– Мы с тобой завтра отсюда уедем, – как можно спокойнее сказал я.
Андрей явно порывался что-то сказать, но я жестом снова дал ему понять, что я ещё не закончил.
– Я не хочу, чтобы ты находился в опасной близости от своих преследователей. Это всё, что я могу для тебя сделать.
– Зачем вам себя-то подставлять?
– А я уже себя подставил. Если моя соседка скажет, что она меня предупредила насчёт беглого солдатика, я уже вряд ли докажу, что мы с тобой в лесу познакомились, когда я по грибы ходил.
По лицу Андрея было видно, что он только что осознал моё положение.
– Я отвезу тебя в Рязанскую область. Там есть одна заброшенная деревенька, в которой кроме трёх старух никто не живёт. В этой деревне доживает свой век бабушка моего покойного приятеля. Не знаю, как ей удалось дожить до таких лет, но вроде, ей уже за сотню перевалило. Самой ей уже даже неинтересно – сколько ей лет. А вот я приезжаю туда примерно раз-два в год, как она просила. Ну, договорённость у нас с ней такая. Старухи, которые в деревне остались, по её мнению, не в состоянии будут схоронить её, как надо. Вот она меня и попросила, хоть раз в год за ней, так сказать, приглядывать.
– А как же милиция? Ну, там, деревенский участковый?
– Ты, святая наивность, Андрей! Да таких деревень по России – не счесть! Говорю же тебе, нет там никого, кроме трёх бабок! Да и не деревня это уже, а так… – забытый Богом уголок.
– А почта? – не унимался Андрей.
– Нет там никакой почты! Там даже электричества нет!
– Да разве же такое бывает? Они же люди, эти старухи!
– Ну, пару раз за лето к ним на велосипедах из посёлка пацаны приезжают, если тебя всё ещё почта интересует. Вот эти пацаны и привозят бабкам и пенсию за целый год, и почту. Только им уже ни пенсия, ни почта не нужны. Их только помощь физическая интересует. Они же сами ничего не могут! И вообще, давай лучше я тебе всё объясню, когда мы поедем. В пути у нас будет масса времени, и его надо использовать с пользой.
Андрей смотрел на меня, и по его глазам было видно, что он мне не верит. Слишком уж всё гладко у меня выходило.
– Меня только одно волнует! – продолжил я. – Нам не один раз придётся через посты ГАИ проезжать. Понимаешь?
Он кивнул. И я для себя отметил, что лучик надежды всё же в его глазах блеснул.
Вдруг, из компьютерных колонок снова раздался звон колокольчика. Мы с Андреем, аж, подпрыгнули! Было заметно, как он побледнел.
«Плохой признак, – подумал я. – Если парень в таких ситуациях бледнеет, то принять решение в экстремальной ситуации он не сможет».
– Надо было давно звук убавить, – сказал я, поворачиваясь к компьютеру. – Ну вот, от Марины почта пришла! Посмотрим! – как можно более весёлым голосом сказал я, надеясь ободрить паренька.
Марина писала:
«По телевизору, как всегда – сплошная политика и реклама. А что это тебя вдруг новости заинтересовали?»
Не зная, как объяснить свой интерес к телевизионным новостям, я не придумал ничего лучше, чем отшутиться. Написал первое, что пришло в голову: «Жду сообщение о приземлении братьев по разуму! Приезжай! Жду! Целую!»
Отправив письмо, я повернулся к своему гостю.
– Андрей, по ящику про тебя, похоже, молчат. Я не специалист в области розыска. Я даже не представляю, как всё это делается! Так что, давай договоримся, – нас больше этот вопрос не интересует! Завтра, когда приедет Марина, мы постараемся вывезти тебя в то место, о котором я тебе рассказал. А что будет дальше, я об этом сейчас даже думать не хочу.
– Надо было мне уйти. И не было бы у вас никаких проблем, – помрачнев, сказал Андрей.
– А у меня их и нет пока! – с уверенностью в голосе сказал я. – Если ты не будешь их создавать, то их и не предвидится.
– Я постараюсь.
– Что-то как-то неуверенно ты это говоришь.
– Да нет, всё нормально. Просто, представляете, сколько на меня всего свалилось! А я ещё и вас во всё это впутал.
Немного подумав, он добавил:
– Живёт человек, живёт. Никому вроде не мешает. И вдруг, вся его жизнь рушится – в один момент!
– Ничего ещё не разрушилось. Перестань! Ты мне начал рассказывать про вас с сестрой, а я перебил. Извини. И, это… Мысли всякие, ну, про то, что всё рушится… выброси из головы. Хорошо!
– Зачем вам это?.. Ой, простите… Я ведь, и правда, уже начал было рассказывать.
Андрей снова погрузил пальцы в кошачью шерсть. Видимо это его успокаивало.
– Мы с Людой всегда были самостоятельными. Родители никогда не боялись оставить нас одних. Поэтому, как только после зимы просыхали дороги, папа с мамой уезжали на дачу, а мы оставались в доме за старших.
Взгляд его снова стал каким-то расфокусированным, как и тогда, когда я попросил его рассказать мне то, о чём он имел полное право молчать.
А имел ли я право спрашивать его об этом?