***
Ну, ну. Видал я таких гениев в «Киваче»...
***
Позвонил он за неделю до возвращения сначала одной (телефон дал шурин). Марина из соседнего подъезда. Замужем, но плохо живут. Ругаются, хотя достаток в доме много выше среднего. А сама ничего, в его вкусе, маленькая, беленькая. Потом кокша новая про поэтессу стала говорить. Женщина незамужняя, красоты особой нет, зато душевная. И этой позвонил. И впрямь, душевная. Зубную боль (в Швеции зуб удалили, да только соседний разболелся заодно) заговаривала. Так по несколько раз на дню телефоны обрывал. У Марины-то на работу не позвонишь, она всё по клиентам в разъездах. Так поэтессу ему подай, хоть с совещания, хоть с другого конца земли. А вечером уж с Мариной о жизни, да о семье (своей будущей, разумеется). Толковая баба, жизнь знает, и что в ней почём соображает.
С обеими сговорился. С поэтессой, чтоб встречала, а с Мариной — приедет, сама позвонит, когда выходная будет. Работа-то у неё круглосуточная. Клиентов, пока тело гуляет, уйма.
На вокзале вышел он, сумки ему команда вынесла, стоит с огромной охапкой сирени, на подъезде к П. где-то на перегоне купили для него попутчики. Дочь увидел четырнадцатилетнюю, старшую — по перрону идёт вдалеке. Он заорал, так что женщина какая-то, шедшая перед Ольгой, вздрогнула, обернулась и отпрянула в сторону, чтобы встрече не мешать. Он дочке букет отдал, а вкруг — друзей, а в его руке ещё букет и никакой бабе не даёт. По сторонам не смотрит, но краем глаза ту женщину вздрогнувшую приметил. Сама подойдёт, если поэтесса. Та стояла-стояла поодаль, а потом шаг сделала:
— Юра...
Он тут же к ней из толпы ринулся, букет вручил, приобнял за плечи и повёл, все — за ними. Идут они впереди вдвоём, молчат. Женщина через какое-то время спрашивает:
— Куда мы идём?
— На машины.
— Юр, дай мне письмо от Егоровой, я что-то неважно себя чувствую, да и людей чужих много...
Капитан к толпе развернулся, матом взрычал:
— Сумку! — Из поднесенной к нему мгновенно сумки вынул бумажник, достал из него письмо и ей протягивает. А она в стороне так и стоит. Он письмо приносит, в руки ей сунул:
— Позвоню.
И разошлись они в разные стороны. Капитан четыре машины взял, к себе на Перевалку всех повёз. Там стол, выпивка, музыка, а на душе тоска. Еле дождался, пока все разбрелись. Да и не очень-то дожидался, рявкнул пару раз, дошло до гостей. Дочка только прилипла к груди:
— Можно, я у тебя останусь?
Потеплело....