Цветы и бабочки

               
       Купол парашюта хлопнул и окончательно раскрылся. Я устроился поудобней в хитросплетении ремней подвески и посмотрел вниз. Солнце только что вылезло из-за горизонта и красно-желтым светом поливало подомной лес и речку. Я на уровне подсознания осматривал и запоминал все старицы и хитрые изгибы реки, лесочки, открытые поляны и заросли кустарника. Уже через минуту я с удовлетворением подумал, что знаю теперь, эту местность на отлично и лично смогу провести показательный бой хоть с целой ротой противника. Все мое снаряжение и оружие было на своих местах и я в душе, хотел похвалить сам себя за проявленное мастерство и высокий профессионализм.
       Земля приближалась, я сгруппировался и четко по уставу приземлился. Уже через мгновение купол парашюта был погашен, а я освобожден от ремней подвески и готов вести круговую оборону. Осталось только сообщить по миниатюрной рации, что все в порядке и через двадцать минут сюда высадится десантная бригада. С пушками, танками и бронетранспортерами. Уже через час эту местность невозможно будет узнать. Будут прорыты окопы и ходы сообщений, будут дымить походные кухни, развернуты палаточные городки, полевой госпиталь и штаб. На нехоженой траве через кусты будут протоптаны тропинки и протянуты кабели телефонной связи, над лесом поднимутся вышки радиостанций. Тишину сменит рев двигателей и выстрелы орудий. А после учений я как всегда буду главным героем и примером для всех.
       На ствол моего автомата уселась большая, черная бабочка и я с удивлением увидел, что у нее всего лишь четыре лапки. Бабочка перешла на мою руку и устроившись поудобней, раскрывала и схлопывала свои прекрасные крылья. Через минуту я был облеплен разноцветными и всех размеров бабочками и боялся пошевелиться, чтоб не вспугнуть такую красоту. Легкий ветерок донес до меня запах цветущего шиповника и пьянящий запах других цветов и трав. Высоко над головой пела невидимая птичка и целый хор птиц подхватил и запел гимн утру и лету.
        Как много вокруг было цветов и бабочек. Мне стали мешать мой шлем и моя одежда. Я снял и шлем, и неподъемную разгрузку, снял комбинезон и тяжеленные ботинки, снял все. И забыв обо всем на свете, голышом подошел к реке и потихоньку вошел в теплую воду. Река подхватила меня как маленькое дитя и нежно держа в своих ладонях, потихоньку кружа понесла меня вниз по течению. Положила нежно на отмели и стала ласкать мои ноги. Бабочки снова прилетели и втягивая, и вытягивая свои хоботки приятно щекотали мои плечи и грудь. В воде сотни мальков ухватились за волоски на моих ногах, а солнце шаловливо светило мне в лицо, не давая раскрыть глаз.
        Потом я сам поплыл по течению и крупные рыбины играли со мной в догонялки и прятки. Через какое-то время я вышел на берег и по звериной тропе вдоль реки, сопровождаемый бабочками пошел обратно к месту высадки.
        Парашют все также лежал на кустах и траве, мои вещи и оружие валялись рядом, а рация орала и перемигивалась огнями как ненормальная. Когда я поднял рацию и поднес ее к своим губам мне на руку села бабочка, большая и теплая и будто пытаясь мне что-то сказать раскрывала и сворачивала свой хоботок. Я сказал в микрофон: ,,Высадка не возможна, прошу отменить учения''.
       Через десять минут вертолет сделав круг над лесом и речкой увозил меня обратно к людям. На аэродроме вертолет по самолетному рулил через весь аэродром по рулежке, мимо гигантских, пузатых самолетов, ощетинившихся ракетами и пушками вертолетов, и многих тысяч десантников, развалившихся на своих мешках под крыльями самолетов.
       Я не знал, чем буду мотивировать срыв этих учений, но может быть это и был мой самый главный подвиг в моей жизни?