4.3. Узбекистан в системе “Шанхайской группы”
Начнем с того, что первоначально шанхайская "пятерка" создавалась, прежде всего, для выработки механизма и способов устранения возможных конфликтов и укрепления доверия в военной области. Здесь же предусматривалось и взаимное сокращение вооруженных сил на границах Китая с Россией, Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном. Как уже сейчас утверждают эксперты, эта задача решена: в результате подписанных соглашений численность войск значительно уменьшена, более того, они отведены от границ. Но было бы несерьезным считать, что на этом Шанхайская организация сотрудничества закончила свое существование, и нужда в ней у участников отпала. Наоборот, именно в этой организации наиболее удачно сошлись многие политические интересы шести государств.
Нужно отметить, что в последние десять лет республики Центральной Азии демонстрировали "разнонаправленные" геополитические пристрастия. В частности, в Ташкенте стрелки политического компаса каждые два-три года показывали попеременно то на Москву, то на Вашингтон. В свою очередь, Кыргызстан следовал весьма прагматичной линии, а именно пытаясь совмещать российские и американские интересы. Казахстан постоянно менял векторы своей внешней политики, в то время как разоренный войной Таджикистан делал ставку только на Москву.
Но что же объединило различные по экономическому и политическому потенциалу, менталитету населения и стратегическим целям государства этого большого региона? Приведем лишь мнения узбекских экспертов (см. таблицу № 51). Как видно, большинство экспертов склоняются к мысли, что политические факторы значительно доминируют над экономическими.
Таблица 51. С какой целью создавалась Шанхайская организация сотрудничества, мнение узбекских экспертов, в %
Ответы\ Да\ Нет \ Без ответа\
Решения проблем спорных территорий\ 92\ 1\ 7\
Борьбы с терроризмом и сепаратизмом\ 85\ 12\ 3\
Способствования урегулированию ситуации в Афганистане\ 66\ 20\ 14\
Недопущения межнациональных конфликтов\ 59\ 24\ 17\
Борьбы с наркобизнесом\ 58\ 30\ 12\
Создание общего рынка по периметру шести стран\ 45\ 40\ 15\
Использование транспортных путей\ 43\ 23\ 34\
Блокового противостояния другим странам\ 38\ 44\ 18\
Борьба за внешние рынки сбыта и привлечение иностранных инвестиций\ 35\ 38\ 27\
Как отмечает Санобар Шерматова, до последней поры ни одно из новых государств не имело четкой внешней политики. Начало процессу формирования такой политики положила Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). По сути, эта организация не что иное, как удачно найденная форма контроля Центральной Азии со стороны двух гигантов - России и Китая, которых объединило в том числе и нежелание пустить в регион третьего игрока – США” . По ее мнению, “вряд ли теперь актуально прозвучавшее несколько лет назад заявление о том, что Центральная Азия является зоной интересов Соединенных Штатов. Несомненно, центрально-азиатские государства продолжат сотрудничество с Вашингтоном, но теперь уже в рамках тех правил, которые будут вырабатываться “шанхайской шестеркой”.
Практически об этом говорит и сам Президент Узбекистана Ислам Каримов: “Говоря о межгосударственном взаимодействии в рамках Шанхайского объединения, мы имеем все основания утверждать, что основу ее деятельности составляют и будут составлять Россия и Китай – эти две великие, мощные в политическом, экономическом и военно-техническом отношениях державы, постоянные члены Совета Безопасности ООН” . По мнению главы узбекского государства, “вполне понятны их стратегические интересы в различных районах планеты, включая Центрально-азиатский регион”, этим самым подтверждая наличие наличие таких интересов двух держав и к Узбекистану.
Как отмечает Нарын Айып: “Если в самых общих чертах брать этот Шанхайский союз, то он выгоден России геополитически - она создает какую-то организацию антизападную, и, тем более, что на одном из саммитов Шанхайского форума было объявлено, что права человека - вмешательство во внутренние дела государств - это было именно внутри Шанхайского форума сделано. То есть, эта организация создается для безопасности руководителей, коммунистических руководителей Китая, нынешних руководителей России и тех среднеазиатских князьков, которые стали вдруг независимыми и от Москвы, и от своего народа. Китай тоже очень большие выгоды получает: во-первых, он нейтрализует Синьцзян-Уйгурский автономный район, где под влиянием демократических изменений в бывшем СССР начало поднимать голову национально-освободительное движение, и плюс он еще - казалось бы, маленькая, меркантильная мелочь, получает территорию” .
В то же время Ван Цзябо - шеф-корреспондент газеты "Гуаминь Жибао" в Центральной Азии пишет: “Судя по всему, Россия и Китай стремятся усилить свое влияние в Центральной Азии, а в перспективе - на всем азиатском континенте. При этом они не просто осуществляют раздел сфер влияния в регионе. Их основная цель - объединить под своей эгидой усилия и потенциал как можно большего количества азиатских государств для совместного противостояния западной экспансии. При этом ни одна из этих стран не претендует этим ущемить интересы остальных партнеров по "Шанхайской пятерке". В данном случае “пятерка” является эффективным интеграционным объединением всех заинтересованных стран, механизмом цивилизованного разрешения возникающих противоречий между ними на основе принципов гуманизма и демократии” .
Но как бы там не было, однако на этом задача у этой региональной группировки не завершена. Выявилось, что между государствами существует немало иных проблем, которые также необходимо разрешить. В частности, Китай не скрывает, что его больше всего волнуют проблемы экономического развития своего северо-западного региона, который по темпам и объемам значительно отстает югом и востоком страны. Россия отдает приоритет борьбе с международным терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом, угроза которых идет из исламских государств, и пытается сделать Пекин своим главным союзником в этой сфере (Китай, как известно, также сталкивается с подобными угрозами). Кыргызстан уже столкнулся, а Таджикистан в течение нескольких лет имел дело с международными боевиками, действующие на территории этих стран. Одновременно Бишкек и Душанбе надеются получить от Москвы и Пекина современную боевую технику, способную разгромить этих самых же боевиков.
Между тем, отмечается и такой факт, что между государствами Шанхайского форума имеются серьезные разногласия. Так, Душанбе упрекает Ташкент в нежелании объединять усилия в борьбе с фундаменталистами и обвиняет его в том, что в результате минирования таджикско-узбекской границы погибло уже несколько десятков граждан Таджикистана. При этом у Таджикистана остаются еще не разрешенные территориальные споры с Китаем и Кыргызстаном. У Ташкента такие же пограничные проблемы с Казахстаном и Кыргызстаном, особенно с последним государством по ситуации с анклавом Сох. Обнародованный СМИ Кыргызстана секретный кыргызско-узбекский межправительственный Меморандум по пограничным вопросам вызвал негативную реакцию у кыргыских политиков и значительной части населения. Такая обстановка нисколько не способствует развитию не только двусторонних отношений, но и может спровоцировать проблемы в системе Шанхайской группировки, которая, как известно, в свое время была создана для решения именно территориальных споров.
Кстати, во время Шанхайской встречи 15 июня 2001 года Ташкент продемонстрировал приверженность принципам соглашений 1996-1997 годов - о мерах взаимного доверия вдоль границ Китая с четырьмя странами СНГ и о сокращении вооруженных сил вдоль этой границы. Как отмечает Аркадий Дубнов, “эти соглашения не налагают на Ташкент никаких прямых обязательств - Узбекистан с Китаем не граничит” . Но, как заметил высокопоставленный представитель российского руководства в момент этой встречи, страны форума вправе надеяться, что Ташкент будет руководствоваться этими принципами и в отношениях с соседями по СНГ. Как отметил Президент Узбекистана Ислам Каримов на саммите Шанхайского форума: “Мы рассматриваем Шанхайскую организацию как механизм многостороннего сотрудничества, направленный на укрепление мира и стабильности, открытое, конструктивное партнерство и многостороннее сотрудничество, прежде всего, в противостоянии таким угрозам глобальной и региональной безопасности, как международный терроризм, религиозный экстремизм, агрессивный сепаратизм и наркобизнес” . Проблема межгосударственных границ, как ни странно, в своем выступлении глава государства не отметил, этим самым как бы проигнорировав основную линию Шанхайской организации сотрудничества.
Кстати, стоит отметить, что у Астаны несколько иной подход к развитию Шанхайского сообщества, чем у остальных участников. Как известно, еще в 1992 году Нурсултан Назарбаев выдвинул идею создания Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). Сейчас участниками СВМДА стали уже 15 стран, но сделать из него аналог европейского ОБСЕ Астане пока не удается. Осенью этого года в казахской столице должен пройти саммит СВМДА, и некоторые официальные лица Казахстана дают понять, что именно развитие этой политической инициативы является для страны, по крайней мере, не менее важной задачей, чем участие в шанхайском форуме. Здесь стоит вспомнить, что еще в 1995 году Ташкент в противовес СВМДА инициировал свой внешнеполитический форум, который, как ни старались его организаторы, также не имел особого эффекта, хотя участники призывали страны, имеющие стратегические интересы в регионе, урегулировать ситуацию в Афганистане и стабилизировать напряженность в Центральной Азии.
Как видно из этого, и Астана, И Ташкент ревностно относятся к политическим инициативам друг друга и стремятся определить свое лидерство в регионе. Участие в Шанхайской группе нисколько не снизит эту напряженность, более того, вполне возможно, что именно в этом сообществе еще резче обозначаться эти противоречия. Поэтому вполне очевидны слова Ислама Каримова, что “непременным условием действенности региональной системы безопасности должны быть принципы взаимного доверия, открытости, соблюдения рационального баланса национальных и региональных интересов, неуклонного выполнения всех принимаемых решений”.
В этом контексте весьма примечательно заявление Секретаря Совета безопасности Российской Федерации Владимир Рушайло, что у стран Шанхайского форума “существует полное совпадение позиций” по вопросам стратегической стабильности. Как утверждают эксперты, целью китайской стороны было превращение Шанхая в экономический центр Китая, а также в политический центр целого Азиатского региона. Недаром на одном из предыдущих саммитов “шанхайской пятерки” глава КНР назвал ее создание важнейшим событием международной жизни конца XX - начала XXI века . Следует также отметить, что у Пекина своя особая и, причем, большая игра. Несомненно, Китай готов поддерживать все усилия по развитию “шанхайской шестерки”, но при строгом соблюдении собственных интересов.
Проблема исламского сепаратизма для Китая – речь идет об уйгурской проблеме, – как ни крути, все же второстепенна, государство способно с ней справиться собственными силами и без оглядки на интегративные сообщества. Суть стратегии Пекина, по мнению экспертов, проста:
во-первых, страны вокруг Поднебесной должны быть, по крайней мере, нейтральны по отношению к КНР;
во-вторых, они не должны быть союзниками Америки;
в-третьих, страны, расположенные непосредственно по периметру границ
Китая, должны находиться под китайским влиянием.
Если все эти пункты соблюдаются, то Пекин готов позволять партнерам говорить о полном совпадении взглядов. Ни Казахстан, ни Узбекистан не стали основными проводниками американских интересов в Центральной Азии, как ни старались Астана и Ташкент; у России с США несколько натянутые отношения, особенно по направлению Договора о ПРО; все эти странны не имеют никаких стратегических интересов в Китае, но в то же время осознают силу и степень влияния Пекина. Как видно из этого, вышеуказанные условия вроде бы существуют.
Более того, Пекин выигрывает от участия в ШОС. Так, по данным Нарын Айыпа, “Большой Китай, территория которого несоизмерима ни с одной из центрально-азиатских республик, получает от всех этих республик, граничащих с ним, включая даже Россию, новые территории. Казахстан отдает 500 тысяч гектаров, Кыргызстан - 125 тысяч гектаров, и Таджикистан - 40 тысяч гектаров” .
Во время военно-политических конфликтов в Киргизии и Узбекистане в 2000 году Китай проявил большую заинтересованность в их преодолении. Сначала МИД КНР 29 августа выступил с официальным заявлением, осуждающим агрессию исламских экстремистов, проникших в пределы Узбекистана и Киргизии. При этом Пекин дал понять, что он готов к принятию участия по совместному разгрому "трех зол" - национального сепаратизма, международного терроризма и религиозного экстремизма. Затем в конце месяца последовало подписание соглашения между Китаем и Узбекистаном, предусматривающего оказание первым из них военно-технической помощи второму.
Вполне вероятно, что все вышеуказанные проблемы будут решаться в рамках Шанхайской организации сотрудничества, хотя не все эксперты разделяют мнение, что между государствами в ближайшие годы будет достигнут компромисс. Между тем, по мнению Гульнозы Саидазимовой, “расширение организации произошло при отсутствии какой-либо общей стратегии, принятой всеми государствами”. Почти такого же мнения и Мерхад Шарипджан: “Я думаю, что создание этой организации и ее расширение - оно все-таки носило более декларативный характер” .
Каково же место Узбекистана в Шанхайской “шестерке”? Как утверждает Илья Булавинов, “у Ташкента вообще особый взгляд на шанхайский форум. Незадолго до саммита узбекский президент Ислам Каримов без ложной скромности заявил: Современное понятие Центрально-Азиатского региона - это 50 млн. человек. Половина из них проживает в одном Узбекистане. Узбекистан занимает ключевое положение в регионе. Если, учитывая все это, посмотреть через призму интересов членов “шанхайской пятерки”, то, прежде всего, они заинтересованы в том, чтобы Узбекистан вошел в состав этой организации". Иными словами, Ташкент, по сути, заявил о намерении играть лидирующую роль в шанхайском форуме”.
По другому мнению, присоединение Узбекистана к Шанхайской группе даже припоздало. “Попытки президента Ислама Каримова превратить Узбекистан в региональную мини-супердержаву, с одной стороны, противостоящую смертельному для светского режима Каримова дыханию средневекового исламизма из Афганистана, - пишет Георгий Бовт, - с другой - "патронирующую" более слабых соседей вроде Киргизии и Таджикистана, разбились о реальность. Исламский экстремизм оказался сильнее, чем ожидалось, а экономика (соответственно, военная мощь) отказывалась расти по мановению руки восточного правителя”.
Сам же Ислам Каримов на саммите заявил: “Узбекистан совершенно осознанно идет на сотрудничество в рамках Шанхайской организации, выступая одним из ее учредителей и полноправных участников. Немаловажную роль в принятии этого решения сыграли не только общность интересов и совпадающие оценки угроз региональной безопасности, но и готовность всех государств-участников вести совместную решительную борьбу по их нейтрализации”.
Как отмечает политолог Гульноза Саидазимова, “Узбекистан, как и ни одно другое государство региона, не в состоянии обеспечить свою безопасность самостоятельно. Узбекистану было выгодно вступить именно в эту организацию, а не участвовать, скажем, в тех же переговорах по созданию сил быстрого реагирования в рамках СНГ и так далее, потому что Узбекистан всегда стремился уменьшить влияние России в регионе, и выгодно вступить в организацию, так сказать, двухполюсную, где одно сильное государство - Россия, может противостоять другому- Китаю, или, наоборот, Китай может противостоять России. Кажется, как раз расчет был сделан на то, что одно государство будет выступать балансом другого, и Узбекистан, может быть, в этом случае будет той мудрой обезьяной, которая смотрит, как дерутся два тигра, внизу, да?..” .
Во время саммита были подписаны главные документы - Декларация о создании Шанхайской организации сотрудничества и Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. С последним документом участники этого интегративного сообщества связывают серьезные ожидания. Предполагается создание Антитеррористического центра, подобного тому, что формируется в СНГ. По мнению Аркадия Дубнова, “речь пока может идти лишь о совместных учениях антитеррористических сил, а участвовать в совместных вооруженных силах китайская армия пока не готова. Кроме того, очевидно, что уровень доверия между Москвой и Пекином еще не восстановлен настолько, чтобы откровенно делиться друг с другом оперативной информацией. А именно такая информация должна быть основой банка данных, с формирования которого начинается создание любого антитеррористического центра”.
В свою очередь, как отмечает газета “Коммерсантъ”, “в Кремле считают, что следующим шагом должно стать создание единого антитеррористического центра в Бишкеке на базе антитеррористического центра СНГ и формируемого сейчас штаба коллективных сил стран--участниц Договора о коллективной безопасности СНГ (ДКБ). Однако впрямую сделать такое предложение Пекину Москва, судя по всему, пока не решается: ведь, по сути, это будет означать, что Китай участвует в делах военного союза, а это противоречит внешнеполитическим установкам КНР. Да и Владимир Рушайло, отвечая на вопрос о совместимости двух антитеррористических центров, заявил, что ввиду разного состава участников (помимо КНР в ДКБ не входит также Узбекистан) сделать это будет сложно”.
Кстати, какова же позиция Туркменистана, который как и Узбекистан, не имеет единых границ с Китаем, а также Таджикистаном, Кыргызстаном, а с Россией его разделяет только Каспий? Ашгабат проявил заинтересованность в укреплении свой боеспособности, этим самым демонстрируя, что региональные противоречия он способен решить самостоятельно, без участия в каких-либо организациях (Ташкентском договоре о коллективной безопасности и Шанхайской организации сотрудничества). В тот день, когда в Шанхае лидеры Центральной Азии подписывали соглашение о создании организации сотрудничества, стали известны Ашгабатские инициативы с Москвой. СМИ сообщили, что оба государства стоят на пороге подписания стратегической программы партнерства по поставкам туркменской стороне военной техники российского производства. Добавим, что договоренность об этом была достигнута во время встречи президента Сапармурата Ниязова с первым заместителем генерального директора "Рособоронэкспорта" Сергеем Чемезовым и руководством международной корпорации "Итера", занимающейся экспортом туркменского газа на рынки СНГ. Официальные источники заявляют, что для взаиморасчетов предполагается использовать поставки в Россию туркменского газа. На вопрос, каким образом нейтральный статус Туркмении может совмещаться с поставками оружия, ответил сам президент Ниязов. На заседании Совета национальной безопасности, которое состоялось 14 июня 2001 года, Туркменбаши подчеркнул, что “нейтральный статус страны не отменяет задачи повышения боеготовности национальной армии”. Кстати, именно этому вопросу и было посвящено первое заседание только что сформированного Совета национальной безопасности.
Все эти события свидетельствуют о том, что впервые после провозглашения независимости Туркменистан всерьез озабочен укреплением боеспособности своих вооруженных сил. До сих пор оружие республике как бы и не нужно было: нейтральный статус давал ей возможность избегать участия в региональных конфликтах и поддерживать дружественные отношения с главным местным "изгоем" - правительством афганских талибов. Эта дружба была крепко замешана на экономике. Как известно, именно руками талибов Исламабад надеется обеспечить безопасную транспортировку туркменского газа через афганскую территорию в Пакистан. Теперь, однако, всеобщее осуждение талибов мировым сообществом оставляет мало шансов для реализации этого проекта. В последнее время Ашгабат активизировал сотрудничество с Россией и по поставкам природного газа, поскольку лоббируемый западными государствами альтернативный проект - прокладка трубопровода по дну Каспия из Туркменистана в Азербайджан и далее в Турцию - не продвигается. Все признаки указывают на то, что Туркменистан начал определяться с геополитическими ориентирами, и в списке будущих партнеров Россия значится первой. Но это еще не означает, что Ашгабат намерен ориентироваться на Шанхайскую “шестерку”.
На встрече в Шанхае 15 июня 2001 года Глава МИД РФ Игорь Иванов сказал, что сотрудничество в рамках Шанхайского форума “не только позволяет развивать связи в отношении доверия вдоль границы, но открывает новые области сотрудничества, прежде всего в торгово-экономической сфере”. Экономика становиться в ряд перспективных направлений для сотрудничества. Здесь стоит вспомнить, что по результатам же двух последних - Бишкекского и Душанбинского - саммитов страны-участницы "пятерки" постановили:
- поощрять развитие торгово-экономического сотрудничества на основе принципов равенства и взаимной выгоды;
- способствовать улучшению инвестиционного климата и деловой атмосферы в своих странах, предоставления благоприятных условий для ведения гражданами и предприятиями других стран "пятерки" нормальной хозяйственной деятельности, разрешения споров, возникающих в процессе их сотрудничества;
- поддержать инициативу президента Киргизии Аскара Акаева по реализации доктрины "Дипломатия Шелкового пути" о возрождении его на современном уровне международного сотрудничества в интересах устойчивого экономического развития, укрепления мира и стабильности в регионе;
Надо отметить, что в основном экономическое сотрудничество внутри "Шанхайской пятерки" осуществляется между пятью государствами в основном на двусторонней основе. Вместе с тем страны-участницы выразили намерение активизировать поиск путей развертывания многостороннего взаимодействия в этой области. Между тем, как отмечают некоторые эксперты, “экономика в работе молодого форума занимает маргинальное положение. Не вполне ясно, какова может быть основа для многосторонней экономической интеграции при двух явно выраженных центрах силы - России и Китае, пока неспособных наладить диверсифицированное экономическое сотрудничество между собой” . В свою очередь Президент Узбекистана Ислам Каримов в своем выступлении на саммите отмечал, что “Центрально-азиатский регион располагает огромным ресурсным потенциалом для своего экономического развития. В первую очередь, это огромные перспективы разработки и освоения богатейших источников природных и минерально-сырьевых ресурсов”. И глава узбекского государства указал направления такого сотрудничества: “Это, прежде всего, перспективы по реализации совместных проектов развития водно-энергетической, транспортно-коммуникационной, экологической и других региональных систем, модернизации производства в приоритетных сферах экономики, наполнения обширного регионального рынка конкурентоспособными товарами”.
Каков же был объем и качество двусторонних экономических отношений Узбекистана с другими государствами региона за последние годы?
Узбекистан-Кыргызстан. В 1998 году Узбекистан экспортировал в Кыргызстан товаров и услуг на $51,2 млн., а в 1999 году – уже $52,2 млн. В свою очередь предприятия Узбекистана импортировали оттуда на $20,1 млн. и $46,6 млн. соответственно. Доля Кыргызстана в товарообороте Узбекистана с иными государствами за этот период увеличилась с 1,0% до 1,6%. Более того, если темп роста товарооборота в 1998 году к 1997 году составлял 96,9%, то в 1999 году к 1998 году - 138,6%.
Узбекистан-Таджикистан. В 1999 году Ташкент экспортировал в Таджикистан на $120,1 млн., а импортировал на $31,3 млн. (доля Таджикистана составила 2,4%), тогда как в 1998 году эти показатели составляли, соответственно, $122,3 млн., $15,8 млн. (2,0%).
Узбекистан-Казахстан. В 1998 году товарооборот составил $288,2 млн., из которых узбекский экспорт – $122,0 млн. Доля Казахстана в товарообороте Узбекистана с иными странами не превышала 4,2%, а темп роста по сравнению с 1997 годом упал до 72,2%. В 1999 году узбекские предприятия экспортировали в соседнюю республику на $148,7 млн., а импортировали на $126,4 млн. (доля Казахстана возросла до 4,3%), а темп роста опять упал до 96,7%.
Узбекистан-Россия. Товарооборот между государствами в 2000 году превысил $1 млрд., хотя, еще в 1997 году она составляла $1,6 млрд., причем положительное сальдо оставалось за Ташкентом. За десять лет между государствами было подписано 130 договоров и соглашений, из которых 70% являлись экономическими.
Узбекистан-Китай. Активные консультации по установлению дипломатических и политических отношений между государствами начались с 1992 года. В последующем состоялись официальные и рабочие визиты глав государств и правительств, на которых принимались двусторонние соглашения и договора (по оценкам одного из сотрудника Управления стран Азиатско-Тихоокеанского региона их число превысило 20).
В 1998 году Узбекистан экспортировал в Китай товаров и услуг на $35,2 млн., а импортировал – на $50,8 млн. (доля Китая во внешнем товарообороте Узбекистана не превысила 1,3%), причем по сравнению с 1997 годом товарооборот упал до 51,3%. В 1999 году узбекский экспорт уменьшился до $19,2, а импорт возрос до $61,1 млн. (доля – также составила 1,3%).
Из всей Шанхайской группы Ташкент имеет визовый режим лишь с Китаем, Таджикистаном и Кыргызстаном. Не имеется воздушных сообщений с Таджикистаном. Что касается пассажирских железнодорожных сообщений, то они есть только с Россией и Казахстаном (транзитом), с остальными государствами осуществляются только грузовые перевозки.
Как отмечает Ван Цзябо, “в то же время имеется ряд моментов, препятствующих развитию полноценных партнерских отношений внутри "Шанхайской пятерки". Во многом этому способствует то, что само это объединение не является серьезным политическим блоком, не имеет установленных правил и организационной структуры, так или иначе контролирующей выполнение обязательств стран-участниц в рамках достигнутых между ними договоренностей. В основном все здесь держится на двусторонних отношениях”. Эксперт приходит к выводу, что многостороннее сотрудничество же касается только согласованию позиций по взаимовыгодным вопросам, но никак не влияет на развитие двусторонних отношений между теми или иными странами "Шанхайской пятерки". Ряд нерешенных проблем именно в этих отношениях так или иначе отрицательно сказывается и на пятистороннем сотрудничестве. Особенно это проявляется когда одна из стран, находящаяся в трении с другой страной по тем или иным вопросам их взаимоотношений, ожидает от других государств поддержки ее позиции. Кроме того, несмотря на единство подходов к совместным усилиям в борьбе с транснациональной преступностью, незаконным оборотом наркотиков и оружия, экстремизмом и сепаратизмом, страны "Шанхайской пятерки" не приняли никаких четких решений относительно совместных действий против этих угроз.
“Что касается экономического сотрудничества, то оно внутри "Шанхайской пятерки" развивается несбалансированно, - далее пишет Ван Цзябо, - что свидетельствует о разном уровне экономического потенциала, производительных сил и позиции внешнеэкономической деятельности на мировом рынке каждого участника”.
Центральная Азия располагает сравнительно развитой сетью транспортных коммуникаций, но ее потенциал до сих пор полностью не востребован. В рамках Шанхайского союза вполне вероятно этому направлению сотрудничества будет уделено значительное внимание. Не секрет, что наша республика занимает ключевое место в формировании трансевроазиатской коммуникационной системе, являясь связующим звеном между многими транспортными коридорами. Отметим некоторые из них.
В частности, как отмечают эксперты, через Узбекистан возможно железнодорожное сообщение по линии Теджен-Серахс-Мешхед, грузопотоки в обоих направлениях которого могут достичь 8-10 млн. тонн, а число пассажиров достигнуть 4-5 млн. человек. Открытие движения по этому направлению стимулировало развитие и по направлению Ташкент-Алматы-Урумчи-Шанхай, нужно заметить, что по оценкам специалистов, объемы перевозок здесь могут достигнуть 10-12 млн. тонн грузов и 6 млн. человек. Кстати, последний вектор железнодорожной коммуникации является альтернативой и конкурентной транссибирской магистрали, позволяющей сократить расстояние для перевозки товаров и туристов из Юго-Восточной Азии в страны Центральной Азии и обратно на 1500 км.
Несомненно, строительство спрямляющих железнодорожных линий Нукус-Султануиздаг-Учкудук, Казаежик-Ташауз, Джалалабад-Балыкчи позволит увеличить товаропоток стран Шанхайской организации сотрудничества. На стадии завершения электрофикация двухпутной магистрали Алматы-Арысь-Самарканд-Бухара и в перспективе это будет продолжено до Чарджоу. Планируется электрофикация дорог и по маршруту Мароканд-Карши-Бухара, Навой-Учкудук-Нукус, Арысь-Кандагач-Илецк, Чу-Караганда. Вообще, пол мнению экспертов, необходима полная электрофикация железных дорог основных направлений грузопотока, а потом и всего Центрально-Азиатского региона.
Автомобильное сообщение также экономически выгодно и перспективно для всех государств Шанхайской группы. Уже сейчас сложились оптимальные маршруты из стран региона в Китай, Афганистан, Пакистан, Турцию, Индию, Иран и другие страны, что также обеспечивает кратчайшие выходы к морям и странам Европы. Нужно заметить, что автомобильные перевозки узбекские экспортеры осуществляют через территорию Казахстана, России, Беларуси, Румынии и Болгарии. При этом протяженность трассы из Ташкента до Стамбула составляет 8,8 тыс. км. Сооружение параллельно железнодорожной линии Теджен-Серахс автодороги международного значения позволит в три раза сократить этот путь.
Особые надежды правительство Узбекистана возлагает на урегулирование внутреннего конфликта в Афганистане с помощью Шанхайской группы. Ведь в случае стабилизации политической ситуации в этой стране, Ташкент получит новые автонаправления в Пакистан по маршруту Термез-Кабул-Карачи (общая протяженность трассы составляет 2,2 тыс. км), Термез-Герат-Кандагар-Карачи (2,3 тыс. км), Ош-Кашгар-Равалпинди-Лахор-Карачи (1,8 тыс. км). Правда, последняя трасса хотя и короче, но проходит по высокогорным и сложным для транспортировки местностям.
По мнению узбекских экспертов, формирование нового направления Трансазиатской магистрали создает определенные стимулы для развития внешнеэкономических связей Центрально-азиатского региона и роста транзитных перевозок через эту территорию на направлении Шанхай-Алматы-Ташкент-Стамбул из стран Азиатско-Тихоокеанского региона, Китая в страны ближнего и Среднего Востока, Пакистан, Индию и наоборот. Кстати, эта линия практически совпадает с направлениями Великого шелкового пути .
Пристальное внимание “Шанхайская группа” должна уделить и морским путям. В этом направлении Ташкент и Астана уже рассматривают проекты использования водных путей через Каспийское море, Волго-Донский канал, Азовское и черное моря. Здесь планируется модернизировать порт Актау и приобрести необходимый торговый флот. Более того, речной транспорт в регионе также может стимулировать интеграционные процессы, способствуя поднятию местной экономики. В этом смысле перспективным считается использование рек Иртыш, Урал, Аму-Дарья.
Между тем, авиаперевозки по периметру новой интегративной структуры могут дать необходимый динамизм экономического сотрудничества. Сейчас Узбекистан имеет прямые сообщения с Пекином, Москвой (и другими российскими городами), Алматой, Бишкеком, но этого явно недостаточно. Необходимо создание межрегиональной системы логистики и транспортных коммуникаций. Уже два года как частная авиакомпания “Авилизинг” пробивает в правительстве проект создания хаба в Самарканде – транспортного узла, соединяющего в логистике авиационные, железнодорожные, автомобильные перевозки. По мнению экспертов этого проекта, такой транспортно-дистрибьюционный пункт позволит в десятки раз увеличить грузопоток в регионе, валютные поступления, инвестиции и туризм, а также значительно снизить себестоимость транзита и продукции. Нужно заметить, что к этому проекту уже проявляют интерес многие западные и азиатские компании, но, к сожалению, в Узбекистане он на всех уровнях “торпедируется”. Дело в том, что здесь предполагается разгосударствление аэропортов, передача государственной авиационной администрации ряда функций, которые сейчас выполняет коммерческий авиаперевозчик “Узбекистон хаво йуллари”, демонополизация авиационной отрасли, создание равных условий для участников рынка авиационных услуг, к чему не все структуры в республике готовы. Есть опасение, что в рамках “Шанхайской группы” узбекская национальная авиация в связи с вышеуказанными проблемами столкнется с жесткой международной конкуренцией и это приведет к ослаблению позиций этой отрасли по всему периметру интегративного союза.
Видимо, в рамках Шанхайской организации сотрудничества будет поставлен вопрос о создании совместных транснациональных компаний по перевозке грузов и пассажиров, а также принято соответствующее Соглашение о транзитных перевозках и совместному строительству и эксплуатации транспортных коммуникаций.