Как замерзает Нева.
Огромные, с трехэтажный дом, баржи проплывают в ста метрах от моего окна все реже и реже. Желтизной поседела шикарная шевелюра тополя рядом, на берегу, и он, заметно пока лишь по подножию, начинает терять листву. Расстояния уменьшаются, воздух становится пустым и прозрачным, сюда в помещение, через старую раму уже просачивается холод.
В газетах написали, что сезон навигации закрывается и скоро тринадцать основных разводных мостов закончат совершать свои тысячи с чем-то разводов, и неудобства для любителей ночной езды перестанут быть до следующего сезона…
Нева державная река, протяженностью всего 74 километра, полноводна, по расходу воды она почти как Волга в районе Нижнего Новгорода, в месте впадения Оки, а если учесть что её ширина много меньше, то можно понять всю мощь течения. Глубинной же, Нева, не уступает Волге, а даже, превосходит, в фарватере она достигает 24 метров, судоходна на всём (всём!) своем протяжении! Кстати, есть ли ещё подобный феномен в мире? Глубокая, сильная река имеет всего два небольших притока и впадает в мелкое, пресное море.
Нева не имеет истока, точнее истоком является Ладожское озеро, в котором она сразу, мощно берет свое начало, далее до самого устья практически не пополняясь в своем коротком, могучем течении, распадаясь на три крупных судоходных же рукава, впадает в Финский залив.
И разливается Нева не весенним половодьем, а осенним «надувом» воды с Балтики.
Так вот, замерзает Нева необычно. Обычно все реки замерзают от берега: сначала в узких притоках, затем от берегов до стремнины (мест наиболее интенсивного течения) и далее полностью. Ну конечно за исключением, которые только подтверждают правило, и за исключением родников на них, которые не замерзают в самые лютые морозы, образуя ледяные горки с прорывом воды то там, то здесь…
Сначала с Невы исчезают огромные сухогрузы и шустрые технические суда. Какое-то время еще мельтешат туда-сюда частные пластиковые посудинки. Темнеет вода, как темнеет во всех водоемах России поздно осенью и становится холодной. Река пустеет совсем. Только чайки, да остающиеся зимовать утки, немного скрашивают её одиночество. Через какое-то время появляются редкие хрупкие льдинки, оторванные где-то от уже замерзающей спокойной глади Ладоги, бережно несомые, к морю заскучавшей Невой. Льдин становится больше, они становятся толще и толще, но по площади соизмеримы друг с другом, словно выпущены по неведомому шаблону. Затем и вовсе они плывут сплошь, толкаясь, несомые мощным течением. Нева уже не бережно обращается с ними. Выталкивает на берег, крушит, в дикой ярости, о равнодушные к любым страстям каменные опоры мостов. Лёд ещё движется, образуя кое-где заторы. Ледяные заторы становятся продолжительнее по времени и больше по размерам. Нетерпеливые льдины, стремящиеся несмотря ни на что к морю, напирают на замедлившихся товарок, нагромождая торосы, напоминающие многократно увеличенные осколки разбитого оконного стекла, сметенные веником на полу и, по какой-то причине, не убранные хозяйкой.
Самый большой затор уже случился где-то в низовьях и прибывающие льдины лишь увеличивают его площадь и вдалеке, четко видна, из моего окошка, граница воды и поверхности сплошь заваленной уже льдом. Она на глазах смещается все выше по течению и за одну ночь непрерывно прибывающие льдины скроют под своим скоплением всю непокорную реку. Вздыбленные друг об друга, торчащие во все стороны, прозрачные, застывшие; то тут, то там чуть двинутся и вновь замрут. Кое-где где, беспорядочно, остаются островки чистой воды, она долго-долго не замерзает и чернеет ледяная, паря на ещё более холодном воздухе словно кипяток, затем мороз возьмет свое, и там где помедленнее вода застынет. Так и получится картина: торосы – ледяные глыбы, торчащие хаотично во все стороны и даже выползшие далеко на берег, ограниченные в своей экспансии только крутыми берегами да стволами прибрежных деревьев, небольшие участки тонкого гладкого льда и черные, то там, то здесь, кажущиеся бездонными, стремнины.
По такому льду не покатаешься на коньках и лыжах, и даже пешком в самые лютые морозы на тот берег без риска для здоровья и жизни не попадешь. Не по окладу, по царской реке ногами ходить.
С течением зимы, значительно сгладятся острые углы, припорошится все снегом, но поле битвы стихий будет видно до весны.
Так что будете, проездом (а я раньше так не раз бывал) увидите вместо застывшей глади ледяной бурелом, не удивляйтесь: так замерзает Нева…