Магдалина Франкфурт вязала черный бюстгальтер по утрам… У неё было бледное лицо… Белое-белое… Как молоко… И чёрные вьющиеся волосы… Она нравилась мужчинам… Однако… Не была так хороша собой… Ей было чуть за тридцать… И лицо уже стало покрываться морщинами… Не очень заметными… Но всё же… Виной тому был алкоголь… Каждый день она брела по узкой улочке Парижа… В то время, когда земля редко успевала высохнуть от дождя… Порой она снимала туфли… Брала их в одну руку… И шла прохладной походкой по мощенной улице… Она любила это ощущение простуженности… Ощущение морозности ступней… Где-то пел саксофон… Где-то скрипка… Она же… Пела в кабаке, подыгрывая себе на пианино… Всегда привлекавшая внимание… Не столько своим хриплым фальцетом… Сколько своей фигурой… Ей платили всего несколько франков за вечер… Чаевые, которые покорно опускали в миниатюрную шляпку пьяницы… С лёгкостью покрывали столь низкий доход… Вдвое, а порой даже втрое раз… Когда десятки грязных пальцев с горечью прощались с десятками франков… Ведь они отдавали именно те деньги… Предназначение которых сводилось к покупке выпивки… И всё ради неё одной… Когда Магдалина Франкфурт заканчивала петь… Она шла к барной стойке… Ей тут же наливали стакан вина и ставили бутылку рядом... Она брала бутылку подмышку, предварительно глотнув… И отправлялась кокетничать с дурнопахнущими особами… Моряками и чернорабочими… И так было всегда…
Она гладила манто… Глаза были устремлены в разные стороны… Но смотрели на тебя… Она любила фиолетовый и черный цвет… Она жила в Париже… Но ей это не нравилось… Кто-то отдал бы своё подвенечное платье… Чтобы приехать в этот город… Но в её глазах блуждал алкоголь… А в душе был Сан-Франциско… Она жадно хотела его… Больше, чем того молодого музыканта, который играл на саксофоне… Извлекая из него сиренные звуки…
Магдалина Франкфурт несколько раз откладывала деньги… Складывая купюры в маленькую шкатулку в стиле борокко, на которой был изображён скорпион… Но каждый раз она срывалась… Бежала к себе домой… Её ноги заплетались и подкашивались… Она судорожно перебирала связку ключей в поисках нужного… Который откроет двери из красного дерева… Вбегая в квартиру… Она срывала красные вельветовые шторы… Смешивала молоко с остатками вина… Роняя бутылки на замшевый итальянский коврик… Захлёбывалась дымом аромосвечей... Ища скорпионовую шкатулку… Которую забыла куда тщательно спрятала несколько недель тому назад… Она кидала на пол столовые приборы… Резала пыльцы о серебряные ножи для сервировки индейки… Автопортреты Ренуара и Клода Монэ криво наблюдали за всем этим… А она кидала в них пепельницы и рюмки… Крича да пошли вы все к чёрту… Не обращая на них никакого внимания… Она оставляла отпечатки пепла на французском диванчике… Где любила лежать и пить коктейль аккордеонных нот… Она на секунду останавливалась… И переведя дух продолжала снова… Она рылась в шифоньере выкидывая и оставляя мятые складки на своих вечерних платьях и пиджаках… Она раскидывала туфли и береты в разные стороны… И просила у кошки прощенья… Что не может сейчас её покормить… А кошка лишь лакала розовую жидкость с паркета… Пила смешанное с молоком вино… И чуть захмелев… Удалялась на балкон засыпать…
Когда же Магдалина находила то священное… Что так долго не могла найти… Франки… Эти бумажные салфетки… На которые можно было купить билет в город её мечты… Она выскребала содержимое шкатулки на поднос и пересчитывала… А потом шла покупать вино, вермут, коньяк… Без разницы… Она покупала алкоголь… Вместо того, что сделает её счастливой… Она покупала алкоголь вместо взгляда на те рыхлые улицы… Заполнявшиеся толпой дикарей… Её так туда тянуло… Если бы вы только знали… Но она покупала свой священный напиток… И так было всегда…
Возвращаясь назад… Она смотрела на всё, что натворила… На весь этот бардак… Состоящий из изысканных и модных вещей… Наливала… Пила и снова наливала… А прибиралась ночью, плача… Что Сан-Франциско опять так далеко… Далеко на пятьсот двадцать семь франков… Потому что у неё оставалось всего три… И она понимала… Что никогда не сможет приблизиться к нему ближе, чем на одну с половиной милю… Её любовники говорили ей, что уже завтра она будет утопать в самой роскошной гостинице этого среднего городка, который был им отвратителен… Но она хотела быть одна… Она хотела войти в этот город в одиночестве… И царапая ногтями четырехмиллиметровой длины свои локти… Говорила – нет… Потом закуривала тоненькую дамскую сигарету без мундштука и говорила тебе – уходи… Все они уходили… Потому что ни один не смел ей возразить…
Магдалина Франкфурт гуляла под ночным небом… Думая что она там, а не здесь… Не в этом месте, мире и городе… Она представляла, как станет петь для поэтов… Они пожалеют её и возьмут с собой… Здешние поэты её не привлекали… И даже раздражали, если Магдалина не слушала сегодня музыку… Музыка её успокаивала…
Иногда она возвращалась под утро… Так и не встретивши клиента… Она возвращалась, гладила кошку, листала журнал с косметикой… Эти краски она бросала небрежно на своё печальное лицо… Магдалина Франкфурт брала флакон духов… На них значилось имя Поль… Брызгала запястье и медленно вдыхала картинки прошлого… И так же медленно засыпала без всего… Без одежды, без мыслей, без планов на завтра… Засыпала опять ничего не съев… Ночью звонили в медный звонок… Она сонно щупала халат, шла открывать… Это был один из её постоянных посетителей… Он входил… Как его звали она не помнила… То ли Жак, то ли Гюстав… Он выпивал рюмку бренди, ложился на неё и без единой эмоции на лице она смотрела на египетский циферблат… Когда минутная стрелка доходила до цифры три… Он одевался, оставлял деньги где попало… На раковине, кофейном столике, на ней, на её плечах и коленях… И уходил… А она лежала не шевелясь бывало пол часа, бывало весь день…. Повторяя одно только слово… Господи прости… И так было всегда…
Она знала, что эти деньги опять окажутся в шкатулке… Потом пройдёт месяц, она разрушит всю эту гармонию и уют… Когда будет искать эту коробочку… Найдёт и побежит покупать алкоголь…
Магдалина Франкфурт поёт пять раз в неделю… Для вас… После песни… Она берёт бутылку мартини и идёт флиртовать с незнакомыми мужчинами… Она очень редко плачет и редко кричит от боли… Только когда ей самой захочется… В её глазах абсент… А в душе Сан-Франциско… Она живёт в Париже… И так будет всегда…