Из готовящейся к изданию книги
«ОЧЕРКИ ДЕРЖАВНОГО ЛИХОЛЕТЬЯ»
…возвращаясь домой, они увидели три
корзины, в которых люди несли в Кламар
тела трех юношей, слишком громко
произнесших слово свобода…
Альфред де Мюссе. Исповедь сына века, 1836.
Этим эпиграфом я хочу предварить публикацию отдельных глав вышеназванных «Очерков…» ; хроникального сборника политико-публицистических и жанровых эссе, написанных мною в течение последней четверти века. Многие входящие в сборник тексты публиковались – зачастую с некоторыми сокращениями – на страницах российской, а также русскоязычной зарубежной (США, ФРГ) малотиражной прессы.
ДЕМО- или ДЕМОНОкратия?
Заметки на злобу дня – о тупиках государственности
[ноябрь–1995]
Если в сад к Президенту одной из супердержав – с небес на аэропланчике, а то и по старинке через забор – наведываются непрошеные гости, к тому же затевающие иной раз пальбу по высочайшим покоям; если другого Президента (в менее продвинутой, но тоже ядерной и еще более амбициозной стране) один за одним постигают два острых сердечных приступа и он вдруг исчезает с капитанского мостика без должной подмены – пусть всего-то на 48 часов; если согбенный старец, чуть ли не десяток раз возглавлявший великую «сапожную» (по ее геоконтуру) республику, вдруг изобличается как крупнейший мздоимец, вроде бы даже и убийца; и если, наконец, Премьер-Министра узенькой полоски земли, пульсирующей на скрещении множества мировых интересов, подстреливают, как лопоухого зайчишку, на виду у тысячной толпы зрителей, и лидеры десятков стран слетаются в эту раскаленную точку планеты почтить память своего коллеги, но в то же самое время другие лидеры, и не только лидеры (кто неявно, а кто и вполне демонстративно) ликуют и пляшут на этой крови… - согласитесь: что-то, значит, пошатнулось и грозно затрещало, причем не в каком-то отдельно взятом «датском королевстве». Похоже на то, что человечеству (в целом, как таковому) есть прямой резон и насущная нужда всерьез поскрести у себя в затылке. Поскребем, пожалуй, и мы, россияне, – не откладывая на завтра.
Пробный камень
Предвыборный марафон у нас достиг апогея. Вслед за серией регистрационных скандалов, порожденных милостью Центризбиркома и, наконец-то, развеянных Верховным судом, настал черед новых коллизий. Прежде всего – изощрённых игр вокруг Закона о выборах. Яростно ломаются копья по поводу неувязок и прорех в правилах игры; бешено вращается карусель сомнительно пахнущих «рейтингов», «опросов», «круглых столов»; не обходится и без версий о «всемирном заговоре», «государственной измене»… Но давайте на минутку протрезвеем, зададимся вопросом: оправдан ли весь этот ажиотаж, чуть ли не шабаш? Не буря ли это в стакане воды? Положа руку на сердце – о каких таких изъянах в правилах игры может идти речь? Неужто не очевидно: мы имеем здесь дело с типичной игрой без правил – игрой в кошки-мышки. Долгая или короткая, но кончается она неизменно тем, что кошка ставит в ней последнее, когтистое многоточие. Есть мышка – есть проблема, нет мышки – no problem.
Разве не глупо – с таким надрывом ратовать за судьбу выборной кампании, словно тяжба и впрямь идет за судьбу страны? В очередной раз мы ловимся на крючок банальной подмены понятий. Простецки внушаемые души, мы всё еще готовы наивно полагать, будто «демократические выборы» - визитная карточка демократии. Заглянем правде в глаза: избиратели в большинстве своем ни сном ни духом не вникают в суть предвыборных платформ и программ и вообще не очень-то всем этим озабочены, хотя именно от их большинства зависит формальный исход выборов. Даже и те, что с энтузиазмом придут к урнам «исполнить свой гражданский долг», - всё равно: их предпочтения окажутся, скорей всего, чисто внешними, рекламогенными, а то и попросту спонтанными (голосуем «как все» или же «всем назло»).
Эффективность любых, в том числе наипремудрых агитвыкладок, преподносимых широкой публике в ходе перетягивания каната, выйдет на поверку позорно мизерной - в сравнении с эффектом от прямых массированных денежных вливаний (как общенародных – бюджетных и внебюджетных, - так и частных, общественных, «грязных», всяких): вливаний в шумные красочные пропагандистские шоу, в наглядную агитацию с полным комплектом гипнотрюков и лубочно-карнавальных ухищрений. Разумеется, как минимум половина из этих психических атак на наше сознание – грубейшая лапша на уши: наспех прикрытая блудливыми иллюзионами спекуляция на людских бедах и чаяниях, оголтелое вымогательство ничем не заменимого кредита – кредита человеческого доверия.
Давно уже не секрет: политические силы, сплотившиеся под надежным «семейным зонтом» административного ресурса, пускаются во все тяжкие, используя полный джентльменский набор запрещенных приемов на всех стадиях выборной кампании: при выдвижении кандидатов, при составлении списков избирателей (с включением «мертвых душ»), в предвыборной агитации, затем непосредственно при голосовании, потом при подсчете голосов и наконец при подведении итогов. В результате этих изнурительных многораундовых имитаций - на ковре и под ковром – мы получаем, под видом «законной победы большинства», всего лишь узаконенную (а по сути дела беззаконную) псевдопобеду подавляющего меньшинства.
Иными словами: имеет место быть не волеизъявление народа, а исполнение воли неведомо кого – без народа, помимо народа. И стоит ли удивляться-возмущаться, что новоиспеченные «избранники», придя к власти, тотчас же отвернутся от породившего их и презираемого ими электората, на голубом глазу предадут забвению все свои «клятвы», «идеи», «проекты», сохраняя у себя в багаже лишь то, что может сгодиться при дальнейшем их «восхождении» - в очередных, перманентных битвах за политический Олимп.
«Парламентёры»-небожители
Кто они – те альпинисты, коим суждено (или не суждено) олицетворять и осуществлять представительную власть? Что ими движет? Какова их морально-психологическая доминанта? О нынешних кандидатах в депутаты, прущих на рожон, пока что помолчим, они себя еще покажут. А вот те, кто уже преуспел и за два года прочно обжился в парламенте, причем многие из них полны жажды и азарта депутатствовать по второму заходу, - они, пожалуй, засветились уже предостаточно, чтоб у нас сложилось понятие об особенностях их корпорации.
Первый и главный секрет ненавязчивого обаяния депутатского корпуса – как раз то, что наши «парламентеры», эта самопровозглашенная каста неприкасаемых, представляют в Федеральном Собрании не каких-то там ..., а прежде всего самих себя, свои собственные интересы, личные амбиции. Они, правда, охотно сбиваются в стаи (депутатские группы, фракции, комитеты, комиссии), но всё это лишь для того, «чтоб не пропасть поодиночке». Как завзятым старателям - в бригадном подряде сподручней тянуть свою золотую жилу.
Законотворческую работу они начали с того, что объявили себя вне закона. В том смысле, что им закон не писан, всеобщая законность на них не распространяется. Причем они сделали эпохальное открытие. Дабы с честью исполнять возложенную на них высокую миссию – прежде всего требуется всемерно расширить и адекватно применить ключевой принцип «развитого социализма» (можно и с человеческим лицом): «Красная икра, на худой конец годится и черная, - это продукт, потребляемый народом через лучших его представителей».
То есть, думцам и федеральцам пришлось всецело сосредоточиться вот на чем: во-первых, подгонять принимаемые ими законы исключительно «под себя»; во-вторых, не щадя ни сил своих, ни здоровья, взвалить на себя равновеликий груз министерских должностных ставок, привилегий и льгот; и наконец в-третьих, особо помнить и соблюдать святую истину: «много званых, но мало избранных», ради чего принять безотлагательно закон о том, чтобы и по истечении срока полномочий, вплоть до гробовой доски, им вменено было по-бурлацки влачить лямку «сверхчеловечного» своего сословия.
В каждой шутке – мы знаем – всего лишь доля шутки. Изо дня в день соприкасаясь с самыми что ни на есть бытовыми мелочами, нетрудно понять, до чего нешуточно и круто обстоят сегодня наши дела. В недавние времена управлять государством были призваны и мобилизованы кухарки; теперь в ходу тот же, лишь кое-как перелицованный девиз: «Не боги горшки обжигают». А суть одна, результаты те же – ходим по битому стеклу, по жженым черепкам, да и черепам тоже.
Не спорю, есть в парламенте здравые и умелые профессионалы; они вроде бы не прочь отстаивать извечные ценности, высокие нравы, и, к счастью, таких доброхотов немало; но, к великому огорчению нашему, не они задают тон и делают сегодня погоду – совсем другие, нахрапистые и «без комплексов», исподволь оттирают наших голубков и всячески в дальнейшем третируют их как белых ворон.
Честные спецы выдвигаются в эти «верха» из самых благих побуждений, но политиканские жернова очень скоро перемалывают многих из них так, что они даже и не улавливают факт своего перерождения. И вот уж они примыкают к общему хору заступников народных, которым, в лучшем случае, народная масса нужна как пятое колесо в телеге, а в худшем – как лакомая свежатинка для двуглавого державного орла. Их «профессионализм» сводится теперь к тому, чтобы уж никогда не вернуться к прежним, «мирским» своим занятиям, ни при каких условиях не рухнуть в исконный свой статус и больше вовек не вступать на порог своего вчерашнего дома…
Итак, выборы. Затея эта, ирреальная в наших условиях (возможно, впрочем, ирреальная и в любых иных «хронотопах»), смертельно опасна именно своей несбыточностью, иллюзорностью, умноженной на то чрезвычайное внимание, ту энергию, те колоссальные ресурсы, которые пожирает она и которые отвлекаются ради нее от жгучих задач выживания, самооздоровления великой страны. Между прочим, об этой заведомо бесплодной суперкампании можно высказаться словами Пушкина, произнесенными 170 лет назад:
Сегодня бал у сатаны, -
На именины мы званы…
Что делать – блокировать или блокироваться?
По закону то ли «маятника», то ли «бутерброда», но кое у кого в последнее время – и на самом верху, и пониже – головная боль и бессонница. Социологи, политологи, всякого рода эксперты сходятся на безутешном прогнозе – насчет грядущего второго пришествия «коммунизма». Многих заранее мороз по коже дерет. Но что поделаешь – ведь и всякий убивец-душегуб рано или поздно возвращается на то место, где его «бес попутал» и «бог попустил». Упирается он, боится, как если б его манило и подталкивало нечто…
С партиями у нас вообще канитель получается. Давеча с одной-единственной – «руководящей и направляющей» - не знали как и быть, а в нынешней выморочной вольнице… Партии-мальки и партии-акулы, партии-призраки и партии на пивной пене. Названия сплошь да рядом двусмысленные. Вот, скажем, «Наш дом – Россия». Как будто для беженцев - кому жить негде и не на что. Число мигрантов что ни день растет. Встречные потоки – отсюда и сюда. Их дом – Россия? Для тех и для этих?! А вот другое имя – «Демократический выбор». Понимай так: простого выбора нет, есть демократический – между Сциллой и Харибдой. А еще есть партия – «РНЕ»: Русское Национальное Единство. В названии ее печатного органа фигурирует «порядок». От этого «Русского порядка» у России волосы на голове вот-вот зашевелятся…
Что тут можно сказать? Левые, правые, центристские, экстремистские – все они хороши! И мы все – тоже хороши, коли не можем понять простую вещь. Настал такой исторический момент, когда становятся тормозом, если не западнёй, как однопартийные, авторитарные системы, так и хваленые многопартийные. Те и другие неизбежно ведут к распре, вражде, расколу, конфронтации. Сбивая людей в политизированные стайки и стада, апологеты партийности нивелируют, обезличивают каждого из нас, обобществляют и усредняют гражданскую психологию. Партии и блоки растут и множатся, как грибы после благодатного дождичка, но ведь, к примеру, Александру Блоку незачем было ни с кем блокироваться: он сам себе Блок.
Чего греха таить: в большинстве партий и объединений членствуют отнюдь не единомышленники – чаще всего их «роднят» цеховые, шкурные, карьеристские, а нередко и чисто патологические мотивы, интересы. С какого боку ни подойти, главное в партийной организации – так называемая «общность», откровенно говоря: стадность. Для самостоятельного ума и самодостаточного индивида любые партийные принципы – это «браслеты» на руках и ногах, удавки на «полушариях». В двадцать первом веке – а он не за горами – людскому сообществу придется изживать в себе все формы кастовой, элитарной, партийной ментальности. Она должна будет уступить место совсем другой психологии – глобально экологической, с менталитетом единого этноса и единой заповедной морали. Иначе нам несдобровать. Уже сейчас было бы весьма кстати – разным странам и народам признать необходимость перехода к беспартийному самоуправлению. Дабы войти в третье тысячелетие как в новую эру.
Упразднение партий – это ни в коем случае не отказ от многообразия и полнокровия мысли, воззрений, экономических укладов и политических устройств. Совсем напротив: именно в нерасчлененном мире (и только в таковом) все течения смогут толково взаимодействовать, не удушая и не затравливая друг друга. Эту задачу возьмут на себя, в первую очередь, независимые многоканальные органы информации.
Утопия? Возможно. Но уж лучше стать утопистом, нежели утопленником – вместе со всей страной и с мировой цивилизацией: ей вполне реально светит удел легендарной Атлантиды, ежели мы не сумеем вовремя отказаться от безумных игр в «Царя Горы» и не займемся по-настоящему своей душой, постижением удивительного нашего бытия между Землей и Небом.
Зондаж перспективы
Простенький вопрос: через сто и двести лет – если вообще уцелеем, воспрянем духом, окрепнем всячески – какие политические системы будут доминировать или хотя бы наличествовать на планете?
Должно признать: в хоре «катаклизмных» причитаний футурологов (и российских, и западных) звучат и немрачные ноты. Многие страны станут или останутся (пусть даже только де-юре) демократическими, хотя и обретут при этом, скорей всего, более авторитарный, нежели парламентский характер. В любом случае (полагают «уравновешенные» авторы прогнозов) технологически продвинутые страны, наукоемкие, высококультурные нации будут склонны к пацифистским, космополитичным, гедонистским основам своего кругозора, к светскому и гуманитарному образу и укладу жизни. В то же время не утратят свою весомость и страны с глубоко религиозными традициями, с привычной расположенностью к теократическому правлению. Сохранятся также государства, приверженные харизматичным вождям – из олигархий финансистов, аристократов, гениев, генералов.
И все-таки, скорей всего, приоритетными будут правительства, формируемые на общественном договоре – путем действительных или же формальных выборов. Сюда следует отнести среди прочих и авторитарные режимы: в отличие от диктаторских, тоталитарных они стремятся (хотя бы из соображений престижа) блюсти – имитировать, более или менее искусно, – законность и уважение к демократическим институтам. Но демократия отнюдь не возобладает над другими формами государственности, поскольку будет подвергаться всё возрастающему всестороннему давлению, тем более что многие ее лидеры, как правило, хронически страдают пониженной «дееспособностью» и, отсюда, угрожающим дефицитом как политико-экономической, так и моральной ответственности.
Создавая модели будущих социально-политических систем, ученые неизбежно сталкиваются с вопросом: не приведет ли стремительный рост международного сотрудничества к необходимости создания мирового правительства? На сей счет имеется немало мнений самого разного толка. Превалирует все-таки скепсис. Достижение согласия между народами – вещь вполне реальная, но ведь очень трудно представить себе ненасильственный приход к власти некоего всемирного оперативного органа, и уж вовсе маловероятно, чтобы такой орган оказался достаточно прочным, живучим, репродуктивным.
Подчеркну: я привел здесь только один из многих альтернативных сценариев макроразвития – благополучную его версию. В подобном сценарии вполне уместной была бы и для России роль эдакой «фицджеральдовской старушки» - из тех, которые «благодаря превосходному пищеварению и полной душевной глухоте остаются законсервированными на два поколения вперед». Но, судя по всему, нам это ни при какой погоде не грозит. Как бы то ни было, на дворе пока еще век двадцатый. Что мы конкретно имеем на сегодняшний день?
Хомут есть, лошадку ищем
Проснувшись в одно прекрасное утро, мы шагнули из империи зла прямиком в объятья Свободы – «с Лениным в башке и с наганом в руке». И вот уж не первый год она завораживает нас – разделением властей, многоукладной экономикой, частной собственностью. Знатоки говорят: это Демократия. Кто-то возражает: это пока лишь структуры ее – так сказать, «первичные половые признаки» (если не «призраки»), дело теперь за малым. А ее, голубушки, всё нет как нет. Да откуда ж ей взяться, ежели в массе своей мы понятия не имеем – что это такое! Для одних – панацея, для других – проказа и чума, огородное пугало. И где ж вылупиться понятию, коли по сю пору у нас даже элементарной политикой и не пахнет, ни внешней, ни внутренней. Есть – в преизбытке – псевдополитическая чехарда и базар, да бесстыжий популизм, да номенклатурные шоу. И законы – по-прежнему действуют только «от и до»: в рамках одиозной «целесообразности», а коли начистоту - в угоду мафиозным камарильям. Сила закона у нас – применима лишь против неугодных, на потребу тем, кто правит бал.
Кстати говоря, сами по себе законы чаще всего выдаются на-гора кривобокие, хромые, подслеповатые, либо недо- либо переношенные: нежизнеспособные эфемеры, неисполнимые побрякушки. Ведь их рождение происходит в обстановке жесточайшей – не столько фракционной, сколько закулисной – борьбы, когда подлинно насущные задачи вытесняются в «подсознание», а важнейшие проекты маринуются месяцами и годами, уродуются сотнями лоббистских поправок и дополнений, или же вовсе попадают под нож тех или иных группировок и клик. Что же касается атмосферы дискуссий – все мы тому свидетели, – их накал, их стиль доходят порой до разнузданности собачьих свадеб.
Поэтому нет ничего странного в том, что разделение властей не пошло нам впрок и едва не привело в 93-м к расколу нации, к полномасштабной гражданской войне. В противоядие этому была принята новая Конституция – под одну всевластную руку, но опять запахло войной. Война и началась – на излёте прошлого года, в отвлекающем «кавказском» антураже, но самая настоящая, бесчеловечная, абсурдная. За минувший год в нее с обеих сторон были втянуты, так или иначе, сотни тысяч соотечественников, и не видно ей предела – ни во времени, ни в пространстве, ни в степени ожесточения.
Теперь грядут выборы, сперва одни, потом другие: двухъярусная смена начальства. Опять крутые перемены, нелегкие испытания, новый виток разделения и перераспределения властей. Каков будет новый расклад сил? Не пойдет ли всё опять в разнос – как в той басне, где Лебедь, Рак да Рыбка? (Знакомые все лица. Вряд ли нужно пояснять, кто здесь Рак. Предоставлю читателю возможность свободного выбора – на свой взгляд и вкус.) Останутся ли во властной обойме нынешние харизматики-демонократы? Вопросов много, ответ один: рассчитывать на чудо – не годится, поживем – увидим.
Но нельзя сейчас не коснуться еще одной «родинки» демократии – прав человека. Все «ребра» государственности сопряжены с этой стержневой, «позвоночной» линией любого общества. На бумаге у нас гражданских прав и свобод – взахлеб. Но в жизни, увы, с личностью, с индивидом многое выходит не по-людски, шиворот-навыворот. И опять-таки – чего можно было ожидать от вчерашней цитадели зла? Имперский зуб выломан, однако ж корень зла засел слишком глубоко. Имперский зуд – это надолго. Суть нашей демократии, как ни крути, - пиратская. Капиталы, набухающие как на дрожжах, - продувные, пиратские; рынок – пиратский; значит, и Власть – того же поля ягода, причем опирается она в своей легитимности ни на что другое, кроме как на «юриспруденцию с большой дороги» (по выражению Монтескье). Чтобы не впасть в голословную хулу, попробую чуточку развернуть эти утверждения.
«Ваше слово, товарищ Маузер!»
Крылатые слова поэта сделались вновь знамением времени – на очередном витке истории. Пуля, взрывчатка, бомба (и, разумеется, деньги, позволяющие всё это купить) – наиболее весомые аргументы современного реального права, всё уверенней подминающего и подменяющего что угодно: уголовную, гражданскую, государственную и тому подобные отрасли официального права. «Дух демократии», «Ветер перемен» - на столь вдохновляющем фоне взыграли паруса тотального насилия, охватившего и улицу, и бизнес, и политику, и национальные отношения, и религию, и семью. «Права человека» уверенно вырождаются в самопародию, в собственную противоположность. У властей предержащих - безраздельное, неоспоримое право на чинимый ими произвол и несусветный хаос, на коррупцию, на огульно-беспардонную ложь, на поругание и ликвидацию своих подданных, вплоть до стирания с лица земли (в том числе и посредством ковровых бомбометаний) целых городов и областей. У Конституционного Суда – суверенное право оправдывать и узаконивать весь этот беспредел. Тем временем у некоего тяжелоатлета, протиравшего чуть не два года свои штаны в кресле Генерального Прокурора, - было право не моргнув глазом проходить мимо любых беззаконий и узаконенных преступлений, только и занимаясь игрой в бирюльки да в «Куклы-ТВ». У «народных избранников» - право (как уже отмечено выше) провозглашать себя кем угодно, вплоть до наместников Бога на Земле. У придворной свиты (той, что делает королей) – право объявлять охоту на «диких гусей», явно стремясь навести трепет и на всю «боровую» дичь; а кто-то под сурдинку занят сбоем «листьев» с ветвей четвертой власти… (Имена-подсказки: Гусинский, Боровой, Листьев…)
И, наконец, на самой вершине пирамиды: высшее должностное лицо, верховный главнокомандующий, гарант конституции – он наделен «эксклюзивным» правом: лечить свою головную боль гильотинным секачом (падающим на нежный загривок любимой Родины). И вообще: он вправе в любой момент поступить так, чтоб у всего мира мурашки забегали по хребту. Например, по сигналу боевой тревоги подержаться за сокровенную «кнопку», а наутро изъявить «городу и миру» свою гордость за державу (как это было, напомню, минувшей зимой, когда наши радары засекли у северных рубежей чужую ракету и лихо сопроводили ее до острова Шпицберген, а потом мы официально признали: тревога оказалась ложной – полет норвежской ракеты был предпринят в чисто научных целях, о чем нашу сторону загодя поставили в известность).
Когда он - Верховный, Гарант - внезапно слёг и планета замерла в нескрываемом беспокойстве, свита утешила нас тем, что «кнопка при нем». Многие восприняли эту информацию как издевку – и над мировым сообществом, и над самим Президентом. Если и в полном его здравии происходят с «кнопкой» неоправданные манипуляции, - Бог знает что может случиться с ней в «ишемические» минуты, часы, дни! Ведь фактически (повторюсь) в декабре-94 уже состоялось-таки «нажатие кнопки», хотя и в другой ипостаси этой роковой команды. Это не был «эффект разорвавшейся бомбы», но, по сути, был произведен некий «аналог ядерного взрыва», разве что не одномоментный: растянувшийся на месяцы и годы, и последствия его, как радиоактивные осадки, будут еще не в одном поколении терзать и губить наших граждан по всей России… (Ключевая подсказка: Чеченская война.)
Будем ли подыгрывать?
Вся эта «галерея прав», которую так впечатляюще декорируют наши «лучшие представители», оставляет нам, смиренным смердам, не слишком-то много пространства для маневра. Нам дано лишь бесспорное право быть пешками в чьей-то большой игре – точней сказать, в «королевской охоте». В джунглях и топях политической смуты вряд ли и разглядишь – кто тут «дичь» и кто ведет ее отстрел. Многие деятели вынужденно ухитряются сегодня сочетать эти жутковатые амплуа. Ничего не попишешь: охота пуще неволи.
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы…
В заключение еще несколько слов. Все мы знаем, какой безотрадный ярлык был нацеплен на Демократию сэром Черчиллем. Но притом он не видел на историческом горизонте ничего более приемлемого. А вот Бердяев составил о Демократии куда более резкое мнение, чем великий британский консерватор и либерал. «Я ранен… уродством демократического века, - писал наш философ… - Царство очень несовершенной свободы кончается… мир всё более порабощается духом Великого Инквизитора». И всё же Бердяев попытался выйти к каким-то перспективным просветам. Он был убежден вот в чем: «утешение может быть связано… с верой в существование иного мира, иного порядка бытия».
На чьей стороне больше правоты?
Мы, заурядные обыватели, можем верить, а можем и не верить в иной мир, но ведь и здешнему нашему, грешному, бренному миру - совершенно очевидно - требуется радикально иной порядок бытия!
Каждодневно узнавая (из сводок новостей и видеорепортажей) об ужасающих актах террора, о техногенных масштабных бедствиях, о массовых проявлениях кровожадного фанатизма и ни с чем не сравнимого изуверства (в Японии, Франции, США, Израиле, теперь еще взрыв египетского посольства в Пакистане; о России давайте не будем), мы не можем не прийти к выводу, который я наметил в самом начале данных заметок: к выводу о глобально безысходной драме современной государственной машины. Она не способна ни предотвратить, ни остановить и пресечь царящее и нарастающее в мире насилие. Совсем наоборот – своими встречными, карающими и любыми другими телодвижениями она лишь умножает и умножает адские круги жестокости, ненависти, ксенофобии, пролития крови. Этот «эффект домино» (другими словами – цепная реакция) как бы наводит на примитивную, отнюдь не свежую мысль: быть может, в сообществе человеческом срабатывает так называемый «деструктивный инстинкт» - безудержное подсознательное влечение к гибели?
Смиримся ли с этим? Будем ли подыгрывать своему безумию? Во всяком случае, нам нужен качественно новый, в корне преображенный выбор, нежели предлагаемый и навязываемый нам с телеэкранов и по радио, с улично-площадных растяжек, плакатов и стендов – от имени десятков всевозможных эрзацев: «партий», «блоков», «движений», претендующих стать нашей властью.