Раздел 1. Параграф 2

Тамила Абдуллаева
1.2. От “военного коммунизма” к Новой экономической политике

В условиях политического хаоса 1915-1917 годов начинается экономический кризис в Российской империи. Особенно тяжелое положение складывается в национальных окраинах, где жизнь зачастую зависит от продуктовых и промышленных поставок из России. Участие государства в Первой мировой войне еще больше углубляет противоречия в обществе. Дефицит госбюджета покрывался за счет бесконтрольной эмиссии рубля, которые вскоре потеряли золотое обеспечение. В итоге инфляция возросла до 50% в год. С середины 1915 года единое экономическое пространство Российской империи стало разваливаться. Губернаторы запрещают свободный вывоз из подчиненных территорий хлеба, скота, льна, топлива, промтоваров, в ответ из национальных окраин прекращается поступление промышленного и сельскохозяйственного сырья. Одновременно идет процесс свертывания рыночной экономики. Хозяйство становится все более натуральной, торговля заменяется простым товарообменом.

Фиксирование правительством цен привело к взрыву спекуляции, в некоторых регионах вводятся продуктовые карточки и нормирование выдачи муки и крупы (это повторится во время Второй мировой войны и в конце 90-х годов, когда развалиться уже Советская империя). 30 июня 1916 года в стране вводится закон и четырех мясопустных днях в неделю, а с января 1917 года объявляется принудительная продразверстка.
Введенная весной 1917 года Временным правительством  хлебная монополия позитивного результата не дало, более того, уже летом из продажи исчезли кофе, папиросы, мыло, чай, гвозди, проволока, обувь, ткани. Количество денег в обращении возросло в 10-12 раз по сравнению с 1913 годом, а покупательная способность сократилась в 15-20 раз.

После захвата власти большевиками политический и экономический кризис усилился. Под лозунгом национализации частной собственности начался массовый грабеж помещичьих хозяйств, зажиточных семей и развал промышленных предприятий. Бедняки, правда, получили землю, однако из-за отсутствия организаторского, агротехнического опыта, а также необходимой техники производительность труда и урожайность. В итоге, по всей стране начался массовый голод.

В 1920 году в западной части России произошла серьезная засуха, из-за голода, бандитизма и каннибализма большая часть населения стала срочно перебираться в южные окраины, в частности, в Узбекистан прибыло не менее 200 тыс. человек. Но здесь также не все благополучно в экономическом смысле. Дело в том, что до революции местное население также бедствовало. Во многих областях Туркестана (например, Сырдарьинской, Самаркандской, Ферганской) посевные площади сократились на 1/3, урожайность упала на 40% и более. Основная сфера местной экономики– хлопководство перестало давать отдачу: посевная площадь под хлопчатник в 1921 году сократилась в 7,1 раза, а валовой сбор – 55,4 раза по сравнению с 1915 годом. Сокращение имело место и в производстве других сельскохозяйственной продукции (шерсти, коконов, фруктов, бахчевых). Начались разрушаться ирригационные сети и транспортные коммуникации.

Тягловый скот конфисковался для нужд Красной армии, торговля была запрещена, остановились практически все заводы. Большевики вводят прямое государственное распределение товаров, начинают более жесткое изъятие сельхозпродуктов у крестьян. Продовольственная разверстка переходит в откровенный террор. Мирное население, не согласное с действиями новой власти, сгоняется в концентрационные лагеря. Устанавливается всеобщая трудовая повинность. К концу 1919 года экономика полностью натурализуется. Советское правительство реализует политику “военного коммунизма”, которое по сути больше похоже на примитивные экономические отношения первобытного общества, чем в теориях К.Маркса и Ф.Энгельса о прогрессивном строе. Уравнительная система снижает производительность труда, усиливает спекуляцию, хищения и бандитизм. По некоторым оценкам, более 80% товаров и продуктов, распределяемых по механизму “военного коммунизма” уходит на черный рынок или за границу. По оценкам современных демографов, голод 20-х годов приводит к смерти более 5 млн. человек, а гражданская война – еще к 10 млн. смертям. В Ферганской долине от голода погибло около 70 тыс. человек.

На территории современного Узбекистана кризис усилил социальные противоречия. Начали бастовать рабочие, жившие в железнодорожных вагонах. Крестьяне, были недовольны продразверсткой, поскольку промышленные товары менялись на продукты по более завышенным ценам. Увеличивался спрос на ремесленную продукцию, которая также изымалась в пользу армии и города, что не устраивало сельчан. По всей стране разворачивается волна протестов, даже армии Тухачевского не удается стабилизировать ситуации с помощью отравляющего газа и расстрелов.

К 1920 году деньги обесценились, вместо них вводятся учетные трудовые и энергетические единицы. Кроме того, в то время в обращении находилось более 2,0 тыс. разновидностей денежных знаков (это “керенки”, чеки, марки, облигации казначейства, боны, иностранная валюта, а также советские банкноты и знаки, печатавшиеся каждой губернией для внутреннего пользования). Кстати, по мнению большевиков, это даже должно было способствовать быстрейшей победе коммунизма, теория которой отвергала товарно-денежные отношения.

К 1921 году стало ясно, что дальше так продолжаться не может, страна вот-вот вообще исчезнет с карт мира, большевикам некем будет править. Транспорт и заводы не функционировали, торговли не было, по губерниям рыкали бандиты разных мастей, изымая у населения последние остатки продовольствия. Хотя гражданская война окончилась, однако продолжалась политика “военного коммунизма”. Восстание в Кронштадте и Тамбове продемонстрировало, что большевики могут лишиться власти, если не изменят политику продразверстки и массовых репрессий.

В этой ситуации Ленин вводит новую экономическую политику, предусматривавшую рыночные отношения. Хотя большевики утверждали, что это “всерьез и надолго”, однако уже тогда в партийной и советской среде циркулировали документы о временной мере НЭПа. В последствии это подтвердилось. А уже тогда безразмерная продразверстка была заменена фиксированным продовольственным налогом в размере 30-40% от урожая, а для беднейших слоев – до 10%. Допускалась частная торговля, а также мелкий бизнес. По всей стране в частные руки перешли десятки тысяч предприятий на срок от 2-х до 5-ти лет. Появились кооперативные магазины и рестораны, для западных компаний было предоставлено право концессий. Началось активное печатание советских денег. Кстати, в 1922 году в обращение были выпущены совзнаки, достоинством 10 тыс. старых соврублей, но уже в следующем году еще более новые совзнаки обменивались по курсу 1:100 знакам образца 1922 года и 1:1 млн. – старых.

Создатель советской денежной реформы Григорий Сокольников (известный еще как “палач Бухары”) сумел обуздать инфляцию и укрепить финансовую систему страны. В конце 1922 года параллельно с совзнаками были введены советские червонцы (золотые банкноты, приравненные к царской десятирублевой монете), которые на ; были обеспечены золотом, а на ; - краткосрочными обязательствами и высоколиквидными товарами. После стабилизации национальной валюты курс золотого рубля вырос с 2,2 до 0,9 за доллар. С этого момента началось формирование советской банковско-кредитной системы.

НЭП позволил провести и налоговую реформу, по которой основная тяжесть налогообложения была перенесена с подоходного налога на промышленные предприятия, которые только в России стали перечислять 70% от прибыли в бюджет. В течение нескольких лет бюджет был профицитен. Но после смещения Сокольникова с должности наркомфина начнется массовая эмиссия денег, которая в 1926 году возрастет в 1,5 раза. В итоге возрастет инфляция, возникнет дефицит, НЭП начнет захлебываться.
В Туркестане также было объявлено о переходе к НЭПу уже на VI съезде компартии 11 августа 1921 года, а через неделю местное правительство приняло соответствующую резолюцию. Эта доктрина большевиков имела определенный успех: теперь дехканин мог распоряжаться значительной частью урожая. Продукты свободно обменивались на промтовары, производившиеся на частных предприятиях и ремесленных мастерских, или продавались на туркестанские боны. В итоге частный сектор производил до 90% обуви, 80% одежды, 75% кожаных изделий, 60% посуды.

В крупных городах создавались акционерные общества и промысловая кооперация, где основой были хозрасчет и самоокупаемость. Около 10-15% ремесленников были охвачены кооперацией в сфере промышленного производства. Только за полтора года НЭПа в аренду было сдано около 100 предприятий и более 2,3 тыс. торговых помещений в Ташкенте, 30 оросительных станций. Вновь создавалась многоукладная экономика. Туркестанская республика смогла начать формировать бюджет, регулировать налогообложение.

Между тем, до 1923 года сохранялась госмонополия на хлопок, а в ирригации – водная повинность, которые не способствовали развитию хлопководства в регионе. Более того, план по продналогу не был выполнен, так как крестьяне стремились выращивать зерновые злаки, овощи и бахчевые культуры, а не убыточный хлопок. Лишь с решением хлебного вопроса (его стала поставлять европейская часть уже формировавшейся Советской империи) и отменой монополии государства на хлопок, повышением закупочных цен на эту продукцию хлопководство получило динамичное развитие. Для кредитования сельскохозяйственного сектора формировались товарищества: если в 1923 году действовало более 400 таких объединений, то к началу 1925 года их уже было более 700 с 270 тыс. членами. Эти объединения затем трансформировались в хлопковые кооперативы, которые выращивали до 70-80% хлопка Туркестана.

Новая экономическая политика, несомненно, имела огромный успех. Удалось восстановить промышленное и сельскохозяйственное производство. Валовая продукция промышленности увеличилась в 2 раза, а к середине 20-х годов снизились цены на промышленные товары, которые стали доступны большинству населения края.
К сожалению, дальнейшая политика ВКП (б) “массовой насильственной коллективизации” и “штыковой индустриализации” не способствовало равномерному развитию республики, вела к дисбалансу отраслей, а в итоге уже через несколько десятков лет превратила Узбекистан в сырьевой придаток Союзного центра.