Рудольф Гесс, лидер трудового фронта, обмакивал домашние колбаски, в горчичный соус Вермахта, обычно облизываясь и скуля. Откусывая порядочный кусок, от шипящей колбаски, капал cобственным жиром через снежно-белую сопливку; обляпывая серенький галстук, весь ворчал; доходил дрожью. Лениво жуя и стоная, выбрасывал горчичные слезы, на пухлые и свежие щечки. Неслышно пукал. Два раза хватался за Вальтер. Промачивая дустом салфетки глубину строп наделанного пятна, рычал и трясся от негодования искривленным выражением лица. Колыхалась жирноватое пузо по звонку и звенели награды СС, поддразнивая игривое сознание образами правли и развевания смуты. Ныла солнечная радуга, спокойствием защиты обласканного разрыва земли ; тупилась кривизна линз очков, съехавших на помин кончика носа. Полная пивная кружка отличного нектара возбуждала внутренний голос к новым идеям и тайнам. Мыслительно молчалось.
Напротив Рудольфа, прямо на шикарно-раскинутой ветви вишни висело тело измученного животного - помощника Гесса, а именно Штандартенфюрера Кротенберга, личного пса и охранника. Штандартенфюрер Кротенберг недавно стащил колбаску прямо из под носа своего хозяина. И был наказан висением на шикарно-раскинутой ветви вишни за хвост до понедельника. Пёс Кротенберг выл и просился на землю. Хозяин, был непоколебим до того момента, пока не дожевал. Потом поднялся. Подошел к своему скулящему питомцу. Обнял его, поцеловав. Снимая с дерева, осознал свою ошибку и прослезился. Но Штандартенфюрер Кротенберг молнией бросился в горло Рудольфа Гесса. Пёс перегрыз треском - размалывая совесть изморенным голодом и жаждой мести - бросился в бега...