Ты присвоил себе горизонт,
как бродяга беспутный.
Быть волною тебе повезло,
но не больше минуты.
В небе сальто шальное крутил -
жалкий лунный обмылок.
Звякал звёздочкой, сданной в утиль,
в куче медных опилок.
Ты пытался тягаться с горой,
коль не спьяну, так сдуру.
Дуб корявый дубасил, герой,
чтобы влезть в его шкуру.
Умыкнул соловьиную трель,
потный запах сирени.
В рощу влез, как в чужую постель,
бесшабашный бездельник.
Нас окружают соблазны.
Шкуру менять не спеши.
Необратимы, опасны
метаморфозы души.
Счастье сулят превращенья
льстивою песней сирен.
Но в череде обольщений -
горечь утрат и измен.
Между обыденным
и невозможным
подстерегают нас
метаморфозы.
Как мы не силимся,
не извиваемся, -
рано ли, поздно ли, -
но - изменяемся.
Ты ловил дуновенье зари
камышом приозёрным.
Лишь бы не быть собою самим -
бесталанным позёром.
И, в запале фантазий и грёз,
в череде превращений,
ты не видел особых угроз -
неотвратного мщенья.
Ты не мог и не должен был знать,
может это и лучше,
что однажды захочешь назад -
и заплачешь беззвучно.
Что склонится тотчас над тобой,
как над глупым ребёнком,
словно мать, небосвод голубой,
в час правдивый и горький.
Нас окружают химеры,
стоит лишь сбиться с пути.
Вспомни слепого Гомера -
вещие строки прочти!
Целью избравший Итаку,
всем пренебрёг Одиссей!
Может, за то и не канул
в грозной пучине морей?
Между обыденным
и невозможным,
подстерегают нас
метаморфозы.
Мы обольщаемся
зовами странными,
но возвращаемся -
поздно ли, рано ли.