза.
В книжке – шесть десятков эпиграмм. Характеризуются они составителями самокритично как «проходные и пресные». Многие весьма низкопробные «эпиграммы» перекочевали из других сборников этих же составителей или из Интернета. Авторами нередко являются люди случайные, прячущиеся под масками странных псевдонимов, таких, как Alegorin или же Aliko8587. Как исключение можно назвать Б. Брайнина, Р. Бродавко, В. Гафта, В. Дзюбу, А. Житницкого, А. Иванова, А. Яни, но почему-то ни один из авторов, пожалуй, кроме Рацера и Уздина, не удосужился быть названным хотя бы по имени. Несмотря на то, что книга состоит их нескольких разделов и что зресь немало имён и названий продуктов творческих потуг, в ней нет даже оглавления или содержания, как это подобает любой книге антологического характера.
Некоторые авторы книги представлены как анонимы. Анонимным является и предисловие, не имеющее названия, если не считать изображения стереотипных портфелей с большими буквами, главная из которых – Ж. Рисунок портфеля копируется на страницах книги более двадцати раз, а в одной из эпиграмм этот портфель назван портфелем не Жванецкого, а ЖОВАНЕЦКОГО. Почему? Неужели его кто-то «жовал»? Кто?..
Смеховой жанр или «комикование» Жванецкого названо здесь «запасами полезного ископаемого». Зато какого? Оказывается, весьма абсурдного и нелепого! Вот как аналитично и красноречиво, доходчиво и просто о творчестве Жванецкого сказано во вступительной анонимке: «Его сатира, вдохновлённая абсурдностью (или точнее сказать, абсурдной логикой) жизни, редко опиралась на выдумку и абстракцию. Её порождала реальная нелепица бытия (будь она политической, экономической, социальной или какой иной). Этой нелепицы предостаточно было в эпоху социалистическую, хватает её и сейчас и немало остаётся в ближайшем будущем».
Секрет литературной кухни Жванецкого прост: если он не опирается на абстракцию, то вдохновляется абсурдностью.
Аноним-предисловщик указвает на лаконичную форму эпиграмм. Чтобы убедиться в этой лаконичности, мы раскрыли раздел эпиграмм наугад – и попалась на глаза эпиграмма Романа Исааковича Бродавко, содержащая восемнадцать строчек и украшенная изображением Жванецкого работы владельца сети ресторанов в Москве Андрея Георгиевича Бильжо. Под этой кукольно-пластмассовой карикатурой на Жванецкого – подпись, видимо, чтоб ни с кем не перепутали, тоже, кстати, лаконичная: «Жванецкий Михаил ПЕТРОВИЧ». А не вкралась ли сюда случайно опечатка, мол, не ПЕТРОВИЧ, а ПОРТФЕЛЬЕВИЧ, ибо эпиграмма П.Бродавко посвящена в основном именно портфелю, куда можно поместить и кефир, и бутерброд. А вот эпиграмма киносценариста-неформала, окончившего ВГИК, с фамилией (или псевдонимом?) Арабов:
Когда напьёшься до мертвецкого,
То понимаешь и без лоцмана:
Нет ни чего смешней Жванецкого,
Нет ни чего страшнее Троцкого...
(Любопытно, что и составители книги, и корректор Л.Трутнева полагают, что слово «ничего» – родительный падеж от местоимения «ничто» – пишется разлельно!)
Но как понимать так называему эпиграмму Арабова? С таким вопросом мы обратились к одному из авторов книги, и вот что ответил термоэлектрический академик Аркадий Вайнер (не путать с московским писателем Аркадием Вайнером) : «А почему вы меня об этом спрагиваете? Задайте лучше такой вопрос автору этой мертвецко-алкогольной эпиграммы Юрию Николаевичу Арабову!». Между прочим, у него есть и другие стихи о смерти:
Смерть неприятна, как вытекший глаз Кутузова.
Тут невольно возникают новые вопросы: неужели же составители компоновали книгу, не задумывясь над тем, почему Жванецкий страшнее Троцкого? И неужели понимать его без «лоцмана» способны лишь в стельку пьяные, а на трезвую голову Жванецкий ничуть не смешон? Самое смешное – то, что это вовсе и не эпиграмма у Арабова и не на Жванецкого, а может быть, даже если и эпиграмма, то скорее на Карла Маркса, потому что это лишь четвёртая часть стихотворения, помешённого в Интернете. И оказывается, нужно не только пить, а точнее, «нажираться и набултыхиваться», но и нюхать ваксу, и мычать по-бычьи:
Когда напьешься до мертвецкого,
то понимаешь и без лоцмана:
нет ничего смешней Жванецкого,
нет ничего страшнее Троцкого.
Когда нанюхаешься ваксы,
то постигаешь непременно:
нет ничего мудрее Маркса
с его трехтомной теоремой.
Когда наколешься, накушаешься,
нажрешься и набултыхаешься,
то веришь в будущее юношества
и, словно почка, пробуждаешься.
Когда же ты трезвей обычного,
благопристойней англосакса,
то хочется мычать по-бычьи
и раздобыть немного ваксы.
Надо сказать, что отобранные составителями эпиграммы далеко не разнообразны, хотя авторы указвны разные. Вот примеры:
Коль слышен юмор неважнецкий,
То выступает не Жванецкий…
Коль юмор в книге неважнецкий,
То автор книги не Жванецкий…
(Б. Брайнин)
Он только видом неважнецкий
Гигант, талантище Жванецкий.
(Alegorin)
Когда-то славился – Жванецкий!
А нынче юмор неважнецкий.
(М. Савин)
А вот какая эпиграмма «нажванякана» в книге А. Вайнера и Э. Кузнецова от имени В. Кострова:
Куда СКАЗАЛ поэт на розовом коне,
Жванецкий ПРИКАЗАЛ на новом «Мерседесе».
Что делать? Опять обращаться к автору? А может быть, всё-таки к корректору, потому что не «сказал», а скакал и не «приказал», а прикатил? Как сказал бы в таком случае один из пародистов Жванецкого: «Это волчица-корректорша, холера на её голову, вчера задрала мою козочку-книгу. Зачем она её задрала? Теперь я имею ещё то чтение этого самого комикования!»
Некоторые полагают, что пародии на произведения Жванецкого писать очень легко и просто, потому что почти любая фраза Михаила Маньевича – это уже пародия или самопародия. Поэтому не удивительно, что составители включили в книгу пародию «о козлике мужского козлиного телосложения со всеми его технологическими выделениями» неизвестного автора-анонима, присвоив ей авторство самого Михаила Жванецкого под документально-архивно-историческим названием «Из материала, не вошедшего в спектакль «Светофор» - «Козлы». Как не верить печатному слову, если указано, что это текст самого Жванецкого? Правда, несколько смушает лишь то, что в сборнике, где собраны лишь материалы о Жванецком, попало и его произведение. Мы позвонили составителю книги – и получили неожиданный и непредсказуемый ответ: «А вы возьмите мазилку и замажьте в книге фамилию Жванецкий или заклейте, как вам удобно. Главное, что книга вышла в свет, и Жванецкий, конечно же, доволен. Ещё бы! Ведь о нём, о таком писателе-гиганте, представьте себе, в целом мире до сих пор не было излано ни одной книги! А если вам что-то, может быть, не нравится, напишите свою книгу о Жванецком».
Да, пародии на тексты Жванецкого мало чем отличаются от самих текстов. И технология создания пародий на сочинения Жванецкого проста. К примеру, пародист З. Вальшонок был уверен, что можно переписать рассказ Жванецкого, легко заменив при этом какое-нибудь словечко, скажем, вместо слова «раки» роставить слово «билеты» – и пародия готова:
– А что вы скажите за цены на билеты?
– Дифцит! Вчера были по пять, а сегодня по три.
АНДРЕЙ ЛОРКИН