Дворец в изголовье. эзотерика

               
 

   На дедушкину кровать нельзя было садиться, нельзя было ложиться, нельзя было даже присесть, если она заправлена. Бабушка была строгим стражем охранителем, но она сама не знала, ЧТО она охраняет.
  Самое дорогое  одеяло из верблюжьей шерсти с красивым узором лежало на дедушкиной кровати. Под одеялом несколько покрывал, бабушка стелила их по очереди по своему усмотрению со своим значением, которого мы не знали. Дедушкина кровать была главным украшением комнаты, ею все любовались, но каждый своим.  Кто то любовался дорогими красивыми одеялом и покрывалами, а кто то изголовьем и подножием кровати. Спинки кровати представляли из себя два дворца, конечно же тот, который в изголовье  был намного роскошнее и изощреннее. Дворец в изголовье имел множество колонн : средние тонкие и высокие, к краю толще, но короче. Плавное восхождение или нисхождение. Между колонн множество арок. Нижние широкие приглашали войти, верхние испытывали приходящего узенькими бойницами  как прищуренными глазками. В самом верху изголовья сидела Жар –птица с распустившимся хвостом павлина. Семь окружностей в каждом блестят камушки по порядку радуги. В груди Жар –птицы горючий красно-желтый камень. На голове фиолетовая корона.
Кровать дед с бабой купили на торгах разоренного революцией дворянского гнезда. Старинная, очень старинная вещь, которая передавалась видно от рода к роду. А теперь стала нашим достоянием.
   Сыновья деда, наши отцы перечисляли способы изготовления отдельных деталей дворца из разных металлов и спорили.
 -Маковки золоченые, как в церкви купола. Поистерлось.
  - Вот эти кольца литье. Медь.
 -Какое же это литье, это на станке выточено.
 - А вот это- кованное железо. Никелированное.
 -Что ты говоришь, тогда еще и никелировать то не умели.
 -Скажешь тоже не умели, еще лучше нашего умели делать красоту, это нам  некогда, коммунизм  строим все бегом , да в припрыжку, передохнуть времени нет. Детскую кроватку в изголовье и ту резьбой украсить некогда.

  Кровать с дворцами поступала в наше распоряжение с братом, когда бабушка вытаскивала летом матрацы и одеяла на солнце. Брат выбирал подножие, потому что там во всю спинку  между колонн выступало большое колесо, в нем еще несколько поменьше.  Большим колесом, как штурвалом, он управлял большим кораблем, а меньшими рулил как грузовиком полуторкой, легковыми  «Победой»  и «Волгой».
  Свой Дворец я вначале исследовала руками, каждую извилину. Осторожно обходила жаркую позолоту и Жар-птицу, от которой исходил палящий зной. Птица – огневица стояла на  какой то надписи. Даже дедушка не знал, что там написано. Глазам не верилось, что это все настоящее,  потом в каждую арку  я усаживала куклу подходящую по размеру. Но  Андрюшка подпрыгивал на ухабах дальних дорог и мои куклы падали. Мы ссорились. Папа взял и прикрутил  кукол проволокой к колоннам. Всем очень понравилось и  куклы на долго оставались во дворце, ожидая, когда Андрюшкин папа научится фотографировать.
   Дедушка перед сном нам рассказывал сказки, мы лежали с ним с обеих боков вдвоем, бывало, что так и засыпали. Тогда дед брал нас за руки и вел во Дворец. Мы всем потом рассказывали, что побывали во Дворце у изголовья, но, что видели там, не помнили. По-видимому наши впечатления были так велики, что не укладывались в слова.

Однако с каждым посещением Дворец в изголовье становился для нас все величественнее и величественнее. Наши близкие считали, что за колоннами Дворца, его арками и глазницами пустота и никому не приходило в голову , что в него можно войти, в то время как нам с братом все больше и больше хотелось вновь проникнуть в его зовущую многозначительную пустоту.
 Дедушкин брат дядя Василий, пьянь спавший где попало умер и мы знали, что он ушел во Дворец подножья. Когда ушел из жизни дедушка, мы знали, что он ушел во Дворец в Изголовье.
  Дедушка умер, но мы знали, что он ушел в пространство за арками. Там была своя жизнь, продолжение земной жизни. Вечная жизнь развитого сознания в информационном поле Земли. Всезнание. Дедушка теперь все знал и умел  даже каждую ночь  наносить жар на хвост птице.
    Теперь мы сами решились войти туда, взявшись за руки. Мы вошли  в него впервые не во сне. И увидели перед собой еще один такой же дворец – двойник, но этот был обжитым и тело его живое все колыхалось, контуры размытые, он дышал единым дыханием населявших его ликов. Не удавалось рассмотреть четкость их черт, вместе с тем мы ощущали каждого по его веянью. Зазывала сидел в каждом окошке, одетый своей собственной светимостью. И потому дворец – двойник светился изнутри наружу.  Замок воздушный  превратился для нас в закрытый малообозначенный замОк. Мы ходили вокруг живой формы и не могли в нее войти. Сборчатые двери закрылись. Жители  по своим делам вылетали прямо через стены , крышу. Вылетая из призрачного жилища, они облекались в семь оболочек светимости и вновь влетали во внутрь обремененные какими то заботами, мы же ходили и не знали чем себя занять.
  Дедушки нигде не было видно. На душе было хорошо, но работать душой мы еще не умели. Здесь все работали душой. Начали слышаться голоса и мы понимали, что они обращены к нам хоть и без четкости слов.. Мы слышали скорее мысли- настроения чем мысли -слова. Мы чувствовали, а не слышали. Пользы от нас верно никакой и потому жители Дворца мелькали мимо нас светлыми тенями недовольные. Почувствовав свою ненужность, мы тем самым создали вокруг себя серое облако ненужности, которое стало просто всем мешать. Нас, завернутых в облако ненужности, отфутболивали как мяч от одной арки и от другой..
  -Как мне грустно,- Сказала я.
  -Мне хочется домой,- Сказал Андрюша.
Дворец быстро поднимался в гору, а мы опускались даже ниже основания. Серое облако совсем потемнело, стали слышаться отчетливые голоса , одетые словами.
 «Здесь все создается мыслью, а вы не умеете ею управлять.»
 «Скудельница в вашей голове.»
 «Нагреби жару в котелок.»
 «Светишься, но не греешься.»
 Вот начали мелькать уже не светлые, а темные силуэты. Они над нами насмехались: «Человеку не дано быть Богом. Идите с нами.»
Они цеплялись к нам и тащили в подземелье.
  - Дедушка, спаси нас,- крикнули мы разом и дедушка появился под белым покровом.
 Мы его не видели, мы его чувствовали, мы его не слушали, мы ему внимали. Наши ладошки стали теплыми, видно дедушка взял нас за руки.  Мы пошли с ним и серое облако неуверенности рассеялось.
  -Вы не готовы жить во втором дворце, ваша Жар –птица еще не знает внутренних огней они еще не зажглись. Здесь все создается мыслью, только мыслью. Вы допустили ненужные мысли и потому чуть не угодили в преисподнюю серым облаком. Испытания продолжаются и по эту сторону Дворца-Изголовья. Какими помыслами оденешь себя.
  -А что будет с теми, кто внизу? – Спросили мы.
  -Они уйдут по заросшей протоке в болото.
 Мы вернулись через металлические арки Дворца, чтобы обрести опыт и достойно выдержать все испытания  вначале по эту сторону Дворца-Изголовья.

Когда мы почувствовали себя Жар – птицами, мы вновь пришли . Оказавшись опять возле Дворца в Изголовье, мы оторопели и растерялись. На столько его очертания стали четкими. Он оказался на уровне нашего восприятия.
  -Шагайте, скорее шагайте вперед,- Слышали мы четкие голоса, но ноги не двигались. Неуверенность, то же безверие. Дворец опять быстро начал подниматься вверх по косогорью, а мы опускались в черноту земли. Короткий и требовательный крик о помощи и возле нас зависли два  серебристых креста. Крест как заповеданное. Мы взяли их за рукояти, подняли лезвием вверх. Крест – меч, спасительный, разящий, мы были вооружены против цеплявшейся снизу нечестии крестом. Липкое, заманивающее тут же отступило. Мы освободились от земных привязанностей. Земное стало фундаментом, забывшимся прошлым. Впереди засветилась еще более многоцветная РА – дуга, чем хвост у Жар -птицы , изогнулась  как мост зовущий. Режет глаза от ее нестерпимого цвета, но мы поднимаемся. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Наша радужная оболочка слилась с радужностью моста перехода.

Мы не окажемся вновь в кубе, в трехмерном земном жилище (имеющем три единицы измерения – длину, ширину и высоту) . Мы вышли в четырехмерность. Люди под мостом спрашивали нас:
 «Как выйти из трех- мерности в четырех- мерность ?»
 « Нет ничего проще. Взять  куб человеческого жилища и разрезав его, как картонный кубик, разложить. Раскладка куба – крест. Четыре квадрата по вертикали  вверх и распахнутые руки принимают три квадрата по горизонтали, Святую Троицу, одушевляющих человеческую плоть высших сил. Семеричность нашего мира, семеричность человека, семеричность светимости  заповеданное от РА – дуги.Бога Солнца РА. Нужно войти в квадрат пересечения земной четверицы со Святой Троицей, в свой внутренний Храм .

   Когда человек достигает светимости радуги, он становится Богом. Мы в потенциале Боги. Когда физический человек смотрит на Солнце, он видит его только физическим объектом. Одухотворенный человек видит в Солнце Единого Бога. Кто не верит в БОГА- СОЛНЦА, тот подлунный человек.»

 Мы семеричны, мы разорвали земные путы, мы вышли в четырех – мерность, на следующий этап совершенства. Трехмерность наш плат одетый на голову, о трех углах. Через него и поднимаемся, как когда то поднялись с двухмерной плоскости в пространство, встав на ноги.
У Египетской пирамиды в основании квадрат и четыре (составляющие человека от земли) треугольника возносящиеся вверх, к  Высшему. Путь богочеловека. Атеисты, вам сидеть на квадрате, вам жить в кубе. Закрепившие себя на Земле. Обокравшие себя. Заземлившиеся земляне.
   Крест, много означающий крест, это и символ перехода в вышестоящую систему из нижестоящей. Распни, чтобы вновь не оказаться в замкнутом пространстве куба.

« Берегите свой Дворец в Изголовье.»  Такие слова были спрятаны в узорах Дедушкиного Дворца , бабушка чувствовала и исполняла  повеление.

                Татьяна Данилова, февраль 2009 г. Новосибирск.

Как всегда приглашаю в мой
ДОМ № 1 http://tatan-st.narod.ru/