О будущих прапорщиках

 
                73-й Гвардейский ИАП, ГСВГ.
                С конца 1981го и по лето 1882г. Меня частенько назначали ИО  Техника звена (Начальника ТЭЧ звена, как сейчас называется эта должность), штатные начальники уходили в отпуск, а отпуска у нас были хорошие - 45 суток без дороги, поэтому  с небольшими перерывами это сомнительное удовольствие растянулось без малого на год. 

                Своего самолета нет, зато чужих  4-5, и за всеми следить надо,  осматривать, контролировать, учитывать и т.д.  Однако не это было самым сложным и ответственным  делом.

                С содроганием вспоминаю периоды прихода и ввода в строй очередного молодого пополнения авиамехаников срочной службы. С одной стороны – хорошо, появились специалисты, лишние руки в звене нужны как воздух, а  с другой - так лучше бы их вовсе не было, таких специалистов.  Конечно, кое-что ребята и могли, и умели, кое - что знали из теории, однако вместе с техниками приходилось их обучать и натаскивать. Самым слабым местом в подготовке младших авиаспециалистов было почти полное  отсутствие знаний по безопасному поведению на аэродроме и умений использовать безопасные приемы работы на авиатехнике. Мало провести все виды инструктажей с людьми и отписать все в журналах, приходилось еще их постоянно  опекать и за руку водить не одну летную смену.

                Специфика обеспечения  полетов фронтовой авиации заключается в том, что плановая таблица плотная, самолеты  делают в смену  в среднем 3-5 полетов, размещены на стоянке тесно, постоянно перемещается спецтранспорт – АПА (авиационный пусковой агрегат-для запуска двигателя на самолете, что бы акуммуляторы не расходовать), ТЗ(топливозаправщик), воздушка, кислородка и т.д. Один самолет выруливает, другой запускается, а этот надо встречать, и все это гудит и все это крайне опасно. Самолеты невысокие: сзади ходить – сдует, спереди – засосет, сбоку ворон считать – плоскостью зацепит, колодки и те надо уметь правильно из под колес убрать. Про ночные полеты вообще речи нет – глаз да глаз нужен, а когда полк  в составе 1-й -  2-х  эскадрилий на полигон работает, добавляется еще один фактор опасности – вооружение, причем самое, что ни на есть, настоящее. Поэтому, если солдатик  не обучен, не подготовлен, да еще и невнимателен  - не спасут его, да и тебя тоже, ни журналы инструктажей, ни красные флажки, ни разметка на стоянке.

              Зима 1979г., у нас самолеты МиГ-21 СМ,  полк работает полигон, в  первую смену. Выделены специальные безопасные, обвалованные места для осмотра установленного на самолете вооружения, на предмет оставшихся после стрельбы боеприпасов, куда после посадки должен подрулить самолет и лишь после осмотра назначенным расчетом  из специалистов группы АВ(авиационного вооружения), он рулит дальше на стоянку. На самой стоянке также выделены места для работы с вооружением.

              Так, на специальных столах снаряжают в ленты 23-мм снаряды для двуствольных пушек ГШ-23, с позиций подготовки ракет подвозят соответствующие ракеты на тележках,  и ящики с НУРСами, практические бомбы в таре, все это устанавливается  и складывается на строго определенных местах.

                Время  к обеду. Тут какой-то шум непонятный,  а потом суета началась на стоянке, перед одним из самолетов лежит кто-то, хотя и красный флажок выставлен и никого перед самолетом по правилам быть не должно. Подходим ближе, лежит в шоке солдат, механик из группы АВ, одна нога вывернута, много крови. Рядом прапорщик, прикрывает закопченное и похоже, обожженное лицо. Подъехала санитарка, обоих срочно повезли в санчасть.  Как выяснилось, сошли три  НУРСа: один попал высоко   в бедро солдату, второй полетел на немецкую деревню Бааздорф,  и упал благополучно, а вот третий искали долго всем техсоставом, пока не нашли сзади самолетов, за отбойными щитами. Оказывается, он попал  в колесо кислородной машины  и отскочил назад,  не взорвавшись.

                Начали разбираться, как такое случилось? Известно, что при работе с вооружением, самолет должен быть обесточен, кабина пустая и закрыта,  впереди и сзади самолета выставлены красные флажки, никого посторонних, никаких других работ, и других специалистов, а техник бдит. Однако получилось все из-за несогласованных действий самих вооружейников.

1.Солдат вооружейник, прослужил к тому времени год или полтора, но наплевав на самим же выставленный флажок оказался перед самолетом.

2. Прапор полез быстренько, без команды,  заряжать блок УБ-16 снарядами, три вставил, и готовился запихнуть четвертый.

3. Техник группы АВ не зная, что делает  прапорщик, и  его боец  полез обнулять цепь циклограммы пуска снарядов, при этом включил питание и снял блокировку, вот и полетела смертушка.

4. Техник самолета по молодости и неопытности просто  прощелкал ситуацию, хотя мог наверное вмешаться ( либо прапора прогнать, а уж бойца-то точно, либо техника группы АВ в кабину не пустить, пока у самолета никого не будет). Предполагаю, что техник, видя, что работают вооружейники,  понадеялся на их компетентность и не стал вмешиваться в  работу специалистов.

                В итоге боец умер в госпитале спустя три дня, несмотря на сделанную операцию, прапору строгача, технику самолета – неполное служебное, технику группы – тоже неполное, да плюс «двухсотого» домой к папе с мамой приказали сопровождать.

                Всем было из чего уроки извлекать и выводы для себя делать. Я сделал.   Поэтому   возюкался и нянькался с молодыми механиками в звене до тех пор, пока не был уверен, что хотя бы по своей собственной глупости в беду не попадут здоровыми домой уедут, а захотят  уйдут на сверхсрочную и когда–нибудь станут прапорщиками.


Подмосковье, 2008г.