пародийный экзерсис
Илья и Вовка страстно любили кино. И особенно новое. Сложилась у них своеобразная традиция: стоило только узнать о премьере, как тут же шли на просмотр кинофильма и долго оставались под впечатлением, делились мыслями, как бы вновь возвращаясь к понравившимся сценам. Друзья часто поражались единодушию в отношении к героям и событиям на экране.
Разумеется, любили смотреть они DVD-диски, поскольку многие новые фильмы можно было посмотреть только так. Восторгались новыми сюжетами, отмечая удачную или неудачную игру актёров. Но так было до того дня, когда Илья произнёс невзначай заклинание, и стал девушкой. Восторги и впечатления от просмотров были по-прежнему сильными, да только стали проявляться они по-разному.
Вот, например, недавно смотрели друзья дома у Вовки один фильм. Сюжет лихо закрученный и довольно интересный. Один герой – молодой парень лет двадцати Савелий – голубой. С кем не бывает. Полюбил он другого парня – Гордея, породистого брюнета с зелёными котовыми глазами, а тот внимания на него не обращал, потому что любил девушек. И так шибко влюбился Савелий в Гордея, что жизни без него не видел. Был Гордей для Савелия и весёлой песней, и пронзительной болью. Чувствовал Савелий: в нём была и родственная душа, и мечта – без остатка растворился он в своём чувстве. Парил в стремлении ввысь, только и жил этим.
Гордей высок был собой, статен и красив, бодибилдингом занимался и гонял по ночам на новой иномарке. А девок у него было – хоть отбавляй! Савелий и так к нему, и этак – оба музыканты из одной рок-группы, можно сказать: богема. Савелий на гитаре лабает. Может и на фортепиано, синтезаторе и даже на скрипке. Гордей тоже шпилит на гитаре, так ещё и вокалист с голосом от Бога.
Одним словом, вместе по клубам и по провинции мотаются – «чёс» это у них называется. Однако песни песнями, а после очередного драйва и пения плюхается устало Гордей в свою машину, усаживает рядом с собой в иномарку, сверкающую никелированными обводами, очередную пассию и увозит на ночь к себе. А бедный Савка льёт горькие слёзы, проклиная себя за то, что уродился мужчиной.
Вот на этом моменте чувствует уже Вовка, какие они стали с Ильёй разными. Если раньше даже матерились и вздыхали одновременно, то теперь Вовка плечами пожимает в лучшем случае, а Илья вздыхает. Неподдельно так. Переживает за Савку! Вовке противен этот фраер Гордей с квадратным подбородком и решительным взглядом, тоже мне Роберт де Ниро, а Илья смотрит на него с обожанием. Как Савелий прямо! Тот готов землю рыть днём и ночью, сквозь каменное подземелье выкопать ход к покорителю своего сердца, и Илья с ним готов ползти туда же!
Вовка чувствует: Илья и не Илья вовсе. Вроде те же глаза. А не те – огонек загорается в них не как раньше. Вот Вовке одна из девок с тусовки Гордея сильно глянулась – статная с высокой грудью и оттопыренной задницей – хоть стакан ставь! А Илья мимо неё на Гордея глядит – думает и мечтает не как друг Вовка – как Савелий! Вот какие дела!
А что Савелий? Сердце у него, как скрипка в руках Паганини. На части рвётся, горит, как лава после извержения вулкана, и кажется, конец парнишке, а тут мысль появляется у Савелия: раз Гордей девок любит, не стать ли Савелию девкой? То есть: не сделать ли операцию по смене пола? А что? Это сейчас запросто, только бабки нужны. Бабки, бабки – где взять-то их? Только прочесали по трём городам – Запедрищенску, Задрипещенску и Грязноозёрску. А у рок-группы проблема за проблемой, то за аренду зала для репетиций подошел черёд платить, то синтезатор надо новый. В общем, пересчитал Савка денежки и сделал неутешительный вывод. На жизнь бабки есть. А на операцию их явно не хватает.
Что делать? Призадумался влюблённый Савелий.
А Вовка подумал: «вот дурачок-то – девчонок вокруг Савки, конечно, не так много, как вокруг красавца Гордея, но он бы на месте Савелия не растерялся – в группе поддержки их группы и беленькая хороша, и рыженькая. А потом можно и с брюнеточкой любовь закрутить. Хотя толстовата, но груди зато арбузные. А Савка и не глядит на девчонок. Так вот какая незадача – и Илья на них не западает».
Толкает его Вовка в бок: спрашивает, скажи, дружище, какая тебе больше нравится: блондиночка или медяночка? А Илья молчит. Он думает теперь про другое. Как деньги на операцию по смене пола Савка доставать будет? А девчонки ему уже вовсе по барабану!
Савелий в фильме, между тем, совсем загрустил и даже стал проявлять малодушие. Разложил в пустом скверике на газетке нехитрую закусочку, достал купленную бутылку водки. Надо же: в пластиковый стаканчик слеза капнула. Он её вместе с водочкой в душу залил, а толку-то нету! Грусть-тоска не уходит. Савелий ещё пол стаканчика замахнул. Результат тот же. Любовь его терзает по-прежнему, мечта не покоряется и не собирается стать ближе, а образ Гордея всё время с утра до вечера мерещится то на пустынных тропинках сквера, то на облаке в небе.
***
И тут, как в сказке, – падает взгляд Савелия на текст в газете, которая оказалась газетой частных объявлений. Глядит он на столбцы и себе не верит – требуются на работу стриптизеры в дамский клуб, и оплата – будь здоров! Поглядел на себя Савелий – конечно, он не Гордей, но можно попробовать? В конце концов, попытка не пытка!
Не допил даже бутылку горькой. Чуть больше половины осталось, но отдал спиртное проходившему мимо бомжу. Тот аж перекрестил в непомерном удивлении своего благодетеля. И поспешил Савелий скорей по указанному в газетке адресу.
Вовка тут выругался аж с досады, ну чего мужику не хватает! Ведь все у него есть на первый взгляд – ан нет! А Илья покосился на него и обиделся. Ничего, буркнул, не понимаешь! Вовка открыл пиво, предложил Илье хлебнуть, а тот отмахнулся – не надо, лучше фильм смотри, сейчас будет самое интересное. А чего тут Вовке смотреть, неужели то, как голубой мужик по другому мужику убивается.
Вот пришёл Савелий в тот клуб. Охранник под два метра, но тучноватый для мужского стриптиза. Савелий подумал, может, и работал он когда, но располнел на хороших хлебах. Приглашает верзила его в кабинет директора, который оказывается женщиной бальзаковского возраста с двойным подбородком и с карими глазами, горящими неудовлетворённой страстью.
И отвечает эта мадам ему уклончиво и с намёком. Мол, понравились вы мне, молодой человек сразу же, с первой минутки, но очень желательно на тело ваше поближе взглянуть. Савелий принялся было прямо в кабинете разоблачаться, но бальзаковская дама рукой в перстнях как будто паутину убирает: погодите, молодой человек, не спешите, пожалуйте в специальную комнату для кастинга.
А там ведёт директриса бедного Савелия к столику и радушно коньячок и конфетки ему предлагает. Говорит: вон там дверь в раздевалку.
Крупный план на экране. Друзья видят: пока Савелий раздевается до плавок, коварная дама в его отсутствие бросает «всэго одну таблэтку» в одну рюмку. Рюмку будущего стриптизёра, конечно.
Как ни в чём ни бывало, улыбается дама голому Савелию, предлагая выпить за знакомство. Тот, ничего не подозревая, пьёт из той самой ёмкости, куда директриса загрузила непонятный и мгновенно растворившийся препарат.
Вовка аж про пиво забыл. Он ждёт: сейчас судороги у Савелия начнутся и повалится, как сноп, он на пол или на… кровать. Илья же подумал иное. Стоп! Для чего даме гробить потенциального стриптизёра? Нет, Савке не судьба падать мёртвым в укромных покоях, наверное, совсем другой мотив у дамочки? И для чего в помещении интимная обстановка, глухие шторы и кровать-то? Точно! Вот оно в чём дело! Илья сразу догадался и не ошибся – дама решительно стягивает с себя блузку, потом юбку, за ней бюстгальтер пятого размера и огромные трусы, толкая и опрокидывая Савелия на кровать.
Опять крупным планом толстая спина и зад с поперечными складками. Как поршень, мерно ходит вверх и вниз. А дама пыхтит и постанывает от удовольствия и совсем загораживает бедного Савелия. Ничего себе наездница! Для обрамления ситуации звучит такая же дурацкая музыка, Вовка в унисон ей смеётся, а Илья чуть не плачет – ради любви к Гордею Савелию пришлось на такую жертву, на страшную муку пойти! Интересно, он, Илья, смог бы на это решиться?
Музыка прерывается? Нет, она просто заглушается неистовым животным стоном и криками дамы-директрисы на празднике удовлетворённой плоти. Вовка хмыкнул и потянулся за пивом, а Илья чуть не плачет…
Средний план. Дама уже одета. Закуривает.
– Ты у меня юбилейный», – звонко говорит она распростёртому на широком ложе Савелию, – двухтысячный!
Бросает голому парню пачку долларов:
– Принят. Завтра утром можешь выходить на репетицию!
Крупным планом глаза Савелия. Неплохо поработал актёр с режиссёром. Самому тупому зрителю становится предельно ясно: во имя любви к Гордею готов Савелий и не на такие испытания. Даже директриса и та что-то улавливает. Интересуется, выпуская сизый клуб дыма из накрашенного рта:
– Ты не голубой случайно? Показалось мне по одежде и манерам...
Савелий молчит. Илья понимает, тот, видимо, напряжённо соображает: «сказать или нет? Допустим, он поведает, как есть. А дамочка возьмёт да и пнёт его толстой ногой под зад. А верзила на входе ещё дубинкой резиновой от себя добавит! И тогда прощай мечта стать женщиной! Никогда не полюбит его Гордей! Нет, я бы ни за что не сказал».
– Ну что молчишь? Ты не глухой ли, парнишка? – начала нервничать директриса, – или вопрос мой не понятен?
– Я? – глуповато улыбнулся и выдавил из себя Савелий.
– Ну не я же! И не тётя Мотя, уборщица, – хмыкнула директриса, выпуская ещё более густой клуб дыма, – кстати, тело у тебя очень даже ничего и все остальное… в порядке.
«Остальное», – подумал Илья, – «его размер что ли? Да нужен он! Скоро для Савки это не будет иметь ровно никакого значения, отрежут и выбросят в ящик для медицинских отходов, ему же главное стать женщиной и принадлежать Гордею.
«Да, это важно!» – в то же время подумал Вовка, – но главное, конечно, не размер, а умение им работать».
– Бисексуал я, – наконец, выдавливает Савелий, краснея, потом бледнея.
Вовка хмыкнул, – «ишь ты какой». Илья задумался о том, что любовь имеет разные двери, в которые кто только ни стучится…
– Прикольно! – отреагировала дама, – значит, Савелий-бисексуал! Был у меня бисексуал один на курорте, Гошей звали. А один здесь был. Блондин Артём. Худенький! Но ничего себе! А ещё… – Дама закатывает карие глаза к подвесному потолку и начинает загибать перстни на ладони, – пяток был точно! Да, кстати, меня зовут Авдотья Павловна. Можешь называть Дотей. Но с глазу на глаз. А при всех изволь, как полагается. Вот моя визитка, не забудь! Одевайся, чего тут разлёгся? А может, тебе так сильно понравилось со мною?
Она игриво скосила карие глаза и изящно выгнула пальчик с сигареткой. Последняя фраза подействовала на Савелия тонизирующе, и он, подобно освобождённой от заточения пружине, быстро вскочил с широкого измятого ложа.
Тут Авдотья Павловна снова окидывает его с ног до головы. Попутно примечает интерес к купюрам, которые Савелий бережно прибирает в карман брюк, и нежно так, певуче говорит:
– Шучу! Мне сейчас, мой зайчик, некогда, но я не против с тобой встретиться в интимной обстановке ещё раз. И ещё много, много раз. А хочешь, моя старшая сестрица сейчас за тобой заедет? Она всего на пять лет постарше. А муж у неё – козёл, импотент, карточный игрок и полный дебил. Но у Федоры Павловны свои салоны красоты и даже новая сауна для избранных. Так что подумай, мой дружок! Оплата хорошая!
Друзья заёрзали на стульях. Какое же Савелий примет решение?
Вовке Савелий уже не казался таким привлекательным героем, как в начале фильма. Илья же, напротив, чем больше смотрел кино, тем более проникался к этому герою симпатией. Ситуация была сложная.
«Принять предложение и поехать, – значит, быстрее заработать денег на операцию», – промелькнула мысль у Ильи.
«Брось ты это!» – мысленно советовал главному герою Вовка, – «ну не проститутка же ты, оставайся мужиком, наконец. Полабаешь на чёсе. Срубишь бабок на концертах, чуток потерпи, и всё образуется».
Дама курила. Савелий думал. Друзья вместе с ним.
– Я… согласен, – неожиданно быстро произносит Савелий, – а если…
– Никаких «если», – рубит рукой воздух, надушенный французским парфюмом, сообразительная Авдотья Павловна, – вот таблетки. Они настоящие, и это не дешёвая подделка! На мёртвого подействуют, не то что на такого молодца! Только больше одной таблетки за раз принимать не стоит. Это вредно для здоровья! Влияет на гормональный фон!
Дама с непонятной ухмылкой протягивает упаковку препарата молодому человеку и строго интересуется:
– Так что, я звоню Федоре?
– Звоните, – кротко отвечает Савелий.
«Больше одной принимать не стоит», – проносится в голове у Ильи, – да разве Савелий о своём здоровье печётся – он только о Гордее и думает. И чем скорее соберёт нужную сумму, тем лучше для него. Всё остальное для него не так важно. Гордей и только Гордей занимает все его мысли и всю его душу.
«Во как!» – удивился мысленно Вовка, – «совсем сдурел парень».
А Илья вспомнил начало фильма, где были кадры с выступления рок-группы и вдруг понял, что и он не против был бы прокатиться с красавцем гитаристом и вокалистом на его шикарной машине. Поужинать приватно при свечах, а потом… он не стал возражать и против… Да, да. Он, пожалуй, отдался бы этому красавцу. Так что повезло Савелию. Расклад идёт явно в его пользу.
– Ну и дурак, – это Вовка не удержался и высказал своё мнение, наблюдая на экране, как к зданию дамского клуба Авдотьи Павловны подкатывает изящная спортивная «Ауди» с ещё более старой дамой за рулём, а Савелий, вымученно улыбаясь, садится в машину. Автомобиль срывается с места, исчезая за поворотом.
– Кто дурак? – повернулся к другу Илья.
– Савелий, кто же ещё, – бросил Вовка.
– Сам ты дурак, Вован! Что ты понимаешь? Он собой жертвует, согласен на всё ради любимого Гордея. Савелий не дурак, а дурак тот, кто это кино не понимает.
– Это я, значит, дурак? Ты старому другу такое говоришь? – вскипел Вовка, – меня из-за какого-то голубого дураком назвал! Ничего себе!
Он от волнения неловко повёл рукой в сторону и случайно смахнул со столика недопитую бутылку пива, которая упала на пол, но, к счастью, не разбилась. Однако это небольшое происшествие неожиданно охладило пыл друзей, уже готовых к более серьёзной ссоре.
– Ладно, извини, – миролюбиво протянул Илья, – надо быстро пиво на полу вытереть. А то под палас затечёт. Предки твои явно не одобрят такое.
Вовка сходил в туалет, принёс половую тряпку, и Илья устранил пролив.
– Ты меня тоже извини, я забываю, что ты теперь не такой, как я, – сказал Вовка.
– Да ладно, – смягчился Илья, – давай этот фильм досмотрим что ли.
– Давай!
***
Средний план в спальне. Новый гарнитур орехового дерева и в тон подобранное бельё свидетельствуют о тонком вкусе хозяйки. Расправленная, немного смятая постель. Камера наезжает всё ближе и ближе. Ещё более крепкая женская спина. Ещё более широкий и толстый зад с более глубокими складочками. Фиолетовые, довольно длинные волосы Федоры Павловны, ритмично взмывающие вверх и вниз над партнёром, и песня на стихи Андрея Вознесенского, льющаяся из скрытых динамиков, дополняют впечатление:
«Мой милый, теперь не денешься,
ни к другу и ни к врагу,
тебя за щекой, как денежку,
серебряно сберегу…»
Лицо Савелия опять не очень хорошо видно, и приходится только догадываться, как плохо ему за богатырской спиной Федоры. Тощие ноги Савелия на кровати тихонько подрагивают непонятно от чего. Как же она похожа на свою младшую сестру! Здесь Вовка и Илья на удивление единодушны.
Вот на экране крупный план лица возбуждённой Федоры с крупными бисеринами пота на высоком лбу. Такие же карие, как у сестры, стрекозиные глаза навыкат. Камера отъезжает, показывая ту же залихватскую скачку на более хлипком с виду партнере в не менее весёлом ритме. И столь же могучий оргазм, так же неистово рвущийся наружу и так же заглушающий на время звуки му…
…зыки. Оргазм Федоры Павловны воистину велик! Её раскрепощённый счастливый рык, переходящий в вольный крик бурлака на Волге, легко перекрывает лирическую песню. Кажется, что звуки, извергаемые старшей сестрой, грубее и толще баса в опере. Однако пачка денег для Савелия не тоньше, нежели у Авдотьи Павловны. Это вселяет оптимизм и в Савелия, и в Илью, и в Вовку.
Молодой человек на экране грешит. Несомненно, это так. Но грешит во имя… любимого Гордея. Так он решил. Он не может быстро заработать иначе, и даже суровое наказание в аду не кажется ему страшным! Поскольку он любит, хочет взаимности и страстно желает добиться любимого сейчас, а не спустя год.
Это Илья объясняет Вовке по ходу фильма, надеясь на понимание, а Вовка смотрит на друга по-прежнему недоверчиво.
Крупный план. Савелий играет на концерте, изредка любяще поглядывая на поющего лирическую песню Гордея. Вот опять средний план. Спальня. Двое разнополых за важным занятием. И один из них Савелий. Вот другая спальня, другая женщина, но тот же самый мужчина. Находка режиссёра: Савелий за это время явно похудел и осунулся. Не иначе актёра неделю не кормили или месяц держали на голодном пайке.
Измождённое лицо, несомненно, талантливого актёра, играющего Савелия, резко контрастирует с его мечтательными глазами, устремлёнными в светлое будущее. И снова средний план и новая спальня. Дама с медными волосами расстёгивает блузку, освобождая рвущуюся наружу грудь. Савелий уже не столь робок и активно помогает ей, быстро снимая всю одежду с женщины, а потом и с себя. После чего Вовка и Илья наблюдают всё то же самое.
Меняются спальни, женщины и позы. Вот Савелий танцует стриптиз в дамском клубе, а ему в плавки женщины заталкивают разноцветные бумажки. Впрочем, режиссёр фильма не глуп и ускоряет действо. Лица Авдотьи, Федоры и ещё десятка женщин сменяются, как в цветном калейдоскопе. Руки Савелия то обнимают женские тела, то щупают груди. Его руки то играют на гитаре, то пересчитывают купюры. Кажется, теперь денег, наконец, достаточно.
Дальний, потом средний план. Современная медицинская клиника. Уютно и тепло. Преобладание пастельных тонов настраивает на хорошие мысли. Интерьер, казалось бы, не напоминает об огне любви, который может опалить, но может и согреть. А тем более, внутреннее убранство здания не говорит о той любви, которой можно отравиться насмерть, как ядом.
У Савелия, который стал, наконец, женщиной, знаменательное событие. Его везут с операции в отдельную палату. Грехи его давно конвертированы в твёрдую валюту, которая стала средством перевоплощения, и Савелий по-настоящему счастлив. Он почти у цели. Актёр великолепно передаёт неукротимую радость в глазах молодого че… простите, молодой женщины, а её высокая грудь, самая настоящая женская грудь, вздымается от переполняющего восторга нового бытия.
Вовка смотрел кино, и ему захотелось пить. Он открыл вторую бутылку пива. Но стал настроен более благодушно не только поэтому. Фильм идёт-таки к хорошему финалу. Пусть хотя бы теперь герой картины Савелий успокоится. Вот и Илья, его лучший друг, не меньше доволен хэппи-эндом. Весело посматривает на экран. Всё будет хорошо! Или нет?
Средний план: из другой операционной в противоположном конце коридора вывозят навстречу другого бывшего мужчину, а ныне женщину. Он в глубокой тайне скрывал от всех своё тайное желание, долго шёл к своей мечте и так же стал женщиной в этот день. Примечательно, что их превращение совпало по времени почти минута в минуту.
В том месте коридора, где медицинские каталки встречаются, их ход резко замедляется. Савелий вглядывается в незнакомца-незнакомку. Высокая грудь на соседней каталке ничуть не отвлекает его внимания. Но фигура кого-то напоминает. До боли знакомый подбородок с известной ему родинкой и глаза… глаза Гордея.
Крик Савелия, а за ним и крик Гордея согнал всех голубей с карнизов клиники. Птицы за три года существования учреждения такого вопля ещё не слышали и поэтому успокоились не скоро, упрямо нарезая круги по равнодушному небу.
По облакам и небесам пошли титры, титры, титры…
Глубокий вдох и выдох.
Вот такое кино…